Это жизнь

Ольга Ильина

Это жизнь

В тот день мы просто гуляли. Я люблю гулять в парке с детьми, что тут такого, не в супермаркете же с ними гулять? В городе! Где все друг друга знают… большая деревня… да.

У меня выхватили сумочку и да ну её бы… если бы не документы(их можно восстановить), деньги на проезд(пешком бы дошли), проездной и фотоаппарат – купили на сэкономленные деньги мыльницу и я думала, что гопник-грабитель на фотоаппарат и позарился…

Он не ожидал, что я бегаю быстрее него и на подножку среагировал неадекватно или наоборот, слишком адекватно – он швырнул в меня моей же сумкой, разбив мне губу пряжкой моего же замка на сумке! Я его даже пнула легонько, от ярости и вкуса крови во рту.

А этот недоносок захрипел и замер. Типа сдох!

Народ понабежал и начал орать. Откуда-то примчались врачи и охрана парка – а где они были, когда он мою сумку у меня вырвал и убегал?

Мои дети мелькнули, испуганными глазами в толпе и укол в руку я почувствовала в самый последний момент…

– Будешь орать, заберём и детей, они нам тоже подходят, поняла – кивни и тихо тут! – шёпот незнакомым мужским голосом сквозь шум в ушах я ещё разобрала.

Конечно кивнула, я ж мать… выпустила сумку из слабеющих пальцев -дети уже школьники и до дома доберутся сами. В толпе сумку заметят, надеюсь что сейчас сами орать не начнут…

Дальше помню, что меня на подволакивающихся ногах пихают в машину типа скорая и везут…

А парнишку, гопника, прямо там же в машине в мешок упаковали и укол сделали. Застегнули, как труп – поди труп и везут уже…

Паника держала за горло и не давала дышать, сердце забилось на непонятной ноте и затихло…

– Эй, что ей вкололи черти? – какой знакомый голос это произнёс!

– Как обычно, чтобы не трепыхалась. Шеф, ты же знаешь, что дотации… – тот же голос, который приказал мне молчать.

– Ты знаешь, сколько она стоит?

– Нет…

– Вот и не ври про дотации, в глаза закапать и адреналин вкати, если не довезём её живую – я тебя буду на органы продавать! Понял?

Вот теперь я окончательно отключилась.

Комната. Мои руки связаны, ноги тоже… трубка в горле царапает, и боль…

слёзы сами полились из глаз.

– Ах ты, моя хорошая, очнулась, любимушка! Сейчас я тебя пописаю и будем дальше дела делать! – произнёс снова до боли знакомый голос – где же я его слышала?

Ещё один источник боли – катетер! И чувство унижения в придачу… Не ору, потому что трубка во рту и горло пересохло – даже стонать не получается.

– Ничего, мы закончим сейчас с делами и я подлатаю тебя – будешь ещё лучше чем была! – голос улыбается, на лице маска, глаза в тёмных очках, но я его знаю!

Это тот врач который сказал, что моя почка, правая, с неразвитой лоханкой и мне всю жизнь придётся на лекарствах жить, если не прооперировать!

Я его знаю!

Я его знаю…

Надо открыть рот и попросить о помощи!

Он вытер мои слёзы…

Поцеловал в щёку.

Вынул катетер и…

Бок резануло так, что я увидела небо в звёздах и искры…

Огонь и лёд!

Скальпель ледяной и обжигающая боль открытой раны…

Я не шевелюсь… вообще!

Я как парализованная, лежу и чувствую, как меня режут, вынимают, зашивают!

Ничего нельзя сделать, ничего! И ласковый до издевательства голос – заботливый, подозрительно любящий. Боль… страх… боль… и нет возможности отключиться!

– Хорошо я придумал с наркотиком? Ты всё чувствуешь, а дернуться не можешь! Ты же так любишь смаковать подробности. Ты так подробно выспрашивала про операцию и внимательно слушала нюансы… Любовь моя, нам будет хорошо вместе! Мне столько денег отвалили за твою почку – ты даже представить себе не можешь сколько! Я тебя сделаю всю и ты забудешь прошлую жизнь, от болевого шока и не такое забывают! Я тебя заштопаю, изменю и увезу отсюда. Я же лучший – меня везде примут! Понимаешь? – он заглянул в глаза мне и я увидела окровавленные руки в перчатках и мою кровь на его маске…

Мой мозг кричал – моё предательское тело не шевелилось…

– Красавица моя! Я всё сделаю, тебе понравится результат. Я же гений! И ты меня полюбишь, как и себя новую. Мы будем счастливы вместе. Вот увидишь!

Опять «слышу» боль разрезов и звуки рвущейся плоти…

– Талию осиную, ты же мечтала! Потом подтяну глаза – ты себя не узнаешь, чуть-чуть скулы – ты будешь младшей сестрёнкой себя самой выглядеть,и на себя не похожа, уж я мастер, да! А сердце… что сердце? Сердцу не прикажешь!.. Адреналин и лёгкие наркотики меняют личность – я знаю. Уж я-то знаю! – бурчал он в маску, не останавливаясь ни на минуту…

Провал.

– Что же ты милая, меня бросить решила? Я так о тебе забочусь, а ты сердцем слабеешь… ради деток живи, вдруг эта дура ещё почку захочет – у твоих самые подходящие данные. Ведь обоих порежу, если ты умрёшь. Ты мне нужна и я тебя сохраню, живую и здоровую! Поняла, сладкая?

Я моргнула.

– О, поняла! Молодечик! Так и будем дальше! Я тебе дозу чуток снизил, надеюсь, что дёргаться не будешь, а вот говорить пока не сможешь, моргай, если что.

Я закрыла глаза, совсем.

– Нет, так не пойдёт, ты должна смотреть, мне так хочется, поняла?

Садист.

От крови или от пота… у меня ослабли завязки на руке и когда он уходил за очередной порцией стерильных инструментов, я поняла, что двигаю рукой, могу её вынуть…

От радости чуть не потеряла сознание и затихла… идёт.

Скальпели и другие отвратные железки звякнули на полотенце… прямо под рукой!

Он отвернулся. Возится с другим… с ампулами…

Я успею!

Вынула руку бесшумно и тихо взяла скальпель – воткнула ему в бок и повернула!

Даже не пикнул… Он что, сам под наркотой?

– Лапушка моя, да ты совсем очнулась! Зря ты меня дырявишь. Я дольше буду тебя восстанавливать. Поняла? Хотел тебя одной дамой сделать, теперь другой будешь…

Игла в руку и провал…

– Ну вот, теперь у меня жена бывшая порно-актриса… никогда не хотел шлюху, а теперь придётся с этим жить! Да ещё и тебя довести до кондиции – ты ведь знаешь, чем они отличаются, да? Анал и прочее, ты же большая девочка, я тебя внутри подлатал, снаружи тоже, а вот попка у тебя нетронута… девственница ты там… А у меня тут интересная машинка стоит – не два мужика, конечно, но ты оценишь! – он противно захрюкал смеясь и потирая руками. – Вот моя рана заживёт и тебя перестану к машинке подключать.

Ха, после операций, после всех разрывов моей плоти меня этими разрывами не напугаешь!

Как же я ошибалась…

Садист…

Я тебя убью и съем твоё сердце…

Я тебя убью…

Я…

– Будем себя рассматривать-любоваться? Красавица!

Перед лицом зеркало с чужим лицом и телом. В глазах боль, глубоко внутри, но боль и не узнавание – даже разрез глаз другой…

– Кто это? – голос хриплый, низкий, совсем другой – даже голос он у меня отобрал!

– Ты, моя любовь, ты, моя сладкая конфетка! Пироженка!

Кажется, я теперь не люблю сладкое. Навсегда…

И ненавижу врачей.

Провал.

Очнулась в темноте, руки связаны и ноги тоже, ничего не изменилось, только мигающий свет и тишина…

Сколько я так пролежала – не знаю.

Капельницу в руке кто-то менял и всё…

Тишина давит.

Мне делают массаж, но я ничего не вижу и не могу шевелиться…

Опять связана и в темноте.

Тишине!

Тишина может кричать?

Тишина может давить?

Тишина и одиночество…

– Любовь моя, ты рада мне?

Мой равнодушный взгляд он принял по своему.

– О, тебе уже лучше, я просто сниму повязки с ног, хорошо?

Массаж тоже делал он – я помню эти руки…

– Ножки просто чудо, массаж тоже меняет тело, ты себя не узнаешь, поверь мне!

Сколько времени я здесь?

Меня это ещё волнует?

Дети… а были ли дети? И вообще – кто я, и что я?

– Шлюшка ты моя сладкая, я тебя всю-всю подлатал! Ты же после аварии прямо вся не своя была! Скоро надо гостей принимать в нашем новом доме, а ты всё болеешь. Пора уже и хозяйкой становиться – поместье ждёт, вставай и берись за дела!

– Я убью тебя и съем твоё сердце! – хриплю я…

– Любимая, я тоже тебя так люблю, что съесть готов! Ты же будешь хорошей девочкой? Ты будешь, я знаю, ты обещала ради деток и мужа, кому они нужны кроме меня и тебя? Правда? – произносит он приторно сладким голосом и кладёт фото моих детей возле школы с датой вчерашнего дня, он специально и газету показал, и даты подчеркнул пальцем.

И я ломаюсь. Я сломана и сломлена… не могу противостоять – нечем…

Даю развязать себе руки.

Поднять, как куклу, на руки и нести – сама идти практически не могу.

Ванна, горячая.

Опять массаж.

Потом попытки ходить…

Сон.

Кошмаров нет, они лишь сон.

Монстры только в страшных сказках, а у меня любящий и заботливый муж – кто же виноват, что я бывшая шлюха.

Он гений и я его люблю(убью и съем его сердце!) сильно-сильно, он меня сделал такой блистательной, что и в общество не стыдно показаться!

Я красавица (с чужим лицом) с фигурой модели, вечные массажисты и диета, у меня строгая диета, потому что я потеряла в аварии почку…

Город не узнаю…

Пока я была в коме (КОМЕ???) – мы переехали в другую страну и везде со мной сопровождение… телохранитель… (охранник или надзиратель?)

Домашний арест – всё под присмотром.

Годы?

А что годы… ты же тоже хочешь жить?

Вот и я хотела.

Это не жизнь?

Почему не жизнь?

Вполне сносная жизнь… он даже любит меня и правда любит, своей извращённой любовью доступной обожаемой игрушки и больно никогда больше не делал зря…

– Куда ты дел свою жену? – смелею я как-то вечером и задаю ему вопрос.

– Я не был женат, вообще. – отвечает гений и смотрит на меня интересом.

– Зачем тебе я? – хриплый мой голос, по прежнему, меня пугает.

– Сказал же – такие бабки, деньги, денежки! Эх, ты не понимаешь… Я светило конечно, гений, но кто же мне даст всё, что я хочу делать? – он расслабился и не чувствует опасности от меня – приручил игрушку или запугал.

– Скольких ты так замучил? – что-то меня потянуло на самоубийственные вопросы сегодня!

– Ты ведь жива. Так что одну – ту самую шлюху, по документам которой ты живёшь, она и правда слабенькой оказалась… Меньше будешь знать – дольше будешь жить, усекла? – сказал, как отрезал, он.

Этот гений меня не бил, но мог сделать опять то самое *обезболивание* и отдать охране на потеху. Обещал, сказал, что будет писать видео и продавать… Или снова включить ту машинку, которая не лучше двух мужиков, но работает зато часами.

Это если я не буду послушной.

И я была послушной, насколько позволяло мне всё вокруг.

Я затаилась и ждала.

Дождалась.

– Любовь моя, ты не поверишь, она сдохла. А новая игрушка её владельца молодая и крепкая. Поэтому меня пока отпустили и я пересажу твою почку тебе обратно из трупа. Если хочешь, ты поедешь домой… только кто же тебя примет такую уродину, шлюху, да ещё и наркоманку? Я тебя породил – я с тобой и проживу. Правда любимая, я здорово придумал? – этот гений хирургии радостно прихрюкнул потирая свои гениальные руки.

– Правда. – Я никогда не могла понять, шутит он или на наркотиках башню сорвало снова.

– Только всё по новой, операция за мой счёт, но ты платишь той самой анестезией – выхода нет или буду резать и зашивать на-живую – а переломы от вырванных конечностей срастаются долго… очень долго, это при условии, если они ещё вправлены, как следует. Так что, ты согласна? – заискивающий взгляд изголодавшегося наркомана на лечении!

Шрамы, которые я видела на своём лице – те самые следы пластики, которую он сделал для моего изменения, они ведь до сих пор болят…

И внутри… и…

– Согласна. Но только почка и всё. – дрожащим голосом прохрипела я.

– Почка, почка! Будешь у меня как конфетка! Ещё спасибо скажешь потом! – он распорядился, чтобы прислуга покинула дом, и охранники остались только по периметру поместья.

Потом я тебя убью и съем твоё сердце!

Повтор.

Точка отсчёта без предупреждения…

Он не ждал пока меня полностью обездвижет наркотик – знал, что осознаю риски и дёргаться не буду. Шланг в горло и…

Резь, ожог, холод, боль…

Знакомое протыкание иглой кожи – зашивает! Ура! Уже нормально или я псих?

– Тебе нравится, любимая? Я знал, что тебе понравится! Наркоз отпускает, поговоришь со мной? – произнёс он вынимая трубку из горла.

– Рука у тебя лёгкая… – хриплю я после шланга ободранным горлом.

– Ха-ха-ха! Рука лёгкая, да! Я и сам, ну ты знаешь, да! Вообще очень лёгкий человек – гений потому что! – зашёлся он в смехе прервавшись на минуту и дав мне передышку, чтобы не кричать в голос.

– Раньше и ноги резали, и руки отрубали, и ничего, выживали все почти, кто гангрену не подхватывал, а сейчас… лежат, ничего не чувствуют, чурбаны, даром что вот изобрёл, хоть по глазам можно реакцию проследить – кайф! – втыкая иглу и зашивая почти по старому шраму ворчал он себе в маску.

Садист.

Отключилась.

– Ну-ну, ты же умница, столько всего выдержала, неужели сдохнешь под конец? – нежно шепчет он и я чувствую, что он отвязал мои запястья и щиколотки от стола…

Поднял на руки и понёс в другую комнату, на застеленную хирургическим бельём кровать.

– Какая же ты потрясная! Я так возбуждён, что всё прошло так мирно! Трахнуть бы тебя прямо сейчас, да швы разойдутся, боюсь… ведь рядом резал, кожа там срослась плохо, тонкая… спи пока.

Сплю. Почти сплю.

Я тебя убью и съем твоё сердце!

Газетные заголовки:

Жена известного хирурга мирового масштаба сошла с ума и убила мужа!

Бывшая порно-актриса и наркоманка вырезала у мужа сердце и съела его!

Неизвестные факты и разоблачения: торговля органами в стенах крупнейшей клиники!

Оправдание в суде ничем мне не помогло – родные меня не признали, дети отвернулись, а муж…

Может лучше бы я жила с тем уродом-садистом в особняке – он меня хоть как-то криво, но любил? Чем вот так одна, оправданная, но не смеющая выйти на улицу женщина-псих?

А ведь он хотел детей. Только для чего – на органы их продавать?

18.08.2013