Планета любви

скачать книгу бесплатно


– НВ, мой солнечный мальчик, что будет, когда Вы поседеете? Я буду страдать… МММ?

– МММ… Ольга. Викторовна, я буду краситься.

А сквозь это очарование проступали какие-то совсем непонятные для меня черты.

У НВ были довольно странные принципы. Не вязавшиеся с его интеллектом, адекватностью, да и декларированной любовью к людям. Хотя какая там любовь. «Странных нет в принципе, есть плохие или хорошие… Кстати, я всегда считал, и это мой маленький принцип, что хорошим – хорошо, а х*** вым – х***ево». К какой категории себя причислял НВ – я так и не поняла. «Ещё чтобы сделать человеку хорошо, надо сделать х***ево, а потом сделать как было».

Не могу даже сказать, что НВ искренне любил котиков. Любил скорее на расстоянии, ибо своего кота и больших улиток сдал маме на дачу. Так проще.

Вначале мне казалось даже забавным, что он, как ребенок, перекладывал ответственность за себя – на других, в том числе – на меня.

– Ольга Викторовна, вот вы сейчас уедете, а я, я – что буду делать – сидеть и это крутить? Мне будет скучно без Вас. – И НВ ловко и привычно крутил на руке железный кастет.

Как-то раз НВ напился особенно сильно. По нему это почти никогда не было заметно, но тут утром выглядел он более чем обычно «не очень». Я его проводила на помойку и вскорости ушла на встречу с клиентами. Доехав, НВ «оборвал» мой вотцап.

– Ольга Викторовна, как Вы могли отпустить меня в таком состоянии? И за руль? О чем Вы думали, я мог не доехать! И НВ высылал мне видео – «размышления на помойке у дохлой крысы Машки», и это мне казалось очень трогательным. Хотя, что он «взрослый» – конечно, напомнила.

Еще до встречи, когда мы переписывались, у меня сложилось ощущение, что меня «испытывают на прочность». Да НВ этого и не скрывал. Жесткий выпад в мой адрес и внимательный взгляд… – «Ольга Викторовна, я проверяю, как вы реагируете, и как и что можно с Вами». И так было довольно часто, НВ проверял меня, а я его твердо осаживала. Пока я была сильная и уверенная, он останавливался всегда. Я же сразу же приучилась не расслабляться до конца в его присутствии, всегда была «в тонусе» и встречала его как прирученного, но все же опасного зверя, который в любой момент может напасть.

К тому же НВ был манипулятором. У меня было ощущение, что забытую книжку о подобных переговорах я изучала на практике довольно часто. Манипуляции были, казалось бы, безвредные и, использовались в основном как «уход от темы». Ну не хотел он что-то отвечать или делать – и вдруг на мой вопрос следовало, например, такое: «Ольга Викторовна, а что это за употребленное Вами слово, извольте дать точное определение, что оно значит… не смотрите в словарь, точное не можете? Что значит – примерное? Вы используете слова, значение которых Вы не знаете, и после этого кем Вы себя считаете? Что Вам дали Ваши образования? Из какой деревни Вы приехали?» – подобное было одним из самых мягких приемов. Кстати, в некоторых случаях – например, на значение слов – у НВ была прекрасная, просто энциклопедическая память.

Меня это восхищало. Боже, какой умный у меня мужчина! НВ же был не просто природным манипулятором, он еще изучал НЛП, будучи начальником отдела маркетинга крупной фирмы, а еще он умел читать мысли… Противостоять и получать ответы от него в таких разговорах было невероятно сложно и очень интересно. Я на него не обижалась: то ли он меня щадил – то ли мне было очень хорошо.

При этом – тогда— я ему безоговорочно верила. Мне предельной честностью казались даже эти манипуляции – это была некая тень, изнанка, которую не таясь показывали мне.

С ним было весело, даже когда он мрачно бурчал, что мир его не устраивает. Интересно. Неожиданно. НВ много рассказывал о своем прошлом, знал и пережил он много необычного. Рассказывала и я, а НВ всегда очень внимательно слушал.

Я с ним много смеялась… Странно, но при умении прекрасно и едко шутить – НВ никогда не смеялся. Не смеялся даже от травки. И только изредка улыбался, в основном во время любви.

Друзей у НВ не было. По его словам – умерли почти все, с остальными общался раз в год по телефону. Но были у НВ какие-то странные знакомства – в основном не счастливые, побитые жизнью, запутавшиеся люди. С ними НВ долго обсуждал их проблемы по телефону, иногда посылал мизерные суммы и давал «добрые советы». В некотором роде он был «вершителем судеб». Как-то он сказал: «Я их наставляю на путь истинный!» А на мое «зачем Вам это все» ответил: «Люди ко мне тянутся». …Я же никогда не верила в доброту и «христианские ценности» НВ. В переписке до знакомства это безусловно присутствовало, но в реальности он был довольно злым мальчиком.

Еще у НВ была пара знакомых психологинь с сайта знакомств; по словам НВ, они тоже с ним «советовались». Как-то он обмолвился, что знакомились с ним за последние годы в основном именно психологи, но личные отношения не завязывали. Говорили: «Вы очень интересный человек, НВ, но у Вас очень много проблем». «Ну и дуры», – думала я.

Надо сказать, НВ умудрился еще двадцать лет отжить с женой и родить двух двойняшек. Сбежала жена четыре года назад, причем окончательно и навсегда. Жену, по его словам, НВ любил и после развода – долго болел.

– Вы знали, что разведетесь? И что нужно делать или не делать, чтобы развода не было?

– Да – я все знал. Но я не мог поступать иначе… Я не мог остановиться.

Но конкретные причины развода НВ не называл, только буркнул что-то про обвинения его в инфантилизме.

И еще – с первого дня он стал самым родным и единственным для меня человеком. Он заменял мне все и всех. Даже покинутую кошку. Я к нему даже не привыкала. Казалась, я знала его очень давно, но мы были разлучены, а теперь опять встретились.

Счастливый быт. Помойка

Наши романтические будни были не вполне обычны.

Ибо в будние дни НВ «работал» мусорщиком на мусорном полигоне.

Чаще всего встречались мы в 17.20. К отдаленной станции метро подъезжала старая чёрная иномарка в белых чаечных разводах. Обычно в это время НВ был раздражен. На помойке все идиоты, чайки срут на голову, вокруг говно, всюду пробки, водить никто, кроме него, не умеет, линзы ему мешают, солнце светит в глаза, он хочет пива… Я радостно смеялась: это было так не похоже на мой пристойный обычный остальной день.

Мы заходили в ближайший «Дикси».

– И как можно покупать это г – – но, когда качественные продукты бесплатно лежат?

– НВ, лучше поцелуйте меня, прямо здесь, у хлеба!

– Ольга Викторовна (честно и быстро целует в губы), не надо ко мне приближаться, волосы котиками пахнут…

Потом, прикупив различное спиртное (а пили мы практически всегда) и обязательно пиво для НВ, мы выгружали дары помойки из багажника и заносили в квартиру. Ибо «помойка кормит».

НВ, отхлебнув пива, начинал дары разбирать и при необходимости тщательно мыть. Найденное обычно состояло из «аэропорта», находящегося неподалеку от полигона – это то, что забыто, изъято из ручной клади и списано из ресторанов – попадались хорошие шмотки и еда. Были продукты, у которых приближался к завершению срок годности (обычно это «Окей», «Перекрёсток» и неплохие сети, на помойке продукты из «Пятерочки» и «Дикси» презирали). Были и интересные, антикварные вещи.

Итак – классификация найденного.

1.      Забытые вещи из аэропорта – одежда. Одним из первых подарков стала для меня оригинальная дублёнка, НВ гордо так накинул ее на меня: «Носить будете». И я действительно носила её всю следующую зиму.

Но чаще было так:

– Вот прекрасная зимняя куртка, мой размер, мне идет, хорошая куртка, зимой носить буду…

– НВ, зачем вам еще одна куртка, все завалено ими, а вы носите одну куртку в сезон? Вот Ваша косуха с 90-х на стуле в коридоре лежит…

– У меня с 90-х все тот же размер, между прочим. Носить и ее буду. А куртку зимнюю, хорошо, на дачу отвезу, буду носить на даче.

На дачу такое отвозилось регулярно. Там был специальный двухэтажный огромный сарай под шмотки НВ: мальчик страдал синдромом Плюшкина. Как-то НВ посчитал – только зимних курток там было около сорока штук.

2. Забытые вещи из ручной клади. Тут королевой полей была мицеллярная вода, ее отнимали у многих в аэропорту при осмотре клади

– НВ, зачем опять два флакона, вы же ей не пользуетесь…

– Ольга Викторовна, так и Вы забирайте, и мне пригодится, на даче соседям подарю.

И остальное – начатые дезики, парфюм, шампуни, бальзамы, все для бритья и даже шампунь для белых собак…

3.      Алкоголь. Встречалось и импортное пиво, и хорошее вино. Местные узбеки все найденные красивые бутыли дарили НВ. Это богатство было запечатано и почему отправлялось на помойку – мне было не совсем понятно. Ну иногда могла быть повреждена этикетка…

4.      Еда. Разная. Запечатанная. Обычно с кончающимся сроком годности. Да, я ела с помойки три месяца жизни – и это казалось тоже необычно прекрасным.

5.      Таблетки и витамины. НВ чрезвычайно заботился о здоровье. Постоянно мерил давление. Стала мерить его и я: должно же быть общее развлечение. НВ горстями ел таблетки от всего, а сильные таблетки покупал по рецепту от брата-врача или без рецепта: фармацевты ему почему-то их продавали. А уж витамины с помойки проглатывались горстями по утрам и запивались крепким чаем – алкоголь утром нельзя, ибо за руль.

6.      Разное. В основном антиквариат. Оружие и наркотики тоже были. НВ везло на анашу. Как-то он приволок что-то, что надо было заряжать, кажется, для сигарет. НВ поставил это в коридор, и оно взорвалось, испортив часть найденной обуви. Впрочем, к тому, что что-то взрывается, НВ было не привыкать еще с раскопок. Привыкла и я. Как будто всю жизнь так жила.

НВ ушел на свою помойку за пару месяцев до моего появления в его жизни, и сразу было понятно, что это явление временное, но нахождение там умного, образованного, необычного мужчины было слишком странным. Причем, НВ был настоящим аристократом не только по речи и поведению. Чистая одежда, ухоженные ногти, дорогой парфюм… даже небольшую бородку он брил специальной машинкой.

Что его там держало? Мы часто говорили об этом.

На помойке было много необычных вещей, а НВ признавал, что у него был синдром Плюшкина. Говорилось, что помойка сейчас как-то структурирует его жизнь: утром рано за руль.

Но было и еще то, что рассказывалось почти после каждого рабочего дня. Там, среди узбеков и других не сильно развитых людей, – НВ был великий Гуру помойки. К нему обращались за «добрым советом» по поводу найденных вещей и сильно его уважали. Даже старшие называли его – Ога. А самый уважаемый узбек даже предлагал отдать за НВ свою младшую дочь. Узбеки показывали НВ свои находки – НВ определял ценность найденных вещей. Ни дня не обходилось без подношений и даров Оге: НВ дарили дорогой алкоголь, антикварные штучки, экзотическую технику и его любимое – зимние куртки. Это было традицией помойки – местные обитатели любили дарить друг другу свои находки.

«Начальников» НВ мне порою было даже жаль, не с такими «работниками» они умели общаться. «Задержаться? Мы же договор подписывали, что в 16,30 рабочий день заканчивается, а подписать договор, это как перед Аллахом поклясться», – глумился над ними НВ.

И в наших обсуждениях мы неоднократно касались того, что после помойки надо «что-то делать нормальное» – а это определенное решение… А пока можно было «не жить».

Мы готовили, принимали душ, пили, НВ курил анашу – впрочем, по нему это было не очень заметно, – занимались любовью (глаза в глаза, «смотрите на меня именно сейчас») и разговаривали. Разговаривали мы постоянно. Прошлое, настоящее, неявное… да все подряд. Мне было очень интересно его слушать. Но когда уже было видно, что НВ пьян, он начинал рассказывать про войну… Я его останавливала. Тогда, в тот год, это было далеко и не интересно.

И два основных вопроса, которые я в первые дни задавала НВ, натыкаясь на что-то «новое» в необыкновенной квартире: «А это не взорвётся?» и «А из этого убивали?» Хотя сразу уже было понятно – взорвется, если (дернуть, стукнуть, нажать), и убивали. Чего уж.

Квартира напоминала филиал «Юноны». Там действительно были и предметы из антикварного магазина, который НВ держал на знаменитом рынке. И прошлые коллекции НВ, в том числе с раскопок, которыми НВ увлекался с юности. Теперь же этот своеобразный музей пополнялся вещами и с помойки.

Однажды НВ притащил найденный приемник – магнитофон, кажется, кассетный.

– Я решил социализироваться и буду слушать радио, – сообщил он мне, и приёмник был торжественно поставлен в совместный санузел.

Послушав 5 минут «радио рок», НВ сообщил, что за 15 лет ничего не изменилось… Потом приёмник зашипел и был закинут в угол, к остальным вещам.

В квартире была и другая жизнь, но неприхотливая, не мешающая хозяину, который об этой жизни изредка заботился. На кухне жил чайный гриб. До этого я видела такой лишь у бабушки. Он как-то существовал, менял вкус – тогда НВ мыл его под водой и заливал заново. Гриб был коричневый и немного похожий на постаревшую медузу. И много цветов – лианистых, фикусных – я видела, как НВ рвал отростки в горшках, которые стояли на окнах в парадных, куда доводилось нам заходить. У растений были большие зеленые листья, и они не цвели – зато их можно было долго не поливать.

Про любовь

Иногда казалось, что я не встречала более осознанного мужчины, чем НВ. Бывало, когда случались какие-то напряжения в отношениях или что-то не устраивало, я говорила ему много важного и честного, и основной посыл сказанного был – так измените свою жизнь, выйдите из этого! НВ же отвечал: «Вы совершенно правы Ольга Викторовна. Я все это понимаю, но не знаю, что с этим делать. Скажите, что?». И тут я терялась… «Вы же взрослый…» И НВ опять ничего не делал.

Запомнилась третья встреча, точнее, мой третий приезд. Были выходные, и у нас случилось-таки это – долгий, безумного приятный и нежный, даже не секс (это уже тогда был не секс), а нежный и глубокий процесс, которым и НВ оказался доволен.

А в воскресное утро я села на кухне в свои медитации. Пару раз мне пытался помешать НВ – он вбегал в кухню с распахнутыми глазами: «Ольга Викторовна, посмотрите на это», я же наискосок лишь увидела экран телефона с открытым Сбером. Закончив, вошла в комнату. НВ был озадачен. Он обнаружил, что с карты снялись алименты и что-то еще, и там осталось 600 рублей. Надо сказать, НВ был редкостным инфантильным лаки, жил он в тот период с основном с хаотичной продажи антикварных вещей, и какие-то деньги у него были всегда, а тут такое.

– Ольга Викторовна, я получил инсайт, я понял, что я трачу жизнь, я осознал, что все надо менять (далее было много верных и важных слов)… Вот Вы – девочка более социальная, скажите мне – что делать???

– НВ, Вы безусловно правы, так давайте же…

– Да, я все понимаю. Но я не знаю, как жить с этим осознанием. Я отдаю себе отчет в том, что это ведет к деградации и является для меня губительным, но я пошел за водкой.

Красивое умное лицо. Уверенные печальные глаза. На лице – понимание жизни. Ну да, что тут скажешь… больше 11 утра, магазины уже продают…

Вечером НВ был уже уставший, но по моей просьбе он сделал мне массаж. Я засобиралась домой, выглянула из коридора … Мой мужчина заснул прямо на массажном столе, как всегда, очень тихо, рука с фашистским перстнем свесилась вниз, изящная рука… Я его растормошила, он мутно посмотрел на меня и посетовал, что я бросаю его без ужина. Я кинула вещи и пошла на кухню разогревать котлеты. В тот момент я поняла, что люблю его.

Надо сказать, что на следующий день НВ решил свои материальные проблемы – купили антикварную ложку, выставленную им на аукционе. Он сразу получил деньги, перевел мне потраченное на такси, а потом мы целый день искали ложку в этом квартирном бардаке. Даже нашли.

Про любовь и … эмпатию

Еще пару наших «встреч» я молчала. Было странно, как будто тщательно прячешь то, что явно видно. Я старалась об этом не думать, но скрывать это было невозможно, невыносимо. НВ стал все чаще внимательно смотреть на меня.

– Я не могу больше, у меня такое чувство», что Вы роетесь в моей голове! – не выдержала я.