скачать книгу бесплатно
В конце концов я тоже спела свою «Василисину песню» под аккомпанемент одной ложки и пошла восвояси, потому что была уже полночь, а в пять утра онлайн-группа.
Группу я проспала.
Граненые иглы, сухожильные нити
5 июля, среда
Проспала я группу – ну и ладно, и без нее три дня духовных практик подряд. Дорогой Бог лучше знает, сколько мне нужно спать. Села на свой новый старый велосипед без задних тормозов и поехала в огород. Господи, какое счастье ездить на велосипеде, дорогой мозг сразу скидывает лет сорок!
Выкорчевала еще пару квадратных метров пырея и поехала к МП уху из чавычи кушать. По дороге купила ей средство от мух, «но только не дихлофос».
МП недовольна тем, что Лена Пестерева в нашей книге называет ее «великой женщиной».
– Вот Лене и пишите свои претензии, – сливаю ответственность я. – Она писатель, она так видит. Говорит, Антона Палыча Чехова тоже все ненавидели, про кого он писал, но он тем не менее великий писатель Чехов.
– Я так устала, с утра шью торбаса для музея. Гранеными иглами…
– Что, бывают граненые иглы???
– Конечно! Это же кожа, камус! Сухожильные нити! Ты должна меня сфотографировать за работой!
– Обязательно!
– И написать: «Великая женщина за работой!»
…
– Я так устала… Может, ты за меня пошьешь?
– Покажете, как – так давайте и пошью.
– Да ну, ты сто лет будешь шить!
– Зато вы сто лет будете отдыхать. Ну или сошьете что-нибудь другое…
В горах горят леса, летают вертолеты туда-сюда, не могут потушить. МП плохо спит, видит тревожные сны, переживает за оленей, ведь горит их корм, его и так немного.
Рассказывает, как кочевали с родителями, как жили в поселках, которых теперь уже нет – Лаучаны, Кекук – всех Советы согнали в Анавгай и в Эссо. Некоторые эвены еще долго оставались на своих рыбалках, не хотели укрупняться.
Рассказывает, как таскали с братом из запасов сахар, ножом кололи, размачивали в речке и ели. Как мать заметила, что полугодовой запас сильно поуменьшился, и корила их. Но не прибила. Смеется. Это приятные воспоминания.
Вечером в визит-центре снова расстановки, и я становлюсь в них то чьей-то душой, то сыном одиннадцати лет… Благодаря велосипеду, я примерно на столько лет сегодня себя и чувствую, так что это совсем не сложно.
Из бассейна куда-то делась половина воды, зато оставшаяся половина комфортной температуры, можно посидеть в ней подольше. И поплавать. Стоять в воде по пояс как-то глупо, да. И кусают комары.
– А сегодня ты мне не нажимала на больную точку.
– Ну как не нажимала, нажимала, просто она больше не болит, наверное…
– Ну-ка нажми еще раз… Хм, действительно, не болит больше…
Каэрс
6 июля, четверг
Громкоговоритель запрещает ходить в лес и приезжать в Эссо. Рекомендуют даже лишний раз не выходить на улицу и носить маски. В поселковом чате ищут, кто доставит из города полтонны чего-то там для тушения пожара. Пожара не видно, но дымом пахнет, дальние сопки в дымке.
Утром проводила Л. с Леной на автобус, выдала Лене метр тейпа, показала, как клеить на шрам. Хорошо, что показала, потому что вчерашнее объяснение, судя по реакции, не было понято. Взгляд у Лены расфокусирован, мысли где-то далеко в будущем, или наоборот, глубоко в себе; ощущения того, что она разговаривает со мной – нет. Однако это не повод не пытаться.
– Может, ты приедешь как-нибудь в Лазо? Я тебя на лошадках покатаю? В лес сходим?
– С удовольствием, когда уедет моя платная пациентка. Но как я туда попаду?
– Ну, придумаем что-нибудь, на связи.
Лазо – поселок на другом берегу Камчатки, туда можно только на пароме из Атласова переплыть. В Атласове, кстати, есть музей, я видела ролик на ютубе, туда я тоже хочу. И про Владимира Владимировича Атласова главу отдельную напишу когда-то обязательно. Матерый был казак, всех тут подвел под ясак.
Л. уже в автобусе – я заметила, она не очень-то любит прощаться.
На обратном пути замечаю, что у теплого ручья, вытекающего из бассейна, уже цветет иван-чай. Повсеместно цветут дрема и хлопушка, подмаренник и гравилат, который гугл определяет как алеппский.
Княжик, жимолости, седмичник, багульник и мерингия отцвели на высоком берегу над бассейном, зацвели звездчатка лучистая, брусника, линнея северная.
– У тебя новый клиент, – сообщает мне М. – Наталья Петровна Сычева, я дала ей твой телефон, она уж и в больнице была, не помогли…
– А я как раз к ней собиралась с книгой, вот и повод!
Я планировала дополоть последние три метра, потом с часу до двух показать ИГ, какие травы стоит класть в сурицу (напиток из трав, цветов и сахара), а какие нельзя, но – есть работа, значит огород переносится на после ботанической экскурсии.
НП, конечно, не помнит ни меня, ни моих обещаний написать книгу. Немудрено, она же хозяйка гостевого «Домика Сычей», таких восторженных туристов-обещалкиных через нее проходят десятки. Знакомимся заново.
– Чай будете? А запеканку? У меня новый рецепт, сейчас расскажу. Взбиваю два или три даже яйца, туда сахар, манку и творог. Я тоже очень стеснительная, и от страху даже в юности нагло себя вела, никогда не отказывалась от чаю, как мои подружки… Денис из библиотеки на диктофон мои воспоминания записывает, я покажу вам распечатки эти. Я конечно, тоже бы в книгу это оформила… Ну хоть кто-то правильно говорит «бодяк». А то все осот, осот…
За НП хорошо бы действительно ходить с диктофоном, как и за МП, и за М., но неудобно же сказать «стоп, погодите, повторите, я запишу».
Остается только надеяться, что люди не устают повторять одни истории по нескольку раз.
Вот например, история про зеленый контейнер, который стоит у М. во дворе. Как его несколько раз крали в Елизово, как она его находила, как год перевозила в Эссо, устанавливала, красила… Это не контейнер, это памятник воли, упорства и я даже не знаю, чего еще это памятник. Зачем он ей тут?
– Ну, сейчас в нем хранятся инструменты…
Когда она заканчивает эту героическую эпопею, я вспоминаю, что уже слышала ее, и точно не раз, но забыла напрочь.
Надо выкинуть в ноут миллион видео и фотографий с телефона и начать записывать аудио. Иначе я все забуду. А они такие уже хрупкие, эти женщины, которые все еще что-то помнят и готовы этим делиться.
По берегу Уксичана идем с ИГ вверх по течению от музея в сторону Солнечного.
Зацвела спирея иволистная и много еще чего. Какая-то новая лапчатка, горошки, льнянка, тмин, тысячелистник, клевера, ромашка, подорожники; шиповник тупоушковый; в бутонах дельфиниумы.
За науку ИГ отдает мне свои огурцы, два я уже слопала, еще три остаются в пакете на Солнечном.
Когда я выдергиваю последний пук пырея, начинается дождь.
М. говорит – это называется «каэрс» – поймать волну.
Когда мы вечером тащим от НП дверь («Год не могу забрать дверь, боюсь, она ее выбросит, хорошая дверь, деревянная, Штерн еще делал, мастер тут жил такой, немец»), нас догоняет сосед, молодой парень, кладет ее себе на голову и почти бегом заносит на горку, оставляет у калитки. Мы плетемся сзади.
– Были когда-то и мы рысаками. Вот это и называется – каэрс.
Зимний камус, летний камус
7 июля, пятница
– Дарова! А я тебя видела по телевизору. Теперь ты тоже великая, как я.
– Мая Петровна, меня так много раз показывали по телевизору, что я давным-давно великая, привыкла уже, – смеюсь я.
– Ты все-таки скажи Лене, пусть она исправит. Великая! Это Екатерина Великая, Великий Ле-ени-ин.
– Ладно, напишем – «выдающаяся».
– Что это еще, зачем? Напишите просто – хорошая…
МП показывает мне свою работу, инструменты – граненые иглы, нож и чучун, которым сто лет, которые ее отец делал для ее матери. Показывает, как у них в семье скручивают сухожильную нить – не на руке, как давеча корячка в Краевой библиотеке, а на ноге – на ляжке. Показывает фотографии, свой семейный альбом, рассказывает про отца и маму, братьев, детей и внучек. Несколько снимков я бы и пересняла, но постеснялась.
– А почему тут три полоски, а тут две? – я спрашиваю про белые полоски на вышитых «планках» эвенских кафтанов.
– Долго объяснять. Потом расскажу. Не отвлекайся, мы смотрим фотографии!
В молодости МП была ох, как хороша. Особенно со стрелками, в сценическом гриме. Немного похожа на Вертинскую-мать.
Ломовцева – это фамилия ее мужа, русского ихтиолога из Ульяновска. Шесть лет как его нет, МП очень скучает по нему. А как ее девичья фамилия, я и не спросила, побоялась.
МП вообще не любит, когда ей задают вопросы, сердится. Потом через некоторое время рассказывает.
– Вообще-то ты хорошая, – говорит на прощанье.
– Конечно, я хорошая, – смеюсь.
С собой мне выдан на посмотреть двд-диск с сопроводительной книжкой – текстами родовых эвенских песен на двух языках – эвенском и русском. На двд МП и ее коллеги танцуют и поют в национальных костюмах собственного изготовления. Потом рассказывают о том, что пели и танцевали.
Танцуют как птицы, как рыбы, как олени.
Поют о горе потери, о радости встречи, о тундре, о собачьей упряжке.
Что видят, то и поют, так и танцуют.
Фотоальбом «Эссо эвенское».
Дикая утка
8 июля, суббота
– Прочитала почти всю вашу книгу, что-то пролистала. Ну вы напороли, конечно, с датами… Лучше бы писали, как писали, художественно, без дат…
– Ну, как записала за вами на манжетах… Все исправлю, что скажете!
– Вот я вам приготовила распечатку, это моя лекция для экскурсоводов, возьмите. Но я, право, не знаю, как бы мы могли с вами сотрудничать в соавторстве, я не вижу.
– Тогда давайте вас отдельной книгой издадим!
НП вручает мне пятнадцать листов А4 краткой истории поселка Эссо. Буду сверяться.
– Приготовила для вас дикую утку, сын принес с охоты осенью.
– Огосподи, я никогда не ела дикой утки!
– Вообще-то я в последнее время обленилась и не готовлю, покупаю еду в кафе.
НП сдает номера туристам, ее «Домик Сычей» – самый бюджетный и удобно расположенный в селе гостевой дом: в самом центре, прямо возле бассейна.
Отдых в четырехместной комнате обойдется всего 5000 рублей в сутки – 1250 рубля с человека. Есть и два двухместных номера.
Бронировать надо заранее, жилье пользуется популярностью.
Выходной на хозяйстве – раз
9 июля, воскресенье
Нэля уехала в турне, теперь у М. не четыре, а пять собак, а сама она каждый день ездит работать в ее теплицу и кошек кормить.
Зацвели у меня на грядках два вида клевера, ползучий и мясо-красный, немного нарвала цветов.
Прополола отросший пырей на трех грядках, только закончила – дождь пошел.
Оторвала еще немного обоев, посмотрела кулинарное шоу.
Квартирантка болеет, не появляется уже неделю, чем я и пользуюсь.
Определила несколько растений, нашла еще несколько ошибок в источниках. Не умею отдыхать.
В гостях у мастера
10 июля, понедельник
Гитара брата М., который прожил всего тридцать лет, отправилась в починку к Юрию Приходько, и я с ней – смотреть картины художника.
Вообще-то я в живописи почти ничего не понимаю, но по моим ощущениям, то, что я вижу, – импрессионизм.
