Янис

скачать книгу бесплатно

Янис
Ольга Островская

Как сделать правильный выбор и выжить, когда вокруг все так стремительно меняется. А может быть, выбор – это всего лишь иллюзия. День за днем Янис принимает множество решений, которые могут стоить ему жизни, его жизни, а может быть, жизни целого чужого мира, который намного технологичнее привычных пятиэтажек. Его история только начинается…

Ольга Островская

Янис

Глава 1

Вид с крыши всегда кажется необычным, даже та местность, которую вы знаете как свои пять пальцев, и обошли там каждый закоулок, и знаете, сколько кирпичиков в доме напротив, от одного окна до другого. Даже ваш родной двор, где вы выросли, и каждый бордюр знает размер вашего детского ботинка. А в щелях между дверью подъезда и старой ржавой трубой еще хранится записка для девочки из параллельного класса, которую она, наверное, так никогда и не прочтет. Даже эти места с крыши будут казаться другими.

С крыши шумное утро, суета просыпающегося города, доносящиеся запахи кофе из открытых кухонных форточек, скрипучая калитка забора детского сада, через которую мамы сдают своих сонных, плачущих детей, кажутся прекрасными. Кто и зачем придумал эти детские сады, и когда? Конечно, есть в них рациональность, но она так противоречит всему естественному. Сколько детей, из всех тех, кого туда приводят, не плачут? Наверное, единицы, либо самые выдержанные, которые боятся гнева строгих родителей и держат все слёзы внутри, проглатывая их тихо вместе с грустью.

Оставляют в окружении совсем незнакомых людей и еще не известно, как себя нужно с ними вести и чего от них ожидать. А это чувство тоски и ненужности в этом мире. Почему все взрослые в дверях этого детского сада делают вид, что все не так ужасно и это все детские капризы и выдумки. Все же понимают, что это не так.

Сколько времени наблюдаю за этим процессом каждое утро почти, и ни одна мама еще не сказала своему чаду, что понимает, как ему плохо, грустно, одиноко, невыносимо тоскливо, так что слезы просто сами льются, и он рад бы их остановить, но это все давит. В большинстве случаев мамы суровые, что усугубляет состояние ребёнка еще больше. Все торопятся убежать, закрыв за собой и дверь и калитку, следы бы еще замели.

Потом остаешься около шкафчиков в раздевалке, стягиваешь с себя ботинки, переобуваешься в сменную обувь и сидишь, пока кто-нибудь не выйдет и не заведет в зал ко всем остальным, потому что идти туда вовсе не хочется. Яркие слоники, собачки, цветочки и ягодки, нарисованные везде, не радуют. Ведь совсем, как-то не до них, когда грусть такая навалилась.

Был я там пару раз, отводили меня, но так как у моих родителей было не много денег, а услуги детского сада были совсем не дешёвыми, да и я закатывал истерики, как только мог, меня решили оставлять охранять дом, под присмотром соседки.

С утренних крыш можно уловить запах кофе. Он заставляет верить и чувствовать тепло и уют, представлять теплые пледы, мягкие кресла, свежие газеты и даже глянцевые журналы, которых в нашем мире пруд пруди и никого ими уже не удивишь. Словно дымка, окутывающая город ночью, медленно поднимается с земли и замирает на мгновение на крышах.

Воздух наверху тихий, именно тихий. Да, он чище, чем внизу. В нем нет такого многообразия запахов, но это и так понятно. Но он именно тихий, словно там внизу в воздухе собирается не только ароматы и зловония, но и все слова и весь шум. Этот воздух излечивает своей тихой чистотой, освобождает мысли от эмоций и лишних переживаний, вдыхая его можно почувствовать свободу и безмятежность.

Я поднимаюсь сюда почти каждое утро, и кажется, словно нахожусь в другом мире, словно не принадлежу тут никому и ничему. Смотрю, как зажигаются лампочки в окнах, как все начинают спешить, будя друг друга, как солнце поднимается вон из-за той большой зеленой крыши. При этом цвет совсем не видно, так как солнце обычно светит очень ярко и затмевает своими лучами еще пару тройку крыш.

Вон то здание, немного правее от восхода, у него серая грязная крыша, ремонта не было уже много лет и сколько еще не будет. Здание детской стоматологии. Это раньше они были на каждом шагу новенькие, чистенькие, пытались заманить каждая к себе разной цветной рекламой. Врачи там, говорят, были добрые и лечили совсем не больно и не страшно, можно было смотреть мультфильмы. А самым смелым всегда выдавали маленькую игрушку. Но я этого не застал. Это было совсем давно, меня тогда еще даже не было.

До того как наш мир стал таким серым, угрюмым, где каждый борется за жизнь каждый день и нет никаких планов на будущее. Только здесь и сейчас. У меня нет об этом сером здании никаких приятных мыслей, внутри пахнет сыростью и лекарствами. Попал я туда, однажды, молочный зуб не хотел выпадать сам, и наша воспитательница повела меня туда. Погода была ужасная, сырая, холодная осень, лужи и холодные капли дождя прямо по лицу.

Там я понял, что кода говорят, что будет не больно, то врут. После этого похода я болел еще неделю, дезинфицирующего раствора было мало, экономили, занесли инфекцию. В итоге пришлось колоть уколы. Но страшно мне было от того, что меня держали трое сильных больших женщин, как будто со мной одна бы не справилась. Если бы я мог, то создал бы машину времени, чтобы хоть лечиться там, где уже научились, и всё не больно. Пусть это будет дорогостоящим удовольствием, но оно явно себя окупит в первые же дни.

Есть крыша которая мне нравится, она в другой стороне слева от солнца. Когда-то ее цвет был ярко красный, сейчас немного стерся и местами проржавел, но все так же красив. В этом доме живет девочка, кода мне было пять лет, мы вместе попали в этот интернат, потом ее забрала молодая семья, а я остался. Не знаю как ее теперь зовут, наверное ей дали новое красивое имя, я называл ее Тая. Она была очень худенькой, замерзшей и как и все голодной. Казалось, что еды никогда не будет хватать вдоволь. Никто не подходил к ней и она не стремилась ни с кем знакомится. Я тоже не был в центре внимания остальных и никогда ни с кем не играл, от этого меня немного избегали и побаивались, но это именно то, чего я и хотел. Я не сводил с нее глаз пол дня, не знал как подойти, в итоге после обеда когда всем раздали вкусные плюшки, а она так и осталась сидеть на скамейке в стороне, укутавшись в большую куртку, я не выдержал и присел рядом, молча протягивая свою порцию лакомства. Не сразу она повернулась ко мне и посмотрела, в тот момент даже не помню, как я остался жив и не умер от собственного смущения и страха. Ее яркие зеленые глаза казались центром вселенной, я даже забыл как меня зовут, и ее не спросил, и про плюшку совсем забыл. Если бы она не сказала, что хочет пить, не знаю сколько бы продолжался этот гипноз, так и умер бы от счастливого забвения. Пока я мчался со стаканом воды по коридору от лакомства не осталось и крошки, обидно стало буквально на мгновение, но потом я был горд и счастлив что она приняла мой подарок и еще раз посмотрела на меня. Потом мы долго молчали, и говорить не хотелось, потому что нечего было говорить. В детдом попадают не от дружной семьи, сейчас сюда привозили много ребят и у каждого своя не веселая история, о которой мало кто хотел рассказывать. Но мне казалось я слышу ее и так, чувствую что ей грустно или по глазам вижу что думает и вспоминает что-то хорошее, тогда я тоже улыбался. Так мы дружили почти неделю. Я почти ничего о ней не узнал, а казалось что она самый родной человек в мире. Потом ее забрали. В свободное время я смотрю и на ее крышу тоже. Иногда мне кажется, что вижу ее глаза и слышу как она мне мысленно отвечает.

Есть в этом городе еще одна маленькая крыша, на которую я смотрю редко, но ее образ всегда внутри меня. Не могу сказать, люблю ли эту крышу, или она для меня большая грусть. Каждый раз, огибая город взглядом, я стараюсь пропустить то место, наверное, потому что боюсь увидеть там пустоту, развалины или что еще похуже.

В этом доме я родился. Он не был большим, даже тогда, когда я был совсем маленьким. В нем была всего одна комната и закоулок для кухни. Но уже тогда я понимал, что совсем не важно, насколько огромен твой дом, важно есть ли в нем люди, которые тебя любят или нет.

При рождении имя мне подарили не сразу, тогда имена выбирались как дорогой подарок, который определял всю твою жизнь. Мама с папой выбирали его с особой тщательностью. Хотели, чтобы в нем была особая сила, которая сочеталась бы с мудростью и рассудительностью, частичка любви, которая определяла бы мои поступки и действия, нежность к красоте и мужество перед трудностями. Они хотели вложить туда, как в коробку с подарками, все необходимое, но это лишь имя, несколько слогов из букв.

Позже мама говорила, что прочитала мое имя в моих глазах, словно я сам ей подсказал, когда новорожденная пелена сошла с них, и я впервые ее увидел. Конечно, мне не удалось запомнить этот момент, но столько раз я представлял его себе, будто бы и вправду помню. Меня назвали Янис.

Тогда, всего десять лет назад там, в этом доме, били мама и папа. Они были молоды и счастливы, несмотря на все, что происходило в мире. У них не было богатства, железных дверей и решеток на окнах, которые были у всех, ночью было опасно без дополнительных охранных приспособлений. Мародеры и грабители разбивали окна и забирали все, что было доступно. Повсюду раздавались крики, звон битого стекла, выстрелы. Каждый держал в квартире оружие. У нас не было ничего, кроме ажурных занавесок, которые хоть немного прикрывали наш быт.

Возможно, к нам не врывались потому, что у нас и так ничего не было. По утрам мама всегда варила кофе, ароматный, домашний, любимый. Кофе – запах моего дома, мамы. На этот аромат мы просыпались с отцом и медленно в полусне подтягивались на кухню. Вкусных булочек на завтрак почти никогда не было, только по редким праздникам у нас появлялся свежий хлеб. Отец закутывал меня в одело и сажал к себе на колени, тогда я не думал, что так будет не всегда, а сейчас все бы отдал, чтобы хоть пару минут так посидеть.

После завтрака родители уходили на работу, а я часто оставался один. Соседка, у которой было еще трое детей, двое ее и один приемный, приглядывала за мной. Почти все время я проводил играя с ними то в машинки, самодельные, скорее воображаемые, то в пиратов и отважных захватчиков из сказок, что нам рассказывали перед сном, то когда мы друг другу надоедали, играли в прятки. Закроешься там среди какого-нибудь барахла в шкафу или кладовке и сидишь тихонечко, вроде и хочется, чтобы тебя нашли, а вроде и не очень, и так хорошо.

А по вечерам, я так рад был возвращению мамы и папы, что бежал к ним навстречу, как только видел их вначале дороги к нашему дому. Однажды они не вернулись, ушли так же с утра и больше не пришли. Я просмотрел каждый отрезок этой дороги, в надежде, что вот сейчас, вот они оба выйдут, я увижу их и буду бежать к ним так быстро, что смогу взлететь в воздух. Добегу, обниму их так крепко, как только смогу, и буду говорить им, как сильно я скучал и ждал их, как сильно я их люблю. Буду просить, чтобы больше никогда не оставляли меня одного. А они будут успокаивать меня, взяв на руки. Мы будем медленно идти до дома, я буду рассказывать, как ждал их весь день, пусть мои слова будут повторяться, чтобы они точно знали и услышали всю важность, почувствовали, как они мне нужны.

Всю ночь я смотрел из окна. Раньше боялся темноты, но сейчас было не до нее, с окна дул холодный воздух, руки стали замерзать, но я боялся отойти и пропустить их. Так прошло еще три дня, когда нашей соседке сообщили по телефону, что они умерли. Отравились ядовитым газом при небольшой аварии на станции. Небольшой, пострадало не так много людей, но там оказались и они, вдвоем. Я остался один.

Теперь ждать было некого, внутри все разрывалось на мелкие кусочки, казалось, что умереть сейчас вместе с ними будет лучше всего на свете. Как это можно принять. Когда понимаешь, что ты один, все становится совсем иначе, мир кажется совсем другим, словно все то, что хотелось и было интересным, теперь не нужно вообще, и совсем не важно, хочешь есть или нет, просто пропадают все желания и остается только одно, чтобы они вернулись.

Появляются мысли о чудесах, вдруг если я сейчас начну молиться и просить Бога о том, чтобы это была ошибка, чтобы они остались живы, то это может случиться. Но где-то в глубине души я понимал, что это не поможет, что не поможет вообще ничего. Соседка и так тянула уже троих детей, я был бы для нее совсем лишним, хотя она предложила мне остаться с ними, но я знал, что это было только из вежливости.

Собирался я совсем не долго, вещей было не много: мамино маленькое зеркальце, в которое она смотрелась каждое утро, расчесывая длинные пряди волос; игрушечный паровозик, подаренный отцом, с потайным отделением, в котором помещались всякие маленькие штучки, типа стекляшек и пуговиц; и ключи от нашего дома, который по наследству должен был принадлежать мне, но так как отстоять свои права я еще не мог, а родственников у нас не было, дом у меня забрали. Так я оказался на этой крыше приюта номер девять, и с тех пор ни разу не проходил мимо своего дома.

Мне больше нравится говорить, что я именно на крыше, тут мало кто отнимает мое пространство, пару кошек да чирикающие воробьи, и те и другие ищут местечко потеплее, они, конечно, раньше меня заняли эти царские места обзора, но я постоялец тихий, много места не занимаю. Иногда приношу им остатки хлеба, вот радости то сколько, сбегаются все на пир, а я чувствую себя полноправным членом этого семейства, и от этого как-то теплее и счастливее на душе.

Так можно почти по каждому зданию написать свою маленькую историю и она будет отличаться этим взглядом с высоты, а не с низа. У каждого кирпичного угла есть своя веселая и грустная истории, может некоторые из них могут и обо мне рассказать, то что я сам запамятовал.

Сегодня с утра идет дождь, он теперь часто идет, как будто осень теперь вместо лета и весны. Я взял с собой завтрак и пару книг, укроюсь под козырьком на крыше. С этим намерением, проскочив незаметно мимо учебного класса и всех надсмотрщиков, я оказался прямо на чердаке. Пыли тут всегда хватало, но она тихая и не мешает думать, а значит пусть себе лежит.

На мгновение мне показалось, что лампочка покачнулась или голова у меня закружилась, может просто резко поднялся по лестнице, и ведь не завтракал еще. Расправив газетку на ящиках, которые были тут задолго до меня, я устроился с бутербродом в левой руке и книгой в правой.

На этот раз мне не почудилось, я отчетливо почувствовал, как пол передо мной наклоняется, а ящики предательски поползли из под меня в сторону и я плюхнулся своим и без того не мягким местом на пыльный холодный пол. Кажется землетрясение, нужно срочно вылазить наверх. В голове началась паника. Здания все были старые и могли рухнуть, казалось даже от ветра.

Забравшись на край крыши и вцепившись всеми конечностями в перила, я замер. Высота была приличная, спрыгнуть и остаться живым будет сложно, вчера вроде тут не было так высоко. Может еще удастся спуститься, а вдруг завалит, уж лучше быть на крыше завалов чем под всем зданием. Внизу уже собралось не мало народа, все вышли и стали отходить от стен.

Вдруг сейчас кто-нибудь посмотрит наверх, а тут я, ох лучше бы…, лучше бы…, пускай под ноги себе смотрят. Перила нещадно поливал дождь, и от этого они становились не только ледяными, но еще и кошмарно скользкими. Жалко, что не получается завязать руки морским узлом, а еще лучше удавкой.

Из-под земли нарастал очередная порция толчков, было очень тихо, но все отчетливо их ждали, словно чувствовалась доносимое ими энергетическое поле, которое приводило все вокруг в оцепенение. Вот сейчас это начнется снова. И ручьи из маленьких луж, скопившихся от дождя на крыше, потекли вместе с моим бутербродом вниз к жесткому асфальту, руки буквально впивались в железные поручни, но весь карниз заскрипел и под моим весом начал прогибаться.

От страха и высоты меня начало мутить, лучше закрыть глаза, если уж мне суждено упасть, то убежать уже не получится. Трещины одна за другой появлялись на стенах между красных и белых кирпичей. Казалось, мое падение будет бесконечным, жаль, что я так и не сказал Тае о том, что она мне нравится, но что бы это изменило сейчас, когда я вешу на одних честных мыслях и вконец оледенелых и намертво затекших запястьях.

На секунду я осмелился открыть глаза и увидел маленького человечка в черном смокинге и таком же черном цилиндре на голове. Он был ростом не выше нашего кота, который тоже любил тут похаживать. Откуда он взялся.

– Эй, ты кто такой? Вытащи меня отсюда! Сейчас упаду! – мой голос заглушал дождь, и я сам его еле слышал, хотя кричал изо всех сил. Этот старичок исчез из виду, куда же он делся, я же его отчетливо видел. Может, я уже брежу, или часть меня умерла, и я попал в другой мир. Я прикусил язык, больно, живой. Это было единственное, что я мог сделать, все остальные части тела практически не чувств.

Глава 2

– Эй! Просыпайся! Развалился! Тут тебе не спальня какая-то! – слова звучали в моей голове, пробираясь сквозь глубокий сон. – Вставай, кому говорю! – на этот раз я это слышал уже совсем отчетливо. А еще почувствовал, как меня тыкают какой-то палкой.

В голове была тяжесть, глаза не хотели открываться, руки, так и не согревшиеся до конца, болели. В животе предательски урчало от голода, словно желудок оплакивал потерянный бутерброд. Собравшись со всеми внутренними недоразумениями, я открыл глаза. И что вы думаете, передо мной стоял тот самый маленький человечек в черном цилиндре. Теперь я мог рассмотреть его подробно и в менее напряженных жизненных условиях, а главное, что он на самом деле существовал, вот рядом, живой. Значит я пока не сошел с ума, хотя это понятие относительное.

– Ну, наконец-то, очнулся! Я уж было подумал, что от страха умер. К твоим услугам, сэр Хаверлок, почетный хранитель тайного входа. Список моего титула, конечно, намного длиннее, но тебе его знать пока не обязательно. Скольких я спасал в своей жизни, а она у меня ох какая не короткая, и ни разу никто не додумался у меня уснуть! То перепуганные сидели с вытаращенными глазами, хотя глаза у тебя не сильно отличаются, то начинали раньше времени метаться в темноте и натыкались на то, что не следует, а еще и орать начинали. А ты уснул! Ну, надо же! – маленький человечек не замолкал ни на минуту, слова так и текли из него потоком, до меня доходил не весь смысл, потому что параллельно я пытался осознать, что же все-таки тут происходит, и где же я очутился.

Этот мужичок был ростом с кошку, ну или чуть больше, но это ничуть не умаляло его важности. Костюм на нем был таким черным, словно только что изготовили ткань, и она не успела испортиться, выцвести и помяться. Трость – вот это было настоящим загляденьем. Увидев ее, я не мог оторвать взгляд и окончательно перестал слушать красноречивые переливы внушаемого мне монолога. Основание было отделано золотым наконечником, который мог меняться с тупого на острый в считанные секунды, каким образом уж не знаю. Ствол был из дерева, словно две ветви переплетены между собой, да так плотно, что не было ни одного прогала между ними. Рукоятка была крестообразной и так же, как конец, металлической, с каким-то драгоценным камнем на верху. Цвет камня постоянно менялся и понять, какого же он цвета на самом деле, было невозможно.

– Что уставился!? Ты говорить-то вообще можешь? Спас на свою голову непонятно кого! Давай вставай и пошли за мной. – После этих слов мой драгоценный спаситель развернулся и пошел куда-то в темноту, освещая себе путь тростью. Почему-то это меня совсем не удивило. Если есть такая штука, то ей можно еще и не такие фокусы проделывать.

Чтобы не потерять его из вида, мне пришлось собрать себя с пола и понести свое тело за ним. Шли мы не долго, шаги не считал, но была такая мысль, минуты две, наверное, не более. Вот и дверь, открывается красиво. Стоило приложить трость, как по контору стали загораться одна за другой разноцветные лампочки, а может и не лампочки, кто их знает, что там на самом деле. Потом в двери появилось наше изображение, как в зеркале, но отражало оно немного не то, что я видел вокруг себя на самом деле. Там я выглядел взрослым мужчиной в каком-то непонятном сверхтехнологическом костюме, похожим на летчика или космонавта. Вокруг было много непонятных растений, а сэр Хаверлок был несколько старше и чуть толще, чем сейчас, так же над нашим головами было что-то непонятное вместо обычного неба с облаками, что именно мне так и не удалось рассмотреть. Как меня буквально втащили в комнату.

– Проходи, садись! Подождем еще немного, пока ты придешь в себя и начнешь разговаривать. – С деловым видом, на коротеньких ножках, хозяин этого жилища полез по лестнице, чтобы достать с полки бутыль с каким-то напитком. Не заметив как, я уже сидел в кресло-качалке укутанный во что-то теплое и медленно покачивался вперед-назад. В комнате было еще много всего, и на понимание ушел бы наверное не один день. Теплый свет от камина приносил спокойствие, дрова потрескивали, глаза сами закрывались…

– Ээээ!!! Я тебя только разбудил! Вот выпей-ка, сейчас быстро взбодришься! И чего это я с тобой так вожусь, отправил бы давно дальше куда следует. Да природнился ты мне что ли, сколько времени то за тобой уж наблюдаю на крыше, это ты меня не видел, а я то все о тебе давно знаю. Воробьи то болтуны те еще. Мне особо и не с кем поговорить, кроме них. – Поставив рядом со мной кружку с горячим напитком, он уселся в кресло напротив, которое как-то неожиданно там появилось, вроде и не было. Пахло очень аппетитно, почему-то я уже не боялся, что меня отравят. Вроде и так уже умер, а может быть и нет. Уммм, какой вкусный, похоже на вино, но горячее.

– Очень вкусно, не подскажите, как это называется, то, что я пью? – слова стали произноситься намного легче. – Ты посмотри на него, а больше ничего тебя не интересует мальчик?! Эх, но радует, что хоть говорить начал, слова от страха не забыл. Ничего, сейчас пройдет все, эта микстура еще и не от такого спасала. Рецепт сложный у нее, достать невозможно практически, поэтому приходится доставать из другого времени, а это, знаешь ли, рискованный поход, можно и не вернуться. Многие пытались приготовить его в центральном мире, но там нет Солнца, без его лучей и энергии он станет обычным компотом. В наше то время и такого не сваришь, тех трав уж не сыщешь, что и говорить про силу, которую вкладывают, пока готовят это зелье. Так что допей и собирайся, тебе пора, и так засиделся. Последние слова не сразу дошли до моего понимания. Слова вообще последнее время чаще проходили мимо меня. Перед

– Ох, ну что за испуганный взгляд, что тут непонятного. На, держи, это спички, учти, что количество их ограничено, всего одна коробка, а уж как у тебя там пойдет дело не знаю даже, попросту не трать. Эх, придется рюкзак тебе отдать, мне он большеват, а тебе в самый раз. Секрет у него есть, отгадаешь не пропадешь. Вот еще свечку, на первое время, продержишься. Этот небольшой груз мой спаситель аккуратно сложил в рюкзак, который был весьма симпатичным, цвет в полутьме я опять не смог различить, он застегнул молнию и молча протянул мне.

– Все, я свой долг выполнил, тебе пора. Дальше сам. – Не успев ничего более узнать и спросить, я оказался опять в полной темноте. Не зря боялся, что не успею. Вот дурень же. Куда мне теперь идти. Свечка. Надо зажечь. Свет от нее падал не так далеко, видно было чуть больше метра. По ощущениям казалось, что нахожусь я в коридоре. По бокам были стены, а вот что впереди или сзади совсем не разобрать.

Ну, была не была, пойду туда, или лучше туда, голова моя поворачивалась из стороны в сторону. Сделать неправильный выбор было боязно. Что подсказывал мой внутренний голос, на этот раз, и он был в растерянности, несмотря на то, что наши мнения с ним всегда расходились. Наверное, внутри меня жил еще один "я", и ведь ни раз он, то есть второй "я", меня вытаскивал из неприятностей.

Ну что ж, надо идти. Свет от свечи не вечен, хотя, даже в этом я уже не был так уверен. Решим, как говорится, на месте, по обстоятельствам. И пошел, право или лево, кто его знает, смотря с какой стороны смотреть. Шел я не спеша, пока глаза привыкали к темноте. Толщина коридора менялась, в некоторых местах я даже видел потолок над собой.

Жаль, у меня не было часов и карандаша, чтобы оставить стрелочки на стене. Я видел это в каком-то фильме, чтобы не заблудиться. И как только я об этом подумал, впереди оказалась развилка. Ну вот, приплыли, и куда мне теперь идти. Даже монетки нет, чтобы подкидывать.

Темнота вокруг до этого меня не пугала, даже не знаю почему. Ведь я всю жизнь был боякой, с моим-то воображением иногда и самый яркий свет не спасал. Видимо, я понимал, что даже если немного позволю себе начать бояться, то пропаду в собственном страхе на пустом темном месте сам от себя.

Вдруг, где-то в метре от меня, я услышал звон монетки. И вот тут на меня навалился весь страх и ужас темноты. Куда только девалось вся моя сдержанность и рассудительность. Все устрашающие монстры готовы были выбраться наружу из моего воображения и сожрать меня маленькими кусочками, сладко причмокивая при этом, а из косточек смастерить незамысловатые брелки и амулеты.

Но я вовремя взял себя в руки и быстро запретил себе об этом думать и представлять все подробности. Как в последствии оказалось, совсем не зря. Посвятив в сторону раздавшегося звука, я понял, куда надо идти. Это решение пришло ко мне само собой, просто понял и все. Даже не став смотреть, что там выпало на ладони, поднялся и пошел, прихватив еще и пол стакана уверенности в придачу.

Пройдя еще несколько часов и около пяти развилок, я совсем выбился из сил. В ногах чувствовалась тяжесть, как буд-то мой путь был исключительно по песку или сугробам. Голова, словно присматривала себе местечко на стенах, куда бы лучше опереться. Голод давал о себе знать, рисуя в моих воображениях разнообразные картинки с едой. – Эй, кто ты там, и как тебя там. Может подкинешь пару бутербродов? – искренне надеясь на еще одна чудо я смотрел по сторонам и ждал что вот-вот упадет еда. Но было тихо, ничего не упало. – Конечно, монетку было не жалко, может ты там приготовить еще не успел, так я подожду, мне тут куда торопиться, свечка сгорела уже на одну треть. – Вот я уже и начал сам с собой разговаривать, на что-то мне подсказывало, что меня все-таки кто-то слышит. В голове вырисовывались образы самых больших горячих сендвичей, с разнообразной начинкой, которой было вдоволь.

Представления были настолько реалистичными, что я начал чувствовать запах. Вот до чего доводит голодовка. Запах был все отчетливее и совсем рядом, ошибиться я точна так не мог, вот запах ломтиков мяса, тоненьких колечков лука, даже есть веточка укропа, как ни странно его никогда не клали в гамбургеры, ни разу не встречал, но я так его люблю. Моя рука сама потянулась к рюкзаку и да, запах шел прямо от туда, мне потребовалось ровно секунда, чтобы достать огромный бутерброд и успеть даже его откусить. Вот это настоящее чудо, еще никогда я не ел с таким удовольствием. Как буд-то каждый откушенный кусочек переносит тебя в самое прекрасное состояние на свете, когда больше ничего не нужно. Не заметив как внутри меня оказалось чуть больше половины, я начал понимать, что это угощение было в точности таким каким я его себе представлял. И знаете, меня это уже не удивляло. Смущало то, что я пока не понимал как это все работает. Почему еда не появилась раньше, ведь я уже сколько часов был голоден. Видимо это мне еще предстоит понять. Главное, что страха перед голодом у меня уже не было и даже появились силы идти дальше, да что и говорить, настроение стало совсем другим.

С таким воодушевлением, я поднялся на ноги, дожевывая остатки приятного перекуса, и последовал дальше навстречу неизвестностям. Длинные коридоры начинали утомлять своей однообразностью. И тишина была разной, иногда такой, что аж давило на уши, другой раз, погружаясь в размышления, я словно не замечал, а в другой раз появлялся звон в ушах, и он был именно внутри моей головы а не где-то вокруг, это я понимал отчетливо. Если я нашел еду, значит и остальное можно попробовать, надеюсь у них там нет лимита на мои запросы. Ну-ка карандаш мне пожалуйста в студию. Так смотрим в наших то просторах рюкзака, где вы там милые не завалялись? А нет, не валяются. Жаль. Что не так в системе, может надо подождать? Ладно, пока пойду дальше. Может заодно и фонарь несгораемый попросить, а то по всей видимости долго мне так еще гулять.

– Друзья, слышали запрос? Вы хоть бы отвечали мне как-то, наверняка это возможно. – как только я это произнес, то тут же понял что мне отвечают, просто надо понять как это распознать и услышать, а почему и как я это сейчас понял? Так стоп. Попробую задать еще вопрос.

– Мне долго тут еще бродить? – не прошло и секунды как в голове прозвучал ответ, который сам собой там сформировался, вроде бы я сам себе на него ответил, на было ли это действительно так. Ходить я тут мог хоть до конца жизни если не пойму все принципы, благодаря которым и найду выход. То есть выход все-таки существует. Моя жизнь не обречена на прозябания в темных тихих коридорах. Уже не плохо, главное, наверное, не бояться, а то окажется монстр в рюкзаке.

Вернемся к бутерброду, что я сделал для его появления. Очень его захотел, представил, даже почти почувствовал. Надо попробовать с карандашом, итак хочу красный деревянный карандаш, вот я беру его в руки и рисую им первую стрелку в этом непонятном месте. Он мягко поддается и на стене оказывается четкий яркий след красной линии. Ну пожалуй хватит, это вам не бутерброд, нет у меня столько фантазии для него. Проверим добычу, ха, ды я просто маг и волшебник, а вот и наша третья добыча, внимание карандаш-марандаш!

В моей не долгой жизни было не так много канцтоваров, и все они были достаточно скудного вида, так как производств по их изготовлению осталось совсем мало. Большинство было разрушено землетрясениями, ураганами и другим стихийными бедствиями, которых с каждым днем на нашей планете становилось все больше и больше.

Свеча почти догорала в руках. Надо было срочно светильник, рисунками займемся позже. По той же схеме появился светильник. Потушенный остаток свечи я убрал в рюкзак, мало ли что, вдруг сгодится. Новый свет освещал дорогу куда дальше прежнего. Пройдя несколько десятков шагов я оказался в тупике. Вот дела, тупик это не совсем то что мне хотелось бы, мало ли кто тут есть кроме меня, а отступать некуда, возвращаться назад далековато. Прислонившись к стене я услышал тихий звук, как буд-то что-то капает. Стена под моим ладонями и ухом стала превращаться в мокрый песок и медленно волнами сползать на пол. От неожиданности я отскочил в сторону. За песком была стекло по которому струились тонкие ручейки воды. Была ли это вода или еще что-то уж не знаю, некогда было об этом подумать. За стеклом был виден зал овальной формы с двумя проходами друг против друга. Я отошел в сторону так чтобы меня не было видно из-за стекла. Если тут есть зал значит есть и те кто по нему ходят. Для чего-то же он существует. К каплям воды прибавился звук непонятного хриплого тяжелого дыхания и медленных шагов. Теперь я уже точно знал, что это не мои родные страшные пугательные монстры, о них я так подробно не думал, да и вообще никак не думал сейчас. Мелкая дрожь начиналась внутри меня, нужно было срочно принимать решение. Паника мешала думать, мысли бегали из стороны в сторону так быстро, что собрать из них предложения было непередаваемо сложно. Ответ, просто дайте мне сразу ответ, без вопросов. Я сильно зажмурился и вдруг провалился куда-то вниз. Теперь вокруг было четыре стены. Ну вот, получил ответ, доигрался. Теперь идти точно больше некуда, разве что только проваливаться в разные стороны, но этого я почему-то тоже не хотел. Особенно нечаянно угодить кому-то в тарелочку с супом на обед. Может это и есть ответ, может мне дали время успокоится, подумать и принять решение.. Тут я почувствовал как снова падаю вниз, не успев опомниться, я оказался именно в этом зале. На полу было мокро, по стенам сочилась вода, я поспешил подняться на ноги. Стены были выложены темно-синей плиткой, в которой можно было рассмотреть собственное отражение. Освещение было, не таким ярким, скорее вообще тусклым, темнота все еще оставалась в отдаленных углах этого не маленького пространства. Фонарь мне пока не требовался и я решил его убрать в свой чудо-мешок за спину. Конечно, бывали в моей жизни комнаты и побольше, один театр оперы и балета чего стоит, в нашем городе он давно стоит заброшенным, для игр в прятки самое место, но спустя такое долгое время, блуждая по узким длинным проходам, оказаться в этом зале было неожиданностью. Все бы ничего, на звук медленно приближающихся шагов никуда не исчез, с каждой секундой его тяжелое рычание, смешанное с хриплым дыханием становилось все более отчетливым в моих ушах.

Нужно срочно было найти укрытие, выхода было всего два, откуда доносились звуки определить было сложно, да и прятаться или бежать по одному из этих проемов было глупо. Если это чудовище идет из одного коридора, то наверняка пройдет в следующий. Оглядевшись по сторонам, я увидел небольшие уступы в стенах, почти под самым потолком. Но до них было почти три метра, а думать о том, что мне нужно или каким образом туда попасть времени уже не было. Услышав очередной рев уже совсем рядом, я не успел опомниться как от страха буквально влетел наверх, цепляясь всеми руками и ногами за то что попадалось, оказалось это только на первый взгляд кажется что стена идеальна ровная, сверху было отчетливо видно выступающие плитки в нескольких местах, их было не много, ровно столько, чтобы сюда забраться.

Сердце колотилось во всем моем теле, коленки предательски дрожали, несколько глубоких вздохов, мне кто-то говорил, что это помогает, сейчас они были необходимы, иначе можно было задохнуться от собственного страха. Не успев отдышаться, мне пришлось остановить дыхание вовсе, дабы остаться незамеченным тем странным существом, которое наконец-то вышло на свет. Моему удивлению не было предела, внизу было худое вытянутое создание, казалось, что его пару раз сплющили стены, и при этом оно было прозрачным, как будто состояло из воды. Как такое на вид безобидное существо, которое само вот-вот разольется, могло издавать такой устрашающий звук. За собой в правой сильно вытянутой руке, он волочил дубинку, видимо это интонационное оружие так оттягивало одну руку, потому что другая была совершенна обычной длинны. Существо прошло через весь зал, ни на что не обращая внимания. Я оставался в тени и совсем забыл, что до сих пор не дышал. Теперь можно было, несколько глубоких вдохов вернули мне хоть немного спокойствия и понимания происходящего, хотя мой ум отказывался верить в увиденное.

Нужно двигаться дальше, спускаясь вниз по тем же выступам, я понял что слышу новый звук, он был похож на шум приближающейся лавины или обрушившейся с дамбы воды, которая вот-вот затопит город. Так примерно и произошло, вода в одну секунду хлынула большим ревущим потоком, сорвав меня со стены, и понесла в один из выходов. Меня несло с огромной скоростью в неизвестном направлении, зацепиться не удавалось, повороты пролетали перед глазами быстрее, чем я мог осознать и разглядеть их. Шум и без того сильный, нарастал и становился буквально оглушительным. Вода была на удивление очень чистой и прозрачной, так что я мог видеть даже при плохой освещенности все насквозь. То что она при своей чистоте была еще и ужасна ледяной, дошло до меня не сразу, руки, которые были почти все время над водой, начинали коченеть, а ноги я уже и не чувствовал. Впереди виднелся свет, значит скоро меня куда-то должна вынести. Возможно это очередной зал или еще лучше выход на свободу, хорошо бы если прямо в море или реку. Но это был водопад, внутри большой скалистой пещеры, удержаться мне так и не удалось, и я с криком вновь летел куда-то вниз, без надежды на выживание.

Тишина. Может все это было сном. Голова гудит, видимо ударился обо что-то. Открываю глаза, нет это был не сон. Лежу, выброшенный на берег небольшого озера, вокруг скорее темнота, чем сумерки, но я отчетливо могу различить местность вокруг себя. С озером то я немного переборщил, это скорее можно было назвать большой лужицей. Но куда подевалась вся вода, которая меня сюда принесла, куда делся тот самый водопад, вот это мне было совсем не понятно. Холод и мокрая одежда немного отрезвили меня. Нужно выбраться и просушиться. Прямо перед собой я увидел очередное углубление в скале, на вид оно было не естественного происхождения, так как смотрелось довольно уютным местечком, куда я незамедлительно перебрался.

Самое время достать фонарь и подумать о пище и сухих вещах. При свете я увидел остатки костра недалеко от себя. Значит тут точно кто-то уже был. Надеюсь, хозяин объявится не так скоро. На стенах красным карандашом были начерчены какая-то символы, которые я не сумел прочитать. Не подумайте, читать то уже давно научился, просто эти символы не были привычными мне буквами. Стягивая с себя второй мокрый ботинок, в котором можно было с легкостью поместить аквариумных рыбок, я решил развести костер. Дров было не так много, но для запаха хватило, так как больше они не разгорелись, видимо из-за сырости. Было так холодно, и неуютно оставаться раздетым, что я незамедлительно приступил к своим запросам и представлениям.

Почему-то мне представился большой мягкий спальный мешок и сухое теплое нательное белье, с утепленной подкладкой на флисе, я такое однажды видел в модном глянцевом журнале. Представления мои были настолько реалистичными, что тепло стало уже от мыслей, и конечно в рюкзаке появились мои мечтания. Как я был этому несказанно рад, мне хотелось обязательно отблагодарить за такой подарок, который уже несколько раз сделал меня самым счастливым человеком на свете. Вот как только найду отсюда выход, обязательно пошлю посылку своему спасителю, вот только пока не знаю с чем и куда. От тепла стало клонить в сон, но есть хотелось еще больше чем спать. Что бы придумать на этот раз на ужин.       Надо вспомнить, что я хотел попробовать всю жизнь. О вспомнил, жареного лангуста, вот уж точно когда еще приведется таким лакомством угоститься. Как же его представить, я ведь совсем не знаю как он выглядит тем более какой у него вкус. Да проблемка вышла, обидно, надо было больше читать про них, но кто же знал что такая возможность выпадет, эх если бы знал такой список бы составил, хотя и это не поможет в таких условиях, тут нужно знать наверняка, от запаха до каждого ингредиента в отдельности. От жареной картошечки уж точна сейчас не откажусь, с селедочкой и малосольным огурчиком, вот этот самый вкус, родной, мои вкусовые рецепторы знают его в таких мельчайших подробностях, что могут представить степень прожарки картофеля и уровень солености сельди, вспомнить аромат укропа в огуречном рассоле. У кого угодно слюнки потекут от таких представлений, а в моем случае так в обмороке можно остаться.

Что у нас там, ужин готов, кушать подано? Я наклонился к рюкзаку, что-то там точно уже лежало, сомнений не было что, но упаковка меня поразила. Контейнер был похож на выдвижную тумбочку с двумя ящиками, обшитую синей тканью и чем-то вроде поролона по бокам. В первом ящичке лежала поджаренная хрустящая ароматная родная моя картошечка, когда нам давали ее в приюте вместо надоевших пресных каш, то это было праздником. В такие дни на кухне собирались все наказанные и провинившаяся, садились в круг, ставили большой таз с водой для очищенного картофеля и каждому по ведру с маленьким ножичками для чистки. Пару раз я попадал на такое мероприятие, на для меня это вовсе не казалось настоящим наказанием, ну что тут сложного посидеть в кругу ребят, поболтать о всякой ерунде и потравить без того изъезженные истории. Потом очищенный картофель еще раз промывался под проточной струей воды и высыпался в комбайн, от куда высыпались ровные брусочки почти одного размера, прямо на большущую сковородку. Звук шипящего масла, скворчащий так аппетитно, создающий предвкушение желаемого и ожидаемого вкуса, словно его уже можно уловить кончиком языка.

Воспоминания захлестнули с головой, всего лишь на несколько секунд, а как буд-то оказался сейчас там, со всеми ребятами за столом. Хоть и не могу сказать, что к кому-то там привык, или у меня были закадычные друзья, и скука по ним иногда закрадывается в мое сердце, вовсе нет, но это лучше чем быть одному. Порция сейчас у меня была куда больше тех что нам обычно давали, с голодухи то я много представил, и никто не смотрел в мою тарелку в надежде стащить кусочек пока я отвернусь. Но человеческого общества немного не хватало, хотя бы где-то отдаленно, за стеной возможно было бы достаточно. Ой о чем это я размечтался, сейчас еще ненароком вылезет откуда-нибудь тварь незнакомая и куда прятаться от нее не знай. Нет уж лучше один поужинаю.

Что у нас там во втором отсеке нашей чудо-тумбочки, да, огурчик и селедочка. Ох люблю я все-таки рыбку, как вот можно ее не любить. Такие жирные кусочки, без единой косточки, за это отдельное спасибо моему личному повару на данный момент. И лучок не забыл колечками. От всего того что мне приходилось доставать из рюкзака веяло теплотой и заботой, словно это мама мне туда все аккуратно складывала, с любовью. Глубоко в голове я, конечно, понимал, что это так потому что я так захотел, именно так. Но как было объяснить те мелочи о которых я не упоминал в своих размышлениях. Например, этот контейнер, я не мог его представить, так как никогда в жизни ничего подобного не встречал. Кстати, спальный мешок был тоже не совсем понятной формы, еще надо было разобраться с какого края туда залезть. Сколько неотвеченных вопросов, и чем дальше тем их становится все больше. В таких размышлениях я не заметил как проглотил все до последней крошки.

– Спасибо, было очень вкусно! – сказал я вслух. Не так часто данная фраза, звучавшая из моих уст, являлась действительна правдой. На в этот раз, мне хотелось повторить ее снова и снова.             К спальнику я в буквальном смысле перекатился сытным колобком, засыпая на ходу с полузакрытыми глазами каким-то очередным магическим образом мое измученное тело оказалось внутри, в тепле, при этом было очень мягко, как на огромной перине.

Глава 3

Спал я очень крепко, и судя по онемевшей руке под щекой, достаточно долго. Все это время на меня никто не напал и не съел. И почему эта мысль мне не пришла в голову, когда я засыпал, даже никакого оружия рядом с собой не приготовил, этакая готовая шпротина в мешке на праздничную закуску местного населения. Все та же тишина окружала меня со всех сторон, даже звука падающих капель воды было не слышно. Сложно было понять какое сейчас время суток, освещение никак не менялось, все тот же тусклый свет, как и положено в настоящих пещерах.

Отдохнул я не плохо, поднялся, сделал пару упражнений на растяжку мышц рук и ног, покрутил головой во все стороны, кровь тут же побежала по моему телу с новой силой, и я ощутил прилив тепла. Хорошо бы утреннего кофе, ох как долго не доводилось мне ощущать его вкус. От одной мысли об этом чудесном напитке мне стало намного веселее, так как сейчас мне не составляло труда заказать его так много, сколько хочу, в самом красивом и большом питьевом сосуде, то есть кружке. Настроение было отличным, несмотря на все сложности моего положения. Хотя и сложностей то особо пока не возникало, просто требовалось время что бы разобраться с новой жизнью, новыми правилами, тем где я и куда должен идти. Пусть сегодня кофе будет с дополнительным ароматом шоколада и палочкой корицы, кружка должна быть легкой но объемной с тонкими краями, мне всегда казалось, что с такого края пить намного приятнее и вкуснее. И сытный батончик мюсли должен в придачу тоже не повредит.