скачать книгу бесплатно
«Да что происходит?!» – на смену злости пришла паника.
До этого дня Камилла считала отца символом мужества и непоколебимости. Даже сообщая о том, что их состояние вот-вот спустят с молотка, он не позволял себе лишних эмоций и держал лицо. И чтобы заставить невозмутимого графа Монлера преклонить колени, еще и на глазах не только дочери, но и торговца, должно было случиться что-то невероятное.
– П-прощу прошения, но о каком лоте вы говорите? – чтобы влезть в разговор, торговцу явно пришлось не только собрать все крупицы мужества, но и взять в долг. – Наша гильдия провела оценку и описала все имущества графа Монлера.
– Не все, – улыбка ардека стала откровенно предвкушающей. Он не спешил говорить, желая сполна насладиться реакцией на свои слова. – Последний, и смею надеяться, самый дорогой лот находится прямо напротив вас.
В комнате после этих слов повисла пауза. Сперва торговец уставился на стену, но ни картин, ни статуй не обнаружил. Вновь повернулся к Ильшенису, пытаясь понять, что тот имел ввиду и кожу обожгло два взгляда.
– Что? Велите снять последнее платье? – стараясь не показывать, как ее трясет изнутри, холодно осведомилась Камилла. – Что ж, от варвара я ничего другого не ждала. Только в этом случае вам придется взять на себя обязанности моей горничной. Всю прислугу мы распустили, а сама я не смогу распустить корсет.
Теперь уже настал черед графа хватать девушку за руку и пытаться удержать на месте. Вот только Камилла не представляла, чем Ильшенис еще может навредить их семье. Да даже если действительно отберет все вещи, лучше оказаться голой, чем терпеть его презрение!
Гордо выпрямившись, девушка откинула волосы и повернулась к ардеку спиной. О волнения грудь сдавило, дышать получалось через раз, но мужчина не спешил прикасаться к ней.
– Господин, простите, что вмешиваюсь… За платье леди Монлер вряд ли удастся выручить хотя бы сто золотых, не говоря уже о всей сумме… – стараясь не смотреть Ильшенису в глаза, кое-как выдавил торговец. – Может быть, оформим долговое обязательство на недостающую сумму?
– А это, в самом деле, было бы неожиданно, – под пронизывающим взглядом южанина Камилла ощуила себя голой. – Пожалуй, если леди не захотят купить целиком, попробуем продать ее по частям.
– Г-господин? Должно быть, я неверно вас понял, – на покрасневшего, заикающегося торговца стало страшно смотреть. – Вы же не имели ввиду, что леди Монлер это…
– Да, все верно, последний лот – дочь графа Монлера, – устав ждать, пока тот соберется с мыслями, перебил его Ильшенис. – По нашим законам тот, кто не может заплатить долг, отвечает всем своим имуществом. А жены, сестры и дочери не что иное, как его часть.
– Вы хотите продать меня? – оказываясь осознавать услышанное, Камилла сузила глаза.
– То есть, выставить на торги ее светлость подобно вещи? – теперь уже торговец начал стремительно бледнеть. – Это невозможно! Недопустимо! Вовсе не лезет ни в какие рамки.
Пожалуй, впервые за все время мужчина решился не только посмотреть в лицо Ильшенису, но даже повысить на него голос. Впрочем, Камилла не успела порадоваться благородству торговца, уже следующие слова развеяли иллюзии,
– Меня выгонят из гильдии, если посмею заикнуться о подобном. У нас запрещена работорговля! Да все приглашенные в то же мгновение покинут аукцион!
– Возвращаетесь в зал и объявляете о продаже последнего лота или я иду в гильдию и заявляю, что один из торговцев оскорбил меня? – в то время, как мужчина с трудом удерживался от обморока, на лице ардека по-прежнему читалась скука. – Думайте скорее, сегодня я планировал покинуть ваш славный город.
– К-к-как пожелаете, – явно проклявший день, когда вообще согласился на эту работу, торговец поднялся.
– А мое мнение никого не волнует? – изогнув бровь, Камилла окатила южанина ледяным презрение. – Господин Ильшенис, вам только что совершенно верно указали – торговать людьми запрещено. Вздумаете тащить меня силой и окажетесь в тюрьме за оскорбление семьи Монлер.
В действительности девушка была уверена, что ардек наверняка откупиться от любого обвинения, но все равно без раздумий сыпала угрозами. Слишком уж самоуверенно вел себя мужчина, чтобы молча это терпеть.
– Тащить? Вот еще глупости. Ты пойдешь сама, – Ильшенис расслабленно откинулся в кресле. – Более того, сделаешь все, чтобы повысить свою цену.
– С чего бы это? – девушка презрительно хмыкнула в ответ. И, не удержавшись от очередного замечания, язвительно добавила. – К слову, благородной леди полагается говорить «вы».
– Потому что не захотите, чтобы ваш отец сгнил в долговой яме. А именно это его ждет в случае невыполнения обязательств, – явно желая продолжить ее мучения, ардек говорил медленно, делая после каждой фразы большие паузы. – Не сверкайте так глазами. Граф знал, на что шел, подписывая договор. Не просто так ведь он молчит, не принимая участия в споре.
Камилла поспешно взглянула в отца и судорожно вздохнула. Он побледнел и прижал руку к явно вновь разболевшемуся сердцу. На висках выступил пот, зрачки расширились.
– Я не думал… Не знал, что выйдет именно так… – отец произнес это едва слышно, но для Камиллы признание прозвучало подобно раскату грома.
Весь запал мгновенно испарился. Стоило сообразить, что Ильшенис действительно в своем праве и аукциона не избежать, как пол под ногами качнулся. До боли закусив губу, Камилла призвала на помощь все самообладание, чтобы не свалиться в обморок.
– Прощу, подумайте еще. Что угодно, я соглашусь с любым решением, только не заставляйте Камиллу отвечать за мою ошибку. Давайте поговорим, – сдержанно предложил граф.
– Нет, – одно короткое слово камнем упало в повисшую тишину.
– Господа, нас ждут в зале, – старательно пытающийся слиться с дверью торговец все же подал голос.
– Леди Камилла, вы слышали? – ардек покосился на девушку. – Не заставляйте ваших гостей томиться ожиданием свыше положенного.
– Разумеется, – только плескающаяся в глазах Ильшениса насмешка помогла Камилле выпрямиться и усмехнуться в ответ. – Уже иду.
– Я тебя провожу, – отец шагнул вперед, только сразу же скривился от боли и вновь схватился за грудь. – Сейчас-сейчас…
– Нет! Останьтесь здесь, вам вредно волноваться, – стоило подумать, что испытает отец, как собственные тревоги тут же перестали казаться важными. – Меня проводит господин Ильшенис. В конце концов, он ведь больше всех в этом заинтересован.
Правда, улыбалась Камилла ровно до тех пор, пока не отвернулась от отца. Стоило же подойти к ардеку и вложить пальцы в протянутую ладонь, как улыбка превратилась в гримасу.
– Я ненавижу вас большего всего на свете! Вы само воплощение самых жутких кошмаров, – прошипела она. – Пусть мой отец не в силах вмешаться, но боги накажут вас!
– Не стоит решать за богов. Кто знает, вдруг им напротив, понравится увиденное, и они отблагодарят меня за то, что развеял их вековую скуку? – рассмеялся Ильшенис.
– Я отомщу! Не знаю как, но отомщу за то, через что вы заставили пройти отца и меня! – до этого дня Камилла никогда не думала о том, чтобы в здравом уме причинить боль живому существу, но сейчас внутри пылала такая ярость, что, окажись в руке кинжал, не задумываясь, воткнула бы его в грудь мужчины.
– О, моя дорогая, не стоит давать обещаний, которые не сможете сдержать, – и вновь ответом стал оскорбительный смех. – Берите пример с меня. Я ведь обещал, что вам придется продать честь и вот, пожалуйста, уже через пару минут кто-то из сидящих в зале купит вас с такой же легкостью, как покупали вашу посуду и одежду.
Камилла при этих словах судорожно выдохнула. Ильшенис изогнул бровь, с внутренним нетерпением ожидая ответа девушки, но та так и не произнесла ни слова. Только, явно не осознавая, что делает, крепче вцепилась в его ладонь.
Теперь улыбка мужчины была торжествующей. Что сказать, это оказалось куда легче, чем выглядело на первый взгляд. В памяти послушно ожила картина их первой встречи.
Ильшенис увидел Камиллу случайно. Честно сказать, столкнувшись с ней в коридоре, в первый момент принял за служанку. Да и немудрено, все же дочери графов редко надевают простые серые платья и заплетают волосы в косу. А когда Камилла уставилась на него красными, наполненными слезами глазами, то напомнила уже обиженного ребенка, у которого отняли любимую игрушку.
– Что, жаль расставаться с привычными нарядами и украшениями? Знаешь, я ведь могу позволить тебе оставить что-нибудь на память. Ты только попроси как следует, поплачь. Женские слезы способны растопить даже камень, что ему мужское сердце, – поддавшись порыву, поддразнил он девчушку.
– Не дождетесь, – к удивлению Ильшениса, девушка мгновенно выпрямилась и, смахнув слезы, одарила его высокомерным взглядом. – Да, мы лишились нашего имущества, но достоинство и честь не продается. Этого вы не в состоянии отнять.
– В самом деле? Ты в этом так уверена? – ардек лишь изогнул бровь, позволив в голосе скользнуть нотке любопытства.
Внутри же мгновенно поднялся дремавший азарт. В этот самый момент ему захотелось увидеть Камиллу на коленях. Униженную, сломленную, покорную. Смотрящую на него без этого пылающего вызова в глазах и готовую выполнить любое пожелание.
Сейчас в глазах Камиллы пылал тот самый огонь. Ильшенис не сомневался, в мыслях девушка представляла, как он мучится в языках пламени нижнего мира. Гордая, очень гордая. Своенравная, импульсивная и, если слухи о ней не врали, свободолюбивая. Опасное сочетание. И тем интереснее наблюдать, как она станет вести себя, оказавшись в роли товара.
– Готовы? Впрочем, выбора у вас все равно нет, – не отказав себе в удовольствии полюбоваться, как при этих словах Камилла вскинула голову, мужчина потянул ее к дверям.
– Вы ведь специально оделись так, верно? Я могла бы найти себе покровителя, но вам хочется, чтобы вся эта ситуация наделала как можно больше шума. Чтобы все вокруг говорили – вот эту леди продали с молотка, – брюнетка говорила тихо, но Ильшенис догадывался, каких усилий ей стоило не перейти на крик.
Невольно покачал головой, поражаясь, какие только мысли приходят в голову напуганной девушке. В действительности все обстояло куда проще. Сразу после окончания торгов и получения денег Ильшенис действительно собирался уезжать. Времени на сборы практически не было, а костюм, сшитый по ремийской моде, на корабле смотрелся бы дико.
– Поражен вашей проницательностью. Вы удивительно четко описали мои мотивы, – между тем вслух произнес он.
Просто потому, что Камилла явно ждала услышать именно такой ответ. А еще, потому что ему ужасно нравилось наблюдать, как забавно она злится.
Стоило войти в зал, как на них тут же скрестились взгляды. Ильшенис лениво улыбнулся всем, машинально отмечая, как брюнетка еще сильнее задирает подбородок вверх, изо всех сил пытаясь делать вид, что шепотки ничуть ее не беспокоят.
Времени, понадобившегося для продажи двух оставшихся лотов, вновь раскрасневшемуся торговцу как раз хватило, чтобы успокоиться и сосредоточиться на работе. Хотя, когда он протянул Камилле руку, пальцы его слегка подрагивали.
– Дамы и господа, не спешите расходиться! Самое интересное у нас прибережено напоследок, – заметив, что графиня Монория заковыляла к выходу, завлекающим голосом воскликнул торговец.
– То есть, вы специально дождались, когда у нас кончатся деньги? – звонко расхохотался барон Фончайз, молодой очаровательный парень с ярко-синими глазами.
Когда-то Камилла считала лорда весьма приятным собеседником, но только сейчас заметила, насколько фальшиво звучал его смех.
– Почему же вы не указали ничего в программе? Я бы подготовился получше, – веселя гостей, Фончайз вывернул пустые карманы и нарочито грустно вздохнул.
– Не беспокойтесь, мы принимаем и расписки. Столь благородные господа ведь непременно сдержат слово и заплатят по счетам, – поспешил рассыпаться в заверениях и комплиментах торговец.
– Всенепременно. Как граф Монлер, например, – прикрывшись веером, но особо не стараясь понизить голос, заметила баронесса Дрейзер своей подруге, баронессе Тейрак.
Две женщины, известные также как самые ярые сплетницы, залились смехом. В другое время Камилла точно не спустила бы им это унижение и не замедлила уколоть в ответ, но сейчас все мысли были заняты подсчетами.
За картину удалось выручить семьсот пять золотых, еще тысячу пятьдесят заплатили за собрание сочинений. А значит, долг отца составлял тридцать тысяч золотых. И именно за эту сумму ее должны были продать…
Камилла сглотнула ставшей вязкой слюну. Затравленно взглянула на торговца, тот улыбнулся дежурной лучезарной улыбкой.
– И я представляю вам наш последний лот, а именно, очаровательную леди Камиллу Монлер!
Торговец дернул замершую девушку за руку, вынуждая покрутиться на месте.
– Стартовая цена – десять тысяч золотых!
– Какая смешная шутка! Это стоило того, чтобы задержаться. А продается только леди Камилла? Моя сестра все время жалуется, что с радостью обменяла бы меня на двух старших сестер, – натянуто рассмеялся Фончайз.
– Это не шутка, – видя, что торговец не знает, как вести себя, инициативу перехватил Ильшенис. – Граф Монлер пообещал, что в случае несоблюдения им условий договора он ответит всем принадлежащим им ему имуществом. Включая и его дочь.
– Но разве это законно? – предчувствуя новую сплетню, баронесса Дрейзер принялась судорожно обмахиваться веером. – Леди Камилла ведь леди! Мы что же, должны покупать ее как картину?
– От души надеюсь, что вы оцените леди несколько дороже. В противном случае мне не удастся получить долг до конца, – Ильшенис улыбнулся, но глаза остались колючими. – Что касается законности…. Вот разрешение на все действия.
У Камиллы при виде перевязанного свитка потемнело перед глазами.
«Вот и все…. Теперь надежды точно нет….», – сообразив, что раз Ильшенис потратил столько времени на подготовку, то назад уже не отступится, с убийственной ясностью осознала она.
Два десятка гостей, в основном леди с молодыми дочерями, при этих словах поспешили уйти, заявив, что не собираются наблюдать за творящимся непотребством. В зале мгновенно стало значительно свободнее, но Камилле все равно стало тяжело дышать. Грудь сдавило железным обручем, на лбу выступила испарина.
– Уважаемый, вы будете описывать лот? Или мне самому заняться вашей работой? – пренебрежительно осведомился ардек.
– Да-да, разумеется! – встрепенувшись, торговец поспешно выскочил вперед. – Итак, дамы и господа – леди Камилла Монлер! Девушка семнадцати лет от роду, с безупречной репутацией и такой же безупречной внешностью! Леди Камиллу по праву можно назвать самой красивой девушкой во всей Ремии! Вы только посмотрите, какие длинные шелковистые волосы. А их цвет! Будто сама госпожа Ночь погладила леди по голове при рождении. А эти коралловые губы! А зеленые глаза! Даже изумруды сияют не так ярко! Да только за один взгляд этих изумрудных глаз можно заплатить десять золотых!
– Я сама заплачу тому, кто придумает не такой банальный комплимент. Неужели нельзя придумать что-то более оригинальное? Честное слово, я уже ненавижу изумруды! – чувствуя на себе жадные взгляды, капризно протянула Камилла.
Послышались смешки. Даже Ильшенис позволил легкой улыбке скользнуть по губам. Что сказать, бойкость брюнетки его забавила. В его стране девушки и рта не смели раскрыть без разрешения, но кажется, Камилле даже не пришло бы в голову его спросить.
Не привыкший продавать живой товар, торговец занудно перечислял умения девушки, как то вышивание, игра на музыкальных инструментах, ведения домашнего хозяйства, но ни словом не обмолвился о ее бархатной атласной коже. Умолчал он о тонкой, словно тростинке, талии.
Невысокая и хрупкая, с гордой осанкой и исключительно правильными чертами лица, Камилла напоминала прекрасную статую. Ее хотелось поставить в саду и, ночами выходя под открытое небо, любоваться, как лунные лучи превращают девушку в настоящее произведение искусства.
А еще Ильшенис поймал себя на мысли, что ему хочется вытащить шпильки из прически Камиллы и посмотреть, будут ли ее волосы завиваться в кудри или упадут ровным водопадом.
– Кто-то желает заплатить одиннадцать тысяч за право придумать комплименты для леди? – торговец, между тем, вновь дернул девушку, вынуждая крутиться на месте. – Подумайте, часто ли вам выпадает шанс приобрести леди в свое полное распоряжение? Неужели никто не желает устроить лучшему другу необыкновенный сюрприз? Или порадовать сестру, привезя ей бессменную подругу и компаньонку? А может быть, кто-то мечтал о персональной леди для себя?
– Знаете, это звучит довольно заманчиво, – впервые за весь день подал голос граф Бомон.
Невольно Камилла подалась вперед, даже дыхание задержала. С лордом Николасом, пятым графом Бомон она была знакома около полугода. Он считался одним из самых выгодных женихов и умел очаровать совершенно любого человека в течение десяти минут. Окончательно все молодые незамужние девушки потеряли голову, когда граф начал строить новое поместье и вскользь обмолвился, будто въехать в него собирается вместе с женой. И поговаривали, будто в этом качестве он рассматривает именно леди Монлер.
Нельзя сказать, чтобы Камилла была безумно влюблена в Николаса, но такое внимание ей льстило. И, если бы он действительно приехал делать предложение, дала бы положительный ответ.
– Я как раз строю новый дом, – медленно произнес граф. – И леди бы удивительно подошла к обстановке. Думаю, лучше всего она будет смотреться в спальне!
Не удовлетворившись одной фразой, Николас окинул ее нарочито раздевающим взглядом.
– А можно получше рассмотреть товар? Не хотелось бы приобрести кота в мешке! – со смехом воскликнул один из его друзей, барон Спенсер. – Если не найду никаких изъянов, заплачу двадцать тысяч!
Опешивший торговец перевел взгляд на Ильшениса. Ошеломленная Камилла также поспешно уставилась на южанина.
«Никогда! Скорее я с окна выброшусь, чем разденусь перед этими!» – сообразив, что мужчине ничего не стоит дать согласие, с яростью подумала девушка.
– Не вижу в этом никакой необходимости. Разве вам недостаточно того, что вы видите? – не иначе, как боги все же сжалились над Камиллой, вынудив Ильшениса отрицательно покачать головой.
Торги продолжились. Убедившись, что все происходящее не розыгрыш, лорды включились в аукцион с неподдельным азартом. Причем складывалось ощущение, что половину интересует не покупка, а сам процесс. Они спорили, обменивались замечаниями, повышали цену на пару золотых, будто специально продлевая агонию Камиллы.
– Мы! Мы желаем купить леди! Даем двадцать восемь тысяч! – грубо растолкав других, вперед вырвалась леди Лортимер.
Девушку попытались было призвать к порядку, но, столкнувшись с ее братом, куда больше напоминающим медведя, чем благородного лорда, мгновенно оставили все замечания при себе.
Поймав ее ободряющий взгляд, Камилла едва не разрыдалась от облегчения. Ванесса была ее лучшей подругой и, хоть дочери графа не полагалась общаться с дочерью баронета, девушки давно называли друг друга сестрами.
Узнав о постигшем семью несчастье, Ванесса первой приехала высказать свою поддержку. И даже предлагала одолжить денег. Тогда, помня о скромном финансовом положении баронета Лортимера, Камилла отказалась, заверив, что их положение вовсе не так ужасно. Но теперь помощь действительно пришлась кстати.
– Двадцать восемь тысяч раз! Двадцать восемь тысяч два! – не торопясь брать протянутый мешочек, торговец обвел всех присутствующих взглядом.
Ванесса при этом нетерпеливо топнула ногой, не понимая, почему нельзя сразу стукнуть молотком и поставить точку в этом кошмаре, у Камиллы же вырвался мучительный вздох.
В отличие от подруги, девушка прекрасно понимала, почему медлит торговец. Предложенная сумма была огромной, но, увы, недостаточной. Южанин же четко дал понять, что желает получить все до последнего золотого. И вряд ли согласился отсрочить выплату даже двух тысяч!
– Мне послышалось тридцать тысяч? Кто-то назвал эту сумму, верно? – с надеждой уточнил торговец.
Ответом послужила тишина. Несмотря на то, предложенная цена не слишком отличалась от прежней, озвучить ее не спешили. Не то лорды в последний момент спохватились, что купить девушку все же не то же самое, что купить комнатную собачку, не то просто пожалели, но у Камиллы появились все шансы обрести свободу.
– Вам послышалось. Но, хоть слух и отказывает вам, вы неплохо предвидите будущее. Достаточно редкая и полезная способность, – голос Ильшениса звучал приторно сладко, хоть сейчас намазывай на хлеб вместо меда. – Я заплачу тридцать тысяч золотых за леди Монлер
