Проект особого значения «Картотека»

Наталья Олеск

Проект особого значения "Картотека"

Ни шороха… Тишина… Кромешная мгла скрывала торопливо крадущегося человека, одетого в чёрную, облегающую напряжённые мускулы одежду. Во дворе старинного особняка с арочными тёмными окнами (на фасаде выделялась подсвеченная вывеска – АО «ЗАСЛОН»-2001), он умело обходил препятствия, обволакивая их гибким телом, и становился вторым «я» каждого предмета и растения. Деревья, кусты и статуи на время обернулись в предупредительных и ловких сообщников. Без труда распахнув окно – замо́к заранее разблокировали, – человек-тень попал внутрь здания.

Все системы защиты были отключены – товарищ постарался на славу. Небольшие внешние размеры дома создавали обманчивое впечатление. Человек пробирался дальше, в библиотеку, – что там внутри, за потайной дверью, имел весьма смутное представление. Располагал точной информацией только про номер кабинета. Он перевёл дух, огляделся. Интерьер поражал роскошью: картины, бюсты, резная мебель, лепнина, тонкий фарфор…

Где библиотека? Пришёл на ум порядок проведения музейных экскурсий: маршрут чаще всего составляется вдоль левой стороны, но так идти неудобно, всегда тянет по правую руку. Бесшумно, мягко ступая от носка к пятке, подался именно вправо. Эластичные перчатки ощупывали шёлк и дерево дорогой обстановки, витиеватые узоры обоев… Впереди высокая дверь. Дотронулся – начала надрывно скрипеть. Данный казус он предусмотрел. На верхнюю петлю из крохотного пузырька капнул ко́стного масла, аккуратно растёр, подождал немного и снова попробовал отворить. Чуткий слух не уловил ни малейшего звука. Боясь нарушить тишину, потихоньку выдохнул и шагнул вперёд. Как войти, знал от компаньона. Человек пристально вчитывался в переплёты книг: он был в специальных линзах и видел в темноте словно днём. Парадокс, но он вторгся в офис компании, которая их изобрела…

«Да, вот же», – он ощупывал роман Жюля Верна «Путешествие к центру Земли».

От волнения забыл, что надо делать – нажать на корешок книги или вытащить её. Выровнял дыхание, успокоился, вспомнил, как отца отправили на лунные рудники за проникновение со взломом, и … открыл томик. Из него выпал листок бумаги. Находку он быстро подобрал и спрятал в карман – с чтением решил обождать. Вдруг нижняя полка отъехала, и человек зашёл в следующую комнату – он стоял в полностью белом с круглым потолком пространстве. Присел на корточки, кинул по паркету к противоположной стене монету ребром, пол раздвинулся и показалась лестница. Неожиданно! Включился яркий свет, слепивший глаза; он снял линзы, аккуратно поместил их в коробочку, оставил на ступеньках и в темпе продолжил движение.

***

– Почему он до сих пор на месте? – двое, наблюдавшие в голубые экраны за человеком в чёрном, растерялись.

– Наверное, линзы снял, – низко опустив голову, предположил первый.

– Да… поставили всё на карту с этими линзами! – воскликнул второй, яростно стукнув по столу кулаком. – Всю систему защиты отключили, он теперь может буквально раствориться на наших бесконечных этажах, и будем двести лет искать!

– Не переживай! Сейчас включим сигнализацию и вмиг поймаем!

– Я хотел понять, зачем он здесь. Сначала отец его сюда прорывался, затем сын пожаловал – ведь сколько времени готовился!

– Давай понизим температуру, парень ориентировочно на высшем ярусе. Кабинеты закрыты, он не успеет в них попасть. От мороза, согласно настройке глубокого уровня, на лестнице заработают аварийные камеры, и мы увидим мальчишку. Вдобавок он станет медленнее перемещаться.

Второй кивнул:

– Ещё твой прадед сообразил с помощью минуса беспилотники ловить! В принципе, холод на всех одинаково действует: сон нападает и на людей, и на сверхумную технику, если можно так выразиться.

– Да, башкови́тым был! – согласился первый, отдавая команду на пульт управления.

– Надо перехватить, пока паренёк окончательно не замёрзнет!

– Он на шестьдесят восьмом – шустро передвигается! Сошёл в коридор, пытается зайти в третий кабинет.

– Отлично! Берём! Ждать ни секунды, а то опять потеряем!

Человек в чёрном обессилел и погрузился в полную тьму…

***

Очнулся О́синус нескоро. Странное прозвище он получил в младшей школе за двойки по геометрии. Из-за его плохой успеваемости класс не отпускали на ученические олимпиады.

«Зазубришь элементарные правила – сперва в Косинуса обратишься, а потом, может, имя запомним!» – грозно сверкая зрачками, любил повторять командир их класса, которым стал не из-за уважения или хороших отметок, а возраста – был взрослее всех на два года. Рос без матери, вместе с отцом колесил из одного города в другой, и несколько лет они где-то просто проездили. Всё ничего, но слишком уж командир любил верховодить на пустом месте.

«Хоть горшком назови, только в печку не ставь!» – любил посмеяться отец Осинуса, когда тот возмущался насчёт школьных злоключений. Главное, командир не распускал руки – значит, побаивался, а это уже недурно.

«Не лезь к пацанам на рожон, но и морду не подставляй!» – направлял батя. С детства учил распознавать истинного врага, закалять душу и тело, а ещё не праздновать пи́рровых побед. Неопытность и чуткость подчас подводили мальчика: чрезмерно доверяя кому-либо, мог впутаться в неприятную историю. Но ангел-хранитель вовремя подхватывал его и уносил от напасти подальше, благополучно вытаскивая из передряг и предупреждая об осторожности.

В старших классах отец пропал, поначалу никто понятия не имел, куда. Затем Осинус от случайно объявившейся тёти узнал про отбывание им тюремного срока на лунных рудниках. Мамы у парнишки не было: кто и где она, отец молчал. Тётя объяснила, что с его погибшей матерью они сёстры, а не общались по причине давней ссоры с отцом. Новая родственница, став его официальным опекуном, окружила лаской, вниманием, заботой и любовью, и паренёк искренне потянулся к совершенно незнакомой женщине.

Вступил в законное наследство, и вскоре их компактный домик оказался проданным, а скромные накопления исчезли, словно звёздная пыль. С «добром» пропала и тётя, и молодой человек её больше не видел.

Он переместился на улицу, школу закончил на «автомате», скрывая от всех голод и отсутствие крыши над головой. Посвящать посторонних в то, что родная кровь жесточайшим образом смошенничала, оставив без единого би́та, было жутко и стыдно, и в свои семнадцать Осинус в полицию не сообщил – отец всегда настаивал полагаться лишь на себя.

На первых порах спал в подвале заброшенного дома. После облавы на беспризорников ушёл под мост. Промышлял с остальными бродягами мелким воровством, ночами делили добычу, сидели у костра, благословляя каждый следующий день; считали звёзды на небе и мечтали о будущем – обязательно на острове, окружённом морской бирюзой…

За два года скитаний парень окреп и возмужал. Несуразное прозвище прочно приклеилось, и зачастую он забывал своё имя. Но, главное, научился защищаться и извлекать преимущества из ма́лого – пригодились уроки отца.

***

– О, очнулся! – обрадовался с экрана на стене мужчина лет пятидесяти, с плотно сжатыми губами и волевым подбородком, поздоровавшись с Осинусом.

– Да знаю, знаю, двадцать лет впаяете, как отцу моему, – откликнулся молодой человек, трогая череп и проверяя, цел ли тот.

– «Впаивать» никто – никому – ничего не собирается, а отцу дали такой срок согласно действующему законодательству. Ты лучше скажи, что ваша семья здесь пытается обнаружить? Сообщник твой по неизвестной причине насчёт этого как партизан – рот на замке́…