Судья королевского отбора

Стараюсь не встречаться взором с великим князем. Боги его мира напомнили мне, когда я решила быть честной и справедливой, невзирая на статусы людей. Именно этот случай в детстве стал поворотным и взрастил во мне почти болезненное чувство справедливости.

Шар возвращается в скульптуру. Ко мне прикованы все взгляды. В некоторых я читаю недоумение по поводу выбора меня в качестве судьи. Хотя есть смысл в моём избрании. О предыдущих судьях, об их качествах люди только говорили. В моём случае показали причины, из-за которых я стала остро реагировать на любые проявления несправедливости. Боги Аидэлэра удостоверились в моей беспристрастности.

Раз меня выбрали их небожители (или где они там живут?), значит, я действительно являюсь таковой, поэтому расправляю плечи и гордо иду к другим поджидающим меня судьям. И мне плевать на презрительные ухмылку и взгляд какого-то там князька!

Верховный жрец произносит заключительную речь, вознося благодарность Единосущему и его дочерям. Сияние скульптуры усиливается. Из неё ударяет широкий луч света вверх, в стеклянный купол, который превращается в огромный бутон. Он раскрывается. С краю лепестки розовые, ближе к середине они желтеют. Из огромного цветка, кружась, ниспадают такие же цветы на присутствующих в храме. Я подставляю ладони, и в них ложится роза, очень похожая на сорт «Роза мира», которую выращивала и любила моя бабушка. Вдыхаю её аромат. И пахнет также.

Прихожане ликуют и собирают цветы в принесённые корзины. До меня доносятся разговоры с намерениями людей: кто-то будет засушивать цветы, чтобы заваривать чай, обладающий целебными свойствами; кто-то собирается сложить засушенные лепестки в тканевый мешочек и носить в качестве оберега.

Мне не дают насладиться этой картиной. Фельтмаршалок взглядом заставляет вздрогнуть и догнать ушедших вперёд судий. Кладу цветок в карман плаща. Жалко было выбрасывать.

И вот мы выходим из храма.

ГЛАВА 4. Королевский дворец

Впервые я оказываюсь за пределами святилища местного божества. От входа в храм ведёт длинная лестница, на всю ширину здания, с небольшими, но широкими ступеньками. Внизу нас ожидает карета с гербом в виде золотого двуглавого льва на синем щите. Великий князь лично открывает дверцу и проверяет экипаж. После этого он помогает каждой судье забраться внутрь.

Моё место оказывается рядом с дверью и окном, поэтому я вижу, как легко вскакивает на жеребца его превосходительство, как он машет рукой, отдавая команду двигаться.

Процессия, состоявшая из нашей кареты и конной охраны, двигается по достаточно широким улицам, где могут разъехаться пара экипажей. Дорога до дворца ограждена солдатами в два ряда: первый ряд стоит лицом к процессии, второй смотрит за прохожими, подходившими поглазеть на судий, прибывших из других миров.

Трудно их осудить, потому что самой было интересно посмотреть на жизнь в Лиавуэре. Погода встретила нас безоблачным небом и умеренно тёплым воздухом. Лёгкий ветерок обдувает лицо, играя с прядками, обрамлявшими лицо.

Архитектура напоминает исторический Санкт-Петербург, только без машин и катеров на каналах. Последних не наблюдается. Мы только один раз переехали по широкому мосту. Из движущегося транспорта я заметила кареты, повозки, открытые экипажи и всадников.

Люди одеваются также, как и у нас во второй половине девятнадцатого века. Наверное, и нравы соответствуют тому времени.

На мужчинах я узнаю пиджаки, сюртуки и брюки. Некоторые из них дополняли костюм галстуком-бабочкой. Многие носили шляпы-цилиндры. Менее знатные и имущие носили брюки и пиджаки из разных комплектов, а кто-то был и вовсе без верхней одежды. Благо солнечный день это позволяет.

Наряды женщин явно состоят из корсета и кринолина. Дамы побогаче укрываются от солнечных лучей под ажурными зонтиками или шляпками с широкими полями, украшенными цветочными композициями. Те, что были победнее, носят шляпки меньших размеров или вовсе без них и без пышных юбок.

Настроение царит радостное. Благодаря развешанным гирляндам с разноцветными флажками и бумажными фонариками, ощущается праздник. Иногда перед каретой кидают серпантин, конфетти или цветочные лепестки. Особенно радуются и приветственно машут дети на руках родителей.

За разглядыванием время пролетает быстро. И вот мы въезжаем через кованые ворота на территорию королевского дворца, к которому ведёт широкая аллея из деревьев, напоминающих кипарисы.

Пока едем по подъездной дороге, от восторга моя челюсть едва не падает на пол.

Это не столько дворец, сколько огромный замок! В памяти всплывает некогда увиденная на картинке пазл замок. Много лет спустя я нашла его на фотографии в социальных сетях. Это был замок Шамбор, находящийся во Франции. И я мечтаю однажды посетить его, поэтому вкалываю на работе и подрабатываю репетитором.

Королевский дворец чем-то напоминает этот замок. Три больших этажа, и всё задание словно поделено на части, у каждой из которых имеются дополнительные этажи в виде мансард, башен и ротонд. Со стороны аллеи не видно, есть ли хозяйственные пристройки и крыло для слуг, но слева сверкает стеклянный купол. Скорее всего, там расположен зимний сад.

Карета объезжает круглый фонтан, расположенный перед центральным входом, и останавливается перед лестницей, на которой расстелили красную дорожку.

Прямо встреча звёзд на каком-нибудь мега-гала-мероприятии!

Коленки начинают снова мелко подрагивать из-за количества присутствовавших людей по обе стороны красного ковра. В отличие от народа, на улицах аристократы встречают нас сдержанно, я бы сказала, демонстративно спокойно, и с нескрываемым превосходством. На дамах сверкают драгоценные камни, коими они украсили свои туалеты. На некоторых мужчинах украшения тоже выдают себя характерным блеском.

Вижу в окно, как фельтмаршалок ловко спрыгивает с коня и широким быстрым шагом приближается к экипажу. Он распахивает дверь и предлагает, не глядя, руку. Великий князь занят рассматриванием знати. Он обводит собравшихся прищуренным взором.

Так как садилась я последней, то выходить мне приходится первой. Поэтому я вкладываю свою ладонь в его, сильную и горячую. Последнее меня удивляет, и я поднимаю голову, когда ступаю на землю. Какой же князь высокий! Я едва ли достаю до его подбородка.

Наши взгляды встречаются. На мгновение мне кажется, что он сейчас улыбнётся, но тут его губы сжимаются в тонкую линию. В голубых глазах вспыхивает пламя презрения и ненависти. Оно так сильно обжигает, что я шарахаюсь от фельтмаршалока в сторону. Я прямо слышу скрежет его зубов. Князь отворачивается и подаёт руку следующей судье. Его высокопревосходительство помогает всем иномирянкам выйти из кареты по очереди. И на всех князь смотрит также, как и на меня. Выходит, что ему просто мы не нравимся, или он ярый женоненавистник.

– Судии, прошу следовать за мной в тронный зал, – по-военному он кивнул головой и жестом показал идти за ним вверх по лестнице.

При нашем подъёме аристократки приветственно приседают в реверансах, а благородные мужи склоняются в поклонах. Ловлю на себе оценивающие взгляды, от которых по спине пробегают мурашки.

Едва мы поднялись и вошли в парадные двери, как знать проследовала за нами.

Фельтмаршалок ведёт нас через широкий холл к белой мраморной лестнице, поднявшись по которой мы направляемся направо, где попадаем в приёмную. Тут к великому князю подбегает молодой мужчина в военной форме и подаёт тому парадную фуражку с небольшим козырьком. Над ним в центре поблескивает золотом герб в виде того же самого двуглавого льва. Его высокопревосходительство надевает головной убор и кивает церемониймейстеру, стоявшему у двустворчатых дверей. Тот их открывает, заходит в зал и громко объявляет:

– Его высокопревосходительство, фельтмаршалок, великий князь Левент Тэриус Алиазкар Варади, – лёгкий поклон в сторону. – И их судейшества, судии королевского отбора, – ещё один поклон, и слуга отходит в сторону.

– Идёмте, я представлю вас лично его величеству, – бросает князь и широким шагом заходит в зал.

Я увижу настоящего короля. Короля!

Волнение передаётся всему телу: дрожат колени, сердце бьётся в груди, как птица в клетке. Незаметно вытираю вспотевшие ладони о плащ. Вдох и глубокий выдох, чтобы успокоиться. Из-за короткой заминки снова иду последней.

Мы проходим вдоль левой стены тронного зала. Окна высокие, в пол. В них просматривается часть паркового ансамбля. Опускаю взгляд. Напольное покрытие чем-то напоминает знакомый паркет, натёртый так, что аж потолок с хрустальными люстрами отражается в нём. И скользкий. По стенам и потолку выложена искусная лепнина. Её изысканность и богатство королевской семьи подчёркивают золото и драгоценные камни, которыми украшен орнамент.

Великий князь останавливается слева от трона. Жестом приказывает нам тоже задержаться. Сам же приближается к трону и склоняется перед ним.

– Ваше величество, пять судий для королевского отбора невест по вашему приказу доставлены во дворец, – рапортует фельтмаршалок.

И тут я, наконец-то, поднимаю взор на его величество. Нижняя челюсть сама собой падает на пол.

Блондин. Волосы, длиной чуть ниже плеч, стриженные лесенкой вокруг лица, завиваются на концах. Причёска смягчает мужественные черты лица. Голубые глаза ярко выделяются на загорелой коже. Синий мундир делает взгляд более глубоким. В целом, одет король также, как и его высокопревосходительство. С той лишь разницей, что у правителя перекинута красная лента через грудь, алая порфира, прикреплённая к эполетам, и корона на голове.

Красавец! У нас бы женщины стелились перед ним. Интересно, а здесь как дело с этим обстоит? Как много любовниц у него? Или перед отбором он их всех разогнал?

– Позвольте представить судий, – кланяется его высокопревосходительство.

Его голос отвлекает меня от созерцания, от поедания глазами тренированной фигуры короля, вставшего с трона с грацией хищника.

– Его величество Штэван Второй Мори Айонель Варади, – представляет великий князь монарха.

Тот спускается с постамента, на котором установлено кресло монарха. Аристократы при упоминании имени их правителя опускаются в реверансах и кланяются.

– Рена, дочь Тены Дарлавийской, – фельтмаршалок жестом приглашает амазонку (так я окрестила её в своих мыслях, потому что она мне её напоминала).

Первая судия подходит к королю и протягивает ему руку для рукопожатия. Штэван Второй пожимает протянутую ладонь, но амазонка за руку тянет монарха на себя и обнимает за плечи, похлопывая по спине.

Великий князь сперва дёргается, чтобы броситься на защиту своего государя, но тот останавливает своего верного соратника. Король в ответ делает то же самое, что и Рена. После этого она освобождает из своих объятий мужчину.

– Приветствую достойного, – объявляет амазонка кивком.

– Приветствую достойнейшую, – кивком отвечает монарх.

С довольной улыбкой она отступает вправо, куда ей указывает его высокопревосходительство. Наверное, так принято здороваться у неё в родном мире.

– Иль Лалибет Ламмель, – называет князь имя следующей судьи.

Та падает на колени перед правителем и склоняет голову, сложив ладони в молебном жесте на груди, словно монашка.

– Да будет долог век хозяина, приветившего меня в своём доме. Да будет сопутствовать ему во всём удача. Да будет полон его дом и закрома, так щедро одаривающих нас, – произнося свою приветственную речь для короля, она дрожит, голос звучит тихо, и когда монарх протягивает ей руку, вздрагивает и закрывается, словно ожидала удара.

Штэван Второй замирает, решает, как поступить.

– Добро пожаловать, и желаю вашему судейшеству того же благополучия, – он медленно кланяется, чтобы установить с перепуганной женщиной зрительный контакт.

Когда это происходит, он повторно предлагает ей помощь:

– Позвольте я помогу вам подняться.

– С-спасибо, – трясётся она как осиновый лист.

Поднявшись, иль Лалибет Ламмель отходит к амазонке.

– Клеопра Стамийская, – сама себя представляет третья судья грудным голосом, звучащим так, словно мёд течёт. – Рада приветствовать вас, ваше величество!

Я замечаю, как подбирается фельтмаршалок, настороженно наблюдающий именно за этой иномирянкой, которая плавным шагом приближается к королю, призывно покачивая бёдрами. В разрезе плаща соблазнительно мелькает нога почти до самого неприличного места.

Замечаю, как офицер быстро переглядывается с государем. Это отвлекает последнего, и он не успевает отреагировать, когда Клеопра обнимает его. Она обхватывает руками его голову, пальцами зарывается в шикарную шевелюру и целует правителя в губы. Присутствующая знать охает от удивления и бесцеремонности этой судьи, но той всё равно. Она с нескрываемым наслаждением выказывает почтение его величеству. Король быстро приходит в себя и отрывает её от себя.

– Я тоже, – Штэван Второй прокашливается. – Добро пожаловать, – и сам левой рукой указывает на место рядом с уже представленными судьями.

– Ай Семь Ид Три Ипсил Шесть Два, – представляет князь четвёртую гостью.

Та подходит к монарху и внимательно его рассматривает, а потом выдаёт:

– Серия «Ай Семь», геном партии «Ид Три», ДНК группы «Ипсил Шесть», мутация «Два», – чеканит она, всматриваясь в глаза мужчины.

Видимо, в том мире, откуда эта гостья, царит генная инженерия и ЭКО, или детей выращивают в каких-нибудь инкубаторах, как в произведениях Хаксли и Замятина.

Король зависает всего на несколько секунд, а потом отвечает:

– Штэван копия вторая, Мори родство первой линии, Айонель родство второй линии, семейство Варади.

А монарх-то с чувством юмора! И быстро соображает. Похвальное качество для правителя.

– Начальный этап, – пробормотала иномирянка из техномира. – Значит, не такая уж и отсталая планета.

– Добро пожаловать, – привлекает её внимание фельтмаршалок и указывает на остальных судий.

Она присоединяется к другим призванным женщинам.

Я с любопытством следила за своими «коллегами», что перестала нервничать. Было так интересно посмотреть на традиции совершенно чужих людей. Именно поэтому я изучала иностранные языки. Мне нравилось путешествовать, знакомиться с новыми культурами и обычаями.

– Васильева Полина Андреевна, – представляет меня его высокопревосходительство.

Улёгшаяся было паника делает новый виток. Я физически ощущаю, как взгляды знати и судей впиваются в меня. Великий князь следит за каждым моим движением, за малейшим изменением мимики на моём лице. Король напрягается. Только сейчас я подмечаю, что он всё это время тоже сильно волновался. Ведь никто не знает, чего ожидать от пришлых.

Наверное, тот факт, что и правители иногда нервничают, меня успокаивает. Ноги перестают подгибаться. Ровной походкой приближаюсь к его величеству и опускаюсь в почтительном реверансе. Надеюсь, что в почтительном. Прежде мне не доводилось делать ни реверансы, ни книксены. Да и не обучена я им. В моём мире они ни к чему. Всё делала, как в исторических фильмах и сериалах, которые любила смотреть. Конечно, в них много вымысла, но представление об этикетных нормах того времени у меня появилось благодаря им.

Слышу, как монарх с облегчением выдыхает. Он протягивает мне руку, в которую я вкладываю ладонь.

– Добро пожаловать, Полина Андреевна, – и целует тыльную сторону моей ладони.

Вам когда-нибудь целовали руку? А мне поцеловал сам король! Да ещё и такой красавчик!

Чувствую, как кровь приливает к лицу. Глаза так и норовят опуститься в пол, но усилием воли я заставляю себя смотреть прямо в лицо прекрасного Штэвана Второго, чей взгляд прикован ко мне.

Как там говорят в таких ситуациях? Потекла? Нет, не потекла. Но это непередаваемо приятно, под взором привлекательного мужчины ощущать себя так, будто ты самая красивая из женщин, самая пленительная и обаятельная. Словно ты королева.

Фельтмаршалок кашляет, чем привлекает моё и его величества внимание. Князь грозно смотрит прямо на меня, отчего мне становится не по себе. Хочется сжаться в комок и забиться в дальний угол. Рядом с таким и цветы завянут, что уж говорить про женщин.

– Прошу вас, – правитель лично проводит меня к судьям, каждая из которых реагирует по-своему на случившееся.

Амазонка смотрит с некоторым снисхождением. Конечно, моя фигура рядом с ней выглядит хрупкой и, на мой взгляд, более изящной. Монашка, почему-то иль Лалибет Ламмель, вызывает у меня такую ассоциацию, особенно после падения на колени перед королем, словно он Бог. Так вот, монашка глядит с ужасом. Не на меня, а на короля. Тот быстро ловит её испуганный взор, поэтому отпускает мою руку и кланяется, после чего возвращается на трон.

Яркая Клеопра сверлит меня взглядом, словно препарирует. Хотя на её лице написано, что она в полном недоумении, почему король выказал мне, серой мыши на её фоне, больше почтения, чем ей.

И только Ай Семь (про себя я решила сократить её имя) заинтересованно рассматривает окружающую обстановку. Ей нет никакого дела до проявленной любезности его величества. Мне кажется, что у неё в глазах стоят неведомые мне расчёты. Как учитель, я часто видела такое выражение лица, когда ребёнок задумывается над тем, что сказать и как выразить свою мысль на иностранном языке.

– Поздравляю судей с прибытием, – голос короля отвлекает меня от размышлений, и моё внимание, как и всех присутствующих, обращается к его персоне, поднявшейся с трона.

Штэван Второй глубоко вдыхает, словно собирается с мыслями и решается на что-то очень важное. Я бы сказала, судьбоносное. Ведь женитьба для монарха – это навсегда. Это у нас есть разводы, а здесь они не приняты, если судить по записям о королевских отборах.

– Объявляю Королевский отбор открытым, – взгляд правителя устремляется к великом князю. – Установить на Дворцовой площади Арку помыслов, – это дают задание фельтмаршалоку. – Завтра состоится первое испытание, – сообщает он, окидывая взором тронный зал. – Все желающие могут принять участие в королевском отборе. Всем удачи!

Аристократы склоняются, услышав новость. Король молча, уверенным шагом, выходит из зала через правую боковую дверь. И только тогда подданные выпрямляются.

Едва моргнула, и опа! – его высокопревосходительство тут как тут.

– Прошу следовать за мной, – приказывает он. – Сейчас я провожу вас в крыло, где вы будете проживать во время отбора.

Когда мы уходили из тронного зала, часть знати активно что-то обсуждали, а вторая также, как и мы, решила уйти. Правда, великий князь увёл нас через ту же дверь, через которую вышел правитель.

Фельтмаршалок двигается быстро, мы едва успеваем за ним. Нет ни одной секундочки, чтобы осмотреться. Нас проводят по коридорам и лестницам, почти ничем не отличавшиеся друг от друга. И тут я понимаю, что ни за что не решусь без проводника прогуляться по дворцу. Легко заблудиться, не зная маршрута.

Его высокопревосходительство сворачивает влево, проходит пару метров и замирает. Мы едва в него всей кучей не врезаемся. Благо, я решила держаться позади всех, поэтому успеваю остановиться. А вот сногсшибательная (прямом смысле слова) Клеопра со всего маху впечатывается в нашего проводника. Она, словно мёд, обтекает мужчину и прилипает к нему.

От княжеского взгляда хочется провалиться сквозь пол. Это при том, что фельтмаршалок не смотрит на меня. Клеопре хоть бы что! Её улыбка становится более призывной. Зато Монашка охает и едва не теряет сознание. Видимо, в её родном мире подобное возбранялось и наказывалось. Если судить по приветствию короля, то к мужчинам у них принято относиться почти как к божествам.

Её подхватывает Амазонка. Ай Семь равнодушно на всё взирает. Одна я прячусь за ними, чтобы держаться подальше от недружелюбного князя, который, кстати, силой отрывает от себя обольстительницу и отступает от неё на пару шагов. Она надувает губки и прислоняется спиной к стене, выставляя на неё стопу, отчего голая коленка соблазнительно сверкает между полами плаща.

– Здесь находятся ваши комнаты. Это крыло для личных гостей его величества, – быстро поясняет великий князь. – К каждой из вас будет приставлена персональная служанка, которая поможет разобраться со всем необходимым и будет вашим проводником во дворце. Она же подскажет, куда вам ходить не разрешено. Сегодня вечером у вас будет ужин с королём, где он представит вам своих доверенных лиц. А теперь прошу по очереди подходить ко мне. Будем зачаровывать дверь на вас, чтобы, кроме вас и доверенной служанки, никто не мог попасть внутрь покоев, если вы сами никого не пригласите.

Первой к нему направляется Клеопра, но его высокопревосходительство обращается к Амазонке:

– Прошу вас, Рена.

Она смотрит на соблазнительницу с лёгким осуждением и идёт к князю, который просит её взяться за дверную ручку. Он подносит свою ладонь к замку. С его пальцев срываются зелёные искры, а затем и маленькая молния.

– Готово, – и разрешает первой судье зайти в комнату.

Следующей князь подзывает Монашку, уже пришедшую в себя. Она всё также трясётся при приближении к мужчине. Когда он заканчивает настраивать замок на неё, Клеопра уже стоит у следующей двери.

По виду фельтмаршалока, можно сказать, что он хотел было ей насолить и позвать другую судью, но сдержался. Молча проводит необходимую процедуру.

Ай Семь впервые заинтересованно следит за действиями его высокопревосходительства. Она что-то бормочет про уникальные гены, которые необходимо сохранить и передать следующим поколениям.

Пока великий князь занят Ай Семь, я подхожу к последней двери и замираю, потому что она украшена искусной резьбой и позолотой. Удивительная штука, эта жизнь! Никогда не могла бы подумать, что буду жить во дворце. Интересно, а какие здесь покои? А кровать?

Когда появляется мужская ладонь со срывающимися искрами и молнией, от неожиданности, потому что замечталась, я дёргаюсь не хуже Лалибет. Делаю шаг назад и впечатываюсь в мужскую грудь, прямо, как Клеопра. Замираю. Взгляд опускается на руку, опустившуюся мне на талию. Потом перевожу взор вправо и вижу, как наши правые руки соприкасаются. Какая двусмысленная поза!

Спина сама выпрямляется так, словно я аршин проглотила. Однако вместо того, чтобы оттолкнуть, его высокопревосходительство прижимает меня сильнее к себе. Горячее дыхание опаляет правое ухо.

– Не смейте завлекать короля, – яростным шёпотом предупреждает князь, после чего открывает дверь и подталкивает меня в комнату.

За спиной слышу громкий стук. Закрыли створку. И только после этого понимаю, как колотится моё сердце, что его биение отдаёт в виски.

ГЛАВА 5. Ужин

– Здравствуйте, – уверенный, твёрдый голос вырывает из собственных переживаний. – Меня зовут Сарика, и я ваша личная служанка. Я буду помогать вам в повседневных делах, подбирать наряды на соответствующие мероприятия и делать причёски. Так же буду вас везде сопровождать.

То есть передо мной не только служанка, но и телохранитель в юбке. Нет, не в юбке. В платье. Без кринолина. И в сапогах, если судить по мыскам обуви, торчавшей из-под подола, явно укороченного даже по здешней моде.

Интересно, а почему судий так охраняют? Неужели на наши жизни могут покуситься?

– Вообще-то нет, – отвечает Сарика.

Видимо, я озвучила свои мысли.

– Довольно часто родственники участниц подкупают судий, – поясняет она. – Ко мне вы можете обращаться с любым вопросом. Постараюсь ответить или отправить к тому, кто сможет вам помочь. Все служанки судий находятся под командованием его высокопревосходительства. Он лично нас отбирал для данной службы, – с гордостью чеканит девушка, выпрямляясь и словно принимая стойку «смирно».

– А великий князь может сюда заходить? – я вспоминаю, как меня толкнули в предоставленные покои, хотя дверь я не открывала.

– Разумеется, – с готовностью отвечает служанка.

Вот вам и «никто, кроме вас и служанки, не зайдёт»!

Наверное, на моём лице отразилось что-то из мыслей, потому что Сарика поспешно добавляет:

– Его высокопревосходительство всё-таки несёт ответственность за вашу безопасность и зайдёт только в случае необходимости, если я не смогу защитить вас или меня убьют.

Меня коробит от того, как спокойно она говорит о своей возможной гибели. Симпатичная девушка с модельной фигурой. Ей бы флиртовать с молодыми людьми, а не охранять иномирянку.

Но это моё мнение с высоты собственной колокольни. И раз Сарика находится здесь, значит, она считает иначе. Её право.

– Покажите, пожалуйста, как тут всё устроено, – обращаюсь к ней с просьбой.

Облегчение и улыбка расцветают на её лице.

Следующий час она показывает и учит меня, как пользоваться местными благами цивилизации.

Первая комната оказывается гостиной, где стоит парочка диванов и кресел. Справа от входа у стены находится книжный шкаф, разделённый секциями. Книг в нём немного, судя по названиям – лёгкие романчики, больше различных статуэток, пара невысоких ваз и плетёных коробочек. Два высоких окна слева выходят на парковую зону, где не вдалеке виднеется пруд.