Дежавю. День первый

скачать книгу бесплатно


Стая голубей слетела с окрестных ветвей. Рассредоточилась. Потом стала методично окружать, вышагивая туда-сюда с видом озабоченных поиском корма в крупнозернистом речном песке, которым была посыпана вся площадка. Самым смелым оказался молодой белый самец: он не только подходил почти вплотную к вытянутым антоновым ногам и пристально всматривался в хозяина этих ног то одним, то другим глазом, но и отгонял ревниво прочих сородичей. Жаль, что всё съестное осталось в рюкзаке.

Попрошайки. По сути. А парк без них поскучнел бы.

13. Явление героини

Резкий лязгающий звон… вскрик… хлёсткая шрапнель волглого песка – по лицу, по открытой шее, по рукам… вихрь вспугнутых перьев…

Антон инстинктивно дёрнулся в сторону и в тот же миг был уже на ногах. Чёрный тубус подкатился к его ногам. Он невольно наклонился поднять.

– Чёрт! – услышал он довольно звонкий и явственно женский (даже девичий) голос. – Какого хрена! Кто выставил эти дурацкие туфли?! Что б ему всю жизнь босиком ходить! По битым стёклам…

Рядом со скамейкой (видимо, наскочив на неё со всего маху и перелетев по инерции) лежал облепленный песком велосипед, а рядом пыталась (безуспешно) подняться на ноги молодая девушка в джинсах и футболке (то и другое – бескомпромиссно чёрного цвета).

Парень, который чинил своего «двухколёсного друга», первым поспешил к пострадавшей, помог ей встать на ноги и тут же (– чёрт, голень!) сесть на злополучную скамейку, довольно уверенно ощупал голень (– вы медик?), принёс эластичный бинт, перетянул им растянутую мышцу (– спасибо, так лучше…), поднял и отряхнул от налипшего песка велосипед, осмотрел, что-то поправил (– бестолку, переднее колесо всё равно придётся менять…).

– Чёрт! Я думала, это голуби, – кивнула девушка на пару стоптанных, видавших виды туфель.

Только тут Антон осознал, что стоит в одних носках, да ещё и с дурацким тубусом в руках.

– Возьмите, – протянул он владелице довольно увесистый футляр.

– Оставьте себе! – отмахнулась та.

– Вы художница? – спросил Антон от растерянности, хотя совершенно не думал об этом.

– По вашей милости я теперь калека, – она впервые с начала разговора пристально взглянула на собеседника: чуть ниже среднего роста, тёмноволос, тёмноглаз, нос с лёгкой горбинкой (кавказец, что ли?), одет в джинсы, клетчатую рубашку, чёрную ветровку… ах, да – ещё в серо-голубые носки с надписью «LSD»… теперь всё… симпатичный…

– Сядьте, – скомандовала она, – терпеть не могу, когда стоят над душой. И обуйтесь уже.

Парень, что помог ей подняться, починил свой велосипед и, попрощавшись, укатил на нём. Больше он в этом повествовании участвовать не будет. Хотя, его дальнейшая судьба весьма любопытна…

– Я могу заплатить за поломанное колесо, – сказал Антон, завязывая шнурки с поспешностью, выдававшей его смущение.

Тубус лежал на скамейке, как межевая черта.

– Вы так богаты?

– Если бы я мог починить, то починил бы.

– Хорошо, – её серые глаза внезапно утратили остроту и холод стали, пропитавшись зеленоватым лукавством, – в велосипедах вы не разбираетесь. Тогда в чём же вы разбираетесь?

– Не знаю, – растерялся Антон. – Во многих вещах.

– Вы понимаете в живописи?

– Да, конечно. Я не искусствовед, но всё, что касается искусства, знаю, можно сказать, профессионально.

– Очень хорошо. Тогда вы сможете оказать мне услугу, которая компенсирует и поломанное колесо, и повреждённую ногу.

14. Торжковский рынок

Торжественный зал, гулкий и грузный, перегруженный товаром; светлое советское здание, железобетонный короб, отданный на откуп гортанному выговору, грачиной стае перелётных граждан некогда бескрайней и бескорыстной страны.

«Дэвушка, а, дэвушка, купы пэрсик! Зачем нэ хочешь?»

Изобилие. Запахи мешаются. Мелькают горы съестного: монбланы конфет, эвересты колбас, килиманджаро фруктов, фудзиямы рыбных консервов…

– Что мы тут ищем? – Антон вертел башкой, пытаясь сориентироваться в этом бурлящем котле.

– Мы ищем подарок, – пояснила девушка, без оглядки пробираясь вперёд. Она всё ещё немного прихрамывала.

– Подарок? Кому мы ищем подарок?

– Моей тёте.

– Ага, понятно, – хотя, ни черта ему было не понятно.

Через бакалею они вышли к вино-водочным изделиям. Изделия были, в основном, молдавского разлива. Но девушка выбрала вполне достойного представителя из семейства «мартини».

– Держите, – протянула она весомый пакет Антону, – держите крепче.

Картонный пакет с хлипкими верёвочными ручками. Бутылка шваркнулась о бетонный пол и распласталась пахучей желтоватой лужей. Фу, пакость!

– Чёрт! – выругалась девушка, только что расплатившаяся с продавцом, – от вас одни убытки!

– Оставьте, уборщица уберёт, – махнула она рукой, видя как Антон в растерянности подбирает осколки.

Вторую бутылку такого же точно «мартини» девушка ему уже не доверила – несла сама.

– У вашей тёти сегодня день рождения? – спросил Антон, чтобы как-то разрядить обстановку.

– Нет. У моей тёти сегодня знакомство с женихом её единственной племянницы.

– То есть с вашим женихом?

– Вы удивительно догадливы, – не удержалась девушка от очередного укола: её тонкие губы сжимали целый набор невидимых шпилек.

– Стараюсь. Но вот чего я пока не могу сообразить: какова моя роль в этом мероприятии? Я должен буду оплатить «мартини»?

– Вы должны будите воплотить её надежды. Ваша роль главная. И поэтому не подведите меня.

– Не понимаю.

– Видимо, я переоценила вашу сообразительность.

– Вы говорите загадками. Даже криптограммами. Причём, на древнешумерском языке.

– Ничего не попишешь: это мой родной язык.

Они вышли из здания. Небо посветлело. Стало выше. Тучи рассеялись. Только на востоке ещё виднелась облачная рябь, похожая на свернувшиеся в голубом кипятке хлопья молока; сквозь неё расплывчатым пятном просачивалось расплавленное солнце – ослепительный желток, растекающийся извилистыми протоками небесного архипелага (вид сверху – как на космических снимках). Резкий утренний свет окончательно убил все туманности и недомолвки.