Лодейцин

скачать книгу бесплатно


У Адама ушло довольно много времени, чтобы снять скафандр, ползком пробраться в салон, взять оттуда четыре маски и принести в кабину.

– Отлично! – похвалил его Танжи. – Теперь привяжи их к креслу и переходи в шлюзовую камеру. Там просто жди и не делай резких движений.

– Ну что ж, друзья, – сказал Танжи спасателям. – Теперь момент истины. Когда мы пристыкуемся и откроем шлюз, Адам должен быть без маски. Если он не принял лодейцин, то будет спокойно ждать когда его усыпят. Если же он в маске, значит он его принял и готов к сопротивлению.

– То есть ты хочешь сказать, что он заранее рассчитал этот вариант и забрал маску из разрушенной кабины? – спросил Раух.

– Вот именно, – подтвердил Танжи. – Он сейчас думает, что ему пустят газ, однако мы его обманем. Есть спецсредства, о которых он не догадывается. Чуть начнет открываться шлюз с нашей стороны, я взорву там два взрывпакета. Внутри будет такой грохот, что он оглохнет. Одновременно я добавлю вспышку света, от которой он ослепнет. Так вот, пока он не придет в себя, вы должны ворваться и скрутить его.

После окончательных приготовлений все заняли свои места. Гермес пристыковался к кайсе. Танжи давал последние указания:

– Если на него не подействуют спецсредства и он окажет сопротивление, то придется закрыть шлюз и усыпить вас всех. Любой ценой сорвите с него маску.

Это предупреждение добавило бодрости спасателям. Потянулись последние секунды.

Танжи начал отсчет:

– Три, два, один… Начали!

Даже сквозь закрытый люк шлюзовой камеры донесся громкий хлопок. Спасатели открыли люк и быстро проникли внутрь. Адам был в маске. Он ничего не соображал, выпученными глазами смотрел сам не зная куда и пытался руками и ногами нащупать что-то вокруг себя. На него навалились гурьбой и быстро связали.

Связанного Адама затащили на борт гермеса, привязали к креслу и под руководством Танжи стали аккуратно приводить в чувство. Гермес со взятой на буксир кайсой, разгоняясь, пошел домой.

Через некоторое время Адам пришел в себя. По настоятельной просьбе искусственного интеллекта с него не спускали глаз. Но Адам вел себя спокойно. Он сидел примотанный к креслу, долго не отвечал на вопросы и время от времени абсолютно трезво глядел вокруг.

– Сейчас Адам пытается найти хоть малейшую возможность вырваться и угнать гермес, – сказал Танжи с полным безразличием к самому спасенному, будто его здесь не было.

– Неправда, – вдруг возразил Адам. – Просто я рад видеть своих. Рад что я в безопасности.

– Это ложь, – спокойно отверг Танжи. – Если будет минимальная возможность, Адам убьет всю команду и угонит гермес к нашим врагам.

По словам Захара, трудно было поверить что Адам опасен. Если бы не постоянные напоминания Танжи, то спасатели с большой вероятностью совершили бы какую-нибудь оплошность и дали Адаму шанс вырваться. У безумцев, как известно, удесятеряются силы, так что последствия могли быть плачевными.

Никаких эксцессов по дороге не случилось, Адама со всеми предосторожностями сдали с рук на руки докторам, и пару недель его никто не видел.

Потом, когда больной уже основательно поправился, Захар и прочие спасатели навестили его. Адам выглядел нормальным, но говорил еще с трудом, делал странные паузы и как будто вспоминал слова. Его левая нога была как новая. Ни дуэль, ни прием лодейцина он не помнил категорически.

– Я смотрел видео с кайсы, а потом с гермеса, – сказал Адам. – Ничего не помню, хоть убейте. Страшная вещь, раз ее так лечат.

С тех пор Адам всю жизнь находился под присмотром врачей. Ни зависимость, ни память о тех нескольких днях к нему не вернулись, он прожил спокойную и счастливую жизнь среднего обывателя.

Между мной и Япетом разгорелась дискуссия: правда ли Адаму дали законные десять часов до операции, или его обманули и стали лечить сразу?

– Обманули, никаких сомнений, – утверждал я. – Сам подумай: если заранее известно, что пациент потеряет память, зачем подвергать его лишнему риску?

– Не согласен, – возразил Япет. – Адаму потом всю жизнь жить среди людей. Подумай, вдруг какой-нибудь недолеченный нейрон очухается и вспомнит что его обманули? Или вдруг кто-то из медиков проболтается? Малейшая утечка – и всё, больше никто из пилотов не поверит докторам, и в следующий раз жди беды. Ты обратись к своим друзьям из цензуры, пусть они покажут тебе записи с лечением Адама. Я уверен там есть полное видео десяти часов, где он сидит довольный, как хомячок.

В понимании Япета, хомячки довольные зверюшки. Ну, ладно.

– Во-первых, – говорю, – насчет цензоров: они мне не друзья. А во-вторых, с чего ты взял, что такие записи вообще велись?

– А вот увидишь. Ты спроси.

И знаете, Япет оказался прав. По моему запросу цензоры рассекретили эту информацию. На видео Адам просто сидит привязанный к креслу и смотрит на экран, где идет обратный отсчет до начала процедур. Ему честно дали отсидеть обещанные часы и увезли на сканирование. Никаких попыток вырваться или кого-то умолять Адам не делал. Иногда я удивляюсь нашей цензуре: зачем было засекречивать это скучное видео?

Глава 3

Цеб

После всех этих ужасов с хорошей концовкой, время поговорить о самом открытии лодейцина. Предупреждаю, здесь будут только ужасы.

Я уже писал, что преступный мир несомненно существует, в том числе в форме торговли наркотиками, и вот случай с лодейцином был ярким тому подтверждением. Нашим главным героем будет политик с неизвестным мне именем, которого я буду называть Цеб.

Цеб с молодых лет был музыкантом, не самым популярным, но со своим крепким сообществом фанатов. Продолжая свою творческую карьеру, он мог бы добиться хорошей славы и хороших денег, но в двадцать восемь лет бросил музыку и ударился в политику. Ничего особо странного в этом не увидели, бывает и не такое, но фанаты, конечно, расстроились. Единственный настораживающий момент был в том, что к музыке он охладел как-то сразу и бесповоротно, в один день, как будто этой главы в его жизни совсем не было.

Цебу не было и тридцати пяти, а он уже одним из лучших закончил Административную академию, прошел испытательный срок и стал молодым чиновником с хорошими перспективами. Цеб неплохо пошел в гору, несколько раз избирался мэром разных городов, занимал и прямые, и косвенно-объединяющие посты в аппарате, умел работать и с высшими, и с низшими, а на большой аудитории, как бывший артист, вообще сиял звездой.

К сочинению законов он, как государственный служащий, не имел прямого касательства, но его нет-нет, да замечали рядом с влиятельными депутатами. По идеологическим вопросам Цеб держал средне-либеральную позицию с завихрениями. Его завихрения приобрели широкую известность, обсуждались и серьезно, и юмористически, что политику всегда в плюс – народу нравилось, коллег держало в тонусе. Много раз он выступал в цензурных заседаниях, создавая себе образ борца за открытость и свободу творчества. Государство, как положено, по-отечески осаживало нашего ретивца, потому что он был такой не первый и государство знает как с такими работать.

К семидесяти годам Цеб забрался в самые высокие сферы. Был равный среди первых, олицетворял собой просвещенный разумный либерализм, которого, признаемся, так не хватает во все времена, кроме анархических, да и тогда не хватает. К несчастью, в таком совсем не старом возрасте у него начались досадные проблемы со здоровьем, и всё бы ничего, но нездоровилось именно мозгу, а это приговор для политика, не возвращаться же в искусство.

Среди некоторых прочих категорий, чиновники проходят обязательное общее сканирование мозга, так что свою болезнь Цеб не мог скрыть при всём желании. Складывалась такая ситуация, что если он хотел остаться в политике, ему следовало вылечиться. К счастью, доктора дали хороший прогноз, заверили Цеба, что лечение довольно простое и обещали полное выздоровление с коротким перерывом по службе.

Но тут Цеб поднял скандал на ровном месте, ибо не соглашался на глубокое сканирование мозга. Доктора уверяли, что ничего опасного в этой процедуре нет, и она скорее профилактическая. Тут Цеб и зацепился за их слова.

– Раз вы говорите, что она профилактическая, значит в ней нет необходимости. Значит лечите без нее.

Формально он был прав, но всех насторожил именно сам факт отказа. Пошла речь о психиатрическом обследовании, Цеб на него согласился, замечательно прошел все нужные тесты, кроме опять-таки последнего – глубокого сканирования. От него он отказывался напрочь.