скачать книгу бесплатно
– Ты куда?!
Дженни помчалась за ним. Шелестящий клевер обнимал ее за ноги, и густой запах травы поднимался навстречу, кружа голову. Это был запах такой силы и чистоты, что, остановись она хоть на миг, он сбил бы ее с ног. Но львенок шуршал где-то впереди, и девочка стремилась за ним.
«Откуда здесь клевер? – сонно подумала Дженни. – Все же было скошено…»
Темно-зеленую траву уже высеребрила вечерняя роса, и каждый шаг обрушивал на девочку потоки воды, но она бежала сквозь это клеверное море, оставляя за собой темный след. Отчего-то она была босой – клевер хлестал по обнаженным голеням и холодил кожу.
«Где же дед? Куда он подевался? И куда я так быстро бегу? И где город?»
Вокруг не было ни деревьев, ни низеньких каменных оград, разлиновавших поля Девоншира, ни одного дома. Не было даже линий электропередачи!
Только бескрайнее клеверное поле, морской бриз в спину и львенок, мчащийся куда-то большими прыжками. Дженни видела, как взлетает над травой его длинный хвост, и держала курс на этот рыжий флаг.
Сколько она так бежала, непонятно. Может быть, минуту, может, час, может, сутки. Она утратила чувство времени и ощущение усталости. Казалось, Дженни может двигаться вечно – за путеводным хвостом фоссеныша навстречу заходящему, но все еще белому солнцу.
И вот наконец шумящие волны клевера расступились и выпустили ее на лужайку.
Это было не солнце. Высокий белый ясень раскинул ветви далеко над травой и сиял так, что глазам было больно. Не тени, а свет бродил под его колышущейся кроной, лучи гуляли по земле, спотыкаясь друг о друга, и сплетались в светлую сеть, наброшенную на землю. И сыпались на землю и таяли в воздухе прозрачные листья.
Дженни долго стояла и смотрела, как шелестит светлый ясень. Казалось, что волны его света проходили сквозь нее, и на сердце было тихо и спокойно, словно она была одним из его упавших листов.
«А ведь таких деревьев не бывает, – подумала она. – В нашем мире…»
Эта мысль ее отчего-то не испугала.
Львенок хрипло, совсем не по-кошачьи замяукал, и Дженни увидела, где он. В самых корнях дерева.
– Ты куда убежал, дурачок?
Девочка сделала шаг вперед, но ветви зашумели и ослепили ее. Дженни заслонилась рукой. «Что же это? Где я?»
Фоссеныш вскочил и забежал за ствол. Дженни вновь попыталась подойти, но в глаза полыхнуло такой вспышкой, что она отшатнулась.
Подумав немного, она медленно двинулась по кругу, обходя дерево.
Что-то гладкое и холодное коснулось ступни, и Дженни отскочила – ей показалось, что это лягушка или, чего доброго, змея. Однако это был отполированный морем круглый камень, почти заросший травой. А рядом еще и еще…
«Это же дорожка!» – пригляделась Дженни.
Дорожка странная: камни лежали слишком далеко друг от друга, чтобы можно было по ним идти, но они огибали дерево, и Дженни пошла вдоль этой необычной тропинки.
Глядеть на загадочное дерево она теперь побаивалась: в глазах все еще плавали зайчики. Смотрела на камни.
А они были удивительные: большие голыши глубоко ушли в землю и обросли щетиной многолетней травы, в которой среди выцветших и сухих прошлогодних нитей пробивались зеленые стрелы молодых стеблей. Кто принес эти камни в незапамятные времена, кто вкопал вокруг этого дерева?
«А может, это и не камни вовсе? – мелькнула у Дженни шальная мысль. – Может, это макушки каменных монахов-великанов? А трава – это венчик волос на их выбритых головах. Они бесконечно долго водили хоровод вокруг этого дерева. Так долго, что ушли под землю».
Мысль промелькнула, как комета, и исчезла, но у девочки возникло неприятное чувство, что камни слегка ворочаются в земле – еле заметно, но недовольно. И сзади слышится едва различимый шорох осыпающейся земли и хруст травы.
Дженни пошла чуть быстрее, торопясь завершить круг и поймать львенка. Но тот вильнул хвостом и опять спрятался за стволом.
«Нашел время играть!» – разозлилась Дженни.
Отчего-то она знала, что не может пройти к дереву напрямую и не может быстро обежать вокруг – у этого места свои законы, и она должна их соблюдать. И она послушно пошла дальше, подгоняемая неприятными шорохами. Оглядываться ей категорически не хотелось.
Сделав еще один круг, Дженни поняла, что дорожка из камней выложена в форме сужающейся спирали, в центре которой – дерево. И Дженни постепенно приближается к нему, обходя по часовой стрелке.
«Вот чудеса!» Дженни машинально поставила ногу на следующий камень. И тут же отдернула.
Камень был горячим!
Девочка оглянулась. Над голышами поднимался пар, и свет от ветвей пронизывал его. Только сейчас она поняла, что на небе нет солнца и там, за пределами светового круга, в густой небесной синеве уже проступили звезды. А на границе тьмы и света, там, где царит зыбкая власть сумерек, двигаются громоздкие тени.
Она стояла и вглядывалась, пытаясь понять, что происходит, пока до нее не долетел тяжкий вздох и следом – громкий шум. Шум осыпающейся и разрываемой земли!
Камень, лежащий рядом, неуклюже заворочался. Мучительный стон раздался прямо из-под ног Дженни, и она в ужасе попятилась. Все камни, которые она оставила позади, двигались! Вздохи, в которых было больше от ветра и моря, чем от человека, доносились из-под земли.
– Мамочки… – Девочка отвернулась и побежала вперед.
Она быстро сделала еще два круга вокруг дерева и подошла вплотную к стволу. У входа в большую нору в корнях дерева сидел львенок.
– Залезай! – звонко крикнул он.
Дженни остолбенела.
Зверек почти по-человечески вздохнул и, подскочив, укусил ее за щиколотку.
– Лезь сейчас же! – завопил львенок, вцепился в штанину и потащил.
Сверху на Дженни что-то посыпалось. Она запрокинула голову…
Над ней нависал громадный каменный столб, влажный от земной сырости. От темно-серого гранита шел ощутимый жар и валил влажный пар.
Узкий и высокий камень, казалось, клонился к ней все ближе. Верхушка его была увенчана шапкой травы и вывороченной грудой земли: комья висели на толстых корнях, словно дикарские бусы вдоль лица, а пятна изумрудного мха походили на клочковатые брови.
«Это сон, – вдруг поняла Дженни. – Я лежу там, на берегу, рядом с Марко, и мне все это снится».
– Это сон, – легко сказала она. – Я не боюсь.
Под шапкой волос из спутанной травы и земли, под мшистыми бровями распахнулись два глаза, доверху залитых золотым огнем, и что-то ударило ее – как исполинская каменная рука, сбивая с ног.
Дженни рыбкой влетела в нору – в непроглядную темноту, тишину и холод.
Глава шестая
Марко Франчелли сидел на земле, скрестив ноги, и монотонно стучал в маленький ручной барабанчик. Ритм разносился далеко по полю и вливался странной гармонией в шум моря и резкие крики чаек.
Дженни лежала на земле – Франчелли подстелил ей свое пальто – и крепко спала. Рядом, вытянувшись упитанной коричневой колбаской, дремал фоссеныш.
Фокусник был совершенно неподвижен – только ладони его неустанно отбивали древний, как сама Земля, ритм.
Он был спокоен. Иначе нельзя. Без его путеводного барабана Дженни не найдет дороги обратно.
«Она уже слишком задержалась».
Ладони бьют по вытертой коже, и медные кольца подрагивают на обруче барабана…
«Нельзя было отправлять ее туда без подготовки».
Хорошая кожа пошла на этот барабан, звонкая, плотная, со странным оранжевым отливом…
«Придется идти за ней на Дорогу Снов. А там тебя давно ждут. Это билет в один конец».
«Через две недели приедет Роджер. И Дженни отправится на штурм резиденции одного из самых сильных темных магов Англии».
Фокусник прикрыл глаза. Он старался дышать и сосредоточиться на ритме, но никак не мог отогнать мысли.
«Она так похожа на свою мать. Когда я встретил Эдну, она была старше Дженни всего на пять лет».
Насколько бы все было проще, если бы они с Дженни были обычными цирковыми артистами, в который раз подумалось фокуснику. Жили бы себе нормальной человеческой жизнью – с простыми горестями и радостями, ежедневными открытиями и разочарованиями. Насколько прекрасна человеческая жизнь без всей этой волшебной шелухи!
У Дженни были бы нормальные друзья. Ее ровесники. А не сумасбродные Ловцы, оборотни или Барды-акробаты. Была бы обычная человеческая жизнь…
«Ты знаешь, какой ценой когда-то далась простая человеческая жизнь. – Марко открыл глаза. – Жизнь без ночных чудовищ, похищающих младенцев и подкладывающих уродливых созданий в колыбели. Без демонов, высасывающих жизнь из одиноких путников, застигнутых в ночи. Без мертвецов, встающих из могил и приходящих к порогу родного дома – за своей родной кровью. И ты знаешь, какую роль сыграл Магус в установлении этой жизни».
Он ведь не все рассказал Дженни. Магус был не только первым щитом, но и первым мечом людей, и именно они, люди Договора, смогли доказать право юного человечества на жизнь в этом мире.
Тысячелетие за тысячелетием людские племена расселялись по планете, и члены Магуса всегда шли первыми. Силой и хитростью, доблестью и мудростью Магус пядь за пядью отвоевывал эту землю для людей и – не мытьем, так катаньем – договаривался с потусторонними соседями о правилах совместной жизни.
И вышло так, что когда они обуздали мир сверхъестественного, провели четкую границу, через которую волшебный народ не переступал, то тем самым подписали приговор себе. Приговор забвения. В новом мире, мире людей, Магус был не нужен. Но судьбу не выбирают. Ее можно принять или убегать от нее всю жизнь. Ни один из людей Договора не в силах забыть о своем предназначении. Марко встречал таких – людей из погибших Магусов или тех, кто когда-то пытался отречься от Договора. Зов Древней земли никогда не оставлял их: ни ночью, ни днем им не было покоя. Если такой несчастный мог сойти с ума, это можно было считать удачей. Тому же Дьюле очень повезло, что директор цирка Билл Морриган принял его. Человеку Договора необходимо чувствовать себя включенным в Магус, быть членом сообщества. Марко видел клоуна в первые дни пребывания в Магусе Англии: он был уже на грани, и безумие плескалось в его глазах. Ему как воздух нужно было членство в Магусе.
«Существование людей Договора – это ошибка, – горько подумал Франчелли. – Изначально, от природы все люди Магуса были одиночками. Обстоятельства вынудили нас сбиться в кучу, ритуалы нас объединили, и вышло так, что в Магусе каждый сам по себе, но при этом все в ответе за всех».
Он рассказывал Дженни, когда сложилась нынешняя структура Магусов, но вот запомнила ли она?
В начале новой эры, после битвы при Тальтиу, которая привела к изгнанию племен богини Дану9 в холмы-сиды, в Скрытые земли, на Ту сторону. Именно тогда, на первом большом сходе Магусов, был заключен Договор с эльфами, и первые отдали Внешние земли людям. Тогда избрали Великий Совет Магуса, который и поныне находится на Авалоне10.
«Мы должны были соблюдать баланс, – подумал Марко, – между Той стороной и Этой. Между Внешними и Скрытыми землями. Между первыми и людьми. Мы охраняли границу меж мирами: выпроваживали незваных гостей с Той стороны или, наоборот, усмиряли своих соплеменников, защищая каких-то волшебных существ от истребления. Это было правильно.
Но однажды мы поддались соблазну раз и навсегда переломить ход событий в сторону человечества. Мы встали на сторону людей, на сторону гойделов в битве против племен богини Дану на зеленой равнине Тальтиу. И первые дрогнули. Был заключен Договор между членами Магусов и первыми. Они окончательно ушли на Ту сторону, оставив нас сторожить двери. Чтобы охранять, нужна сила. И нам ее добавили: немалая доля наших умений досталась нам по Договору от первых…»
Казалось, наступил мир. Золотой век. Люди могли спокойно жить, не боясь чудовищ, не опасаясь проделок и проказ волшебных существ.
«Конечно, тогдашние члены Магусов не ожидали, что наступит рай на земле. – Марко потянулся, перемещая затекшие ноги. – Но никто из них не думал, что начнется такой ад».
Когда ушли первые, люди стали осваивать их земли. Они сводили леса, распахивали долины, осушали болота. Род людской богател и возрастал числом. И неизбежно люди начали воевать друг с другом. Магус мог бы их остановить. Мог бы направить на другой путь, потому что люди Договора многое переняли у первых, но самое главное, чему они научились, – это понимание и почитание мира как единого целого. Они умели видеть его сложность и красоту. Они бы могли научить и остальных видеть. Боль от того, что делают люди с Внешними землями, доставшимися им в наследство от первых, терзала членов Магусов. Многие из них уже стали сожалеть о выборе, который сделал Магус на поле Тальтиу.
«Потому что суть людей – огонь, – подумал Марко. – Его легко разжечь, но трудно погасить. Первые – это дети Утра мира, а люди – дети Полудня, в них бродит жаркая сила. Но мы, члены Магуса, могли ее обуздать. Если бы…»
Если бы не началась война с колдунами. Темниками. Адептами темного Искусства. До той поры пути Магуса и колдунов пересекались редко – слишком разными вещами они занимались. Людей Договора интересовали первые, обитатели Скрытых земель, и все, что с ними связано. Все, что несло угрозу людям.
Темникам было наплевать на людишек. Они всегда стремились только к знаниям и власти. Для них это были синонимы, потому что они всегда алкали знаний, которые можно использовать. Колдуны шли своими извилистыми путями, их испытующий взгляд достигал таких глубин Тартара, куда ни один из членов Магуса не рискнул бы сунуться. Они дерзали обращаться к существам и духам, чьи имена лучше вообще не произносить. И на этом пути колдуны достигли многого.
Но когда был заключен Договор, все разом изменилось. Многовековая магическая традиция темников погибла в одночасье.
«Дженни бы сказала, что когда эльфы уходили из нашего мира, из Внешних земель, то так хлопнули дверью, что рабочий инвентарь у колдунов вдребезги разлетелся. И колдунам это не понравилось».
Сначала пропадали отдельные члены Магусов, потом начались открытые нападения, захваты, пытки, убийства – темники не гнушались ничем, они пытались узнать, что же сотворили первые и можно ли это изменить. Новое время, падение Римской империи, появление христианства – все это лишь помогло колдунам. Из любых катаклизмов, любых исторических водоворотов темники выходили, укрепляя свои позиции.
Они лишились большей части силы, которая притекала к ним с Той стороны, силы, основанной на темном Искусстве. Но их власть, построенная на страхах и суевериях, никогда не слабела. Колдуны мастерски манипулировали людьми. И еще у них было золото. Много золота.
«Сначала мы сопротивлялись. Мы дрались. Но Магус никогда не умел сражаться с людьми. Наша задача – их оберегать, а не убивать. И мы выбрали другой путь. Путь бегства».
Избегая назойливых глаз и преследований темников, люди Договора рассеялись по Земле и нашли себе приют в горах, лесах, в глухих уголках, куда еще не пришли шумные люди. Туда их звала вторая сторона их природы – эльфийская, волшебная, изменчивая. Это казалось правильным: сначала ушли первые, а теперь пришло время скрыться и их противникам. Этому миру больше не нужно волшебство.
Люди Договора жили как знахари, травники, охотники, отшельники. Те, кому нужен был их совет, находили к ним дорогу, прочие про них и не ведали.
Но в Средние века на них обрушился гнев инквизиции11. Их стали обвинять в сношениях с дьяволом. И кто был автором этих обвинений? Темники! Набравшие еще большую силу, опутавшие паутиной интриг королей и иерархов церкви, они никак не могли успокоиться. Воспоминания об утраченном могуществе не оставляли колдунов. Им казалось, что ключ от потерянной власти совсем близко – только протяни руку, вытряси его из этих ничтожных любителей эльфов!
Те, кто не погиб на кострах и в пыточных, были вынуждены объединиться. Силы людей Договора возрастали, если они были вместе, и это давало возможность выжить. Именно так появились Магусы в их классическом виде. Для внешних глаз любой Магус с той поры стал выглядеть цирковой или актерской труппой. Для глаз понимающего он выглядел как круг людей Договора, спаянных одной неразрывной связью, одной клятвой на Древней земле12. Древняя земля была частицей земли Той стороны, символом связи Магуса с миром первых и проводником их сил. Тогда же, в Средние века, были разработаны ритуалы посвящения и включения в Магус – потому что отныне нельзя было просто войти в Магус, а надо было приносить клятву Древней земли. Был создан и страшный ритуал беспамятного изгнания – когда преступника исключали из Магуса, лишали всех воспоминаний и оставляли одного. Только таким способом Магусы могли выжить.
За века подобного существования люди Договора изменились. Никто из них уже не мог быть отдельно, как бы сильно этого ни желал. Вторая часть их природы звала их в тишину лесов и безлюдье гор.
Но они стали циркачами, странствующими комедиантами, музыкантами, скоморохами, дервишами, суфиями… Их гнали на Западе и на Востоке, короли, инквизиторы, последователи пророка Мухаммеда, монголы, османы и любые местные правители, к которым находили подход темники. Столетие за столетием – больше тысячи лет мстительные колдуны шли за людьми Договора по следу, пока не наступило Новое время.
За века хватка темников ослабла. Возможно, расцвет науки и разума подкосил их. Век за веком они развивали алхимию, экспериментировали с субстанциями и веществами, проводили кровавые ритуалы, пытаясь достучаться до Тартара, искали способ обойти проклятый Договор. Но все бесполезно. Из их ошибок выросла наука и, окрепнув, оттеснила их. Превратила в глазах людей в шарлатанов. Так что к двадцатому веку и Магусы, и темники оказались в одинаково плачевном положении. Те из колдунов, кто действительно что-то еще мог, затворились в своих лабораториях, увлекшись алхимией, химеротворением и созданием артефактов – теми немногими областями темного Искусства, которые остались им доступны. Остальные скатились до положения гадалок, фальшивых магов и поддельных чародеев, зарабатывающих деньги на суевериях.
А Магус… Магус так привык быть в тени, что почти сам в нее превратился. Но пока цела хоть одна частица Древней земли, принесенная из мира фейри, и жив хоть один член Магуса, Договор нерушим. Волшебный народ будет пребывать в Скрытых землях, и Врата Фейри будут запечатаны семью печатями Радуги. Уж кому, как не ему, знать про это. Ему, Марко Франчелли, хранителю Синей Печати.
Дженни заметалась, раскинула руки. Марко, не переставая отбивать ритм, привстал и заглянул ей в лицо. Глаза девочки быстро двигались под сомкнутыми веками: Дженни видела сон.
«Только это не сон. Слишком долго для первого раза. – Марко начинал тревожиться. – Куда тебя занесло, Джен?»
– Возвращайся, дружок, – прошептал он. – Ты сможешь. В тебе куда больше силы, чем во мне.
Дженни застонала. Зверек тоже вел себя нервно – дергал лапами, будто куда-то бежал, и хвост его колотил по земле.
Марко прикрыл глаза, убыстрил темп барабанного боя и тихо запел, сильно коверкая слова чужого языка:
– Tam stoyalo v pole drevo, tam stoyalo v pole drevo, listom shirokoe, listom shirokoe…
…Нора была куда больше, чем казалось на первый взгляд. Дженни летела вперед, в кромешную темноту, не задевая стенок, а из-за спины доносился затихающий шум. Она обернулась. В проеме, залитом светом таинственного дерева, возникали тени, и комья земли летели ей вслед. Но отверстие было слишком мало для каменных чудовищ и на глазах становилось еще меньше. С этой стороны ей явно не угрожала опасность. Оставалось понять, где она, собственно, находится и куда ее приведет эта кроличья нора. То есть фоссичья. Говорящий лев. Говорящая чайка. Усыпляющий зонт. Может быть, она заснула после пробежки?
Зверек летел впереди, раскинув лапы в стороны, как белка-летяга, и поводя напряженным хвостом, будто рулем. Дженни показалось, что шерстка его понемногу разгорается собственным, янтарно-золотым светом – так что она летела за ним следом, как за путеводной звездой.
Точно, звездой! Темнота наполнилась миллионами звезд, и нора, сквозь которую она провалилась, превратилась в один из великого множества мерцающих холодных огней.
«Как в космосе», – подумала Дженни.
