скачать книгу бесплатно
Ускользающая чистота. Сборник рассказов
Олег Жаденов
Ироничные, задумчивые, иногда на грани и за гранью реальности рассказы, созданные в разные годы начала третьего тысячелетия. Тогда многое было не таким, как сегодня.
Олег Жаденов
Ускользающая чистота. Сборник рассказов
Трасса
Музыкальные диски в машине обновляются не очень часто, поэтому некоторые песни без содрогания слушать становится невозможно – уже по сто раз прокручено. Но и выбросить диск тоже как-то жаль – а что слушать потом? В тишине ехать, особенно ночью, занятие тоскливое. Уснуть можно, засмотревшись на убаюкивающе равномерно мигающие белым в свете фар прерывистые полосы дорожной разметки.
Странно, кстати, вот на починку дорог денег частенько не находится, а чтобы на них краской нарисовать разное – пожалуйста. И в знаках дорожных тоже недостатка в нашей стране почему-то никогда нет, знаков этих всегда с избытком. Почему так? Из логичных ответов в голове обозленного и уставшего ночного водителя возникал только один вариант: потому что от качества дороги гаишным людям выгоды никакой, даже наоборот, а вот разметка и глупо и неразумно понатыканные ограничения и предупреждения очень даже способствуют строительству дач и отдыху в разных приятных местах.
Примерно такие мысли крутились в голове человека в 3 часа 12 минут ночи на трассе где-то между Уфой и Москвой. По крайней мере про “отдых в приятных местах” была точно именно та мысль, сразу после которой раздался резкий удар где-то справа внизу, и машину стало ощутимо и все сильнее тянуть на обочину. Руль вырывался из рук, бил в сжатые ладони и грозился оторвать напрочь все моментально побелевшие от напряжения пальцы. Независимо от сознания нога отпустила газ и в этой тряски и напряжении пыталась нащупать тормоз. Равномерный шум шин о дорогу куда-то исчез, сменившись неприятным шлепанием. А еще в голове не осталось мыслей! И сон исчез вмиг! Здорово, да?
Когда у вас лопается шина на скорости больше 120 километров, машина останавливается не сразу, поверьте. И сколько времени после этого требуется на ее остановку вы тоже вряд ли скажете с точностью до десяти секунд, кажется будто прошло достаточно много времени. Не часов, а именно времени – большого куска пустоты вне суетливых мыслей-мух и в то же время пустоты в которой живут мысли-искры. Эти последние оставляют след примерно такой же как метеоры в августовском небе – то едва заметные и короткие, а бывает что и искрящиеся, толстые, разваливающиеся как вспаханная только что полоса чернозема. А когда опасность проходит (особенно если ты при этом еще остался жив и в целом невредим) обычный калейдоскоп осколков слов и разного недодуманного возвращается в голову и все продолжается. Правда обычно не сразу, а через некоторую прослойку из одной экспрессивной фразы, которая в разных культурах звучит по разному. Москвич начала 21-го века выдохнул из себя 3 слова, которые в переводе на печатный могли бы звучать как “черт побери!” И в общем-то, его можно извинить – только что остался жив и машину даже не разбил-не перевернул.
Как вы думаете, почему человек сразу после аварии выскакивает посмотреть что у него там произошло? Меркантильно оценить ущерб собственной машины? Понять сколько силы вкладывать в удар по лицу шибанувшего его водителя (если просто вмятина на двери, то до синяка, а если стойка пошла, то можно и нос сломать!) С внутренней радостью осознать “а моя-то покрепче будет, у него вон какая вмятина, а на моей царапинка едва заметная”. А может просто любопытство? Кто его знает, наверное все это возможно, да и еще что-нибудь тоже… А вот что точно верно, это елси вы курите, то как только вы выходите (на своих ногах) из пережившей аварию машины, попасть сигаретой в рот будет очень непросто. Хотя попытки добыть огонь трясущимися руками и потом попасть сигаретой в трясущиеся губы помогают справиться со стрессом (наверное единственная польза сигареты)
Дрожь улеглась наконец, начал чувствоваться холод. Зима все-таки. Редкие машины гудящие в обоих направлениях не очень доверяют включенной в ночи аварийке – мало ли какая банда там ожидает доверчивую жертву. Если машина не перевернута, не горит или около явно не валяется окровавленный и желательно обезглавленный труп – вряд ли кто остановится. Но и советами хоть не донимают – тоже плюс! Сколько там времени? Три-пятнадцать, как в присказке. Не мерзнуть же в этих степях, надо справляться.
Балонный ключ, запаска (слава Богу полноценная, а не докатка), домкрат. Жаль перчаток никаких, руки очень мерзнут, а болты прикипели. Видимо хозяин никогда не менял колес, даром что машина чужая. Пришлось повозиться – сложно упор найти в пусть промерзшей но все же нетвердой придорожной грязи. И почему он не носит перчатки – рук вообще не чувствуется! Пришлось залезать отогреваться в машине пару раз. Но все получилось, хоть и времени на смену колеса ушло очень много. Все, можно ехать. Печку на полную, завернуться поплотнее в тоненькую курточку – хоть какое-то дополнительное тепло – и можно мчаться, наверстывать потерянное время.
Иногда мне кажется что приборов в машине в целом избыточно много. Наверняка они кому-то нужны, но особого смысла в тахометре, когда машина с автоматом, я не вижу. Равно как и в не имеющих особой ценности кроме удовлетворения мальчишеского любопытства показаниях компьютера о расходе топлива на сто километров или пройденного за день пути. Действительно полезными остаются спидометр для предотвращения излише скорого обогащения клана гаишников, и данные о количестве оставшегося бензина. Последнее обычно делают незаслуженно мелким и скрывают где-то в уголке экрана. А жаль, иногда это действительно очень выручает. Правда не тогда, когда мотор начинает неприятно задыхаться. Внутри все сжимается. Не так, конечно, как если бы вы были пассажиром или пилотом самолета и услышали подобные звуки на высоте километра в три над землей, но все равно – не-при-ят-но. Но это вскоре проходит, шум мотора сменяется шелестом шин об асфальт, который кажется нежным и даже приятным на слух. Когда еще доведется услышать такое, если мотор не заглохнет. Интересно, на электромобиле такие же ощущения? Тишина? Скорее бы переходить на электрические двигатели! Тогда бы точно завершение запаса бензина в баке не приветствовалось такой отборной руганью, как звучала сейчас в салоне многострадальной путешественника из Башкирии в Московию. Хоть толкать машину на обочину не пришлось – докатилась сама.
А теперь время занимать униженные позы и размахивать руками в надежде разжалобить хоть кого-то из мчащихся навстречу водителей управляющих бензиновыми механизмами. Толку от дальнобойщика в котором проснулись искорки воспоминаний о взаимовыручке среди дорожного братства сегодня не будет никакого – дизельное топливо не его случай, а на буксире машину с автоматической коробкой тащить – лучше сразу ее тут же и выбросить. А я говорил уже, что на улице прохладно не по-июньски потому что на календаре как раз себе январь? Вот и представляете, какой получится танец? А теперь в голове еще вырисовывается картинка о том, как сядет аккумулятор от мигающей аварийки, как он замерзнет насмерть на своем сидении, как его тело найдут в чужой машине и не поверят написанной от руки доверенности и сдадут в публичный морг (интересно, есть в радиусе 300 километров хоть один морг, или при такой температуре он легко дохранится до весны и на улице?) Нет бы расслабиться и наслаждаться моментом, нет же! Человек завсегда найдет о чем паршивом подумать.
Тормозит? Не верю ушам и глазам…
С гулким воем и скрежетом метрах в ста за его машиной к обочине прижался и по-новогоднему заморгал аварийных десятком лампочек по всему корпусу красно-белый фургон. Из правой двери на землю плюхнулся человек в сапогах и телогрейке и неторопливо направился к его, кажущейся Окой перед Хаммером машинке.
– Загораем, командир?
А то не видно.
– Да уж загорел кажется, полчаса, может больше тут прыгаю
Человек Из Большой Машины останавливается метрах в пяти не доходя, с прищуром смотрит на насквозь замерзшего неместного водителя в тонкой синей курточке, с глубоко засунутыми в карманы джинсов руками и пытающегося поглубже втянуть голову в воротник. Видно и впрям давно тут прыгает. Тут водитель дайльнобойщик разворачивается боком и во всю глотку орет – “Сирёёооонь! Слышь, Сиирёёооонь!” И начинает расстегивать ширинку.
Наверное это чудо, как сквозь шум работающего двигателя можно расслышать еще что-то, но слышится шлепок закрываемой водительской двери и вскоре приближается его напарник.
– Чё случилось-то?
И подождав, пока закончит выписывать свое имя на снегу товарищ, и освободит руки от застегивания молнии, повторяет его действия.
Рассказ не был насыщен деталями о том как именно вышло то, что бензин кончился в таком неудачном месте. Скорее он изобиловал эпитетами, выражающими отношение горе-водителя к этой ситуации в целом, а также к отвлеченным от повседневной жизни понятиям как родина, страна, президент, дорожные рабочие, нефтяники и их добрые матери. Ну и еще всякое. Дальнобойщики кивали без улыбки, присвистывали, понимающе поддакивали, произнося что-то типа “ну ничего ж себе, ну ты дал, эк тебя”. Где-то в середине рассказа железный прут типа монтировки переместился из рук второго водителя в его правый сапог. Интересно, часто им приходится махать такими вот железными прутами, или это все же “оружие устрашения”?
Когда поток эмоционально произносимых слов пошел на убыль, тот дальнобойщик, который был обозначен словом “сирёооонь” радостно растянул губы в добродушной и грубоватой улыбке, открыв ночным башкирским звездам золотой резец и дырку на месте одного из коренных зубов:
– Ну, короче, повезло тебе, паря! Причем сильно! Если б Сане спросонья отлить немедля не приспичило – хрена б мы тут затормозили. А еще, так тебя развудаль, есть у меня канистра бензина. Себе слил, но помогём те – человек же. Да и хрен те кроме нас тут кто остановится да бЕнзина даст в такое время. А до утра ты точно двинешься в такой одежде.
В слове “бензин” ударение он сделал на первом слоге, слегка потянув звук “э”.
Доставание канистры, поиск замасленного шланга, протирание одного кончика низом штанины (да что ж ты делаешь – ду хрен с ними, штанами, сдохнуть от холода ж можно!), излишне старательное “отсасывание” бензина через шланг (кхе-кхе-тьфу гадость какая, суки), сладостное журчание бензина вливающегося в бензобак, чирканье, наконец, ключом зажигания… Ммм! Сладкий момент! Не с первого раза (не привыкла машинка к низкоактановому бензину, да и подостыла уже на морозе), но завелась же! Теперь дотянуть до заправки вполне получится, а главное – можно отогреться!!!
От щедро выданных денег парни не отказались, пожелали все друг другу удачи и не попадать больше в такие ситуации. Можно трогать.
Заправка нашлась в полутора километрах от места, где он почти час мерз, чуть не до смерти. Ну бывает же такое.
А еще очень хотелось позвонить или отправить смс. Очень, очень нужно было услышать человека, ради которого принимаются все эти муки. Ради того, чтобы встретиться утром, а не вечером следующего дня он выпросил машину у товарища (который на радостях немедля купил себе две бутылки коньяка и засел в ресторане гостиницы в окружении танцовщиц из Питера). А батарейка в мобильном села! Бывают же такие дни… Точнее ночи. А еще точнее – не пойми уже что, потому что со всеми дорожными приключениями уже светает. А ехать еще ох как не мало…
То, что он остался без связи выяснилось уже когда он выехал из Уфы. Все думал, вот сейчас закончится эта городская суета, схлынет напряжение последних дней и тогда наберу номер и… И скажу что-то типа “привет, ну ты как? а я? А я еду вот к тебе, на машине. Да буду уже утром, так что готовь кофе. А то что-то очень уж давно не пил кофе я с тобой утром…” Причем говорить это все нужно невозмутимо, следуя правилам игры. Хорошая была задумка. Вот только телефон – увы. Лежит, на сидении рядом, а толку от него… Кстати, а где он здесь на сидении рядом? Может скатился на пол при каком-нибудь резком торможении? Включается свет, суетливое ерзание руки по полу не отрывая взгляда от дороги. Нету. да что ж за день-то такой! Он останавливает машину, осматривает еще раз, даже выходит на неприятный предрассветный мороз (бодрящий впрочем, хотя бодрости итак хватает при такой кипящей злобе от вопиющей несправедливости). Да что же сегодня все против! Где мобильный-то успел посеять? Ведь был же тут! Вон, когда бензин кончался – был же еще, он же его по привычке в руки взял, чтобы вызывать кого-нибудь. Дальнобойщики может? Да, ну, что грешить на добрых людей, они вроде не открывали дверцу… А вот тот сонный мужик на заправке, который при его же молчаливом согласии молча взял шланг и стал ему заливать топливо? Неужели он? Он когда отворачивался и ходил к окошку платить двери же не закрывал, кажется? Теперь хрен докажешь… Да и там ли еще этот мужик… Вот же не везет…
В такие моменты надоевший диск не просто раздражает, а бесит. Трогаясь с пробуксовкой с обочины он открыл правое окно, достал диск и с ненавистью, швырнул его предварительно засунув в пластиковую коробку, со всей силы швырнул в окно, всю злость от неудач сегодяншнего дня вложив в этот бросок. К черту, в окно, в утреннюю серость!
Но бывают дни, в которые лучше не вставать с постели. Гневной рукой пущенный пластиковый снаряд едва лишь, совсем немного отклонился от желаемой траектории вниз и пришелся как раз в верхний край наполовину опущенного стекла. Стеклу этого оказалось достаточно. Он рассыпалось на несчетное количество кусочков, которые в детских играх великолепно играли роль бриллиантов.
Он чуть не расплакался.
Остановил машину на обочине, в который раз за эту поездку. Вышел, прикурил неторопливо, обошел чтобы посмотреть на все это со стороны пассажира… Ну а что он ожидал увидеть? Целое стекло? Полоской блестящих искорок назад по дороге уходила россыпь кусочков стекла. А рядом, на обочине издевательски отразил первые солнечные лучи пластик компакт-диска. Тот, кажется, даже не раскрылся и не сильно пострадал.
Минус стекло. Придется вставить его за сегодня , потому что вечером машину отдать товарищу нужно. А точнее встретить его в аэропорту – тот прилетает рейсом, которым должен был бы прибыть он. Поменялся, называется. Ускорил встречу.
Сквозь деревья, высаженные вдоль дороги проглядывало едва родившееся утреннее солнце. День будет хороший, ни облачка на небе. И холодный. Зима потому что. И надо бы уже одеваться начинать посерьезнее, а то все как мальчик, в легких курточках да без шапки. А теперь еще несколько сотен километров пилить с открытым окном и без музыки. А диск-то, кстати, не мой! И чего это я чужими вещами расшвырялся…
И пришло откуда-то успокоение. И горькая ухмылка, вместо очередной порции мата вышла очень даже естественно. Наверное сказалась усталость и переживания всей этой злополучной ночи. Медленно, чтобы успеть докурить на ходу он подошел к компакт-диску, взял его, отряхнул от легкого снежка. Все-таки небольшой кусочек откололся, но по сравнению с окном это… Лучше не думать…
В багажнике нашлась какая-то тряпка, которую он наподобие чалмы намотал на голову, особенно стараясь прикрыть правое ухо. Часть стекла сохранилась, но все равно сквозить будет очень сильно. А менингит в его сегодняшние планы никак не входил. А еще очень сильно обрадовал плед. Простой рекламный пледик в чехле, такие раздают на всяких машинных презентациях. Они потом валяются в машинах и редко когда используются. Но в этот раз, возможно, он спасет как минимум здоровье, а возможно и жизнь. Закутавшись как паломник востока пересекающий пустыню, включив печку на полную он продолжил свой путь.
Накануне выдались очень непростые дни – подготовка нервного проекта, бессонные ночи, а два дня накануне – вообще сумасшедший дом. И вместо того чтобы отдохнуть, отоспаться и прилететь со всеми на самолете вечером следующего дня, он рванул в столицу на машине. А потом все эти дурацкие события… И не позвонить никак – телефон по памяти не вспомнить. Такая вот особенность коммуникации нового времени, зачастую номер телефона самых близких людей в памяти не хранится. А зачем, можно же вызвать из записной книжки! А вот нет ее, этой записной книжки. И теперь пусть у дороги стоит хоть сто бесплатных таксофонов, пусть он найдет сейчас на дороге десять полностью заряженных мобильников, а толку – ноль. Номер, такой дорогой и необходимый именно сейчас номер остался в памяти дорогого, очень недешевого и такого неважного теперь мобильного телефона. Остается ехать и ждать. Когда-нибудь вся это дорога закончится и все будет хорошо.
Интересно, сколько он потерял времени уже. Часа четыре? Да… Много. И к тому же усталость очень сильно наваливалась, разрывая замерзшие обветренные губы зевотой и сжимая веки слезящихся от холодного ветра из разбитого окна глаз. Может все эти события – предостережение? Мол не надо ехать тебе туда? Или не надо тебе ехать туда сейчас. Или не надо тебе ехать в таком состоянии. Правда, спать очень хочется, может тормознуть у отеля, провалиться на несколько часов, отогреться, окно заделать чем-нибудь и тогда уже ехать? Хорошая идея, кстати!
Километров через 30 показалась вывеска – “Ночлег 24”. Остановив машину максимально близко к крыльцу – окно-то разбито – он взбежал по ступенькам и открыл дверь. За стойкой никого не было. Видно. Человек спал на трех составленных табуретах по самую макушку укутанный дырявым одеялом. На его появление реакции не было никакой. Пришлось колошматить по стойке. Разбудил.
Короткие вопросы, но которые ответы давались хриплым спросонья голосом – да, номера есть, да можно почасовую, но залог вперед, не меньше штуки – вдруг чего попортят. “Ездиют тут всякие” – это мы понимаем, в этой стране и сами живем… Он достал пачку денег из заднего кармана (кошельки так и не прижились в его жизни), развернул согнутые пополам купюры, и… И очередной раз за эту ночь обомлел. Пришлось даже судорожно пересчитать, глупо похлопать себя по карманам в испуганном акте самоосмотра. Увы, денег было ровно столько сколько в этой пачке лежало. Что-то около тысячи с небольшим. А учитывая хороший аппетит доставшегося ему джипа это значило… Значило что если все потратить на бензин, то до пригородов Москвы может быть и хватит. А вот дальше – чудо… А куда же деньги-то подевались? И тут перед глазами вспыхивает картинка слишком уж рьяной благодарности дальнобойщиков. После того как он закостеневшими от холода руками в порыве переполнявшей его благодарности достал пару купюр в уплату чудесным образом посланного ему бензина. Парни пересчитали и видимо возблагодарили этот день. А вот он только что понял, что облагодетельствовал ребят штук на пять. Или около того.
Два человека молча смотрели друг на друга, ничего не говоря, не мигая и не понимая, что будет дальше. Один только что проснувшийся, другой только что не уснувший. С таким бюджетом – не до сна, надо брать себя в кулак и ехать… А что делать?
Друг, у тебя скотча не найдется? А то прохладно с открытым окном до столицы шкандыбать.
Портье (если так можно называть работников российских придорожных заведений предоставляющих койко-места с почасовой оплатой) оживился и как-то сразу проснулся и проникся.
– А чё? Высадили стеклышко или камень?
Что ему ответить? Что, идиот, сам выбил? Выбил после того как музыка надоела, мобильный украли, бензин кончился на трассе, все деньги отдал незнакомым Сане-Серене, колесо пробил, политики твари, страна говно, а Самый Дорогой человек на свете сейчас в ненавистной далекой столице насквозь коррумпированного государства сейчас спит и возможно расстроен тем, что они не слышались уже пару дней а он не может даже смс отправить с пожеланием красивых розовых снов. Блядская неправильная жизнь!!!
Очевидно это все отразилось на лице, потому что человек снял одеяло с плеч и засуетился – был мол, остался как раз почти новый ролик, щас найдет и так отдаст, не надо денег. Ну хоть здесь спасибо. Хоть здесь повезло. Первый раз за… Сколько он там уже часов в пути…
Почти новый рулон коричневого непрозрачного скотча оказался использован больше чем наполовину, но этого хватило, чтобы закрыть отверстие. Если еще не, то теперь точно не простудится. Просто ехать нужно будет аккуратнее – справа ни черта не видно. Человек из гостиницы вышел провожать своего утреннего недогостя аж на крыльцо. Помахал рукой, смачно сморкнулся, вытер пальцы о свитер, взглянул в небо, поежился и скрылся в “отеле” под названием “Ночлег 24”
Ехать оставалось сотен пять. Уже утро, скоро на дорогу повылезают, так что при хорошем раскладе часов семь езды. Боже, пусть будет что ты существуешь, сделай так, чтобы хватило бензина! С меня хватит испытаний на эту ночь! Не обещаю что буду молиться, не говорю что свечу поставлю толще которой не было, да и не нужно это все тебе. Просто сделай так, чтобы хватило бензина до Москвы. Очень тебя прошу!
Наверное Бог все же есть, но он очень точный парень и очень буквально воспринимает мольбы созданных им на шестой день существ. Потому что бензина хватило именно до Москвы. Едва многострадальный джип перевалил МКАД, отстояв зачем-то специально созданную пробку перед постом ГАИ (если знаете, расскажите, зачем это делается?), послышались уже привычные звуки захлебывающегося мотора – финита ля петролеум. Хорошо, что он шел в правом ряду, на последних выдохах умирающего мотора он направил джип правой, слепой стороной на обочину, перевел коробку на нейтралку – хоть немного прокатиться, лишний десяток метров, как будто это спасет… Сошел с трассы и… И его бросило сначала грудью на руль, а потом резко накренило направо так что он почти лег на пассажирское сидение. И все остановилось. А потом откуда-то снизу послышался глухой мат.
Оказалось что вдоль дороги к домику гаишников прокладывали какой-то нужный кабель, для чего в мерзлом и грязном московском грунте вырыли траншею. И как раз в момент столь странной парковки нашего водителя работяги нагнулись в этой траншее, чтобы грамотнее (а может попрямее) уложить кабель. Это и спасло их шеи – джип завис над траншеей, слегка в нее провалившись, но до ребят даже не достало. Ну землей разве что присыпало.
Выход из почти лежащей на боку машины сильно напоминает покидание танка через люк в башне, вот только дверца все время пытается закрыться. А со стороны картина была такая. К полуперевернутой машине быстрым шагом направляются два гаишник, благо пройти всего-то сотню метров. Из траншеи с тяжелыми гаечными ключами и недоумением на лицах вылезает пара чумазых, плохо но громко матерящихся по-русски работяг. А над этим всем как из люка башни танка появляется существо в чалме и замотанное в одеяло (или восточный халат) громко кричащее на неизвестном языке и кажется пытающееся достать что-то тяжелое из салона. А дальше становится все вообще необычно. Работяги брызгают врассыпную – страшно что за черт и чего достанет, вдруг стрелять начнет! Теперь гаишники. Один приседает, с явным желанием на корточках поскорее ретироваться, а второй вскидывает коротенький автомат (сейчас стало модно толстым откормленным гаишникам выдавать маленькие с виде детские автоматики) и орать “рукиверхбыстроясказал”! С поста грузно и непривычно бежит подкрепление (вам когда-нибудь приходилось видеть бегущего гаишника?). Еще пара этих жрецов полосатой палочки прыгает в свою милиционерскую бело-синюю машину и врубает сирену – в погоню же! И фоном всей этой мизансцены становится медленный поток толкающихся в сторону центра автолюбителей, который от интересности и шумности происходящего действа становится еще медленее – всем же интересно!
А все потому что происходящее очень уж сильно напоминает теракт в исполнении вакхабита. Джип с заклеенными окнами, которому оказывается махали палкой, чтоб остановился (но кто ж сквозь скотч увидит!), почти у поста государственного значения резко сворачивает с трассы, откуда пытается выскочить и убежать явный террорист. В общем пока водитель вылез подбежали еще гайцы-зайцы, парня мордой в грунт, ногу на спину, несколько раз по ребрам и ну вязать… Потом (через полчаса) разобрались, но это – потом.
Ребра не сломали, вызвали эвакуатор, дали позвонить (били ведь, мало ли что за человек, станет еще жаловаться, докажи потом что за покой жителей лужков-града жопы рвали – попрут с доходного места в постовые и не чухнутся!) Даже такси до дома вызвали (пришлось подниматься вместе с водителем, чтобы расплатиться – с собой же голый ноль!)
Машину обещали экстренно к вечеру подлатать, благо есть знакомые «парни с сервиса», значит если повезет, то товарищ не заметит ничего. Ну или придется как-то проставляться. Мобильный… Мобильный можно вечером будет купить, и номер восстановить. Нудно, не не очень сложно. А вот позвонить… Просто сил нет и в таком состоянии… Лучше вот как – полежать в ванной, отогреться, потом выпить водки с арбидолом, чтобы не заболеть, поспать, вечером забрать коллегу из аэропорта, довезти его домой (наверняка боролся со страхом полетов известными способами). А потом купить цветов, коньяка, позвонить за час и поехать… К Ней.
В конце концов сюрприз изначально планировался на вечер. Просто он решил все ускорить, а этого видимо делать не стоило. Подождет, ничего за несколько часов не случится. А сейчас лучше больше ничего не делать. Не двигаться. Оставаться дома. Дать этому дню закончиться, наконец.
В такие дни вообще лучше не вылезать из под одеяла.
19 ноября 2008
Эль операсьён
Люблю я это время сразу после операции. Как, у вас ни разу не было операции? Эдакого вмешательства в ваше собственное тело с помощью холодных стальных инструментов. Пусть хотя бы с местной но анестезией. Не было? Ну что вы… Обязательно как-нибудь попробуйте. Причем желательно не в очень пожилом возрасте – и заживет быстрее и вспоминать об этих необычных ускользающих переживаниях сможете дольше. К тому же к старости, говорят, восприятие притупляется, так что не откладывайте надолго.
Кларе операцию закончили делать в 19:07. Ничего особо выдающегося, пересадка придатка нимба, причем даже под местным наркозом (правда в течении операции пришлось два раза обновлять – самая неприятная часть в операции, укол, бэээ). Она даже особо ничего не почувствовала, ну то есть больно не было. Но вот эта ужасная вибрация в черепных костях, клацающий звук инструментов об лоток, а особенно капли пота на лбу низко склоняющегося над ней хирурга – вот это немного снижало общее очарование от операции… Особенно, повторюсь, капли пота. Почему-то они заставляли думать о том, что что-то пошло не так, или проходит слишком тяжело, на грани. Почему не изобрели повязки для лба, впитывающие эти явно мешающие докторам выделения. Надо, обязательно надо. И врачам удобнее, и недообнаркозенные пациенты не будут так пугаться и домысливать, чего не надо. Хотя хирург был в целом Кларе приятен – от него не пахло потом, а даже наоборот, чем-то тонко ласкающим, возможно даже редким. А еще глаза (под маской не очень-то разглядишь лицо) но вот глаза – приятные. И голос – самое главное! – просто волнующий. И даже глуховатость, вызванная марлевой маской только усиливает это.
Сама установка придатка заняла совсем немного времени, больше пришлось возиться с отверстиями, зачистками, прокачкой каналов, верификацией чего-то и наращиванием опять же – уж извините – чего-то там. И много-много деталей, которые замечает испуганное сознание с обостренным вниманием.Расстояния между крючками занавесок, маленькая дырочка от гвоздя в стене (что там висело раньше?), четыре морщинки в уголке левого и пять – правого глаза хирурга (о, этот голос!!!) когда он прищуривается, покашливание медсестры, звонок мобильного где-то в коридоре (вот некультурщина, могли бы и отключить – знали ведь куда идут).
И самое главное.
Если показать, что начал чувствовать боль, то тебе тут же делают укол. Сначала относительно безобидный. А вот после второго раза они начинают сомневаться – вдруг не берет и правда наркоз? И доза увеличивается многократно! Клара это знала, и к тому же нисколько не любила терпеть боль, поэтому при первых же признаках подняла руку и обладатель прекрасного голоса немедленно им воспользовался для того, чтобы задать вопрос: “Вам больно? Сделать укольчик?” В сочетании с двухметровым ростом и густым, по-настоящему мужским голосом это полудетское полупедерастическое слово “укольчик” показалось смешным. Клара махнула рукой, мол, давайте, и рассмеялась. Ну правда было смешно услышать уменьшительное от огромного дяденьки с нереально приятным баском и тревожными каплями пота на лбу. Я сказал “рассмеялась”? Не совсем так. Она развеселилась до смеха, но собственно рассмеяться не получилось – вся верхняя часть Клары, ранее предназначенная в том числе для обозначения смеха, была парализована. Наркоз, однако. И если вы подумали, что я рекомендовал вам операцию именно из-за наркоза – ничего подобного. Просто наркотик не очень любопытно, да и на Клару уже не так сильно подействовал бы. Тут целый оркестр взаимодополняющих эмоций, чувств, переживаний, мыслей, знаков! Этот букет стоит того, чтобы подержать его в руках. Попробуйте обязательно!
И особенно, я надеюсь вы понимаете о чем я, это интересно испытать, когда имплантируют придаток нимба! Уже завтра вы станете чем-то доселе неведомым, еще вчера вы были просто человеком, а сегодня – самая настоящая остановка времени! Заморозка не только тела, но и всего-всего, что только может быть за стенами этой стерильной лиловой операционной. Настоящий Стоп! И вы можете рассматривать падающую пылинку (если бы тут такая была) веками! За один вдох много раз возникнут и исчезнут сотни сверхмогущественных цивилизаций. Оргазм будет длиться вечно а от соединения сперматозоида до рождения слоненка пройдет всего 6 секунд.
Но и это не самое интересное. В какой-то момент начнет расцветать из едва заметного, с булавочную головку огонька, разгораясь все больше и больше чувство осознания любви. Это похоже на то, как если бы в кромешной темноте вы несколько часов бродили с вытянутыми перед собой руками, чтобы не напороться на что-нибудь, и вдруг где-то вдали возник едва различимый маячек. И стал бы увеличиваться, расти, освещать все большее пространство, наконец полностью осветить мир, но на этом не остановиться. Он заливал бы уже почти физически ощутимым светом, и наконец начал слепить. Слепить так, что пришлось бы закрыть глаза, и взмолиться о всего несколько минут назад проклинаемой и утраченной тьме. Такое было это новое чувство – осознание любви. Любви заливающей и пронизывающей все вокруг…
Удивительное чувство!
Вот, почему я хотел порекомендовать всем – сделайте операцию. Любую, но – обязательно! Хотя, может быть у меня и у Клары ощущения были именно таковы, потому что нам пересаживали придаток нимба… Точнее ей пересаживали. Мой придаток нимба. Мне два ни к чему (странная мутация, все равно рано или поздно нужно было бы удалять), а ей без одного не обойтись (родители слишком интересовались новостями, вот девочка и получилась странной, без даже зачатка придатка, так что не нарастишь, только удалять).
И все же попробуйте! Даже если не так остро, как у нас, но что-то интересное будет. Операции просто так не проходят, обязательно что-то да почувствуете…
29 октября 2008
Павлов
Говори же
Его сгибала скорбь. Один. Теперь один. Вот она, та, с кем он хотел прожить всю свою жизнь. лежит перед ним и под ним. В двух метрах. Уже полчаса наверное. Все разошлись, даже копщики, что засыпали могилу, а он все не может с места сдвинуться. Ее больше нет. Навсегда нет. Надо привыкать, смиряться, верить в эту мысль. А как? КАК? Вы что пробовали хоть раз что советуете? МНЕ? БЕЗ НЕЕ? Бред. Полный непреходящий бред. СУКИ! Успокоиться. Молчать. Это нормально. Все умирают. Выдох. Умирают все. Да. И… Так… Выдох… нет, логика заканчивается. Не могу больше. я рыдаю…
Три минуты спустя…
Черт. Чертов черт. Сраный долбаный мир. Черт! Черт! Ладно. Я правда выживу. Ради тебя и ради себя. Я выживу и смогу перетерпеть. Я не мечтал перетерпеть, но черт с ним. Ладно. Как-нибудь.
Вот только… как возвращаться домой. Одному. К вещам. Вещи – это даже страшнее чем пространство, где жили оба. Нет, сегодня – нет. И вообще – нет. Попрошу кого-нибудь, они вещи разберут, а пока на даче переночую. родителей попрошу – они как-то спокойней это переносят. Ладно.
Солнце мое, радость моя, я не знаю, как буду жить без тебя. Не знаю, но не убью себя, ты же просила. Ты просила меня слишком о многом, знал бы я тогда, никогда не дал бы тебе этого обещания… Прости меня, что я жив все еще, но я не виноват. Мы хотели умереть одновременно, но черт меня побери с моей здоровой генетикой! Прости меня! Прости меня, любимая! Пусть бы я сдох, ну почему ты!!! Почему!!! Прости меня!!! Жди меня! Я уже скоро! что мне делать тут без тебя!!! Верь – все будет как я сказал! Скоро увидимся!!!
Он положил на гроб семнадцать свежесрезанных чайных роз. Поштучно. Каждую он брал в руки, держал некоторое время, потом бросал на крышку гроба. Когда все розы оказались в яме, ее стали засыпать. Много времени это не заняло. Подровняли и разошлись. На могиле остался только отец. Он.
Они взвыли, когда им отрубили ноги. Потом, на фоне угасающей боли, их швыряли то влево, то вправо, били их о железные стены, трясли и швыряли головой об пол. Им не хватало воды и воздуха. Одним ножом всех сестер. Бедные родители, они так мечтали о другой, совсем другой доле для них. Но не вышло.
Шлепок об стену. Удар. Как же мучительно, Боже мой! Кто-то крепко сжал меня за талию. Я не вижу уже ничего, дайте воды! Меня бросили вниз… Полет, кувыркание, жесткое приземление. Удар. Я тут не одна, здесь уже несколько моих сестер. Тут влажно, может дадут воды и все наладится. Я слышала с нами, розами, так бывает. Нас, как это говорят – “пересаживают”. Ой, еще одна сестра прилетела! И еще… Я считаю. еще. еще… Все семнадцать. Мы все здесь, может теперь начнется наша “пересадка”? Что? Брр, фу! Опять? Чем это в меня бросают? В нас? В нас? Ей! Перестаньте! Тут слишком глубоко, мы тут не примемся! Надо нас поднять, вы, вандалы! Вы с ума сошли? Эй, перестаньте! Слышите! Слыши…
В среднем, чтобы зарыть могилу, нужно около 20 минут. Это если заравнивать и обкладывать мраморной или какой-то там еще плиткой. Потом нужно все равно дать отстояться, пока прогниет гроб и утрамбуется земля. Только тогда можно ставить уже постоянный памятник. А если раньше – все равно покренится. И цветы не нужно раньше сажать. Подождать надо, годик или типа того.
Технология!
2008
Доставка мебели
Юго-Запад Москвы, обычная жизнь района
– В какую вы квартиру?
Консьержка глядела прямо, без улыбки, на всякий случай готовясь дать отпор этому очередному “чужому”. Mолодой парень стушевался и первые слова произнес сбивчиво, комкая фразу в булькающий комок звуков.
– Чего? Не поняла? Куда идете?
Интересно, зачем консьержи задают эти вопросы – все равно же пропустят! Ну скажу я, допустим, – “в двенадцатую!” И все, разговор окончен. Потому что если она посмеет спросить, зачем или что-то типа того, я ее просто пошлю… Стоп – это я пошлю, а парень который сейчас пытается пройти в дверь готов по стойке “смирно” выстроиться… Служил наверное. Потому что подобрав живот и немного выпятив грудь, он на одном дыхании выпаливает:
Встопятьдесятпятуюдоставка!
Проходите!
Спасибо…
Консьержка свою миссию выполнила. Остановила чужого. Дала понять что находится в доброй памяти и готова участвовать в создании фоторобота потенциального преступника, если что…
Парень подхватил одну из коробок и подпер ею дверь, чтобы та не закрывалась. Сколько же коробок! Что там может быть?
Что там?– консьержка спрашивает.
Да, кровать там. В сборе.
А…
