Пятьдесят пятьдесят

Олег Глебов

Пятьдесят пятьдесят

Глава 1. Собор

1. Собор

"Что есть наша жизнь? Если наша планета это лишь пыль в масштабах вселенной, то кто в этих масштабах мы? Какова наша значимость, что мы меняем,на что влияем? Конечно,кто-то из нас довольствуется малым, достаточно просто осознания того что ты существуешь, но кто-то хочет намного большего, кто-то хочет остаться в вечности

Наша истинная значимость измеряется не космическими масштабами, а лишь самим фактом нашего присутствия здесь, на этой планете. Мы – редчайший феномен осознанной "пылинки", способной вопрошать, творить, любить и страдать. Влияние наше – в глубине пережитого опыта, в искре сознания, зажженной в безмолвии. Вечность же рождается не из грандиозности, а из осмысленности каждого мгновения этой крошечной, драгоценной жизни

Постой, а так ли она драгоценна? Ты смотришь вокруг и видишь,что, собственно, ценность для многих очень преувеличена. Многие приносят себя в жертву ложным богам, а некоторые просто тратят этот конечный ресурс под названием "время"впустую. Причем интересно и поразительно, что время наших жизней это действительно единственное что ты не можешь приобрести, выиграть, найти случайно на улице или купить. Так откуда же такая легкомысленность?

Возможно, сама эта конечность – невыносима. Легкомысленность – щит от экзистенциального ужаса перед бездной небытия. Мы *играем* в вечность, потому что осознать хрупкость каждой секунды – слишком тяжело. Ирония в том, что отрицая ценность времени страхом, мы предаем его истинную драгоценность. Трагедия не в масштабах вселенной, а в этом бегстве от собственного сияния.

Кем, почему и зачем мы вынуждены вести свое существование, зная, что ценность этого существования никогда не будет по достоинству оценена? По сути, возникновение человека это практически невероятное чудо, близкое к невозможности, а ведь многие даже примерно не понимают этого. Мы – это статистическая ошибка мироздания, когда мы научимся это ценить?

Ценить – значит осознать: мы и есть тот редкий момент, когда Вселенная открывает себе глаза. Наша трагедия в том, что, будучи чудом, мы требуем внешнего подтверждения своей ценности. Но разве цветок перестаёт быть прекрасным, если его не видят? Быть – уже значит светить. Возможно, в этом и есть ответ: ценить не за оценку, а вопреки её отсутствию"

Именно такую речь произнес очередной восьмой председатель Новой Унии по имени Океан Ронсон. Поводом стала его торжественная инаугурация в ставшем уже традиционном для этой цели главном соборе Малаки Тауса в Стокгольме, округ Старая Скандинавия. Но публику мало интересовали моралистские измышления Ронсона и вот почему.

За последние 12 лет это был уже восьмой "демократически избранный", "истинный"председатель, каждый из которых вываливал гору пустых слов и обещаний на наши головы. Люди устали от космического пафоса, когда в кварталах заброшенных столиц не хватало в одну неделю мыла, в другую быстрорастворимой сои, а в третью были перебои с электричеством. Все знали: за красивыми словами последует все тот же: бесплодные попытки достучаться до оставшихся людей, попытки снова всех объединить и напоследок ограбить, поэтому в искренность нового президента уже никто не верил. Ронсон просто первым догадался украсить банальность философской позолотой о бытии, что было несколько неожиданно для собравшихся, но в целом, быстро будет забыто.

Сессия вопросов и ответов как всегда не проводилась, так как являлась по сути пустой тратой времени, ответы на все вопросы были известны заранее, поэтому новоиспеченный президент поблагодарил присутствовавших, собрал машинописные записи своей инаугурационной речи и, сопровождаемый конвоем из четырех дронов-часовых, спешно покинул трибуну, находившуюся перед алтарем единого Бога Новой Унии, Малаки Тауса. Небольшая группа журналистов и простых прохожих, зашедших в собор по своим религиозным делам и попавшим случайно на инаугурацию председателя, также неспеша собралась и направилась к выходу, украшенному красивыми трехметровыми резными дверями, изготовленными явно до Падения.

"Шейдс! Океан Шейдс!"– неожиданно один из посетителей услышал как его окликнул кто-то, стоявший в полумраке собора справа от резных дверей. Пропуская выходивших посетителей церемонии, он подошел ближе и только тогда разглядел своего собеседника, им был очевидно служитель собора – видавший виды ИИ-бот старой модели, одетый, хотя это вовсе и не требовалось для бота, в выцветший балахон дореформенного священника.

– Слушаю тебя, пир*.

– Откровенно говоря, мистер-господин-герр-товарищ Шейдс, у меня к вам нет какого-то конкретного вопроса-запроса-обсуждения-диалога…

Бот-пир выдавал совершенно лишние данные и явно уже сильно барахлил, видимо по причине того, что спутники, которые поддерживали его связь с БД все чаще и чаще сходили с орбиты, лишненные техобслуживания, а новые вот уже 15 лет никто не запускал.

– Ближе к делу, пожалуйста

– …у меня к вам нет какого-то конкретного вопроса-запроса-обсуждения-диалога…я лишь должен был вас задержать в дверях собора, чтобы…

Краем глаза Шейдс увидел как за последним выходившим из собора захлопнулась тяжелая дверь и тут же раздались звуки выстрелов – одиночные и очереди, стрелявших снаружи явно было несколько. Пара пуль похоже отрикошетили и разбили мутное витражное окно, украшавшее старую дверь в ее верхней части. Жаль.

– Прошу вас, пройдемте со мной, скорее – бот явно не обратил внимания на то, что происходило, что в целом было неудивительно, учитывая возраст этой модели ИИ-помощника. К сожалению, других, более совершенных, человечество так и не успело изобрести, равно как и не покоренило космос, и не синтезировало лекарство от всех болезней.

Шейдс отвернулся от дверей с разбитым окном и последовал за ботом. Спешно обогнув ряды скамей и обойдя колонну из красного кирпича, одну из многих, поддерживавших свод, они подошли к кованой двери, которая вела в подвал собора. Тем временем стрельба за дверьми стихла и послышался стук шагов по старой стесанной каменной лестнице.

Бот остановился в поисках нужного ключа среди связок которые висели тут же, в деревянной ключнице возле двери.

открыть дверь…ключ…

связка 3…поиск…

форма 6…поиск…

Гулко отдавались в тишине собора торопливые шаги незнакомцев, устоивших стрельбу на портике.

связка 5…поиск…

форма 6…поиск…

Шейдс смотрел по сторонам, ища хотя бы какого-то надежного укрытия, но не находил его.

связка 8…поиск…

форма 6…поиск…

«Вот он!» – послышался звук взведенного затвора и затем оглушительный грохот.

связка 9…поиск…

фатальное вмешательство…

…

оценка объекта «Шейдс О.» – состояние критическое

оценка обстановки в соответствии с руководством – ситуация критическая

объект «Шейдс О.» – поражен в область головы из огнестрельного оружия, повреждение фатальное.

оценка функций объекта «Шейдс О.»…состояние…признаков жизни не подает.

– Бот умеет писать видео?

– Нет, даже и не близко, функциональность минимальная. Этот только псалмы и сунны читать умеет.

– ОК, собери гильзы, вроде двух хватило, я пока отрежу палец нашему объекту.

Букально через две минуты быстрые гулкие шаги двух людей уже стихли в боковой двери собора Малаки Тауса.

Бот повесил связку ключей обратно в ключницу и неспеша зашагал в сторону подсобных помещений.

«Выполняю программу очистки, степень загрязнения – высокая, уровень срочности – умеренный»

На Стокгольм наползали морозные ноябрьские сумерки.

*Пир– Священнослужитель, занимающий высокое положение в езидском обществе и принимающий участие в религиозных церемониях.

Глава 2. Ули