скачать книгу бесплатно
Наглухо утонув в размышлениях, которые отнюдь не прибавляли ни веселья, ни сил, я собрался было уходить – но в глаза мне бросилась злосчастная пектораль, не так давно полыхавшая огнем. Дело, в общем, крылось не в ней, и не в выманенных у Карны доспехе с серьгами; совпадение, атака невидимки вполне могла застать меня, к примеру, в трапезной или на ложе с апсарой. Но блики рассеянного света, играя на полумесяце вокруг чешуйчатой горловины, на глади белого золота, даже сейчас были странными, складывающимися в…
Во что?!
Я пригляделся.
Река. Струится, течет в неизвестность, колебля притаившиеся в заводях венчики лотосов; и тростники качаются под лаской ветра. Да, именно река и именно тростники. Вон селезень плывет. Толстый, сизый, и клюв разевает – небось, крякает. Только не слышно ничего. И тростники совсем близко, качаются у самых глаз, будто я не Индра, а какая-то водомерка над речной стремниной. Или труп, раздутый утопленник, которого воды влекут невесть куда и невесть зачем.
Дурацкое сравнение на миг привело меня в замешательство – и почти одновременно изменилась картина, легкий штриховой набросок поверх тусклой пекторали.
Поле боя. Замерло, стынет в ознобе неподвижности: задрали хобот трубящие слоны, цепенеют лошади у перевернутых колесниц, толпятся люди, забыв о необходимости рвать глотку ближнему своему… и перед тем, как исчезло с металла призрачное изображение, я еще успеваю увидеть.
Молния, бьющая из земли в небо.
Неправильная молния.
Невозможная.
Наоборотная.
…спустя мгновение в пекторали панциря отражалось лишь мое лицо.
И никаких молний.
4
– Владыка! Прошу простить за беспокойство, но…
Наконец до Владыки дошло, что обращаются именно к нему, а не к кому-то постороннему, и Владыка соизволил неторопливо обернуться. Бог я все-таки или нет? Сур или не сур?! А нам, богам-сурам, поспешность не к лицу.
Как и отягощенность лишними размышлениями.
Передо мной навытяжку стоял дружинник-Марут. Браслеты на мускулистых руках свидетельствовали о чине десятника. Обнаженный торс дружинника крест-накрест пересекали бронированные ремни, и каждый оканчивался с двух сторон мордами нагов из черной бронзы. Зубы разъяренных змей намертво вцепились в широкий пояс, покрытый бляхами, и глаза Марута сверкали ярче полировки металла.
Ну любят меня сыновья Шивы, дружиннички мои, головорезы облаков, любят, что уж тут поделаешь!
Как там в святых писаниях:
– Сияют в темных облаках доспехами,
Надевши латы, в буйный час проносятся,
Звучат в грозе свирели бурных Марутов,
Хмельные в бой они выходят с пиршества.
Хмельные-то хмельные, а спуску никому не дают…
– Осмелюсь доложить, Владыка: к Обители приближается Гаруда!
– Что, братец Вишну в гости пожаловал? – пробормотал я, морщась.
Только Опекуна мне сейчас не хватало!
Вишну был младшим из сыновей мамы Адити-Безграничности. Последышем. Я родился седьмым, а он – двенадцатым, да еще и недоношенным, потому что мама была уже в возрасте, и наш небесный целитель Дханва, автор лекарской Аюр-Веды, советовал маме не рисковать и избавиться от зародыша. Мама отказалась – проклятье, чуть не вырвалось: «Увы, мама отказалась!» Но так или иначе, братец Вишну выкарабкался и сперва был у нас мальчиком на побегушках, выполняя мелкие и щекотливые поручения. Дальше-больше, у младшенького проклюнулся талант аватар, то есть умения частично воплощаться в различные живые существа – и эта способность Вишну изрядно помогла нам выкрутиться из ряда ситуаций.
Мы и оглянуться не успели, как рядом с Брахмой-Созидателем и Шивой-Разрушителем образовался Вишну-Опекун; и он же первым назвал эту компанию Тримурти.
Троицей.
Мы не возражали.
И впрямь – кроме Созидания и Разрушения, невредно иметь под рукой менее радикальную Опеку, к коей можно прибегнуть в тех случаях, когда Созидание и Разрушение излишни.
Точнее: когда неохота стрелять ваджрой по воробьям.
Дерзай, малыш!
– …Нет, Могучий, Гаруда летит один!
Я вздохнул с облегчением. Интересно, что понадобилось в чертогах Индры моему пернатому другу? Давненько он здесь не появлялся!
– Хорошо, десятник. Распорядись, чтобы очистили площадку за южными террасами. Которые с коралловыми лестницами, около манговой рощи. Короче, подальше от строений. И крикните этому сорвиголове, чтоб уменьшился – а то опять мне все пожелай-деревья с корнем вывернет, как в прошлый раз!
– Слушаюсь, Владыка! – и Марут мгновенно исчез, лязгнув напоследок браслетами о ремни.
Что ж, придется встретиться с птичкой. И я направился к выходу, по дороге пытаясь отрешиться от обуревавших меня мыслей.
Отрешиться не удавалось.
– Сажайте Проглота[6 - Гаруда – гигантский орел, способный менять облик; вахана (т. е. ездовое животное) Вишну – Опекуна Мира. Так, например, вахана Шивы – бык, Брахмы – гусь, Ганеши – крыса и т. д. Корень «Гар» в слове «Гаруда» означает «глотать». Ср. греч. «гарпия».] на площадку за южными террасами! – громыхнуло со двора. – Какие еще апсары? В мяч играют?! Дуры безмозглые! Гоните их оттуда в три шеи, пока птичка не накрыла!
– Что, Упендра[7 - Упендра – досл. «Маленький Индра», прозвище Вишну, как младшего из сыновей Адити.] пожаловал? – осведомился ехидный бас.
«Не слишком-то мои Маруты уважают Великого Вишну, – усмехнулся я. – И есть за что! Не успеешь разделаться с каким-нибудь асуром или демоном, как тут же выясняется, что победил его Владыка Тридцати Трех исключительно благодаря помощи хитроумного Вишну, которого во время битвы и близко не было! А пройдет год-два – и с удивлением обнаруживаешь, прогуливаясь инкогнито на столичных базарах: это, оказывается, сам Упендра и сразил нечестивца, а Индра тут вообще ни при чем! Спал, бездельник, пока Опекун надрывался!».
Недаром среди Марутов уже который век бытовала шутка, когда у излишне расхваставшегося воина язвительно интересовались: «Ты что упендриваешься, герой? Небось, аватара Вишну?»
Как раз когда я выбежал из дворца, небесная лазурь на мгновение померкла, и огромная тень с шумом урагана пронеслась над головой.
– Гаруда, уменьшайся!!! – в один голос заорали Маруты, но было поздно. За дальними беседками, со стороны манговой рощи, послышался треск, визг апсар и недовольный орлиный клекот.
Ну вот, опять не вписался в посадочную площадку! Я мысленно погрозил кулаком лучшему из пернатых и понесся в ту сторону, где опустился Гаруда. Свиту с собой брать явно не стоило, хотя птица была велика не только размерами. В конце концов, мы с Проглотом друзья или как?!
Вот я у него по-дружески и спрошу, с глазу на глаз…
– Раз лежит помету груда – значит, прилетал Гаруда! – продекламировал у меня за спиной кто-то из бегущих следом Марутов. В отличие от меня, сыновья Шивы недолюбливали не только самого Вишну, но и его вахану.
Вывернув из-за летнего павильона, выстроенного из полированного песчаника, я чуть не врезался в опрокинутую беседку – и имел счастье лицезреть гостя.
Гаруда, уже успев уменьшиться до почти нормальных размеров, расстроенно оглядывал последствия своей посадки. Сейчас лучший из пернатых был весьма похож на человека. Ну и что с того, что вместо носа у него – загнутый клюв, шея покрыта отливающими синью перьями, за спиной сложены крылья, а землю подметает веер хвоста? Зато в остальном – человек как человек, разве что еще когти и привычка коситься то одним глазом, то другим…
– Рад видеть тебя, Гаруда, друг мой! – провозгласил я, огибая изрядно помятые кусты колючника-ююбы, которые укоризненно смотрели на меня бледно-голубыми цветами.
– И я рад, о Владыка, друг мой! – в хриплом клекоте Гаруды безуспешно пряталось смущение. – Простишь ли ты мне столь неудачный визит?! Кажется, я слегка примял твой сад…
Я огляделся по сторонам.
Действительно, «слегка примял»!
С ближней беседки была напрочь снесена крыша, и драгоценные камни карнизов теперь озорно перемигивались разноцветными блестками: ни дать ни взять, брызги воды в растрепанной шевелюре травы. Два благоухающих пожелай-дерева были сломаны и жалко топорщились измочаленными стволами; попав под удар крыла, пострадал, хотя и меньше, еще десяток деревьев; растерзанная клумба, пролом в ограде бассейна, сорванные вихрем капители, из-за чего колоннада террасы казалась неприлично лысой – и вывороченный дерн по краям двух огромных борозд, что перепахали всю лужайку!
Ах, да – еще три апсары в глубоком обмороке.
– Да уж, друг мой, могло быть и лучше, – обернулся я к потупившему взор Гаруде. – Ведь кричали тебе: уменьшайся! А ты?
– А я не успел, – развел руками несчастный Гаруда, и перья на его шее встопорщились воротником. – Думал – обойдется. Вот если бы эта площадка была чуть-чуть побольше…
– А ты чуть-чуть поаккуратнее, – подхватил я, и лучший из пернатых вконец сник, лишь закряхтел от смущения.
– Ладно, приятель, не грусти, – я дружески хлопнул его по плечу, едва не отбив ладонь о торчащие кости, и орел наш мгновенно воспрял духом. – Мои слуги сейчас же займутся Обителью. Только прошу тебя – в следующий раз постарайся не задавать им лишней работы. Договорились?
– Конечно, друг Индра! – просиял Гаруда и в подтверждение нерушимости своего слова громко щелкнул клювом.
– Ну а теперь – давай-ка найдем какую-нибудь уцелевшую беседку и спокойно поговорим наедине. Ты ведь прилетел не для того, чтобы ломать мое жилище? Верно?
– Верно! – с удивлением обернулся ко мне пернатый друг, явно недоумевая, как я мог сам об этом догадаться. Похоже, он только сейчас вспомнил о цели своего прилета. – Только распорядись сперва, чтоб мне… нам… ну, насчет обеда! Летаешь в этом Трехмирье, летаешь, а как сядешь, так, веришь, готов слона слопать!
Я едва сдержал улыбку. Не зря мои Маруты прозвали птичку Проглотом!
– Ну разумеется, друг мой! Слона не обещаю, но чем богаты…
Словно в подтверждение, издалека, от врат Обители, донесся гневный слоновий рев – гигант Айравата любил Гаруду примерно так же, как и дружинники.
5
С огромным блюдом змей, запеченых на углях, Гаруда расправился в один момент; явно хотел попросить добавки любимого лакомства, но остерегся лишний раз подтвердить свое прозвище.
– Благодарю за угощение, Владыка, – пернатый друг от души рыгнул, смутился и облизал замаслившийся клюв.
Зрелище было грандиозное!
Не верите – попробуйте повторить.
– Змеи пропечены в самую меру… Только пора перейти к делу. Не хотелось бы отягощать тебя чужими заботами, но мне больше не к кому обратиться. Все-таки я – вахана Великого Вишну, а ты – его старший брат… И кому, как не нам, обсудить странности, что творятся в последнее время с Опекуном Мира?!
«Ага, и с ним тоже!» – едва не брякнул я, но вовремя сдержался.
– Я думаю, друг мой, это временно. Просто Опекун Мира взвалил на свою могучую шею непосильную даже для него ношу…
Соображал Гаруда не слишком быстро, так что пришлось пояснить – для особо пернатых:
– У твоего повелителя на земле сейчас живут по меньшей мере три аватары. Кришна Двайпаяна[8 - Здесь и далее – точный перевод. Кришна – Черный, Двайпаяна – Островитянин, Драупади – Деревянная Статуэтка, Джанардана – Баламут, Возмутитель Людей.], Черный Островитянин, знаменитый мудрец; Кришна Драупади, Черная Статуэтка, жена пятерых братьев-Пандавов; и главная его аватара – Кришна Джанардана, Черный Баламут, вождь племени ядавов. Многовато даже для Опекуна! Неудивительно, что Упендра… э-э-э… Великий Вишну кажется тебе странным – ему ведь приходится присутствовать одновременно в четырех местах, причем в разных аватарах!
– Почему в четырех?
– Да потому что четвертый и есть сам Вишну!
– Я не об этом! – досадуя, что я его опять не понял, взъерошил шейные перья Гаруда. – К тому, что мой повелитель последние лет сорок похож на призрака, сиднем сидит дома и редко произносит что-либо вразумительное, я давно привык! В конце концов, его аватары смертны – уйдут к Яме, и станет Вишну таким, как раньше! Тут дело в другом. Захожу я сегодня в покои Опекуна…
Уже не первый год Гаруда хозяйничал во дворце Вишну, да и во всей Вайкунтхе – имении Опекуна. Его повелитель был занят куда более важными делами: через свои аватары он заботился о процветании Трехмирья.
Но кто-то же должен был все это время заботиться о его собственных владениях?
Такое дело было как раз для Гаруды. Никто и не пытался оспаривать права гигантского орла – только попробовали бы! И добросовестный птицебог исправно наводил порядок в Вайкунтхе, пока Опекун наращивал количество земных аватар, переходя во все более размыто-призрачное состояние. Это беспокоило Гаруду, но в редкие минуты просветления Опекун объяснял Лучшему из пернатых, что причин для волнения нет. Истечет время, отпущенное его аватарам для исполнения предначертанного – и он, Вишну, вновь станет прежним.
Вполне осязаемым и единым.
«Предначертанное? Кем?!» – хотел тогда спросить лучший из пернатых. Но Вишну уже снова впал в забытье, растекшись разумом между аватарами, а Гаруда вдруг догадался:
«Да им же самим и предначертанное!»
Как это он сразу не додумался?!
А суть предначертаний интересовала простоватого птицебога в последнюю очередь.
…В общем, Гаруда продолжал верно служить повелителю. При этом он все чаще ощущал себя не управляющим, а господином Вайкунтхи, и такое положение дел ему крайне нравилось.
«Да продлится жизнь аватар повелителя на долгие годы!» – думал он иногда. Могучий и свободный, повелевающий обширными владениями, Гаруда был вполне доволен теперешней жизнью и не слишком жаждал возвращения прежних времен: туда лети, сюда лети, то делай, сего не делай… Вишну, понятно, виднее – на то он и Вишну! – но пусть уж лучше Опекун печется о благе Трехмирья, а его вахана тем временем…
И обедать можно трижды на день.
Однако сегодня, войдя в покои повелителя, Гаруда сразу заподозрил неладное. Вишну не было! Внутреннее чутье, что позволяло мигом определить присутствие сокровенной сущности Вишну, утверждало: Опекун не здесь! Лишь мгновение спустя Гаруда заметил бессмертное тело Опекуна – туманный силуэт прислонился к колонне, отрешенно воздев руки к резному потолку.
Тело, безусловно, находилось здесь, зато сам повелитель… не было никакого сомнения, что Вишну ушел в Безначалье!
Когда нужно, Гаруда умел соображать достаточно быстро. За все время пребывания в аватарах Вишну ни разу не покидал Вайкунтхи – ни разумом, ни телесно. Несомненно, случилось что-то серьезное, раз повелитель махнул рукой на растроение… расчетверение личности и в теперешнем состоянии отважился выйти в Безначалье! Но, ослабленный земными воплощениями, Опекун сейчас не обладал и десятой долей обычных возможностей! Оказаться на Прародине, традиционном месте поединков богов-суров и их грозных противников…
Опекуна надо было спасать!
И как можно скорее.
Руки птицебога сами собой разошлись в стороны, словно Гаруда пытался обнять все Трехмирье; с шумом распрямились за спиной мощные крылья; горящие угли глаз – не птичьих, но и не вполне человеческих – казалось, прожгли зыбкую оболочку реальности… и в следующее мгновение гребни волн Предвечного Океана уже рванулись навстречу лучшему из пернатых.
Вой урагана вместе с солеными брызгами обрушился на Гаруду, веля убираться, пока цел, но птицебог лишь нехорошо рассмеялся, принимая свой истинный облик. Гигантские крылья отшвырнули бурю прочь, клекот заставил гром на миг умолкнуть, и Гаруда устремился вперед.
«Где же Вишну?!» – обеспокоенно колотилось сердце. Гаруда готов был поклясться, что его повелитель находится здесь, в Безначалье! Но… но его здесь не было!
Не было!
Ошибка исключалась: присутствие Опекуна не могло остаться тайной для Гаруды.
