скачать книгу бесплатно
– Узнай, пожалуйста. До встречи.
– Давай. Кстати, – он взял мой планшет и поставил на карте метку. – Вот сюда вам ехать надо. Там с вами артиллерийская рота будет, ПТОП организовать сможешь?
– А почему бы и нет? Не так уж и сложно.
– Ладно, ни пуха.
– К черту.
Я вышел из избы. Большинство солдат уже уехало, и только моя рота стояла и ждала моего приказа. Я подошел к ребятам.
– Рота, стройся!
Солдаты построились, и я заметил замполита.
– О, товарищ замполит, – удивился я, – а вы чего здесь?
– А я, товарищ ротный командир, должен проконтролировать, чтобы все выехали из деревни.
– И все?
Замполит немного замялся. Секунд пять он чего-то ждал, видимо, хотел, чтобы я сменил тему, но я молчал. Тогда он сказал.
– На самом деле я просто хотел поехать с вами. Мне ваша рота нравится больше остальных.
– Ну, как знаете, – я повернулся к солдатам. – Все на месте?
– Все, – ответил Родион.
Замполит встал рядом со мной и сказал:
– Нам тут остатки четвертой роты передали на пополнение. Три взвода.
– И сколько теперь нас человек?
– Вместе с новоприбывшими человек сто сорок.
– То есть у нас уже семь «двадцаток».
– Разрешите? – ввязался Родион.
– Что?
– Я проинструктировал новоприбывших о нашем устройстве роты. Мы построились и вывели командира седьмой «двадцатки». Это младший сержант Фролов.
– Младший сержант Фролов, шаг из строя! – скомандовал я.
Из строя вышел молодой худощавый парень, лет двадцати. Я подошел к нему. На груди его красовалась медаль за отвагу, орден Красного Знамени, и медаль «Герой Сталинграда». Увидев последнюю, я искренне удивился.
– Сталинградский?
– Так точно! – коротко ответил младший сержант.
– Где именно?
– В начале на Мамаевом кургане, потом возле Волги, в конце «Красный Октябрь» защищали, а вы, я гляжу, тоже, товарищ лейтенант?
– Тоже. Спартановка, потом Мельница №4, дом Павлова, последними «Баррикады» были.
– Тяжело там было, ребята рассказывали.
– Тяжело… – я немного нахмурился. – Как звать?
– Леня, то есть Леонид, – осекся младший сержант.
– Меня Артем звать, очень приятно.
– Взаимно, товарищ лейтенант, – улыбнулся Леня.
– Иди сюда, герой.
Мы обнялись. Было приятно встретить такого, казалось бы, далекого, но близкого человека, можно сказать, соседа.
– До конца в Сталинграде были? – спросил Леня.
– Нет. После ранения, в ноябре, в госпиталь отправили, а оттуда на Юго-Западный фронт. А что у тебя?
– А я, когда нас к Волге прижали, вплавь через Волгу переплыл.
– Вплавь?
– Именно, товарищ лейтенант, вплавь, – ответил Леня. – Нас отправили с отрядом вдоль Волги на разведку, но по пути нарвались на немецкий патруль. Отряд перебили, а сдаваться в плен не хотел, вот и поплыл. Потом, правда, пришлось с воспалением легких лежать несколько месяцев, но медаль все равно дали, когда бои за город закончились, – он улыбнулся.
– Ладно, – я повернулся к остальным. – Грузитесь, и выдвигаемся на позицию. Нам еще окопы копать. Ну, а ты, товарищ герой Сталинграда, поехали со мной. Чувствую, нам будет, о чем поговорить.
– Товарищ лейтенант!
Я оглянулся. Это был один из танкистов нашей бригады.
– Слушаю вас, товарищ младший лейтенант. Что-то хотели?
– Да. Нам сейчас надо будет проехать до ваших позиций. Хотел предложить услуги транспорта. По пять человек на каждый танк. Так можно и на грузовиках сэкономить.
– Что ж, толково. Я принимаю ваше предложение. Уж больно понравилось мне на танке кататься. Рота, по машинам!
ПТОП
Мы ехали вдоль железной дороги. Я, Родион, Саша, Леня, и еще один рядовой тряслись на стальной обшивке «тридцатьчетверки». Мы с Леней воодушевленно беседовали обо всем, в частности о Сталинграде, то радуясь совместной победе, то наоборот, затихая, когда речь заходила о потерях. Леня состоял в одной из рот 138-ой дивизии Людникова. Его роту отрезали от дивизии, и они две недели сражались в небольшом доме на набережной. Эта история мне чем-то напомнила дом Павлова, хотя я был там всего единожды.
Танки ехали колонной, сзади ехали грузовики. В какой-то момент, метрах в ста от нас я разглядел овраг, он был широкий и глубокий, непроходимый, одним словом. Местность возле Прохоровки полна непроходимых оврагов, но этот привлекал больше моего внимания, чем другие.
– О чем задумался? – спросил Родион.
– Овраг видишь?
– Где?
– Вон там, метров сто-сто пятьдесят.
– Вижу, и что?
– Плохо, что он здесь находится.
– Почему?
– Разве не ясно? Слишком узкий проход для танков. Если наши танки будут здесь прорываться, а впереди будут немецкие танки или орудия, то они разберут наши «Тэ-тридцать четыре» как пирожки в столовой.
– По-моему, немного неудачное сравнение, – сказала Саша.
– Зато понятное.
– А с чего ты вообще решил, что наши танки здесь пойдут в атаку? – поинтересовался Леня. – До линии фронта ехать и ехать. Откуда здесь могут немцы взяться?
– От Сталинграда до границы тоже ехать и ехать, немцы же дошли. Надо рассматривать все варианты.
– И то верно, – сказал Родион. – Мы вон, под Севастополем, ожидали немцев с Сапун-горы, а они бухту форсировали, и во фланг нам ударили. Тогда-то наша оборона и начала сыпаться. Надо продумывать все, что может произойти.
Я снова посмотрел в сторону оврага, надеясь, что нашим танкам не придется здесь наступать. Не хотелось бы мне знать, как же я в тот момент ошибался…
Мы подъехали к позициям, что расположились между оврагом и железной дорогой. Расстояние было где-то в километр, то есть могло уместиться два ПТОПа. Солдаты копали окопы и ходы сообщения. Нас встретил комбат. Вид у него был рабочий, видно, что копал вместе с остальными солдатами.
– Как добрались, товарищ лейтенант? – он спросил, тяжело дыша.
– Хорошо, спасибо, товарищ майор, – я пожал ему руку, – как земля, хорошо копается?
– Не чернозем, конечно, но копать можно, – пот с него лился рекой. Вытерев рукавом лоб, он продолжил:
– Ваши позиции там, возле железки, метров пятьсот от нашего «птопа». Ребята там уже прокопали ходы сообщения, надо передний край закончить. Так что он ваш.
– Ладно. Спасибо, товарищ майор.
Мы подошли к нашему ПТОПу, где уже отдыхали солдаты.
– Ну как, орлы, работается? – спросил Родион с усмешкой.
– Хорошо, товарищ пулеметчик, только закончили мы уже. Дальше ваша работа. Курить будете?
– Потом, – сказал я с энтузиазмом. – Ну, ребятушки, за работу!
Справка:
Только в полосе Воронежского фронта было отрыто более 4200 км траншей и ходов сообщения. Для сравнения, это больше, чем расстояние от Москвы до Мадрида. В полосе Центрального фронта эта цифра составила 5000 км. Было построено около 2000 км дорог, восстановлено и возведено заново 686 мостов, всего за два-три месяца железнодорожные войска доставили под Курск более 300 000 вагонов с техникой и грузами.
Прошло три часа. Мы вырыли окоп, все чудовищно устали. ПТОП представлял собой своеобразный улей из траншей, ходов сообщение, и мест, в которых были вкопаны орудия.
Была ночь, но луна освещала все, как днем. Я сидел на бруствере, весь потный и грязный, глоток за глотком отпивая с фляги воду. Болела голова. Мимо проходил Родион, состояние его было не лучше моего, с той лишь разницей, что он копал раздетый по пояс. Он присел рядом.
– Уморился, братец? —с легкой иронией спросил он.
– А то, как же. Пить будешь?
– Давай.
Родион отпил прилично. После оперся руками на землю и стал любоваться луной.
– Слушай, Артем, – спросил он, не отводя взгляда от луны, – ты же у нас офицер, многое знаешь, так вот скажи, если мы в Краснодоне справились с полицаями, то зачем нас еще раз на переподготовку отправили? Считай, почти два с половиной месяца под Воронежем пробыли, а воевать толком не научились, по крайней мере, я нового ничего не узнал.
– Ну, во-первых, полицаи – это тебе не вермахт, во-вторых, та переподготовка была преимущественно для молодых бойцов, которые еще войны не знают. Успеешь еще навоеваться. Кстати говоря, повторять пройденный материал полезно, из школы еще надо было это правило учитывать.
– Ну и то верно. А что теперь делать будем?
– В каком смысле?
– Ну, там, не знаю, наступать или обороняться, как думаешь? Не зря же ты предположил, что наши танки между оврагом и железной дорогой атаковать будут.
– Да я… не знаю даже. Наверное, оборону будем держать.
– Снова?
– Ну, а что? Летнего немца мы еще бить толком не научились, а зима же не круглый год идет.
– Мда, вот снова ты оказался прав.
– Товарищи!
Это был Леня. Он, казалось, вообще не устал, хотя на его долю выпало окапывать ПТО, а это немалый труд. Он спрыгнул с бруствера с тремя котелками.
– Там кухня приехала, я смотрю, а вас нет, ну и решил взять за вас. Будете?
– Давай, полевой голодоспаситель, – сказал Родион, забирая котелок.
– Чего? – на лице Лени было ярко отражено искреннее удивление.
– Да не обращай внимания, он уже с ума сходит от усталости. – сказал я и открыл свой котелок.
Запах свежей овсяной каши был восхитителен. Ее обычно делали на воде, но нередки были и случаи, когда ее нам преподносили и на молоке, что очень радовало солдат.
– Вкуснятина, – покачал головой Родион.
