скачать книгу бесплатно
– Да, вот, приехал. Погода хорошая, надо привыкать к пенсионной жизни. Помидорчики, огурчики, лучок, чесночок, рынок – такая у нас, пенсионеров, перспектива. Мы ж теперь штатские.
– Ты, Степан, сможешь завтра ко мне подъехать? Выбери уж время между помидорчиками и рынком, уважь генерала, глядишь, я тебе когда-нибудь на огороде подсоблю, – усмехнулся генерал и положил трубку. Ночевать на природе сразу как-то расхотелось, хорошо не успел соседу позвонить. Степан переоделся, закинул на плечо свою видавшую виды спортивную сумку и задумчиво побрел к машине.
Сорок километров он пролетел махом, машина просто радовала, мотор работал ровно, уверенно, управлялась легко и плавно. Снова подумалось: почему такое пренебрежительное отношение к отечественным автомобилям? Чем, скажем, старый «Гранд Чероки» лучше «Патриота»? Ну, может, и лучше, просто Степан на новом-то «Чероки» никогда не ездил. Была у него, правда, давно уже, импортная машина. Когда только-только распахнулись границы и лавины старых раздолбанных иностранных машин наводнили страну, когда на смену совсем еще недавно таким крутым девяткам пришли старые угловатые «тойоты», «хонды», «форды» и «мерседесы». Здесь, в Сибири, преобладали в основном правобараночные автомобили из Японии, которые в огромном количестве завозили во Владивосток на морских судах. Даже появился свой японский авторынок – «Зеленый угол», куда съезжались перекупщики со всей страны. Потом этот автомусор расползался по всей России и уже считался признаком материального благополучия и гордости. Машины пестревшие какими-то загадочными надписями и иероглифами, буквально рассыпались на ходу от старости, но их подваривали, подкрашивали и продавали, продавали, продавали. У Степана тогда тоже появилась такая машина, «Хонда Баллада» называлась. Он ее не покупал, откуда у опера в то время такие деньги? Ему дал ее в прокат местный авторитет – главарь одной еще только зарождавшейся группировки по кличке Сивый. Правда, Степан на ней и поездил-то недолго. Замполит, тогда они еще были в управлении, закатил ему такой скандал, обвинив чуть ли не в «смычке с преступными элементами», слова «оборотень в погонах» тогда еще не придумали. «Нет, лучше УАЗа нет машины», – решил Степан, паркуясь возле своего дома.
Глава 4
С генералом Степан встретился не в его служебном кабинете, где предполагал, а на набережной. Он уже ехал в управление, когда раздался звонок и ему сообщили, что встреча состоится через 20 минут с правой стороны речного вокзала. Причем звонивший даже не поинтересовался, свободен Степан или нет и удобно ли ему туда ехать, и что самое интересное, примерно столько времени ему и понадобилось, чтобы подъехать к назначенному месту в указанное время.
«Пасут, что ли?» – подумал Степан, паркуясь у всем в городе известной гостиницы «Огни Белоярска».
– Здравия желаю, товарищ генерал! – радостно завопил Степан, но, встретив укоризненный взгляд, осекся.
– Не на службе, Степа, чего орешь-то? Людей распугаешь. Расслабься, забыл, как меня зовут? Я же без формы.
– Прошу прощения, Иван Александрович, привычка – вторая натура. Да я вас без мундира и не видел-то никогда.
Погода была чудесная: ясная, солнечная, еще только начинающий зеленеть широкий газон отделял проезжую часть набережной от тротуара, где сейчас стояли генерал и Степан, прислонившись спинами к гранитному парапету. Один – коренастый, с седой шевелюрой и такими же усами, уже заметно постаревший человек. Другой – высокий, статный, коротко стриженный, спортивного вида. Ему можно было дать никак не больше сорока лет.
– Мне доложили, ты интересовался причиной смерти подполковника? – спросил генерал, не глядя на Степана. – А ты разве не был на похоронах?
– Нет, я бы на Кавказе в то время, – ответил Степан, закуривая.
– Значит, ты и правда ничего не знаешь?
– Ровным счетом ничего. Вчера только и узнал по телефону, сын его, видимо, говорил.
– Ну, так его действительно убили. Он ведь, когда в отставку вышел, с бандитами связался. Пенсия же, сам понимаешь, ну, вот он и устроился в службу безопасности.
– Позвольте? С бандитами связался или в службе безопасности работал?
– Ну, ты дурачком-то, Степа, не прикидывайся. Ведь знаешь, что служба безопасности – это крыша для того, чтобы официально пушку таскать. Да ты эти службы и ЧОПы в городе и области все, наверное, наперечет знаешь. Чем они занимаются и кому принадлежат, тоже знаешь.
– Ну и кому же?
– Сивому, приятелю твоему.
– Ну, Сивый – половине области приятель, а другой половине – неприятель. Я все равно никак в толк не возьму, при чем здесь подполковник?
– А тебе и понимать ничего не надо, дело засекречено. Занимается собственная безопасность, а ты теперь гражданский. Давай-ка лучше помянем подполковника. – Генерал открутил пробку серебряной фляжки и протянул Степану. – Пусть земля ему будет пухом.
– Вызывали-то зачем? – закуривая, спросил Степан.
– Предупредить, чтобы дров не наломал, выясняя, что и как. В Главке не хотят шум поднимать, а тебя я официально предупреждаю: не строй из себя Арчи Гудвина, занимайся дачей, огородом, рыбалкой. Отдыхай, ты в отставке. – Генерал буркнул что-то в телефон. Не подавая руки и не попрощавшись, пошел к подъехавшему «Мерседесу».
Степан озадаченно глядел в спину уходившему генералу. Он не мог понять, зачем была эта встреча, неужели только для того, чтобы узнать, какой информацией располагает Степан по поводу гибели Сафронова и располагает ли вообще? Он снова набрал номер Сафронова и, услышав прежний голос, спросил, когда и где им будет удобней встретиться. На том конце провода, помявшись, все-таки пробурчали: «Давайте завтра в 13:00 возле фонтана у драмтеатра».
Ночевать сегодня Степан собирался в своей городской квартире, поэтому по дороге решил заехать в «Магнит». Дома в холодильнике было шаром покати. Бродя между стеллажами супермаркета, Степан не переставая думал, почему генерал вдруг так озаботился выяснением со стороны Степана причин гибели его бывшего коллеги. Не потому ли, что знал: если в деле, а Степан данный случай уже оценивал как дело, будут какие-то нюансы, хотя бы частично напоминать криминал, то он обязательно попытается размотать весь клубок? Уж таким он был, и все сослуживцы знали об этом и ценили его за это. Знал об этом и генерал.
Вечером, после наскоро приготовленного ужина, глядя в бормочущий телевизор, Степан вновь возвращался мысленно к тем временам, когда они оба служили и не думали, что все может вот так закончиться – глупо и нелепо. Какой-то год назад они вместе находились на Кавказе. Командировка была обычная, служба на блокпосту – скорее формальная. Давно уже не было ожесточенных боев, как раньше. Любой конфликт, связанный с применением оружия, считался ЧП и был крайне редок. Уже давно никто не отлынивал и не увиливал от подобных командировок, считая их даже приятным времяпровождением, тем более что и денежное содержание за этот период было повышенное, да и командировочные, плюс выслуга двойная. О перестрелках уже никто и не вспоминал, а погибнуть можно было только по своей неосторожности, впрочем, как и везде, т. е. уже давно на Кавказе установился мир.
Подполковник Сафронов, отбыв свои три месяца, уезжал в Москву, как говорится, навсегда. Пришел приказ об отставке, а Степану, приехавшему к нему на смену, только предстояло заступить на пост. Проводы были шумные, Сафронов ликовал, ведь не только командировке конец – службе конец. Местное вино лилось рекой, на шашлык в соседнем селении купили двух баранов. Утром все тепло распрощались, а к вечеру по рации сообщили, что автобус с военнослужащими был обстрелян из автоматического оружия. Террористам удалось уйти, а среди обстрелянных – один «двухсотый» и двое «трехсотых», среди них и подполковник с тяжелым ранением правого бедра и коленного сустава.
Поскольку случай на фоне мирного благополучия, считался чрезвычайным и из ряда вон выходящим, понаехало начальство, стали усиливать контроль за местным населением, ужесточили правила передвижения на дорогах и шмон автомобилей. Вместо ожидаемого положительного результата получили такую жесть, что чуть было снова не скатились к войне. Вот в одной такой операции и подорвали уазик-«буханку», в котором ехала группа подполковника Доронина. Вначале лазарет, там, в горах, потом госпиталь в Санкт-Петербурге, потом – в родном Белоярске. Два месяца на реабилитации в санатории «Сосны» – и вот теперь отставка, пенсия.
Прошел почти год, за который Миша Сафронов успел получить пулю, вылечиться, уйти в отставку, поступить на работу и снова получить, но уже нож, и умереть. Степан по привычке мысленно уже наметил план своего расследования. Во-первых, завтра он обязательно узнает, кем и у кого работал Сафронов. И начнет он, естественно, с его близких – с сына. Степан с сыном Сафронова знаком не был, видел его, когда он еще под стол пешком ходил, а потом как-то с Сафроновым жизненные пути не сильно и пересекались, только на службе. У Сафронова семья – жена, дети. Дорохов – убежденный холостяк, таких не очень жалуют семейные пары. Он пытался вспомнить, как зовут жену Сафронова – Катя, кажется, или Надя? Так и не вспомнив, решил не напрягаться, завтра узнает. Степан помнил, что у Мишки было двое детей – Ольга и Олег. Старший Олег почти все время жил у бабушки и дедушки в Санкт-Петербурге. Профессорская семья души в нем не чаяла, и хоть баловали, но школу он окончил с медалью и какой-то технический вуз – с красным дипломом. Ольга все время находилась при родителях, из Белоярска никогда никуда не выезжала, училась, по словам самого Михаила, посредственно и, как говорится, звезд с неба не хватала. После средней школы дальше учиться не захотела. Тем не менее, по словам опять же Михаила, жила от родителей отдельно. Непонятно на что, но жила неплохо. Отца своим вниманием не баловала, была с ним холодна и надменно-пренебрежительна. В ее понимании он был лох и неудачник.
Ладно, завтра, может, что-нибудь прояснится. Степан выключил телевизор и пошел в спальню, но после недельного запоя в ней стояло такое амбре, а замызганная постель нисколько не располагала к объятию с Морфеем, что, захватив с собой плед, валявшийся в кресле, Степан снова перешел в гостиную и завалился на диван. Не спалось, перед глазами вновь возник образ Мишки. Странно, почему-то до того, как ему сообщили о его смерти, он никогда так много о нем не думал, а теперь вдруг он, словно прозрев, стал внимательно и скрупулезно вспоминать даже незначительные детали и контакты, незримо до сих пор их связывающие.
Михаил Сафронов работал в отделе особо тяжких преступлений в сфере экономики, как бы раньше сказали, ОБХСС, но это раньше, когда все было подконтрольно государству и нужно было пристально смотреть, чтобы эта собственность не расхищалась. Но после того как в нашей стране неизвестно почему вдруг возникли рыночные отношения, расхищать собственность стало как-то попроще, а вот бороться с ее расхищением – наоборот. Да и определить теперь, кому же эта собственность принадлежит, стало тоже весьма затруднительно. Тем не менее отдел такой существовал. Офицеры, в нем работавшие, должны были быстренько переориентироваться и снова бороться, но теперь уже с хищением какого-то абстрактного, чужого имущества и непонятно чьей собственности, как известно, ранее принадлежавшей государству. Очень быстро вдруг появившиеся миллионеры, владеющие почему-то стратегически важными предприятиями, буквально указывали, как и куда должны направлять свою деятельность правоохранительные органы, почти что вручную манипулируя большезвездными генералами, управлять которыми раньше была прерогатива лишь государства.
Многие офицеры этого отдела тогда вдруг стали ездить на службу в шикарных автомобилях, пренебрежительно поглядывая на своих коллег из других отделов, паркующих возле управления свои пожульканные, тусклые машинешки отечественного автопрома. Некоторые уже летали в Турцию в отпуск, снисходительно рассказывая коллегам о преимуществах all inclusive[1 - Все включено.] или шведского стола, а особенно потерявшие страх открыто строили трехэтажные дома и дачи. На них, оперов, периодически летающих в командировки в горячие точки, поглядывали с ухмылкой и сожалением. На похороны «двухсотых» не ходили. Вот тогда и появился этот термин – «оборотни в погонах».
Сейчас, после тотальной борьбы с этими мразями, многое изменилось. Служба собственной безопасности, появившаяся в 1995 году, очень многое сделала, чтобы буквально выкорчевать из рядов МВД это явление, но, как видно, не совсем, и сейчас нет-нет да и слышно, что тот или иной генерал арестован, а за ним, как правило, целый шлейф его подчиненных. Ну, не может же один генерал сам по себе что-то стырить, ну, просто физически не может. И что характерно, новое поколение генералов уже не стремится к личному обогащению, и не потому что боится – менталитет изменился, приоритеты другие.
В числе друзей подполковника Дорохова были и генералы. Ведь он тоже окончил Академию МВД, которая открывала путь к высшим офицерским званиям, но так даже до полковника и не дослужился. Да и вероятность получения полковничьих погон была очень призрачной. Должность старшего опера этого не подразумевала, а стать когда-нибудь начальником отдела по борьбе с бандитизмом, где он и работал, не представлялось возможным в силу многих субъективных причин.
Степану внезапно вспомнился эпизод: когда силами спецназа «Кедр» они обезвредили крупнейшую банду заезжих таджиков. Там, в подвале, откуда вывели единственного оставшегося в живых таджика, так как остальные были ликвидированы, остались только Дорохов и Сафронов да кучи долларов и евро, пачки пятитысячных рублей РФ. Они стояли и смотрели на эти бумажки, и единственное, что сделал Степан, обратившись к Сафронову как к старшему группы захвата и указывая на пистолет: «Я возьму это?», – Михаил отвернулся, тем самым разрешая умыкнуть ствол. Он, в силу своей малозначительности, решающей роли как вещдок и не имел. Зато как раритет, а это был пистолет ТТ, вдумайтесь только, 1933 года, был очень даже стоящей штучкой, но в то время на это бы никто и внимания не обратил, «волына» – она и есть «волына», и после суда, где она сыграла бы последнюю свою роль, прямиком на переплавку. Степа это знал, потому и попросил, а Миша отвернулся, типа никакого ствола я и не видел. Этот пистолет – Тульский Токарев – до сих пор хранится, надежно заныканный, на даче Степана. Денег они тогда не взяли ни копейки, хотя позволяло и время, и ситуация. Только через двадцать минут подъехала оперативная бригада местного УВД, а за эти двадцать минут можно было все бабло, ну, не все, а хотя бы половину, стырить, а это миллионы, которые сейчас очень бы пригодились. На пенсии-то. Но тогда они об этом даже и не думали – чужие деньги. И поэтому Степан был просто убежден: не мог Мишка работать на бандитов. Офицер – это каста, к которой принадлежал и Степан. С этой мыслью он и уснул, дав себе слово разобраться в случившемся.
Глава 5
Степан сразу же обратил внимание на бесцельно шляющегося человека делающего вид чем-то занятого и озабоченного. Опыт – великая сила. Во-первых, он приехал значительно раньше назначенного времени и, усевшись на скамейке, почти у самой гостиницы «Белоярские зори», мог весьма спокойно разглядывать тех, кто его заинтересует. А заинтересовал Степана невзрачного вида молодой человек, явно никогда не имевший связи с бандитскими кругами, но, однако же, всячески подчеркивающий к ним принадлежность, видимо, начитавшийся детективов человек, старался отвечать их требованиям. Проходя мимо столика, за которым уселся сын Сафронова, Степан якобы уронил ключи, и когда Олег бросился их подымать, прошипел ему в ухо: «Вот вы и убиты, сэр, так просто и внятно, сядь за стол и молчи».
Пройдя еще шагов двадцать, Степан достал зеркало, причесался. Прием, конечно, дешевый, но, однако же, до сих пор действенный, и в зеркало Степан увидел вчерашний «Мерседес», почему-то уже с другими номерами, но вот водитель был прежним, и Степан мог поклясться, что он его видит не в первый раз.
«Интересно», – подумал Степан, и пройдя несколько шагов зашел в «Шаурму». Примерно так почему-то называлась эта забегаловка. Это заведение контролировала кучка азеров, давно уже висевших на крючке у ментов.
– Здравствуй, гость наш дорогой. – Если бы Степан не знал этого прощелыгу Алика, то мог бы подумать, что его искренне приглашают отведать неделю назад убитую собаку или кошку, но они были знакомы уже давно и относились друг к другу, как это говорится, с пониманием. Один никогда бы не стал есть эту хрень, другой это тоже знал, но Восток – дело тонкое.
– Вон того, Алик, видишь? – Он показал ему на праздношатающегося человека.
– Плохой человек, совсем отмороженный, когда кушает, совсем не платит.
– И часто кушает?
– Часто, они же здесь крышуют.
– Люди Сивого, что ли?
– Нет, Сивый – твой друг, я знаю. Это люди Гургена.
– Гурген же ваш земляк.
– Земляк, конечно, земляк. Все люди – земляки, все пока на земле живем, – сделал философское заключение Алик.
– Ладно, пока, – махнул рукой Степан и вышел.
Часы показывали, что время встречи уже подходит. Степан направился к столику Олега, по пути прикупил газетку, уселся и прямо спросил:
– Олег?
– А это вы, в шпионов играете? – дерзко спросил он.
– Пойдем ко мне в машину, – ответил ему Степан. – Нас здесь слушать будут.
Соблюдать конспирацию было уже бессмысленно, в машине хоть слушать не будут, и, уже не скрываясь, в открытую повел Олега к своему уазику. Краем глаза Степан зафиксировал, как праздношатающийся охламон бегом бросился к «Мерседесу» и, наклонившись к левому стеклу, принялся что-то говорить, яростно жестикулируя и бросая красноречивые взгляды в сторону Степана.
– Что, засуетились? – ухмыльнулся Степан, он, как опытный опер, осознавал, что иногда вместо излишней конспирации гораздо выгоднее играть в открытую, ошеломляя таким образом противника и внося в его планы сумятицу и неразбериху. Тем более когда в роли противников оказывались такие лохи, как сейчас. Степан понимал, что теперь они вынуждены будут связаться с инициатором, чтобы получить дальнейшие указания, а это время.
Запихнув Олега в уазик, Степан резко вырулил на ул. Дубенского и дал газа. На следующем светофоре он свернул направо, тут же въехал во двор старого пятиэтажного здания и припарковался за микроавтобусом, что позволяло ему, оставаясь незаметным, легко контролировать проезжую часть улицы. Он видел, как через минуту мимо пятиэтажки пронесся «Мерседес». «Ищи ветра в поле, – усмехнулся Степан, закуривая сигарету. – Лох – он и есть лох».
– Ну что, Олег, кажется, оторвались, – сказал он вслух, поворачиваясь к своему пассажиру. – Ты меня хоть узнаешь?
– Да, я вас узнал. Степан Павлович Доронин, кажется? – улыбнулся Олег Сафронов, тоже доставая сигарету.
***
Вечером, готовя себе на ужин традиционное блюдо старых холостяков, т. е. пельмени из супермаркета «Командор», Степан в который уже раз пытался сосредоточиться на сегодняшнем разговоре с Олегом. С самого начала ему показалось, что или Олег сам не совсем в курсе произошедшего, или же он что-то умышленно скрывает. Смерть Михаила Сафронова, судя по рассказу его сына, выглядела какой-то нелепой случайностью. Сорокавосьмилетний, вполне еще здоровый человек, имеющий специальную боевую подготовку, в прошлом спортсмен, имевший при себе официально разрешенное огнестрельное оружие, был убит на парковке. Основная версия следствия – ограбление. Это было бы возможным, если бы речь шла о каком-нибудь другом человеке, но не о Михаиле. Степан видел его в деле много раз и поверить, что он мог вот так банально подставиться, не мог. Тем более что произошло это даже не ночью, а вечером, на освещенной площадке возле крупного супермаркета «Планета» и ночного клуба «Пьяная вишня», где в любое время года и суток было многолюдно. И что больше всего вызывало недоумение, так это способ убийства – нож в сердце. Никогда Степан не поверит, чтобы опытного сыскаря, боевого офицера, прошедшего горячие точки, не раз бывавшего в шаге от смерти, могли вот так легко и цинично убить какие-то гопники, тем более, что как подтвердила экспертиза, он был абсолютно трезв. Нет, что-то здесь не так.
Неожиданно затарахтел дверной звонок. «Кого это там несет? Время уже 22:00», – покосился на часы Степан. В прихожую ввалился ученый сосед. Сказать, что он был навеселе, значит ничего не сказать, он был пьян в лохмотья. Но это мог определить только Степан, а так он еще выглядел ничего, и только полностью отсутствующий взгляд выдавал его принадлежность к «зомби».
– Господи, – Степан всплеснул руками, – Алексей Иванович, вы снова подшофе? Не бережете вы ни себя, ни отечественную науку. Проходите вот сюда, – и усадил Леху на стул.
– Вы меня, конечно, извините, уважаемый Степан Павлович, – начал куражиться Леха. – Я на одну минутку к вам заглянул, чтобы безотлагательно сообщить вам одну новость, которая, возможно вас заинтересует как профессионала. – Леха, говоря это Степану, продолжал упорно смотреть совсем в другую сторону.
– Алле, гараж! – Степан пощелкал пальцами, пытаясь сфокусировать внимание Лехи. – Я здесь, алле. – Наконец-то это ему удалось. – Что за новость, которая заставила вас в такой неурочный час поспешить ко мне, сэр? – Степан говорил с ним в такой же высокопарной манере, нисколько не заботясь, что тот обидеться, настолько хорошо он его знал.
– Да понимаете, Степан Павлович, около пяти часов пополудни подъезжала автомашина марки «Мерседес», в которой находились два очень неприятных типа. Так вот, они живо интересовались вашей уважаемой персоной, Степан Павлович, а меня это весьма насторожило, и я решил, что непременно должен вам это рассказать. Как вы считаете, Степан Павлович, я правильно поступил?
– Вы очень правильно поступили и, главное, вовремя, – усмехнулся Степан. – Благодарю вас, Алексей Иванович. Я вот тут поужинать собрался, так не составите ли мне компанию, Алексей Иванович? Глядишь, и я с вами соточку-другую коньячка тяпнул бы.
После ужина, отяжелевшего Леху, Степан уложил в своей спальне, а сам, захватив плед и большую подушку, перебазировался в гостиную на диван. Под какую-то приятную лирическую музыку, льющуюся из телевизора, Степан вдруг осознал, что не мог ему Олег сказать всей правды по очень простой причине – боялся он. Но почему, казалось бы, такое простое дело было засекречено, это Степану было непонятно, да и с какого перепугу им вдруг занимались федералы? Степан поглядел на часы – времени было не так уж и много. «Позвоню-ка я Семену», – решил Степан, беря в руки смартфон.
– Добрый вечер, Семен Григорьевич, узнал? – добродушно рявкнул в трубку Степан. – Не помешал? Говорить можешь?
– Привет, Степан Павлович, каким ветром? – неподдельное удивление так и слышалось по ту сторону трубки. – Ты, говорят, в отставку подался? Что так?
– Да надоело все, Семен, – пытался перейти на доверительный тон, заговорил Степан. – Да и, честно говоря, перспективы никакой, так, может, где на гражданке теплое место найду.
– Что, прямо вот так, ничего не подготовив, и ушел? – в голосе Семена проявился неподдельный сарказм и недоверие. – У тебя, наверное, давно теплое местечко подготовлено.
– Да нет, может, ты что подскажешь? Я, собственно, к тебе вот по какому вопросу. – Степан нарочито обыденным, будничным голосом спросил: – Ты, наверное, в курсе, что там с Мишкой Сафроновым произошло? Я в то время как раз в командировке был, только случайно вот узнал, но никто мне, что произошло, толком так объяснить и не может.
– Да никто тебе ничего и не будет объяснять, – помолчав, процедил Семен. – Дело засекречено. Да я толком тоже ничего не знаю, не наша тема.
Еще поболтав немного на отвлеченные темы, Степан распрощался, пообещав как-нибудь заскочить на досуге и обязательно проставиться.
Семен служил в отделе по борьбе с экономическими преступлениями и действительно ничего не знал или не хотел говорить, опасаясь последствий. Еще одной загадкой было и прямое участие в этом, казалось бы, очень простом деле самого генерала Герасимова. Казалось бы, что для него было интересного в обыкновенном грабеже, пусть даже с убийством бывшего оперативника МВД, его-то какое дело? В близких отношениях Иван Александрович Герасимов с Михаилом Сафроновым не был, иначе об этом знали бы все в управлении. Основная версия следствия – убийство, разбойное нападение, часть 2 ст. 105 УК РФ и ст. 162 УК РФ. Преступление, конечно, тяжкое, но не факт, что связано с прошлой службой Сафронова, так что участие в нем федералов вообще необязательно. Нет, что-то здесь не так. А вообще, кто сказал, что это дело на контроле федералов? Генерал? Его секретарша? Нет, надо завтра же утром съездить в прокуратуру и попытаться через своих людей прозондировать ситуацию. Степан принялся мысленно перебирать своих людей в прокуратуре и незаметно уснул.
Глава 6
Тот, кто хоть однажды бывал в прокуратуре, наверняка обратил внимание на серый непрезентабельный интерьер этого контрольно-надзирающего органа, характерный для всех подобных учреждений нашей страны. Областная прокуратура города Белоярска в этом плане не являлась исключением. Длинные коридоры трехэтажного кирпичного здания, стены которого, выкрашенные в ядовито-зеленый цвет, с ободранными дверями кабинетов и тусклыми лампочками на потолке навевали тоску и тревогу, наверное, не только на посетителей, но и на служащих.
По роду своей службы Степан очень часто бывал в этом храме закона и порядка, почти всех работников знал в лицо, многим симпатизировал, с некоторыми дружил. Он сразу прошел на третий этаж, где располагался отдел по надзору за следствием, дознанием и оперативно-разыскной деятельностью. Степан очень хорошо знал начальника отдела, старшего советника юстиции Громова Андрея Аркадьевича. Тот хоть и был на целых пять лет моложе Степана, был уже, однако, полковником, к тому же очень толковым человеком и к Степану относился очень уважительно и внимательно.
– Здравствуйте, Светочка – поздоровался Степан с секретаршей Громова. – Андрей Аркадьевич примет меня?
– Сейчас узнаю, – заулыбалась Светочка, кокетливо вздернув симпатичное личико, и, нажав клавишу селектора, пропела: – Андрей Аркадьевич, вас спрашивает подполковник Доронин Степан Павлович.
– Пусть заходит, – буркнул тот.
– Проходите, Степан Павлович, – проворковала Светочка. – Вас ждут.
– Давно не был, опять командировка? – Протянул руку Громов и указал на кресло.
– Ты меня, Андрей, извини, – замялся Степан, – я вроде как уже и не на службе.
– Не понял? – закуривая сигарету и указывая на пачку Степану, проговорил Громов. – В отпуске, что ли?
– В отставке я, Андрей, в отставке. Впрочем, у меня к тебе дело. Я много времени не займу.
– Говори, я тебя внимательно слушаю. Что стряслось?
– Ты наверняка слышал про убийство Миши Сафронова?
– Ну, разумеется, слышал, – криво усмехнулся Громов. – Более того, я тогда дежурил и выезжал на место в составе бригады.
– Что ты думаешь об этом деле? И почему ФСБ этим делом занимается?
– Кто тебе это сказал? Какое ФСБ? Обычная смерть. Криминальная? Да. Квалифицированная по ст. 105 УК РФ. А вот 162 не доказана. Я вообще склонен думать, что это обыкновенная заказуха. Он же работал в службе безопасности банка «Скала», а там сам знаешь кто командует – Гурген. Уж не знаю, или свои счеты свели, или происки конкурентов. Видимо, что-то узнал, что знать ему было не положено. В общем, дело непростое, улик почти никаких, да и опера из полиции мышей не ловят. Глухарь очередной. А ты почему интересуешься?
– Миша другом мне был. Мы вместе и в Училище, и в академии учились.
– Ты в следственном комитете Петю Буркова знаешь?
– Шапочно…
– Он дело ведет, сходи. Если что, на меня сошлись. Он парень толковый и порядочный. А я ему позвоню. – Громов взял ручку и что-то пометил в календаре. Если что, заходи, Степан. – Он протянул руку.
***
Следователь по особо важным делам следственного комитета по Белоярской области лейтенант юстиции Бурков Петр Анисимович был очень молодым человеком для такой громкой и уважаемой должности. Только в этом году Бурков получил диплом Белоярского государственного университета. Ввиду того что должность важняка была вакантна, а в комитете в основном работали одни женщины, он и был назначен на эту ответственную и сложную работу. Убийство Михаила Сергеевича Сафронова было фактически первым самостоятельным делом Петра Анисимовича, и поэтому он из кожи вон лез, стараясь как можно быстрее раскрыть его, буквально днюя и ночуя на службе. Но опера из областного УВД, понимая бесперспективность этого дела, давно уже мысленно считая его глухарем, отлынивали от поручений следователя, за глаза откровенно подшучивали и насмехались над ним. Молодость следователя и отсутствие у него опыта играли им на руку. Так что дело по тяжелейшей статье Уголовного кодекса стопорнулось и двигаться дальше только на одном голом энтузиазме молодого следака никак не хотело. Именно поэтому, а также потому что был звонок из областной прокуратуры, Бурков с надеждой и воодушевлением встретил опытного сыскаря, подполковника Доронина Степана Павловича.
– Это все? – Степан с недоумением смотрел на Буркова, держа в руках папку с уголовным делом. Для того чтобы просмотреть материалы дела, ему понадобилось не более пяти минут, поскольку часть документов носила чисто формальный характер. Кроме самого постановления о возбуждении дела, копий документов, устанавливающих личность убитого, свидетельства о смерти, заключения патологоанатома, характеристик и объяснительных записок, больше практически ничего и не было.
– Это за три месяца следствия? Вы что, не собираетесь расследовать дело об убийстве? Кто из оперативников сопровождают ваше, – Степан потряс в воздухе папкой, – дело?
– Сейчас, – Бурков засуетился. – Я еще человек новый, всех по фамилиям не помню. – Он лихорадочно листал настольный календарь. – А, вот, Мишин и Брюханов из УВД.
