скачать книгу бесплатно
Наверное, это и сблизилось нас с братом – постоянное ожидание и разочарование. Мама, видя, как нам тяжело, по вечерам заставляла прогуливаться с ней то в кинотеатр, то на аттракционы, вспоминала наше детство и часто плакала украдкой, но мы с братом видели её слезы. Не могли не замечать.
Я занималась приборкой, когда вдруг раздался звонок входной двери. Замерла у раковины, в которой мыла посуду, а Мин осторожно подошёл к двери. Я не успела за ним, хоть и приказывала ему не открывать, но он не послушался меня.
Мужчина, стоявший на нашем крыльце, был высоким, чернобровым, с густыми длинными волосами, которые развевались на ветру, стянутые на затылке резинкой. Серое пальто не скрывало ширину его плеч и не скрадывало подтянутую фигуру бойца. Меня беспокоил этот незнакомец, так как я видела его ауру. Она полыхала огнём, как и глаза цвета жидкого золота с узким вертикальным зрачком.
– Как интересно, – у незваного гостя был приятный низкий голос, который чуть вибрировал, издавая утробный звук.
– Вам кого? – невежливо и несколько враждебно спросил Мин.
– Когда я шёл сюда, то думал, что встречусь с несчастным наследником, которого обманом перенесли с мир людей. А встретил ещё и наследницу, с именем которой на устах погибают сотни революционеров.
Ко мне пришло узнавание, как в торговом центре, когда я смотрела на оборотня и вампира. Я точно знала, кто передо мной стоит. Дракон! Я уже не впервые видела его. Тогда, на кладбище, видением, напугавшим меня своей тьмой, был именно он.
Рука потянулась к амулету, да только я запоздало вспомнила, что отдала свою защиту брату.
– Мин, закрой дверь, это дракон, – жёстко приказала я, подходя к брату со спины, готовая в любой момент прикрыть его щитом.
Я старалась не делать резких движений, так как видела, что охрана на входе держится, и сам незваный гость войти в квартиру не может, но пытается продавить мои щиты.
– Да, императорская дочь, я дракон, вы верно заметили, – мужчина чуть склонил голову, словно был рад знакомству, однако имени он своего так и не назвал, как и свой род.
– Что вам от нас надо? – брат решил вести переговоры, почувствовав себя мужчиной. Я занялась подпиткой защитных контуров.
– Предложить помощь, – урчаще заявил брюнет. – Но о подобном принято вести беседы в тёплых комнатах, в удобных креслах, а не на улице.
Я усмехнулась, но оставалась категоричной:
– Нам ничего не надо от драконов.
Мужчину мои слова не смутили. Он даже заулыбался, словно подловил меня на неосознанной мною оплошности.
– Вам, дочь императора, возможно и не надо. За вас всё сделают другие, а вот дела у наследника куда плачевнее. И ему будет интересно моё предложение. Ну, так что? – дракон взглянул на Мина, который стоял ко мне спиной, и я не видела его лица.
– А взамен что вы потребуете? – решила я давить на дракона, чтобы Мин понимал, с кем имеет дело. – Опять разрушить очередную священную гору ради пары каких-то паршивых камней?
Мужчина погрозил мне указательным пальцем, унизанным перстнем с хищно поблёскивающим рубиновым камнем.
– Не паршивых, дочь императора, а весьма ценных. Ради них не жалко поделиться с наследником небольшой армией драконов, которые, несомненно, перевесят чашу сил в его пользу.
– Эти булыжники настолько ценны, что можно отдать за них жизни драконов? – надменно уточнила я у мужчины, дёргая Мина за плечо, чтобы он отошёл, наконец, от двери. Но брат скинул мою руку, гневно сверкая на меня прищуром чёрных глаз.
– В любом грандиозном деле бывают потери.
– Нам не требуется ваша помощь. Наш отец сам справится, – горделиво заявил Мин.
– Боюсь, ваши чаяния не оправдаются, – снисходительная улыбка вкупе с вспыхнувшими золотом глазами сделали своё дело – брат усомнился.
Он схватил меня за рукав и посмотрел на метки.
– Мин, успокойся. Я уверена, что всё будет хорошо. Ты же знаешь, драконам нельзя верить. Они разрушат твой любимый Тенгар ради своих камней. Им безразлично твоё будущее. Мин, да вспомни ты историю, неужели хочешь повторения судьбы Крау?
Брат моргнул, чуть отстранился, а я хотела уже закрыть дверь, как вдруг дракон выкинул вперед руку, которая на глазах удлинилась, превращаясь в драконью лапу с острыми когтями. Он схватил Мина, и в следующий миг амулет под футболкой обжёг дракона, а сам брат исчез. Я захлопнула входную дверь, привалившись к ней спиной.
Моя защита затрещала под напором разгневанного первородного. Дракон – это не простой оборотень. Эти существа сотканы из самой магии, они пронизаны ею и не могут жить без неё.
– Дочь императора, ты заплатишь мне за это!
Мир вспыхнул огнём. Моя квартира, всё, что так дорого сердцу, объяло пламенем прямо на моих глазах. Страх за брата отпустил, ведь я знала, что он с Гетером, а тот не убьёт Мина, не захочет со мной ругаться. Отпустив свой гнев, я преображалась, расправляя крылья. Против дракона с пустыми руками даже с магией не выстоять. Но и сдаваться я не собиралась. Выставив зеркальный щит, надеялась, что соседи не пострадают от пожара. Нужно было уводить дракона. Переместилась на улицу, оказалась на тротуаре. Взмыв в небо, я полетела в сторону от центра города, за кладбище, дракон взлетел за мной следом. Я понимала, что шансов у меня не было вообще – я не так давно встала на крыло и не могла развить скорость, а вот чёрный ящер уверенно махал кожистыми крыльями, нагоняя меня.
– Белая ворона! Интересный поворот, – из пасти дракона голос звучал, как расстроенные трубы.
Я неслась вперёд изо всех сил, пыталась не отвлекаться и при этом удерживать зеркальный шар щита, в котором передвигаться было намного тяжелее.
– Как думаешь, смогу я обменять тебя на камень? – дракон уже поравнялся со мной.
Его огромная башка со змеиным глазом была больше меня. Ему стоило лишь раскрыть пасть, вдохнуть и – опа! – проглотит, и даже не подавится. О каком камне он говорил, я поняла сразу. Тот единственный, что вернули сами драконы тенгарцам. Но при чём тут я и эта драгоценность?
Умирать мне не хотелось, и я, сложив крылья, спикировала вниз, чтобы у самых деревьев расправить их снова.
– Ха-ха-ха! – раздалось сверху, а затем на меня обрушился огненный дождь.
Я старалась не визжать, а уворачиваться. Но страх перед огнём был сильнее меня, я шарахалась из стороны в сторону, боясь, что щит не выдержит. Дракон летел уже практически надо мной. Я пыталась спрятаться в ветвях деревьев, но на кладбище, над которым я пролетала, их было слишком мало, чтобы улизнуть.
Спасения ждать было неоткуда, вся надежда оставалась на свои собственные силы. Гетер меня к этому готовил. Я могла правильно выставить щиты, но для этого нужно было приземлиться. Не раздумывая, я сложила крылья, не заботясь о мягкой посадке, не до этого было. Больно ударившись о каменное надгробие, перевернулась и встала уже человеком. Холод тут же сковал тело, платье не могло укрыть меня от промозглого ветра. Снег таял, и носки быстро намокали. Я едва не падала, отступая от чёрной тени. Я следила, как дракон грациозно приземлился, уменьшаясь в размерах, и на землю уже ступил не ящер, а подленько улыбающийся брюнет.
– Не стоило даже стараться, дочь императора. Мы сильнее тенгарцев.
Дрожь пробежала по позвоночнику. Я словно смотрела своей смерти в глаза, янтарные с узким зрачком. В этих глазах отсутствовал даже намёк на эмоции. Беспощадная машина убийства, хищник, который наступал на жертву и предвидел её конец.
Я пыталась отгадать его следующий шаг, поэтому щит был универсальным с поглощающим эффектом.
– Никто за меня вам камень не отдаст! – гневно крикнула, пытаясь не поддаваться отчаянию.
Мужчина только рассмеялся мне в ответ и вновь пригрозил пальцем.
– Обман не к лицу той, что так рьяно пыталась вывести меня на чистую воду. Ну же, наследница, неужели ты думаешь, что твой воин, который сражается ради тебя, не пойдёт на сделку? А император… Нам неважно, что думает тот, чьё время подходит к концу.
Я с жадностью слушала новости из Тенгара. Тревога за Гетера не покидала меня, я была рада, что он всё ещё жив.
– Неужели камень так для вас важен, что вы готовы испортить отношения с Тенгаром?
– Я просто старый дракон, мне до политики нет дела. Мне нужен камень и только. И с помощью тебя я его заполучу.
– Разве не проще его купить? – не понимала я безрассудства ящера.
– Если бы его ещё продавали, – зло зашипел брюнет, стремясь сократить расстояние между нами.
Я бросилась прочь вдоль дорожки между могилами. Пару раз споткнулась, с трудом удерживая себя от падения на каменные монументы. Дракон за спиной зло шипел и, кажется, злился всё сильнее.
– Если вам его не продали, значит, это опасно! – пыхтя, выкрикнула и тут же взвизгнула, так как цепкие пальцы мужчины ухватили меня за плечо и дёрнули назад.
Я слышала, как над ухом усмехнулись, и в следующий момент болезненно зашипели. Я дёрнулась, и дракон выпустил меня, так как ему пришлось отражать атаки неожиданной подмоги. Я сумела отбежать от мужчины и обернулась. Стражи! Индеец и монах, призвав свои силы, обрушили на дракона совместную мощь. Я видела, как над физическими телами людей материализовались их астральные помощники – огненная птица и чёрный ворон. Я встала, оглядывая кладбище. Куда бежать, где укрыться? Или принять бой на стороне стражей? Ведь дракон силён, и раз он не начал атаковать, то явно чего-то выжидает. Глубоко вздохнув, сложила руки вместе, призвала силу, накапливая и концентрируя её. Заклинание «Вечного голода» – обманчиво безобидный, мимикрирующий под биополе атакованного паразит, который присасывается к ауре и выпивает своего носителя досуха, вплоть до жизненной энергии. При подобном раскладе драки других вариантов я не смогла придумать, а этот всплыл в голове и надоедал, требуя произнести его. Я собралась бить в спину дракону. Но он выставил руку, словно был готов к нападению, и с большим удивлением воззрился на свою ладонь, в которую впиталось моё атакующее заклинание. В это время монах воспользовался помощью покровительствующей стихии, и я, не устояв на ногах от сильного порыва ветра, упала, с размаху ударившись головой. Боль пронзила всё тело, перед глазами вспыхнули красные хлопья, словно снег, падающий с неба, напитался кровью, а затем я провалилась во тьму.
Первым я почувствовала сладковатый запах: такой я встретила лишь однажды, в далёком детстве, когда случайно забрела в небольшой храм на окраине нашего городка. Я даже не помню, был ли это храм или часовня, или заброшенный молитвенный дом, а вот запах запомнила – тёплый, терпкий, немного сладкий с дымными, хвойно-лимонными нотками, похожий на запах незрелых зелёных яблок. Затем я услышала невнятные шорохи, треск, неразборчивый шёпот и шелест, присущий старым бумажным книгам. Последним вернулся свет. Он вспыхнул перед глазами яркой точкой, а потом растянулся по горизонту – как будто кто-то включил прямо перед глазами необъятной ширины монитор, а через некоторое время стала различать размытые контуры помещения, в которое попала каким-то немыслимым образом. Долгих несколько минут, растянувшихся в том моем пограничном состоянии на часы и годы, я пребывала в прострации, нелепо вертя головой и оглядываясь по сторонам. Я сидела в старом тенгарском храме, который, судя по пейзажу за окнами, находился в лесной глуши.
– Да, это очень древний храм, – раздался голос из ниоткуда. Он был негромким, мужским, печально-добрым.
Я заторможенно обернулась, но никого так и не увидела. Прямо передо мной возвышался алтарь с праотцом-вороном, огороженный от меня несколькими рядами маленьких свечей в глиняных чашах. Справа от меня стоял высокий стол с письменными принадлежностями, рядом с ним полки с фолиантами, с которых свисали верёвочки закладок. В храме царило умиротворение, дарящее покой, но отнимающее эмоции. Словно я оказалась во сне, и всё вяло доходило до моего мозга.
– Всегда удивлялся желанию моих детей воевать, – опять раздался мужской голос, но его обладателя по-прежнему не было видно. – Я столько раз посылал им своих вестников, чтобы те помогли им усмирить гордыню. Но мои дети слишком тщеславны и слишком жаждут власти.
– Кто вы? – тихо спросила, не узнав свой осипший голос. Я сжала рукой горло, чувствуя странное жжение.
– Я праотец, – мягко ответил голос.
– Праотец воронов? – осторожно уточнила, глядя на алтарь, где стояла его статуэтка.
– И воронов, и драконов, и даже людей. Всех вас, считающихся разумными.
Я не ожидала такого ответа, а храм вновь погрузился в молчание. Я даже не слышала треска свечей, хотя их колыхал ветер, и пламя тревожно плясало на самом кончике фитилей. Я недоверчиво разглядывала деревянную статуэтку на фоне раскидистого дерева.
– Ты, наверное, хочешь спросить, что происходит, и почему именно с тобой?
Долго обдумывала, что я на самом деле хочу узнать, и кивнула, чувствуя, как у меня начала кружиться голова. Дым от свечей потемнел и стал сгущаться, поднимаясь вверх и закрывая собой алтарь.
– Ты мой вестник.
– Кто? Вестник? Я? По…
– Почему ты? Потому что я тебя создал такой. Но мои слишком самоуверенные дети не слушают тех, кто рождён в простых семьях, вот и пришлось тебя определить в семью самого императора.
– Зачем? – не поняла я ровным счётом ничего.
– Чтобы предупредить. Мои дети в упор не видят, что убивают сами себя, изживают, губят. Я лишил их права продолжать свой род, надеясь, что они одумаются и помирятся, но стало только хуже.
– Но почему… – повторила, так как не получила ответа на первый вопрос, – почему именно тенгарка?
– Тенго всегда были моими любимчиками – верными друзьями, младшими братьями, защитниками, но при этом жуткими драчунами, – праотец рассмеялся, а я заслушалась его, так как мне чудилось в этом смехе журчание ручейка, скачущего с камня на камень.
Неожиданно я перенеслась к небольшому водопаду и оказалась сидящей на валуне возле каменной скалы. На мне вдруг материализовалось снежно-белое платье без рукавов, и я осторожно погладила жёсткую ткань, затем огляделась. Вокруг шумел густой первозданный лес, пение птиц доносилось из его глубин. Яркие бабочки с золотыми крыльями порхали над лепестками огромных экзотических цветов. А рядом со мной смеялся ручеек, холодные воды которого омывали мои босые ступни.
– Я решил дать тенгарцам ещё один шанс всё исправить, – я подняла голову на старца в белом хитоне.
Он был сед, с густой окладистой бородой, в чертах его лица не просматривалась какая-то конкретная раса, скорее гармоничная смесь всех известных мне, при этом его кожа была светлой как снег, а морщины на лице словно ненастоящие. Глаза – голубые, как само небо – светились теплом и любовью. Я была поражена и чувствовала волнение. Никогда даже не задумывалась, как может выглядеть наш Творец. Наверное, именно так – как добрый и любящий дедушка. Старец держал в руках чётки из разноцветных светящихся бусин. Они были прозрачные и будто бы живые. Стоило только задержать на них взгляд, и картинка увеличивалась в размере, давая возможность подсмотреть, что находится внутри стеклянных стенок. В одной я сумела разглядеть летящего дракона, который на моих глазах скрылся за каменным пиком горы. В другой царила непроглядная темень, и лишь лунный свет бросал серебристую дорожку на гладь воды. В самой крайней узнала свой родной дом, охваченный пожаром, и маму, которая встревоженно хватала собравшихся людей за руки и о чём-то спрашивала их.
– У моих неразумных детей есть шанс возродиться. В Тенгаре осталось последнее зерно, которое нужно пробудить, чтобы оно наполнило мир силой перерождения. Ты должна вернуть это зерно на священную гору.
Я чувствовала себя опьяневшей от долгого созерцания этого невообразимого праотца. Всё, что было детской сказкой, россказнями фанатиков, всё в корне отличалось от того, что я видела перед собой – непостижимое, невообразимое, прекрасное. Старец был подобен солнцу, большой звезде, от света которой слезились глаза.
– Почему я? – сипло всхлипнула.
– Потому что я для этого тебя и создал. Не повтори судьбу твоих предшественников – белых ворон. Ты должна вернуть зерно на место.
– Я не справлюсь, – замотала головой, и тут же тошнота подступила к горлу.
– Я дал тебе всё для этого. Тебе осталось лишь воспользоваться дарованным и верить в себя и в своих помощников.
Мир подёрнулся дымкой. Последнее, что я увидела, это был продолговатый камень, прозрачный, словно застывшая вода. Он лежал в ладонях каменной статуи красивой женщины, которая сидела на пятках и держала руки на коленях, с затаённой любовью тепло улыбаясь мне.
Но этот миг разбился как стекло, а щёку обожгло огнём. Боль пронзила и без того многострадальную голову.
– Ну же, открой глаза, – шипел дракон, тряся меня и хлеща по щекам.
Я застонала, приоткрыв веки. Свет резал глаза, а сам дракон выглядел размытой тёмной кляксой.
– Жива, – радостно выдохнул янтарноглазый монстр, вздёрнув меня на ноги, от чего мне снова стало дурно. И я, оттолкнув его, согнулась пополам, переживая не самые приятные моменты в своей жизни, когда возможность скорой смерти нисколько не пугала, а вот опозориться, не сдержав рвотные порывы, почему-то страшно не хотелось.
– Давай, развеивай своё заклинание, – потребовал дракон, сжимая рукой моё горло, а я забилась в панике. – Ну же! – рявкнул он, разворачивая перед моим лицом раненую руку. Серое пятно расползалось по ауре дракона от руки, подбираясь к шее и груди.
Дракон бросил меня на землю, и я расцарапала ладони о каменные надгробия, и обожгла их холодным льдом. Встала на четвереньки, хватая воздух ртом, и в ужасе вгляделась в кровавые следы на снегу. Оба мёртвых стража лежали неподалёку. Тошнота усилилась, а я всё не могла отвести взгляд от неживых потухших глаз монаха.
– Останови своё заклинание, или я убью тебя. Поверь, мне этого пока не хочется. Поэтому не вынуждай меня, – дракон хрипел у моего уха, он опять схватил меня за горло, норовя его сломать, а я царапала его руку, пытаясь вдохнуть воздух. Слёзы размывали очертания перед глазами. В ушах стоял гул сердца.
Я же, призвав оставшиеся крохи силы, что у меня остались, вспыхнула огнём. Одежда дракона занялась, а сам брюнет зарычал и в порыве ярости сжал пальцы. Свой предсмертный хрип я слышала будто бы со стороны, проваливаясь во тьму, думая о том, что больше никогда не увижу Гетера. Никогда не признаюсь ему в своих чувствах. Никогда не услышу его нежного шёпота. Видимо, мне всё же предстояло повторить судьбу своих предшественников.
Мои предположения не оправдались. Я очнулась под писк медицинских аппаратов и приглушённый гул множества голосов. С трудом открыв глаза, огляделась. Я находилась в палате, рядом мама разговаривала с представительным высоким доктором, на соседней кровати кто-то лежал, также под капельницей и с аппаратом искусственной вентиляции легких. Я жива. С облегчением прикрыла глаза.
– Миссис Фукуи, как только она придёт в себя, мы её переведем в палату интенсивной терапии, там вы сможете подольше находиться рядом с ней, но не здесь. Это реанимация, поймите. Вам нельзя здесь ночевать.
Мама не унималась, она отказывалась уходить. Я попыталась позвать её, но вместо голоса послышался хрип.
Доктор заметил мои потуги и склонился надо мной, светя фонариком в глаза.
– Мисс Фукуи, вы слышите меня? – обратился ко мне мужчина.
Я смогла кивнуть. Мама обошла койку с другой стороны и со слезами на глазах радостно зашептала моё имя. Я чувствовала её переживания, её тревогу и слабо улыбнулась.
– Ну что ж, миссис Фукуи, даю вам пять минут, сильно не утомляйте её.
Мама сжала мои пальцы, всхлипывая.
– Доченька, ты очнулась. Ты поправишься, вот увидишь. А Мин опять пропал. Я по телевизору тебя увидела. И телефон где-то оставила, не позвонить. Домой прибежала, а там всё сгорело, и вас нет. Тебя нашла здесь, а Мин…
– С ним всё хорошо, – прохрипела я. Трубки в носу жутко мешали, а горло словно натёрли наждачной бумагой. – Он у отца, – попыталась я успокоить маму, не в силах выдержать её слёзы.
Я увидела облегчение в маминых глазах, когда она услышала, что Мин жив, но её рыдания не утихли, даже когда я пообещала очень скоро встать на ноги с помощью магии. Мне потребовалась всего пара минут, чтобы наскрести крохи магии, оставшиеся во мне, и запустить регенерацию.
– Ма, пожалуйста, принеси мне завтра одежду, – попросила я у неё до того, как вошёл врач и потребовал освободить палату. Мама обняла меня, погладила по волосам.
