скачать книгу бесплатно
– Геннадий Олегович, может, вы ее сами заперли, машинально? – послышался в ответ голос директора. – Тем более, что другого ключа ни у кого нет.
– Я, что, из ума, выжил? – сокрушался Гоблин. – Я, как только побег обнаружил, сразу к Вам. Дверь не запер, а ключи в кабинете оставил.
– Но открывать-то все равно надо. Идемте за ключом.
Послышались удаляющиеся шаги. Минут через пять Гоблин и директор вернулись. Вовка притворился, что спит. Когда Гоблин открыл дверь и увидел Вовку, он чуть не лишился дара речи. Директор, судя по всему, тоже. Вовка сделал вид, что только что проснулся. Он потянулся, сел, спустил ноги на пол и посмотрел на Гоблина и директора «заспанными» глазами. Гоблин стоял, открывал рот, издавая нечленораздельные звуки, а потом внезапно заорал:
– Ты где был, сволочь?! Я тебя по всему корпусу искал, все закутки обшарил! Ты что себе позволяешь, подонок?! Молча-а-ать!
Вовка продолжал спокойно сидеть на кровати.
– Отвечай, негодяй, когда тебя спрашивают! – орал Гоблин.
– Но Геннадий Олегович, вы же сами сказали, – «молчать». Вот я и молчал.
– Хватит придурком прикидываться! Где ты был?!
– Ничего себе! Здесь был. Где же еще? Вы же сами меня заперли. Что ли забыли?
– Молча-а-ать! Я видел, что тебя здесь только что не было!
– Интересно, где же я был?
– Вот это ты нам сейчас и расскажешь!
– Извините, Геннадий Олегович, но я не знаю, чего мне рассказывать. Я из-за Вас почти весь день тут просидел, а еще чего-то сочинять надо.
– Убью-у-у! – заорал Гоблин и, сжав кулаки, бросился к Вовке.
Вовке показалось, что в комнате мелькнул знакомый силуэт и лицо Кирилла. Это, может, и показалось, а вот как Гоблин споткнулся обо что-то невидимое и проехал по полу до самого окна, – это уж, точно, не показалось. Потерявший, наконец, терпение директор заорал на Гоблина:
– Прекрати-и-ить! Поднимайтесь с пола, Геннадий Олегович! И уходите! И чтоб я Вас сегодня больше не видел! Идите домой! Успокойте нервы! Сходите к доктору, наконец!
– Извините Арсений Ильич, не сдержался. Сами бы с этим мерзавцем почаще общались, тоже не выдержали бы.
– Насчет мерзавцев вы не очень бы… Вова Вам ничего такого не сказал, чтобы вести себя подобным образом.
– Извините. Ну, я пойду?
– Идите, уж! И оставьте мне ключ! Да, к доктору все-таки сходите, советую. Вам надо нервишки подлечить.
Гоблин ушел, что-то ворча себе под нос. А Арсений Ильич присел на кровать рядом с Вовкой.
– Ну что, доволен? Довел человека?
– Что ли, я его доводил? Он сам себя довел. Вы же видите что у него «глюки». Что ли, я сумел бы выйти из запертой спальни, а потом вернуться?
– Да, что-то с ним творится… Но, все равно, твоя вина в этом тоже есть. Знаешь, как он перенервничал, когда ты хотел прыгать с крыши?
– Не собирался я ни с какой крыши прыгать. Я же вам говорил, зачем там заперся. И еще, я теперь точно знаю, что с той сумкой он подстроил. Это он специально, потому что он меня ненавидит.
– Ну вот, опять. Выходит, не ты украл деньги, а он?
– Нет не он. Но и не я. Кто-то другой, но по его указке. Я догадываюсь, кто, я докажу это.
– Ну, вот что, давай сделаем так. Скоро будет полдник. Ты, я думаю, не откажешься от полдника. Ты сам это сказал утром. А потом просто отдашь Антонине Александровне украденные деньги и извинишься перед ней. Сделаешь это сам, без свидетелей, и мы все забудем, как будто ничего и не было.
– На полдник я пойду… если можно. А вот с деньгами труднее, нет их у меня. Но если найду у кого они, обязательно вам скажу. А вам лучше бы вызвать милицию, чтобы милиционеры все расследовали.
Ночью Вовка долго не мог заснуть. Уснуть удалось только под утро, но вскоре он проснулся от какого-то шороха. Он хотел было сесть и оглядеться, но все вспомнил. Он лишь чуть-чуть приподнял веки, притворяясь спящим. В спальне в лунном свете вырисовывался силуэт гоблиновского любимчика Кольки. Гоблиненыш что-то держал в руке и, крадучись, приближался к Вовкиной кровати. Приглядевшись, сквозь чуть приоткрытые щелочки век, Вовка чуть не вскрикнул от неожиданности. В руке Колян держал вложенную в полиэтиленовый пакет пачку денег.
Колян, подойдя к кровати, осторожно приподнял край матраса и запихал туда «компромат». Потом он, крадучись, вышел из спальни. Вовка вскочил с постели и заглянул под матрас – там лежал пакет с деньгами. В пакете еще лежала какая-то бумажка. Приглядевшись, он прочитал: «на рубероид для крыши».
Вовка подбежал к двери, но, в последний момент, раздумал ее открывать, потому что услышал за дверью шепот. Вовка прильнул к замочной скважине. Там были двое: Гоблин и Гоблиненыш. Колян шепотом докладывал Блинову, что дело сделано, что деньги на месте.
– Молодец, Коля, – шепотом сказал Гоблин. – Ты сколько себе оставил?
– Половину. – Их там все равно больше двадцати тысяч было.
– Зря, надо было Муравкину подложить побольше. Могут не поверить, что этот ублюдок столько потратил. Ну ладно, иди спать. Только с теми деньгами не светись, лучше спрячь их пока…
Гоблиненыш ушел, а Гоблин постоял немного и пошел к своему кабинету.
Вовка не знал, что теперь делать. Может взять этот пакет и подложить Гоблиненышу в тумбочку, а потом сказать Арсению Ильичу? Ведь это будет справедливо, потому что настоящий вор – Гоблиненыш. Но как это сделать, чтобы не заметили? Это почти невозможно. Сколько времени пройдет, пока Колян уснет, пока Вовка прокрадется в спальню старшеклассников, а потом назад. А уже светает. Да и Блинов может заметить. И зачем он пришел в такую рань? Хотя, да, для того чтобы заставить Гоблиненыша очередную подставу сделать.
Вовка осторожно вышел из спальни, он на цыпочках, босиком, пошел по коридору. Гоблин, не оборачиваясь, прошел к своему кабинету, отпер дверь, постоял чуть-чуть, запер кабинет и… сунул ключ мимо кармана. Ключ беззвучно упал на коврик напротив двери, а Гоблин ушел.
Теперь Вовка знал, что он сделает. Он вернулся в спальню, отыскал в тумбочке полиэтиленовый пакет. Этот пакет он выпросил в столовой у повара тети Зины. Пакет нужен был совсем для другого дела, но теперь... Он одел пакет на руку, достал этой рукой деньги. Все, никаких его отпечатков пальцев там не будет.
Быстро дойдя до кабинета Гоблина, он поднял ключ, отпер дверь и осторожно вошел в кабинет. Пройдя внутрь кабинета, Вовка положил деньги в ящик письменного стола. После этого он запер кабинет, а ключ положил на коврик около двери туда, куда он упал. Пусть теперь Гоблин сам за все ответит.
Вообще, чувство было неприятное. Гоблин гад, конечно, но ведь не он украл деньги. Хотя, и Вовка не крал. Пусть теперь Блинов на себе испытает, как это, когда тебя обвиняют в том, чего не делал. Да и почему не делал? Делал, только чужими руками, так что пусть отвечает теперь. Быстро вернувшись в спальню, Вовка забрался в постель, улегся поудобнее и быстро заснул.
Снилась мама. Она будто с укором смотрела на него, молча, не говоря ни слова. Вовке казалось, что мама недовольна тем, что ее сын «сделал подставу». Вовка хотел рассказать, почему он это сделал, но не получалось, он не мог произнести ни звука. А мама молча приготовила обед. Молча поставила на стол, знаком показала, чтоб Вовка сел обедать. В общем, было тягостно и противно от содеянного.
Потом откуда-то появился отец. Вовка его увидел таким, как запомнил, каким он его на фотографии видел. Папа сказал маме:
– Не дуйся, Вова правильно поступил. Во-первых, Блинов и есть настоящий преступник, а во-вторых, когда все выяснится, Вова может рассказать все, как было.
Потом говорит Вовке:
– Ты молодец Вова, ты правильно поступил. Следователи тоже применяют такие приемы, чтобы преступник напугался, чтобы вывести преступника на чистую воду. Я тобой горжусь, сын. Ты же потом расскажешь следователю, как на самом деле было?
Вовка проснулся от шума в спальне.
Глава 8. Следователь
Проснулся Вовка оттого, что в спальне стоял шум. Открыв глаза, он увидел учителей во главе с Гоблином и Гоблиненыша. У ребят постели были уже заправлены. Значит, Вовка проспал подъем.
– Да, я видел, как он деньги туда положил, – говорил Колян. – Он их прямо под матрас засунул вчера, когда из спальни сбежал.
– Что, проснулся?! – заорал на Вовку Гоблин. – Так вот зачем ты из спальни уходил! Сделал пакость, так еще и спит, как ангелок! Сразу видно, что совесть не мучает. А ну, доставай деньги!
– Какие деньги? – спросил Вовка, делая вид, что не понимает.
– Ах, ты еще спрашиваешь?! Что, хочешь сказать, что не ты их под матрас засунул?!
– Да что вы, Геннадий Олегович. Что ли, Вы забыли? Ту сумку, которую мне Коля подложил, вы еще вчера нашли.
Гоблиненыш, услыхав это, сразу съежился и притих. На его вечно самодовольном лице появилось выражение испуга.
– Ну, ладно, тогда я сам! – заорал Гоблин. До него еще не дошел смысл сказанного. Вовка ведь дал понять, что знает, кто на самом деле украл деньги.
Подойдя к Вовкиной кровати, Блинов одним рывком сдернул с нее матрас вместе со всей постелью… – пакета с деньгами не было.
Гоблин и Колян обалдело смотрели на раскиданные по полу постель и матрас.
– Где деньги?! – Заорал Блинов то ли на Вовку, то ли на Коляна.
– Н…не зн…наю, Геннадий Олегович, – проговорил Гоблиненыш растерянно, – я деньги ему под матрас засунул, как вы велели… ой!… то есть я видел, как он положил туда.
– Дур-р-ра-а-ак!!! – заорал Гоблин и врезал Коляну такую затрещину, что тот не устоял на ногах. – Ты думай, что говоришь! Где же они, если ты видел?!
Но было поздно. Все слышали, как проговорился Гоблиненыш. Дошло еще, правда, не до всех, но не зря говорят, что слово не воробей… Так что осталось воспользоваться моментом, и Вовка воспользовался:
– А-а-а, вы, наверное, про те деньги, которые Колян украл у Антонины Александровны, – сказал он. – Колян, так ты же сам перед всеми хвалился, что Геннадий Олегович половину денег отдал тебе, а половину взял себе. Тебе, наверное, приснилось, что ты их мне подсунул.
– Не присни-и-ило-о-ось, – захныкал Гоблиненыш, – я ночью сам…
– Что?! Как ты смеешь про меня такие вещи говорить?! – Заорал Гоблин, стараясь заглушить то, что говорил совсем растерявшийся Колян.
– А чего я такого говорю? – «удивился» Вовка. – Колян сам рассказывал, что Вы половину денег к себе в стол положили. Ну, в пакете, в котором еще записка была.
Гоблин бушевал, Колян стоял бледный, его била крупная дрожь. Учителя стояли молча, многие ничего еще не понимали, а учитель физкультуры Евгений Иванович сказал:
– Господа, Геннадий Олегович, что-то мне не нравится эта история. Да и Коля, по-моему, проговорился о чем-то очень и очень нехорошем. И выглядит он испуганным. Мне кажется, что неспроста это. Давайте-ка, пройдемте в ваш кабинет и убедимся, что в вашем письменном столе нет никакого пакета с деньгами. Вы ведь не возражаете? Вам, ведь, нечего скрывать?
– Как ты смеешь, физрук, выдвигать такие обвинения?! – бушевал Гоблин. – Да я тебя!.. Да я не знаю, что с тобой сделаю…
– Зато я знаю, что с вами сделаю, если то, о чем проговорился Коля, окажется правдой, – ответил ему Евгений Иванович. – А обвинений я никаких не выдвигаю. Я просто предлагаю пойти и опровергнуть то, что на вас наговаривают. Это, во-первых. А во-вторых, ничего вы мне не сделаете. Вы еще не директор и, тем более, не господь бог. Ну, что, идемте в ваш кабинет? Или будем считать, что все сказанное Вовой, правда?
– Ну, ладно, физрук! Идем!
– Только идемте все, – сказал Евгений Иванович. – И ты, Вова, и Коля.
Блинов стоял перед открытым ящиком письменного стола, и его лицо становилось все белее и белее.
– Ну, что, Антонина Александровна, это Ваши деньги? – спросил Евгений Иванович.
– Мои, – дрожащим голосом ответила учительница. – Вот и пакетик с дырочкой на краю, и бумажечка, на которой я написала…
– Сколько там было денег?
– Восемнадцать тысяч пятьсот рублей, и еще вчерашняя зарплата три тысячи, то есть всего: двадцать одна тысяча пятьсот рублей. Я на ремонт домика копила и вот, половины нет.
– Гоблин, где остальные деньги? – спросил физрук тоном, не предвещающим ничего хорошего.
– Я откуда знаю? – огрызнулся Блинов.
А потом, повернувшись к Коляну, заорал:
– Это ты мне деньги подсунул, негодяй?!
– Нет, Геннадий Олегович, – дрожащим голосом пролепетал Колян, – я их Вовке под матрас сунул, как вы велели. Я не знаю как они у вас оказались.
– Зато я знаю, – сказал Вовка. – Теперь скажу, потому, что Колян все равно уже проговорился. Я заметил, как этот Гоблиненыш подкрался ко мне ночью и засунул под матрас пакет с деньгами. А потом я через дверь подслушал, как он докладывал этому гаду, Гоблину, что все сделал.
– Но, но, поосторожнее с выражениями! Я пока еще заместитель директора! – заорал Гоблин.
– Уже нет, – услышали все голос Арсения Ильича. Он, видимо, давно стоял в дверях вместе с незнакомым мужчиной и все слышал. – Я от вас такого не ожидал, господин Бли… то есть Гоблин. Надо же, какого мерзавца я пригрел.
Блинов сразу сник. Арсений Ильич продолжал:
– Через час, господин Гоблин, подойдите ко мне в кабинет, чтобы поставить свою подпись в приказе о вашем увольнении по статье.
Потом, обращаясь к Вовке:
– А ты, Вова, прости меня. Знаешь, мне теперь очень неловко перед тобой. Это мне будет наглядным уроком.
Блинов, с обреченным видом направился к выходу, но его опередил Евгений Иванович:
– Стой, Гоблин! Помнишь, скотина, я обещал что-то тебе сделать, если узнаю о твоих делишках? Ну так вот, не обессудь.
С этими словами Евгений Иванович одним ударом отправил Гоблина в нокдаун. Гоблин рухнул на пол и схватился руками за разбитую в кровь физиономию.
– Ты ответишь за это, физрук! – дрожащим голосом закричал Блинов. – Я тебя засажу в тюрьму! Все видели?! Все свидетели?!
– Какие свидетели? Что видели? – спросил директор. – Я лично, видел, как вы споткнулись о ступеньку и упали лицом вниз. Разве не так, Антоника Александровна?.
– Да-да, конечно, так оно и было, – согласилась учительница.
– Да, мы все это видели, – поддержали другие учителя.
– Вот видите, Геннадий Олегович, – сказал директор, – все видели именно это. А еще все теперь знают, как на самом деле было с этой кражей. А еще, господин Гоблин, я привел следователя. Я думаю, мы сможем рассказать ему про это дело.
– Да я уже все слышал, – сказал мужчина, пришедший вместе с директором. – Можно не рассказывать. Потом, в суде расскажете. И как господин Блинов споткнулся, я видел.
Странно, Вовке лицо следователя показалось знакомым. Он почему-то был очень похож на одного сотрудника следственного отдела. Ну, который вместе с отцом работал. Он и на тех пропавших фотографиях был. «Хотя, с чего это я взял, что фотографии пропали? – вспомнил вдруг Вовка. – Куда они могли пропасть? Они дома, у родителей в шкатулке. Стоп, у каких родителей? Ну да, там они… Блин! Что это было?»
