скачать книгу бесплатно
Мы, от неожиданности, застыли на месте. Нет, там, куда показывал Овсянников, мы ничего кроме нашего дома не увидели. Зато мы увидели кое-что другое: Данилкина рука наполовину пропала, провалилась в ничто, в том направлении, куда он показывал. А Данилка говорит:
– Подождите меня, я пойду, посмотрю поближе, – делает шаг и… совсем исчезает.
Мы стоим, разинув рты. Стоим и не верим в то, что произошло на наших глазах. Ждём. Чего ждём, мы и сами не знаем. Вдруг Овсянников совсем пропал, навсегда? Что мы тогда его родным скажем? Но спустя некоторое время он появился. Он просто вышел из ниоткуда.
– Ты где был? – спрашивает Музыкантов. А Овсянников:
– В Магрибе. Это город такой. Там живут маги. Может, я у них учиться буду. Только вы никому не рассказывайте.
Ну, мы просто обалдели. Мы, конечно, ни о каком Магрибе не знали и в магов каких-то там не очень-то поверили, но и рассказывать об этом происшествии никому не стали. Зачем рассказывать? Всё равно ведь не поверят, а то ещё и за психов примут. Мы только потом, когда прошёл целый год, узнали, что Овсянников за эти пять минут побывал в другом Мире – в городе Магрибе. А дело было так…
Данилка увидел впереди высоченную стену с воротами. Точнее не впереди, а в том направлении, которое обычные люди не видят. Ворота оказались открытыми, а за ними был виден незнакомый город.
Раньше в те измерения Данилка пройти не мог: туда что-то не пускало. Хотя идти-то там всё равно было некуда, потому что там была пустота Но это раньше, а теперь там проходила дорожка, точнее мостик, по которому можно было подойти к воротам.
Данилке стало интересно: что там за воротами? Он решил пойти и посмотреть. Ну и пошёл. Мы сразу же перестали его видеть. А Данилка подошёл к воротам и увидел за ними сказочной красоты город. Ему открылось захватывающее зрелище: огромная площадь; белые скалы вдали вокруг площади и среди скал дивной красоты дома и башни; сказочные замки. Всё было освещено необычным, волшебным, светом. От увиденного, просто захватывало дух.
Данилка шагнул за ворота и услышал знакомый голос:
– Заходи, Даниил, я тебя жду.
Данилка не испугался, не удивился даже. Обернувшись на голос, он увидел мужчину в странном одеянии. Мужчина был молод. Хотя это не так, это Данилка подумал, что мужчина молодой. Он только потом узнал, что Аладдину несколько сотен лет.
На мужчине был халат из синей материи. Халат спускался почти до самых пят и был расшит золотистыми узорами. На голове чалма, украшенная золотой эмблемой с непонятным рисунком.
– Ты узнал меня? – спросил мужчина знакомым голосом.
– Узнал, только я вас никогда раньше не видел. Я вас только слышал – во сне, когда болел. И ещё, я не знаю, как вас зовут.
– Меня зовут Аладдин ибн Хасан. По-вашему – Аладдин Хасанович. Я буду преподавать у вас предмет, который называется «Боевая Магия».
– В нашей школе?!
– Нет, в другой – в Магрибской Академии Обеих Магий.
– Но я же учусь в школе. Я же не в Академии учусь.
– Это так, но я предлагаю тебе большее, чем школа. Подумай, Даниил. Поверь, тебе лучше учиться у нас, в Академии.
– Я не хочу учиться в академии. Я хочу учиться в школе и получать пятерки.
– Это не проблема. В школе у тебя тоже будут пятёрки. Зато в Академии ты научишься тому, чему не научишься в школе. Этому не научат даже в самом лучшем вашем институте. Ты научишься Магии. Ты ведь мечтал стать волшебником?
– Да, а откуда Вы знаете?
– Я многое знаю, потому что я Великий Маг. Так вот, Даниил, чтобы стать волшебником, надо учиться в нашей Академии. Так что решай. Ты хочешь научиться магии?
– Ещё бы! Конечно, хочу. Но как же мама? А ещё бабушка с дедушкой?
– Я поговорю с ними. Они отпустят тебя учиться сюда, в Магриб.
– А если не отпустят?
– Отпустят, не сомневайся. Я Великий Маг и умею воздействовать на решения людей. Ну а остальные ни о чём не догадаются. Чтобы никто ничего не заподозрил, в вашем Мире останется твой дубль – это такой робот. Его никто не сможет отличить от тебя. Он будет ходить за тебя в школу, пока ты будешь учиться у нас.
– Но ведь это же обман, это нечестно!
– Не волнуйся, это не обман, а хитрость. Обман – это когда хитростью делается что-то плохое, что приносит беды, вред другим людям. А эта хитрость никому не принесёт вреда. Она принесёт пользу, и не только тебе. Ты только скажи: ты хочешь научиться магии?
– А если я, потом, захочу домой, в школу?
– Никто этому не воспротивится. Захочешь – вернёшься. Ты сможешь возвращаться домой хоть каждый день, но я не советую этого делать.
– А почему?
– Потому что переход через грань отнимает много сил. Пока не подрастёшь и не окрепнешь, для тебя это будет слишком трудно. Ты просто скажи, хочешь или нет стать магом.
– Конечно, хочу, – ответил Данилка.
На этом они и расстались. Овсянников снова вернулся в наше пространство и появился перед нами.
Глава 4
Дядя Федя съел медведя
Подходил к концу наш первый учебный год.
Скоро летние каникулы. Мы, как всегда, ходили в школу и из школы всей компанией. «Данилка» тоже ходил вместе с нами, и мы даже не догадывались, что он ненастоящий. Мы даже списывали у него домашние задания. В общем, мы не могли отличить робота он настоящего Овсянникова.
Единственной странностью Овсянникова было то, что он перестал появляться во дворе. Он ходил только в школу и из школы. Мы его спрашивали, почему он не выходит во двор, а он отвечал, что ему лень, или что некогда, ну и всё в таком духе. Он каждый раз «придумывал» новую причину, чтоб остаться дома.
В начале мая всё изменилось: Овсянников стал прежним. Он снова стал выходить во двор, играть с нами, приходить к нам домой. Вы, конечно, догадались, что это вернулся из Магриба настоящий Данилка. Он уже окончил первый класс магической школы при Магрибской Академии Обеих Магий, вот и вернулся.
У нас во дворе, да и не только во дворе, сразу же стали происходить удивительные, загадочные вещи. В общем-то, они и раньше происходили, но теперь это было покруче, особенно то, что творилось на проспекте Кирова. Ну, что там творилось, я как-нибудь потом расскажу.
Так вот, первое загадочное происшествие было с нашим дворником. Он в ту историю вляпался из-за своего злобного характера. И не только он, а ещё его жена Марья Павловна. Мы её звали «Марьпална» – так быстрее произносилось.
Так вот, дворник – пьяница и дебошир дядя Федя – частенько гонялся за нами с метлой, а то ещё и с чем потяжелее. Почему гонялся? Да просто так, из-за злобности. Ненавидел он нас. Хотя он не только нас ненавидел. Он всех ненавидел, вот только с взрослыми он редко задирался, потому что боялся. Особенно он боялся моего старшего брата Борю и Данилкиного дедушку дядю Ваню. Это после того, как Боря его «спустил с лестницы» а дядя Ваня сильно поколотил за устроенный в подъезде дебош.
Марья Павловна, которая и сама была не лучше дяди Феди, тоже побаивалась Борю и дядю Ваню. Но больше всего она боялась Данилкину бабушку, тётю Галю. Тётю Галю она до ужаса боялась, кстати, не только она. Ещё бы! Тётя Галя умела такие скандалы закатывать – слабо не покажется. В общем, свяжешься с ней – себе же хуже сделаешь, будь ты хоть трижды скандалист.
Ну а мы тоже не упускали случая поприкалываться над дворником. Как только дворник начнёт нас гонять, мы и давай его дразнить. Кричим ему: «Дядя Федя съел медведя!», а он бегает за нами с сигаретой в зубах, а поймать не может.
Кстати, без сигареты мы его вообще никогда не видели. Нам казалось, что сигарета – это часть его организма, как рука или нога. А дымил дядя Федя – зверски. Его постоянно окутывало облако вонючего табачного дыма. Из-за этого у него прозвище было – дымодрил. А мой старший брат называл его породистым курилопитеком. Он его вслух так называл, чтобы дядя Федя тоже слышал.
Ну, так вот, однажды утром, это уже в конце мая было, я позвал Овсянникова во двор. Он вышел.
Я ему предложил сыграть в футбол.
– Какой же это футбол? – говорит Данилка. – Для футбола двоих мало. Только вратарей должно быть двое, а ещё нападающие, защитники…
– А мы пока просто так потренируемся, – сказал я, – будем по очереди друг другу голы бить.
– Ну ладно, – говорит, – только ты первый бей.
Ну, я и пробил – Овсянников поймал мяч. Тут как раз дворник из подъёзда выходит – «выпимши». Видит, что Данилка с мячом стоит, и давай орать:
– Я вам, щенкам, дозволял мячи гонять в моём дворе?!
– А чё, – говорю, – твоё «дозволение» нужно спрашивать?
– А ты мне не тычь! Это мой двор! Я тутова хозяин! Значится, без моего на то дозволения тута никто шагу ступить не магёт, – и прямо к нам, шатаясь.
Дядя Федя больше всего Данилку ненавидел. Хотя, не только его. Он вообще больше всего Овсянниковых ненавидел, но дядю Ваню он боялся, а Данилку нет. Зря, как оказалось, не боялся.
Так вот, дворник сразу к Данилке «порулил». По кривой траектории, но вышел, добрался-таки, и хвать его за шиворот. В общем, схватил он его и правую ногу назад отвёл, чтобы пинка дать, и… застыл в этом положении. Я ещё слышал, как Овсянников перед этим что-то непонятное произнёс. В общем, сказал он что-то, будто на иностранном языке, и дворник застыл как изваяние.
В общем, это была ещё та картина: пьяный дворник стоит как вкопанный, стоит в такой нелепой позе, в которой устоять невозможно.
Ведь на все предметы, в том числе и на дворников, действует земное притяжение. А раз оно действует, то эти предметы, и дворники в том числе, должны из такого положения падать лицом вниз. Дядя Федя не падал.
Колорита добавляло и его чудное одеяние, над которым всё мы прикалывались. Представьте себе: погода почти летняя, на улице сухо, а на дяде Феде зимние валенки с галошами и грязные зимние брюки. Но это только ниже пояса он по-зимнему оделся, а вот выше пояса была майка, не знавшая стирки с античных времён. Да, ещё кепка фасона позапрошлого века плюс вечная сигарета в зубах. Представили? Ну и как оно вам?
Так вот, он стоял в этом своём прикиде, сильно наклонившись вперёд, как бы в падении, на носке левой ноги. Правая нога была отведена назад – для пинка. Изо рта традиционно торчала сигарета, а густое сизое облако дыма неподвижно застыло в воздухе.
Из подъезда выбежала Марья Павловна. Она подбежала к супругу и стала истошно орать:
– Ах ты ба-тюш-ки-и-и! Что же это тако-о-ое-е-е! Что это моего ненаглядного так скуко-о-ожило-о-о?! Го-о-осподи-и-и! Помоги да избавь от напасти иродово-о-ой!
Из дома стали выходить жильцы. Никто не понимал, что происходит. Советовали вызвать милицию, скорую помощь, пожарных, МЧС.
Вскоре во дворе собралась нехилая толпа. Там были и жильцы соседнего дома. Окна того дома тоже смотрят на наш двор, вот люди и увидели, что у нас происходит что-то странное.
В общем, всем было интересно посмотреть на чудо. Только малявкам Лизке и Лариске не до этого было: у них было очень важное дело в песочнице, что напротив нашего подъезда. Они там «пекли калачики» из песка.
Итак, дядя Федя застыл в нелепой позе, а Данилка чуть слышно сказал:
– Так ему, гаду, и надо, – потом ещё что-то непонятное пробурчал под нос, и к Марье Павловне:
– Марьпална, – говорит, – чтобы дядя Федя ожил, надо сказать дразнилку «Дядя Федя съел медведя».
Марья Павловна разразилась страшной бранью, а Данилка говорит ей:
– Марьпална я не дразнюсь. Правда, это поможет. Вот, смотрите, – и он произнёс дразнилку. Дядю Федю тут же отпустил «столбняк», и он упал в пыль. Поднявшись, он хотел было выругаться, но снова «остолбенел». Он застыл уже в другой, но тоже в смешной позе. А Данилка говорит:
– Марьпална, надо много раз сказать эту дразнилку, тогда дядя Федя совсем оживёт.
В этот раз Марья Павловна не ругалась. Она взглянула на застывшую фигуру мужа и нерешительно произнесла:
– Дядя Федя съел медведя.
Дядя Федя снова «отошёл от столбняка» и успел сделать несколько шагов, после чего снова застыл на месте…
* * *
Мы со злорадством наблюдали за этим «цирком». Марья Павловна истошно выкрикивала дразнилку и толкала дядю Федю к подъезду. За этим с хохотом наблюдали ребята, которые тоже вышли во двор. Кроме нас с Данилкой, там были уже Вадим с сестренкой Галей, мой младший братик Витька, Игорь Сорокин. Даже малявки Лизка и Лариска перестали копаться в песочнице. Они, на время, отставили неотложные песочные дела и просто захлёбывались от смеха, наблюдая за происходящим.
Дразнилка, истошно выкрикиваемая «Марьпалной», ещё долго была слышна из их квартиры на первом этаже. Потом у дяди Феди закончился последний «столбняк», и у них в квартире произошла драка. Это потому, что Марью Павловну зациклило на дразнилке, и она никак не могла остановиться, а дядя Федя просто зверел от этих слов.
Вызвали наряд милиции, чтоб утихомирить дворника. Приехавшие по вызову милиционеры вызвали скорую помощь из «психушки». В общем, Марью Павловну увезли в «дурку», а дядю Федю в отделение милиции.
А на следующий день, это было воскресенье, мы пошли с Овсянниковыми в цирк. Там, в цирке, такое было! В общем, расскажу всё по порядку.
Глава 5
В цирке
Итак, утром, как и договаривались, мы, то есть я с мамой и Витькой, зашли за Овсянниковыми. Они уже закончили завтрак, и только Данилка ещё сидел за столом и доедал свою порцию гречневой каши. Вот уж чего он терпеть не мог, так это гречку. А вот его бабушка обожала всё гречневое. И не только бабушка, а ещё мама и дедушка. Вот только мама с дедушкой кроме гречки ели и другую пищу, а бабушка ничего другого не ела.
Данилка нам рассказывал, что бабушка вообще ничего, кроме «гречневой пищи» не ест, он говорил, что бабушка даже пирожки делает из гречневой муки, а начинка в них – гречневая каша. В общем, получалось, что только Данилке «гречневая пища» не нравилась. Но в этот раз он поедал кашу с таким аппетитом, будто это было мороженое или ещё что-то вкуснющее.
Итак, мы вышли из подъезда. В это время к дому подъехала машина. Оказалось, что это привезли из «дурки» Марью Павловну.
– Марьпална, – крикнул Данилка, когда та выходила из машины, – а правда, что дядя Федя медведями питается?
Марья Павловна что-то зло пробурчала под нос, а бабушка прикрикнула на Данилку:
– Перестань грубить! Это ещё что такое?! Как ты себя ведёшь?! Так вести себя неприлично, а юродивых обижать – вообще грех.
Марья Павловна как закричит:
– Ты сама юродивая! И муж твой юродивый! И дочь, и внук! И твоя мать была Юродивой и отец…
Эх, жаль, что мы в цирк торопились. Если бы не это… В общем, Данилкина бабушка нашла бы, что ответить, она ведь профи по скандалам. В общем, тётя Галя махнула на это рукой, и мы пошли дальше. Мы долго слышали позади, как оставшаяся у подъезда Марья Павловна продолжала истошным голосом перечислять «юродивых родственников» Данилкиной бабушки.
По дороге моя мама о чём-то болтала с тётей Галей, а мы с Данилкой и Витькой шли впереди и обсуждали свои дела. Я спросил:
– Данилюк, ты что, гречку теперь тоже любишь?
А он:
– He-а. Это такая гадость, что есть невозможно.
– А чего ж ты её с таким аппетитом хавал. Я же видел, что ты кашу чуть вместе с тарелкой не съел.
– А это, если не знаешь, и не каша совсем.
– Не каша?! А что?
