скачать книгу бесплатно
– А что так тихо, – ехидно спросил Энке. – Встал бы на гребень и проорал во всю глотку. Я, дражайший хозяин, подозреваю, что они нас уже почуяли, и, если мы с тобой проявим хоть какое-то шевеление, явятся сюда всем племенем. Ну, меня-то насовсем затоптать трудно. А ты сейчас – ни подраться, ни убежать.
– Ты ж нёс меня по пустыне, – уныло канючил Лекс.
– Тащить тебя на закорках и одновременно отбиваться от врагов дело трудное, но выполнимое. Желательно, чтобы тебя при этом не убили. Ты мне дорог именно живым. Уж лучше такой хлюпик, чем людоеды. Я с ними с ума рехнусь.
Сволочь и демагог! Демагогическая сволочь, трепло собачье… но прав. Подходило время нырять в лампу, и останется Манус Аспер один одинёшенек против всей честной компании.
Энке завозился, будто в штаны иголка попала. Лекс вяло потянул из сумки лампу, приткнул её между камней и отполз подальше. Скручиваясь в жгут, джинн раскалялся так, что запросто могло опалить волосы.
Поганец, который привязал джинна к лампе, кое-что умел: Энке, например, мог свободно менять форму перед нырком. Зато в обычной жизни, как ни старался, ничего не получалось. За дорогу Лекс вспомнил всё, что слышал о джиннах в разных секторах. Получалось: Энке ещё повезло – или не повезло, как посмотреть; в иных местах джинны постоянно пребывали в сосуде, выбираясь исключительно по приказу хозяина. Но и со способностями у них обстояло покруче. Проще говоря, такие джинны свободно могли менять форму, летать, просачиваться в замочную скважину и… А что Энке? Практически – обычный человек, ну, побыстрее и посильнее других, ну, может неограниченное время может обходиться без пищи и воды. Ещё и демагог!
Тело обхватило жгучим кольцом. Из глаз посыпались искры. Лекс рванулся, получил второй удар и закричал. Боль оказалась невыносимой.
А нечего задумываться в непосредственной близости от врага! Когда глаза проморгались от слёз, а тело исключительно по инерции ещё пару раз трепыхнулось, выяснилось, что Лекса захлестнули двумя длинными хлыстами, спутав при этом по рукам и ногам.
Двое мужчин начали подтягивать его к себе, не заботясь о том, что нежные бока пока ещё живой дичи скребут о камни. На лицах – деловой интерес: добыли парни кусок мяса к ужину!
Сумка оказалась примотана к телу. Лампа осталась в камнях. Лекс даже не пытался её достать. Во-первых, руки связаны. Во-вторых, безделушку у него отберут, и перейдёт драгоценный сосуд во владение следующего хозяина. Пусть уж лучше тут стоит. Авось Энке, вернувшись, сподобится вызволить Лекса из неволи. Если к тому времени останется, что вызволять.
Подтащив добычу поближе, духи ловко накинули ему на ноги петлю из тонкой верёвки, такой же обмотали грудь и руки. Хлысты они свернули и засунули за пояса. Если потащат за ноги, можно остаться вовсе без головы, – прикинул Лекс. От потрясения он начал быстрее соображать. Духи заговорили на непонятном наречии.
Слава Высшим силам, его понесли, а не потащили волоком. Может, племя уже успело отужинать? Если его оставят на завтрак, убивать точно пока не станут, ночи хоть и прохладные, всё равно подпортится.
Энке, где ты!? Я буду терпеть твое занудство, я не буду изнурять тебя работой, я буду надраивать лампу до блеска мелом каждый день. Энке, поторопись, меня уже принесли!
На ровной, усыпанной мелким камнем площадке в круг стояли кибитки. Тлел костерок. Смеркалось. За пределами круга блеяло, мекало, покрикивало и всхрапывало. Шумела река. Из полукруглых домиков на колёсах выглядывали люди. Маленькие шторки раздёргивались, как в кукольном театре. Высовывались головы. Повинуясь невидимому кукловоду, головы поворачивались все в одну сторону.
Охотники бросили добычу возле костра. Хорошо, хоть не в самые угли. Лекс начал отползать от жара, но получил пинок под рёбра и затих. Охотники в этот момент как раз объяснялись со своим предводителем. Или вождём? Нет, на Востоке обитали эмиры, шахи, визири… султан трёх кибиток и восьми оборванцев!
Самое время иронизировать и насмехаться над варварскими обычаями, когда тебя вот-вот подадут на ужин в качестве основного блюда!
Энке, где ты, гад?!
Племя потихоньку собиралось вокруг добычи. Лексу послышалось причмокивание. Мечты о завтраке становились всё призрачнее. Когда же его начали развязывать, а из-за ближней кибитки выкатили огромный котёл, стало вовсе кисло.
Джинну на визит в лампу обычно требовалось около часа. Лекс привык измерять время средне секторальными часами – одинаковыми промежутками, коих в сутках имелось двадцать четыре. Но пойди, пойми, прошёл тот час или ещё тянется, когда тебя волокут, потом бросают, потом обсуждают добавлять в бульон базилик или так сойдёт.
Люди в основном были тощими. Между их ногами тёрлась тощая собака. Тоже на что-то надеется, тварь! Воняло мочой, псиной, прелыми шкурами, навозом, лошадиным потом.
Энке мог вообще не прийти. Зачем ему Лекс? За дорогу джинн много раз сокрушался, что попал в руки недотёпы, слабака, чужака, дурака и вообще – Александра! Джинн мог спокойно отсидеться за камнями. Подумаешь! Племя Духов когда-нибудь уйдёт, а дорога останется. Энке присмотрит себе подходящий караван, выберет пристойного хозяина и сдастся.
Глава племени возвышался над остальными примерно на голову, был широк в плечах и животе. Этот уже точно не голодал. Скрипела кожей блестящая безрукавка. От запястий до локтя руки закрывали нарукавники из овчины, на ногах имелись такие же гольфы, разве шерсть на них была подлиннее и погрязнее. Вместо штанов он носил юбку до колен. Остальные рядились в обрывки накрученных как попало тряпок. Женщины лиц не закрывали. Вылезли дети и сбились в стайку у дальнего края площадки. К делам взрослых их не допускали.
А Энке всё не появлялся. Лекс, по легкомыслию, даже не спросил, может ли джинн задержаться в лампе. Хотя, что ему там делать? Нырнул, нюхнул, вынырнул. А вдруг он не сообразит, что с Лексом приключилась беда, подумает, будто тот ушёл к реке или вовсе прогуляться?
Где-то за спиной раздался женский визг. Глава племени ответил рычанием, люди, устанавливающие котёл, бросили работу. Над Лексом простёрлась мощная, чёрная от грязи длань.
– Ты эллин? – зарычал ему в лицо людоедский глава на ломаном греческом.
– Нет, – кое-как выговорил Лекс спекшимися губами
– Ты дэв?
– Нет.
– Варите! – распорядился мохноногий и пошёл прочь.
Костлявая тётка перемахнула через Лекса, закричала, затопала ногами, но на неё не обращали внимания. В руках одного из духов появилась красиво отполированная дубинка с небольшими шипиками. В её предназначении сомневаться не приходилось.
– Я эллин!!! – заорал Лекс, собрав остатки сил. – Я эллин, римлянин и франк! Король пошлёт за мной отряд.
Главарь одним прыжком оказался рядом.
– Ты эллин?
– Да!
– Варите его медленно! Слышишь, падаль, мы будем варить тебя до утра и отрезать мелкие кусочки, чтобы попробовать, готово или нет.
Выходит, взаимоотношения с эллинами у людоедов не сложились
– За меня дадут выкуп, – попробовал последнее средство Лекс.
Главарь захохотал, будто поперхнулся. Вслед за ним покатилась толпа. А тощая тётка между тем так и вертелась на месте – протестовала.
Лекс расслабился. Пришло время вспомнить, чему его когда-то учили. Главное – отключиться от посторонних мыслей, впустить в себя информацию и настроить поток сознания на анализ. Раз, два, три…
Сперва он начал понимать отдельные слова, потом они сложились во фразы. Не так и сложно разобраться с чужим языком, если ты знаешь их сотню или больше. Другое дело, что учили тебя давным-давно. Постепенно стала понятна суть разногласий.
Толстый дядька просто хотел плотно поужинать, а тощая злая карга требовала, чтобы Лекса завтра на утренней зорьке скормили какому-то местному божку.
Духи вообще-то шли не только товары менять. Они по дороге собирались принести жертву. На заклание с собой вели выборного кандидата. Тётка настаивала, чтобы своего поменяли на чужака: она пользовалась каким-никаким авторитетом. Кандидата в жертвы вытащили из кибитки и кинули рядом с Лексом. Стоять он не мог. Парня не кормили всю дорогу – зачем харчи переводить, чужому дяде и такой сгодится.
Темнолицая дама сверкала запавшими глазами, трясла обрывками тряпок и призывала племя в свидетели. Кроме того, она обещала всем и каждому посильную кару, если откажутся от размена. Жертва приходился ей роднёй. Точнее – внуком.
– Я нашлю на вас чесотку, гноену, проказу, сап, паршу, мор и глад! А тебя, – кривой палец уперся в грудь главаря, – я зарежу сонного и отдам собакам.
Псы, решив, что их зовут, начали прорываться сквозь толпу. Они кусали людей за ноги, толкались и взлаивали. Вскоре перед костром остался толстый главарь, тётка и свора клочковатых, невероятно худых зверей.
Лекс готов был поклясться, тётка способна натравить стаю. Зато главарь мог собственноручно задушить разозлённую бабку. В племени, которое относилось к человеческой жизни с примитивной утилитарностью, убийство, скорее всего, являлось заурядным средством выяснения отношений.
Тётка орала и плевалась, соплеменники неодобрительно бурчали поодаль, собаки скалились, ожидая команды.
Главарь сдался. Тётка шикнула на собак, те начали разбегаться, поглядывая на хозяйку: вдруг передумает. Старуха подхватила с земли внучка и потащила в кибитку. Главарь подошёл и пнул Лекса.
– Эл-л-льлин!
Что за сектор! Почему им всем тут греки поперёк горла? Взять того же Энке: живёт чёрт знает сколько лет, а свирепеет по-настоящему только когда вспоминает Александра. Тот, как ни крути, тоже был уроженцем Аппеннинского полуострова с прилегающими областями.
Когда обозлённый главарь ушёл, Лекс попытался сесть. Ноги связаны. Руками не шевельнуть. Повозился, упёрся пяткой в землю и посадил-таки себя спиной к костру. Пробегающий мимо голый худой людоедский мальчишка плюнул, но не попал.
Зря садился: голова закружилась так, что чуть не рухнул обратно, но удержался исключительно из вредности. Уконтропупившая главаря колдунья как раз проходила мимо.
– Принеси воды, – потребовал у неё Лекс.
Пучок рванины шарахнулся от него, как от чумного. Могла бы и посочувствовать, стерва! Как-никак, её внучок останется жив исключительно благодаря Лексу.
– Воды принеси! – заорал он во всю глотку. – Иначе сдохну до утра. Конец тогда твоему родственнику. Тащи воду!
С дальнего конца деревни донесся гогот главаря.
Люди разошлись. Собаки кружили за кибитками. Дисциплина в племени, надо признать, была образцовая. Сказано: в котёл – народ схватился за ложки. Сказано: отлыньте – все забились в щели.
Племя угомонилось очень быстро. Костёр догорел окончательно и только вонял. Сидеть столбом смысла не имело. К тому же пить хотелось так, что в глазах плыли зелёные круги, а сердце выдавало бешеный галоп с обмороком в финале. Лекс завалился набок и на время отключился.
В лицо ему плескала вода. Не сомневаясь, что это продолжение бреда, Лекс открыл рот и начал ловить капли. Они были тёплыми и вкусными до изнеможения. Кто-то грубо приподнял его голову и начал лить воду в рот. А это уже точно была явь! Осталось подчиниться и пить, пить, пить… пока не полилось обратно.
– Завтра на рассвете, – проскрипел над головой шёпот старухи, – из воды выйдет Покровитель племени Духов и возьмёт тебя. Он убивает быстро. Скажи мне спасибо, Хаал бы мучил тебя долго-долго. Мучил и наслаждался. Эллины убили его мать. А брата убил он сам.
– Зачем? – спросил Лекс чисто из вежливости.
– Чтобы власть досталась ему одному. Отца он убил раньше. Мой внук приходится ему троюродным племянником. Он последний из рода Хакава. Вот Хаал и решил с ним расправиться. Завтра, когда Покровитель выйдет из воды, Хаал кинет ему тебя, а мой внук останется жить. Потому я принесла тебе воды.
– И на том спасибо, – отозвался Лекс, прикидывая, за каким именно камнем на гребне должен прятаться Энке.
Над головой кружили звёзды. Колючие трепетные огоньки плавно двигались по кругу небесной карусели. Было зябко. Внутри булькало.
Энке не появлялся. Но Лекс успел успокоиться и прикинуть свои действия на завтрашнее утро. Если его кинут в воду, он уйдёт на глубину, затаится и выждет. Он мог задерживать дыхание на час примерно, умел к тому же плавать связанным. Ничего страшного. Хуже если его захотят скормить покровителю на берегу. Ещё хуже – если по частям. Такого развития событий следовало избежать во что бы то ни стало.
У него, собственно, оставалась единственная возможность – заговорить племя. Лекс если сильно хотел, мог заболтать даже камень. Тоже когда-то научили. Лучше бы научили растягивать связки и суставы. Для этого, однако, требовались врождённые способности. А чего не имелось – того не имелось.
По склону скатился камень, потянув за собой ручеёк сыпухи… и поднял чуть не половину племени. Выскочили собаки, за ними люди, за ними дети. Тощая старуха запалила костёр и объявила, что останется стеречь пленника до утра.
Несколько злых, как демоны, мужчин ушли на гребень искать причину переполоха. Вернулись они, когда звёзды встали предрассветным парадом. Было ещё темно и прохладно, но всё вокруг покрыл серый налёт. Мужчины доложились атаману, что камень упал сам по себе и пошли досыпать. Бабка клевала носом, Лекс, однако, не обольщался. Только шевельнись, огребёшь кучу неприятностей. Следовало и самому вздремнуть часик, а там – как Великие Силы дадут.
Он проснулся как по команде, когда на западе небо сделалось из чёрного фиолетовым, а на востоке колючки звёзд увязли в розовой зоре.
– Лежи, – приказала старуха. – Я принесу отвар барраки. Выпьешь и будешь смирным.
– Мне надо поговорить с моим Покровителем. Последнее слово! У вас есть свой Покровитель. У меня – свой. Он разгневается, если я не объяснюсь. Отвар выпью только после этого.
– Да мало ли чего тебе ещё надо! Покровитель тут только один. Когда солнце поднимется над гребнем, он выйдет из-под земли на том берегу, перешагнёт реку и возьмёт тебя.
– У каждого свой…
– Не учи меня богам кланяться! Раньше было много покровителей. Сейчас – один на всю пустыню. Если ему понравится жертва, у племени будет хороший год. Богатые кланы приносят в жертву по пять девственниц. У нас нет ни одной. И ты сойдёшь. Дураки думают, можно откупиться овцой, но Покровитель любит человеческое мясо. При нём с нашим племенем начали считаться. Мы едим человечину, значит, ближе к Покровителю, чем остальные.
– Я пришёл из далекой страны. Мой Покровитель рассердится, если я с ним не попрощаюсь. Он может и вам навредить, коли будете препятствовать.
– Не смеши меня! А впрочем, делай что хочешь, но рук я тебе не развяжу.
– На ноги встать можно?
– Погоди!
Старуха слегка распутала тонкую верёвку из сплетённых полосок кожи. Далеко не убежишь, но двигаться можно.
Подняться с первого раза не получилось. Со второго – тоже. Лекс падал, раз за разом наблюдая, как племя собирается поглазеть на его кувырки. Когда к остальным присоединился главарь, ритуал можно было начинать.
Скользящий шаг, поворот корпуса, круговое движение связанными руками под монотонный речитатив. Шипящие звуки вырывались, как из перегретого котла. Глаза в глаза с теми, кто стоял ближе, и Лекс продолжал скользить по кругу. Первой на пути, естественно, оказалась старуха. Три ноты чередовались со свистом: вверх, вниз. Верх – тонкий, как натянутая серебряная струна, звук. Глаза бабки мгновенно помутнели, стали полусонными.
И дальше – на грани яви и сна. Примитивные племена легко водить в транс. Главное, чтобы среди них не оказалось ни одного устойчивого. Хотя, вообще-то, таких в природе не существует. Лекс использовал многокомпонентный метод. Одна из составляющих да зацепит сознание.
Через полчаса он устал до изнеможения, но и людоеды застыли монолитом, не шевелясь и не отвлекаясь.
Лекс начал отсчёт: один, два, три, четыре…
Всё! Он скользнул к ближнему мужику в облезлой шкуре и беспрепятственно вытянул из ножен тесак. Следовало, как можно скорее перерезать путы.
Земля содрогнулась под тяжёлой поступью, когда он уже заканчивал. Топот доносился пока ещё издалека. Очумевшее племя загораживало обзор. Дрожь земли на миг прекратилась, раздался плеск. Похоже, ОНО плыло через реку к этому берегу.
Первыми закричали кони, к ним присоединилась мелкая живность, вслед заорали верблюды. Но оно шло не к скоту, оно шло к людям.
Почитатели, поклонники, адепты, служители – всё поганое людоедское племя зашевелилось, приходя в сознание.
Лекс допиливал последнюю верёвку, когда закричала тощая старуха. Она первой пришла в себя, кинулась к чужаку и, ухватив за светлые волосы, дёрнула голову назад. Лекс услышал хруст собственных позвонков, будто ломали хворост. Голову охватил жар. В глазах заполыхали холодные огни.
Накрыла паника: он не рассчитал, он не знал точного времени появления Покровителя, он не виноват, он вообще не попадал ещё в такие передряги. Всегда в последний момент удавалось проскочить…
На этот раз не проскочил… и накатила темнота.
Но ненадолго. Всего на миг… В следующий его подхватило, подбросило, кинуло на что-то гладкое и мокрое и понесло.
Гружёный джинн с места перемахнул толпу и кинулся вверх по склону. Вслед им летели крики людей и рев зверя.
Энке впопыхах пристроил хозяина уж очень неудобно, как тот ни крутился, не мог разглядеть, что происходит.
– Не ёрзай, – зло предупредил джинн. – Брошу!
Лекс сразу поверил, присмирел и даже дышать стал реже.
Джинн перемахнул гребень, прыгнул к месту их вчерашней стоянки и сбросил Лекса.
– Быстрее!
– Что? – не понял ошарашенный хозяин.
– Лампу бери, придурок. Лампу!
