скачать книгу бесплатно
Метаген
Огнь Зудва
Я и представить себе не мог чем для меня обернется нераскрытая пачка читоса, которую я нашел в пивнушке. Как же все таки мало вещей человека отделяет от посещения других миров. Я хотел писать книги и открывать людям другие миры, изучение которых приводило бы их к познанию себя, поиску счастья и состраданию к ближнему. Я хотел быть знаковой фигурой в сфере изменение людского восприятия. Мои амбиции были слишком велики. Они несоизмеримы с моими способностями. Мне требовался покой, я о нем мечтал и стремился его потрогать и не обжечься. Но порой беспокойство важнее. Порой ты ловишь откровение в унижении. Порой Честер Читос оказывается не красочным рисунком с пачки сырных кукурузных чипсов (точнее не только им), а могущественным вселенским завоевателем, который стремится сделать всех обитателей вселенной своими детьми.Я не собирался становится частью чьего-то грандиозного замысла. Мне не хотелось участвовать в войне о которой я ничего не знаю и которую не понимаю. Но…
Огнь Зудва
Метаген
ТАО
Лакры – инопланетные паразиты, которые способны брать тело и разум носителя под собственный контроль на время его медленного поглощения.
Он хотел стать военным после смерти родного человека. Его любимого деда… Они ехали на реактивном поезде в Контор – крупный горд, в секторе 14. Внук (которому очень хотелось побывать в большом городе) напросился в компанию дедушки. Всю жизнь парень прожил в захолустье. От куда он, собственно говоря, родом.
– Он сказал, что пойдет в туалет, – говорил внук сотрудникам полиции, бравшим у него показания.
Забеспокоившись, что дед долго не выходит, парень постучал по дверце кабинки. Окликнул старика, но тот не отозвался.
– Я понял, что что-то случилось, – сказал внук – поэтому сходил за проводником и попросил его открыть дверь снаружи…
Он сидел на унитазе со спущенными штанами. Маленькое круглое окно было открыто на распашку. Тело деда было в студенистой влажной субстанции. Его рот полнился такой же… След из субстанции тянулся от старика, по полу, по стене – к открытому окну.
– Тут и думать нечего кто это сделал, – продолжал внук, вытирая слезы. – Это Лакры.
***
Кислотный спектакль, театра военных действий, может спровоцировать приступ эпилепсии. "Чувствовать постоянный страх есть быть рабом". Взрыв от звездолёта, яркий как само солнце и обжигающий если подлететь ближе… Лакры поработили целую цивилизацию с внушительной боевой мощностью. В то время как чья-то бабушка ищет дозу на бульварах, бабушка порабощенных Лакрами инопланетян воюет вместе с остальными не зная усталости. Не зная зуда в области волосатой, седой манды. Тао не дрался с лучшими. Но намерен победить.
Хуевые не исправляются на поле боя. Веселье улетучивается с каждым выпущенным снарядом. Охота промочить горло. Морс (черничный) отлично бы подошел для этого. В пластиковой 0,5 бутылочке. С этикеткой улыбающейся черники, из лагеря для особенных детей… Помните, как бывшая подружка отреагировала на вас, когда вы неожиданно вошли в комнату, в которой она находилась? – Запахло животным, господа.
В нас верят, поэтому мы победим! На счету Тао много подбитых кораблей. Но в числе убитых и уничтоженных рукою твоей нет смысла, коли тебя самого подбили.
… Зеленая поверхность неизвестной планеты увеличивается, заполняя пространство его обзора.
"Пора умирать"
***
Даже после самой мощной бури обязательно наступает рассвет… Он вздует тебя. Не горячись. Разгорячившись, ты рискуешь облажаться. "Неужели мы никогда не избавимся от них? Мы будем порабощены!"
Поединок за звание чемпиона уже проигран? То, от чего Тао не мог отказаться из-за своей трусости, своей слабости, он хочет (тайно), чтобы оно внезапно умерло. Лампа с титьками. Лампа с абажуром, а стойка женская фигура.
"Вот это я понимаю элемент обстановки…"
Бесцветная легковоспламеняющаяся жидкость капает. Кресло пилота. Перед глазами все еще плывет и не фиксируется.
Тао в кресле пилота. Пахнет гарью. Низкокипящие фракции разносят приятный эфирный запах. Запах реактивного топливо режет нос и глаза. "Надо отстегнуть ремни безопасности". Они больно давят. И в них больше нет смысла. "Я в безопасности. Кажется…"
– Что это за планета? – спрашивает Тао компьютер, но тот не отвечает.
Сломан. Звездолёт сломан.
Сделав пару уколов адреналина, у пилота прояснилось в мозгах. И он смог обследовать место крушения…" Увы, починка невозможна".
– Пожалуйста, будьте целы, – говорит Тао, роясь в бардачке с портативными маячками – умоляю…
Вдалеке горы. Идеальное место для отправки сигнала «СОС».
Тао сложил в сумку все что уцелело и может быть полезным в походе, и отправился в сторону высоких гор.
Путь до гор, напоминал нахождение в порно симуляции из глубинной сети, созданной в кустарных условиях поврежденных представителей расы Плюмбиан, в которой тебя упрекает каждый встречный за несоблюдение должностных инструкций.
Если не хотите, чтобы это было занесено в личное дело придется попотеть.
***
Кристаллическая антенна направлена в сторону мертвой звезды.
– Говорит пилот звездолета флота Софитов, лейтенант Тао Клетчатый. Мой звездолёт был подбит врагом. Я потерпел крушение на неизвестной мне планете. Прошу эвакуации…
Координаты точки приземления спасательной шлюпки, были получены в течение нескольких минут.
– Я спасен! – сказал Тао.
***
Планета представившаяся Тао не обитаемой – разумной жизнью, продемонстрировала ему объект его заблуждений… Храм с отпечатками древности, пульсировал хтонически/языческой жестокостью, располагаясь на точке эвакуации… Интересно неподходящую территорию "наводчики" выбрали для посадки спасательной шлюпки… Любопытство оседлало ум Тао и он вошел внутрь древней постройки. Удивлению не было предела. Статуи из окаменелых пород, как в музее, располагались. Они занимали великое пространство древнего пристанища святого духа… Дыхание отяжелело, когда он увидел, что они были им. Точные копии его фигуры и черт лица.
"Что происходит?"
– Я вижу линиями. Ты молишь о помощи. Приветствую на краю последней бездны. Подари мне свой труп.
Объект биологической разумной объемности, в одеяниях слуги вселенской матери, вышел из тени чертогов. Это был его голос…
РБД
Я просыпаюсь в 6 часов по механическому будильнику. С раздражением хватаю его и нажимаю на кнопку сзади которая выключает этот едкий бьющий по мозгам звон.
Я снова падаю головой на подушку, закрываю глаза и пытаюсь успокоится, избавится от этого внезапно накатившего напряжения в орган под черепной коробкой.
Меня будет второй будильник (уже на смартфоне) в 7:30. Хныкая я встаю с кровати и направляюсь в ванную, где чищу зубы и умываюсь минут за 5-7.
Одевшись я заказываю такси которое приезжает в среднем через 7 минут. Не тратя время на завтрак, лишь на поход в туалет, в зависимости от нужды, я спускаюсь с 9 этажа и сажусь в готовый автомобиль.
Молча еду в такси до места работы.
Опаздываю минут на пять… семь.
Я прочел рассказ одного пользователя в сети, когда втухал за офисным столом перед выключенным монитором. Жанр рассказа: ужас, современная проза.
Тошнотворно, но талантливо. Но не сюжетом и персонажами, а манерой подачи. Филологи утверждают, что сюжет в великих литературных произведениях не главное. Главное дух, который ощущается через сочетания слов. Главное вибрации.
От прочтения данного рассказа мне стало не по себе. Я как будто бы надышался химии и осознал, что изнасиловал малолетнего ребенка в приступе неконтролируемого бреда.
Я решил избавится от тела: облил его бензином и поджёг…
Я стою, по стойке смирно, перед начальником в сером костюме и рассматриваю его тупую рожу пока он на меня орет. На мне толстовка «пивозавр» с капюшоном. Его лысина блестит от пота и света ламп.
Я думал, что сделал все правильно, но оказалось – это не так. Мой начальник сказал, что я должен был внимательно его слушать, дабы не совершать таких элементарных ошибок.
– Если у тебя возникают вопросы подходи и спрашивай, всегда! – говорит он мне очевидную вещь.
Уебок. Как он может говорить такое после того как несколько раз закрывал перед моим носом дверь своего кабинета потому что я видите ли помешал ему болтать по телефону со своей шлюхой любовницей.
***
Туалет в баре. Я сижу на открытом окне в обличии ворона и смотрю на мужика у писсуара. У него лысина и он одет в строгий серый костюм. По желтым кафельным стенам размазано дерьмо. Красные перегородки между писсуарами испачканы каплями мочи и чем-то зеленым. Как будто бы прожёванной плесенью.
Стряхнув пару раз мужчина спрятал член. Он подошел к одной из двух раковин и стал мыть руки. Взмахнув крыльями я приземлился за его спиной и снова превратился в человека. Посмотрев в зеркало перед собой он увидел меня в отражении и испугавшись обернулся.
Я повалил мужика на мокрый пол, запрыгнул на его тушу сверху и держа рукоять меча обеими руками всадил тому острие прямо в живот.
Я проделал это еще десять раз. Кровь этой твари мне пить совершенно не хотелось.
ПИСАТЕЛЬСКАЯ МАСТЕРСКАЯ
Домой я потопал пешком. Хотелось подышать так редко мною вдыхаемом свежим воздухом. Сидеть в офисе: пытка для моей заднице. Не было желания точно так же сидеть в такси или в душном автобусе забитым до предела.
По пути я заглянул в писательскую мастерскую. Она находится в подвальном помещении сдающимся под «вэйп» магазин. Создатель мастерской является его владельцем. Каждую пятницу он закрывает магазин пораньше, чтобы провести сходку писателей на которой начинающие авторы зачитывают отрывки своих романов, делятся рассказами и эссе. Они пишут на скучных работах во время отсутствия занятия, при обеденном перерыве или когда дети в школе и считают написанное ими достойным публикации в печатном издании.
– Дорохедоро переводится с японского, как «грязная-грязь», являясь при этом одним из самых чистых, в плане повествования, произведений…
Женщина говорившая это держит на руках младенца с неестественно большой головой, под глазами которого черные тени придающие младенцу зловещий вид… Малыш пялится на просвечивающие сквозь блузку дойки жирной бабы в белой рубашке и юбке до колен, любящей писать эротические истории в биззаро стиле.
Кто-то говорит:
– Кафка скучный. Он графоман. Читать его невозможно. Если бы мне предложили читать Кафку или смерть, я бы не задумываясь выбрал второе…
Я сижу на стуле и попиваю какао с одним кубиком сахара. Втягиваю вкусный дым бурля халявной жижей со вкусом сгущённого молока, которую владелец магазина (создатель мастерской) раздает как легкие закуски и наблюдаю за Тимофеем, который держит колени вместе и мнет края своей тетради оставляя на ней жирные следы от пота.
Тимофей пишет о брутальных злых мужиках, которые берут, что пожелают. Его работы напоминают Конана… Мне жалко Тимофея: его мать сошла с ума когда он родился.
Я отпил какао, смешал его со сгущеночным дымом.
Слева от меня Хант. Он как и я потягивает дым, выпуская его всеми существующими способами. Подобный результат явно достигается не без регулярной практики… Я чувствую, что Хант хочет вернуться в лес. Хочет стать кочевником, как его предки. Он просто пока сам этого не осознает. Чувак пишет свои рассказы на оленьих шкурах.
Хант создатель писательской мастерской, аналогов которой в городе нет. Не знаю что им двигало, тщеславие или алчность, но он подарил небольшому количеству творческих людей то чего им не хватало: возможность высказаться и поделится своими мечтами перед внимательно слушающей аудиторией единомышленников.
Я видел плюсы в писательской мастерской, но тем не менее я не был полностью ей доволен. Очень редко бывает, когда люди собираясь вместе и в абсолютно независимой обстановке свободно говорят о творчестве, о обо всем другом. Наверное так «в идеале» было лишь в древней Греции. В великие времена, когда Гомер написал Одиссею.
Однако, в последнее время, я ощущаю некое покровительство в мастерской, замечаю не гласные правила которые запрещено нарушать; которые губят свободу слова. Я не хотел бы оставаться в мастерской из которой выгнали Чака Паланика… Человек не должен стремится к покровительству кем-то. Человек существо самостоятельное, самодостаточное. В нем не должно быть мук, потому что человек с муками ищет избавление от этих мук и невольно может стать рабом. Но мук никому не избежать. Если раб, то только раб самого себя.
Я делаю глоток из кружки, поворачиваюсь к входной двери. Вероятно кто-нибудь кто в этот момент посмотрел на меня подумал, что я пялюсь на часы, которые висят на стене, но это не так. Я смотрел на лестницу за открытой дверью. Я заметил, что часто так делаю с недавних пор. Мне кое кого не хватает в мастерской и я все жду момента когда он появится…
– Опять ходил в свой сраный клуб? – спрашивает меня Стирол (моя сестра), которая просиживает задницу на полу перед телевизором и играет в приставку в окружении мусора из под фастфуда.
Ее недавно бросил парень и выгнал из квартиры, теперь она живет со мной.
– Заткнись. – говорю я, бросаю рюкзак на пол и начинаю развязывать шнурки на ботинках.
– Тебе же самому там не нравится, – говорит сестра, для которой мои слова очень часто пустой звук.
– Все равно заткнись…Что делаешь?
– Жру гамбургеры и играю в приставку.
–… Будешь есть столько фастфуда станешь жирной коровой и тогда о хорошем парне можно забыть.
– Заткнись.
– Я же прав.
– Все равно заткнись… У меня тут сложный момент, помоги пройти.
Я люблю видеоигры, не так давно, по ощущениям, сестра гуляла, а я играл в приставку. Я был доволен тем, что ее не было дома, однако груз ответственности, который лежал на моих плечах за сохранность ее жизни, не давал мне покоя и я не мог в полной мере насладится процессом. Я часто ставил миссию на паузу и выглядывал в окно…
Сестра играет с двумя своими дворовыми подругами. Одна в розовой курдке (младшая), вторая в черно-белой (старшая). Сестра стоит возле качелей стуча носиком кеда песок. Младшая качается. Старшая бессмысленно кружит вокруг и что-то говорит.
«Все в порядке» – говорю я себе и возвращаюсь к видеоигре.
… Через минуту жму паузу и подхожу к окну, чтобы увидеть то же самое.
***
Я вытер лезвие меча о рукав своей рубашки. Новый год бушевал на улицах. Люди не спали. Люди веселились.
Я убил человека и никто об этом не знает кроме меня и отошедшей из коченеющего тела души.
Опустив меч в ножны я говорю:
– Сама виновата.
Зачем надо было изменять?
Я не злой человек, я просто ревнивый. Разве это преступление?
Преступление то, что она нарушила данную мне клятву. Я вынес ей справедливый приговор.
Я оставил тело на том месте где она упала схватившись за живот. Глупо, я знаю. Тело найдут и вероятно моя халатность к заметанию улик аукнется сроком в тюрьме… Но я уверен в собственной правоте. Моя непоколебимая уверенность не может позволить снизойти до страха перед законом.
