скачать книгу бесплатно
Она успокоилась только тогда, когда впереди замелькал под солнцем яркий жестяной флюгер в виде кораблика с раздутыми парусами. Однако кучер так резко осадил шершней перед самым крыльцом ее дома, что она снова разволновалась: не случилось ли что с ее дедом? На голову старого адмирала и вправду выпало слишком много испытаний: новые власти подвергли его опале, лишили графского титула, заточили сына с семейством. К тому же, он остался без любимого детища – флота, который когда-то бороздил воздушные просторы Туманной Дымки, открывая неизведанные острова. И тут новая неприятность, и от кого? От родной внучки, в которой он души не чаял. Тая не знала, как показаться ему на глаза.
Однако на этот раз во дворе особняка творилось что-то действительно необычное. Вся лужайка перед крыльцом оказалась запружена богато украшенными каретами. Холеные ездовые шершни в расшитых попонах вальяжно жужжали над одуванчиками, не удостаивая их вниманием. Слуги в ливреях из черного бархата сновали повсюду, шумя и сбиваясь с ног.
Боцман Буль выкатился из кареты, как колобок, и застыл, тараща серые, как пасмурное небо, глаза. Лейтенант Фит галантно подал Тае руку и помог спуститься на откидную ступеньку.
– Это еще что за нашествие? – пробормотал Буль.
Столпотворение перед крыльцом для него оказалось сюрпризом. Едва Тая разглядела герб на ливреях слуг – серебряного ястреба на вершине башни – как лицо ее вытянулось от удивления.
– Слуги герцога? – спросила она.
– Герцогини, – поправил лейтенант Фит. – И, судя по карете с вензелем ее светлости, она изволила прибыть самолично.
Тая не помнила, чтобы правящая герцогиня из династии Паллиандров когда-либо удостаивала опального адмирала своим вниманием. Ее появление было событием из ряда вон выходящим.
– Вы знали, что она к нам прибудет? – растерянно спросила Тая.
– Если бы! – посетовал Фит. – Нас даже не предупредили. Когда мы отправились на твои поиски, об этом и речи не было.
«Что могло понадобиться нашей правительнице, да еще в такой день, когда все идет кувырком? – думала Тая, пока боцман и лейтенант, толкаясь, провожали ее к крыльцу. – Может, это из-за меня? Только бы деда не обвинили в моих ошибках! Если ему будут грозить – брошусь герцогине в ноги и признаюсь, что сама во всем виновата…»
– Как нехорошо вышло! – забеспокоился Фит. – В доме такие важные гости, а внучка хозяина их не встречает. Они могут подумать, что ты выказываешь им неуважение. А ну-ка, пошли быстрее!
Спутники подхватили Таю подмышки и потащили к крыльцу, на котором и без них было не протолкнуться. Однако путь преградили сразу трое рыцарей, закованных в железные доспехи с ног до головы. Тая взглянула в узкие прорези их шлемов и сразу почувствовала разницу между городской стражей, набранной из простонародья, и прирожденными воинами из дворянского сословия, дисциплинированными и преданными своей госпоже.
Старший из рыцарей поднял ладонь в железной перчатке, не позволяя войти.
– Мы – слуги хозяина, а это – его внучка, – униженно затараторил боцман.
Но рыцари не пожелали их слушать. Старший лишь сделал короткий жест, приказывающий им убираться.
– Эй, это мой дом! Чего вы тут встали? – взъелась Тая, но лейтенант с боцманом мигом стащили ее вниз по ступеням.
– Ты что? Это личная гвардия герцогини. С ее охранниками так не разговаривают, – зашептал ей на ухо лейтенант Фит.
– Они не пускают меня в собственный дом! – заупиралась Тая.
– Значит, нужно поискать другой вход, – подмигнул боцман.
Они выбрались из толпы и обогнули широкое здание. На заднем дворе беспечно жужжал Шептун, собирая нектар с больших, как колеса, одуванчиков.
– Смотри-ка, твой шершень уже здесь, – обрадовался боцман Буль. – Вот умное животное – сам умудрился найти дорогу.
– Кто бы мог подумать, что старый морской волк окажется таким простодушным! – Тая ласково погладила Буля по руке, чтобы смягчить смысл своих слов. – У меня отобрал его незнакомец, который выглядел…
– Как? – не дождался продолжения фразы Фит.
– Необычно, – наконец нашлась Тая, беспокойно озираясь по сторонам. – Он выглядел, как слуга знатного господина, однако такой ливреи – с золотым шмелем, парящим над маком – я давно уже не встречала. Даже не помню, где я могла видеть такую.
– Золотой шмель над маком? – Фит остановился, как вкопанный.
– Девочка, тебе померещилось! – расхохотался Буль. – Королевский шмель – герб династии Ярнов. Ливреи с их символами носили до Огненной бури, но сейчас вряд ли найдется сумасшедший, который рискнет показать такой кукиш новым правителям, Паллиандрам.
– Говорю тебе: я видела своими глазами! – Тае казалось обидным, что ей не верит боцман, которого она знала с детства. – Гляди, вот же она!
Игрунья метнулась к стене дома и подняла с травы потрепанное одеяние с длинными полами и рукавами, украшенное пуговицами и застежками в виде широких лент. Лейтенант Фит расправил его, осмотрел и задумчиво произнес:
– В самом деле: золотой шмель в короне. Такие давно не носят.
– Ты совсем сбрендил? Немедленно скатай и спрячь подальше! – зашипел на товарища боцман. – Сейчас неудачное время, чтобы трясти этим старорежимным значком. Ведь в доме гостит герцогиня, а ей напоминание о прежних королях придется ой как не по душе!
– Верно! – в кои-то веки лейтенант согласился с боцманом. – Тот, кто подкинул эту ливрею, нам явно не друг. Это какие-то происки.
– Вы думаете, ее подкинули? – усомнилась Тая. – Может, стоит поискать незнакомца, который ее носил?
– В любом случае, нужно поторопиться, – скомандовал Фит, освобождаясь от мундира и расправляя крылья.
Он первым взлетел на третий этаж, под самую крышу, и приземлился на террасе перед входом для слуг. Тая вспорхнула за ним, а вот толстому боцману пришлось туго: при одной мысли о том, что придется воспользоваться собственными крыльями, он надулся и побагровел. Но деваться было некуда: с видимой неохотой раскрыв обе пары прозрачных перепонок, он начал работать ими, производя шума больше, чем шершень.
– Быстрее давай, толстый боров! – прикрикнул сверху лейтенант Фит.
– За борова ты мне ответишь! – посулил боцман.
– Сначала достань меня!
– Достану – пожалеешь!
Буль взлетел на террасу с изяществом петуха, одолевшего подъем на забор. По его багровому лицу с прожилками потек пот.
– Толстый боров! – продолжал дразнить Фит, проскальзывая в двери.
Не успев отдышаться, Буль погнался за ним, но не смог с первого раза протиснуться в узкий входной проем. Тая схватила его за рукав и помогла влезть в прихожую. Первым делом боцман бросился на обидчика, но Тая его удержала и напомнила:
– Цыба, у нас герцогиня!
– Не шуми, старый хрыч! – шикнул на него Фит.
Боцман, уже готовый полезть в драку, вынужден был сдать назад и обрушил на спутника шквал изощренных флотских ругательств, среди которых самым мягким оказалось пожелание засунуть себе ржавый якорь в одно место и ходить с ним в раскоряку до скончания веков. Эту тираду он произнес на одном дыхании, зловещим свистящим шепотом, зато жестикулировал своими толстыми кривыми руками так красноречиво, что менее привычная к воздухоплавательскому фольклору девушка могла бы и покраснеть.
Едва Тая спустилась по лестнице в свою комнату, как на нее набросилась гувернантка, мадам Каппадокия Грюн.
– Таисса, это недопустимо! – возмущенно заявила мадам, разглядывая подопечную через лорнет на тонкой ручке, который она поднесла к носу. – Как ты можешь отсутствовать в такое время? У нас гости, и какие! Сама герцогиня со всей великолепной свитой, и даже наследником, молодым герцогом!
Мадам Каппадокия закатила глаза, показывая восхищенное преклонение. Тая давно уже просекла, что увядающая гувернантка мечтает выдать ее за богатого аристократа, чтобы обеспечить себе тепленькое местечко, где можно спокойно досидеть остаток жизни. Она без конца пыталась свести ее то с одним женихом, то с другим, но они оказывались то слишком старыми, то слишком страшными.
– Молодой герцог – чудесный, воспитанный, благородный джентльмен! – жужжала над самым ухом мадам Каппадокия. – А какое у него чувство юмора! Какие блистательные дарования! К тому же, он будущий правитель нашего государства. Разве эта не та партия, о которой мечтает всякая уважающая себя девица на выданье? Постой, что это у тебя?
Мадам наконец разглядела в лорнет дыры на рваной сорочке и царапины на локтях и коленях Таи, появившиеся после спасения из подземелья.
– Где ты была? Чем занималась? – возмущению порядочной гувернантки не было предела. – Впрочем, сейчас это неважно. Быстро переодевайся, приводи себя в порядок, и мигом в гостиную – встречать свою судьбу!
Алая шапочка, покрывшаяся грязными пятнами, отправилась в корзину для белья. Туда же полетели сорочка, лосины и сапоги. Тая едва успела смыть пыль дворцовых руин и комья глины, налипшие на ее руки во время блужданий по подземному лабиринту.
Праздничная одежда, соответствующая представлениям мадам Каппадокии о благопристойности, уже поджидала, аккуратно разложенная на кровати. Гувернантка поджала губы, неодобрительно оглядела синяки на боках своей воспитанницы, и протянула ей небесно-голубое платье из мягкого атласа с двумя широкими разрезами для крыльев. Тая натянула его через голову, оправила, застегнула жемчужные пуговицы и посмотрелась в небольшое настольное зеркальце. Длинное платье доходило до пола, что делало его неудобным для уличных вылазок. Зато для приемов в гостином зале оно подходило в самый раз. Мадам Каппадокия помогла ей пропустить крылья в прорези и аккуратно сложить их за спиной – благородной госпоже не приличествует выставлять напоказ уменье летать. Затем она приладила кружевной воротник и такие же кружевные манжеты. Широкие рукава, раздувшиеся, словно паруса, гувернантка прищелкнула парой серебряных браслетов, после чего поднесла Тае туфли с серебряными застежками на невысоком каблуке. Надев их, Тая перестала сметать пыль подолом. На узкую талию лег желтый поясок с золотой пряжкой, а на шею воспитанницы гувернантка надела драгоценное ожерелье в виде вьющихся листиков огнецвета, золотое, с маленькими крапинками рубинов, сапфиров и изумрудов. Тая вздохнула с облегчением, решив, что обряд завершен, но лицо Каппадокии приняло такой возмущенный вид, что пришлось задержаться. Заплетя волосы подопечной в две тонкие золотистые косички, мадам увенчала ее чело легкой диадемой в форме переплетенных ветвей чудо-дерева с зеленым, под цвет глаз, изумрудом. Только после этого она поднесла Тае зеркальце и позволила полюбоваться на свою работу.
– Ну вот, даже такую непослушную девочку удалось превратить в благопристойную госпожу, – с удовлетворением произнесла мадам.
– Я не девочка! – взбунтовалась Тая. – Я давно уже вышла из детского возраста.
– Если бы ты вышла из детского возраста, то вела бы себя ответственно и организованно, – нравоучительно изрекла воспитательница.
У Таи не нашлось аргументов, чтобы оспорить сию мудрость.
«А что, если герцогиня явилась по мою душу? – вертелась в голове мысль, пока дева спускалась вслед за разволновавшейся гувернанткой в приемный зал адмиральского дома. – Что, если она собирается обвинить меня в похищении папы и мамы из Каменной башни? Что, если она надумала окончательно погубить деда, и похоронить даже память о семье Таров?»
Разум подсказывал, что правящая особа вряд ли взялась бы сама за расследование – на это есть рыцари, стражники, слуги, и целый сонм прихлебателей, всегда готовых исполнить любое распоряжение. Но голос разума звучал тихо, а голос страха вопил во всю глотку, взрывая голову изнутри.
«Что же делать? – бежали мысли. – Виниться, каяться, просить милости? Или все отрицать и ни в чем не признаваться? Только бы деда не обвинили, он и так настрадался. В крайнем случае, возьму все на себя».
Решившись, она почувствовала себя увереннее, и пошла навстречу судьбе твердым шагом, как и положено наследнице знатного рода.
– А вот и наша чудесная девочка!
Это были первые слова, которые Тая услышала, вступив в просторный гостиный зал.
Навстречу ей поднялась импозантная дама, разменявшая пятый десяток лет. Перепуганный взгляд Таи скользнул по ее пышному платью из черной парчи, подол которого расширялся, как купол собора.
Правящая герцогиня Чуллина Паллиандр, известная также под фамильярным прозвищем Чуль-Паль, от души обняла ее и дважды поцеловала, легонько коснувшись щечек. По лицу Таи еще продолжала плясать лихорадка, бурными волнами накатывающая изнутри, но она догадалась, что если ее и съедят, то не прямо сейчас.
– Как же так? – укоризненно вымолвил адмирал. – У нас гости, а ты пропадаешь невесть где.
Визит знатных гостей приободрил деда Таи. Из пожилого отставника, скучающего в пустынном доме, он превратился в подтянутого вельможу, в мельчайших тонкостях владеющего искусством придворного обращения. Черный парадный мундир с золотыми эполетами сидел на его молодцеватой фигуре так, будто хозяин имения в нем родился. Аккуратно подстриженная бородка с проседью придавала ему благородный вид, и даже заросший рубец, пересекающий лицо от брови до верхней губы, не портил внешность, а делал его еще мужественней.
– Прошу извинить меня, ваша светлость, – пролепетала Тая, опуская перед герцогиней глаза.
Неодобрительный взгляд гувернантки красноречиво напоминал, как должна вести себя благородная девушка в присутствии вышестоящих особ. Тая взяла себя в руки и присела в глубоком реверансе, однако и тут вышел конфуз: на нее ни с того ни с сего напала слабость, ноги подогнулись, и реверанс вышел таким низким, что еще чуть-чуть, и она села бы на пол. «Ай, как неловко!» – поругала себя дева. Однако довольная улыбка, расплывшаяся по лицу мадам Каппадокии, показала, что приседания перед правительницей чем ниже, тем лучше, а посему ее воспитанница впервые за день показала по-настоящему учтивые манеры.
Ноги отказывались повиноваться, поэтому подыматься пришлось очень медленно. Тая успела рассмотреть серебряную вышивку на платье ее светлости – шитье изображало высокую башню, на вершине которой хищный ястреб расправлял крылья. Таким же высоким, как зубчики башни, казался и стоячий воротничок герцогини, и золотая корона на ее голове – не королевская, но все же достаточно дорогая, чтобы затмить диадему Таи.
Рядом с матерью незамедлительно появился молодой, статный игрун – ее сын и наследник Тупиллио Паллиандр. Насмешливые серые глаза юного герцога уставились на Таю сверху вниз – ей снова пришлось приседать, хотя на этот раз не так низко.
– Ты ведь знакома с моим сыночком? – не заботясь о церемониях, щебетала Чуль-Паль. – Когда вы виделись в последний раз, вы были еще детьми.
– Они и сейчас дети, – встрял в разговор адмирал, надеясь сгладить неловкость от долгого отсутствия внучки.
Но у наследного герцога на этот счет, кажется, имелось другое мнение. Тая припомнила, что он на два года старше ее, однако этого срока наследнику успело хватить, чтобы разбить не одно девичье сердечко. По крайней мере, такая о нем шла молва – подружки Таи любили посплетничать о богатых и знаменитых.
Одного взгляда хватило Тае, чтобы признать: наследник герцогского престола и вправду великолепен. Он возвышался над юной игруньей на полголовы. Поверх камзола из черного бархата висела серебряная перевязь, на которой звенела длинная шпага. Такой же герб – башня с ястребом – блистал и на его груди. Каштановые кудри выбивались из-под берета с орлиным пером.
– Сударыня, я счастлив вновь встретить вас после долгого перерыва, – галантно заявил он и поцеловал воздух в миллиметре от ее ручки.
Чему там учила мадам Каппадокия? Все ее наставления разом вылетели из головы, и Тая не нашлась, что ответить. У нее отлегло от души, когда приветственный церемониал подошел к концу, и гости вернулись к оживленному разговору с хозяином дома, от которого их отвлекло появление Таи.
Не успела она сделать в сторону шаг, как ее подхватила под локоть чья-то рука.
– Что ты натворила, хулиганка? – зашептал на ухо взволнованный женский голос. – Я же тебе написала: не выходи из дому! Ты нарочно все делаешь наоборот?
Тая расплылась в улыбке и безропотно позволила увлечь себя в дальний уголок зала, под высокие стрельчатые окна, через которые лился свет. Ей и в голову не приходило сопротивляться своей знакомой – такой великолепной, сияющей молодостью, независимостью и красотой, что Тая в ее присутствии невольно робела и теряла дар речи.
Придворная дама Лайра Кин, гордо носящая титул баронессы ван Виль, словно нарочно задалась целью перевернуть устоявшиеся представления о дворцовой моде. Ее вызывающе яркий кафтан-жюстокор производил впечатление багряного пожара, разгоревшегося посреди яшмового интерьера гостиной. Кружева и золотые шнуры мелькали на нем, создавая таинственные узоры. Черные брюки, заправленные в высокие сапоги со шнуровкой, делали баронессу похожей то ли на амазонку, то ли на капитаншу пиратов. Стоячий воротник, отделанный черными перьями, контрастировал с короткой, но пышной шевелюрой, выкрашенной в снежно-белый цвет. И завершала картину пурпурная роза, воткнутая в пряди, струящиеся по безупречно гладкой, аристократически бледной коже. Такого мятежного вида при дворе не позволял себе никто, однако баронесса ван Виль ходила в любимицах герцогини, и ей сходили с рук любые причуды.
– Баронесса, я так рада вас…
– Сколько раз говорить: не зови меня баронессой! – прервала ее придворная дама. – Для тебя я просто Лайра. Это я врагам баронесса, а тебе, сорванец в платье, я как милая пчелка, разве не так?
Тая звонко расхохоталась, что заставило юного герцога обернуться и с интересом взглянуть на нее.
– Как тебе только на ум пришло ворваться в Каменную башню? – принялась отчитывать ее Лайра Кин.
– Откуда вы зна…
– Это же цитадель правящего ордена! Баронеты из госсовета почувствуют себя так, будто им вставили шило в зад, да еще покрутили!
Лайра захохотала так, что задрожал потолок. Тая млела, следя за тем, как вольно баронесса использует выражения, от которых мадам Каппадокия упала бы в обморок.
– Теперь на тебя постараются повесить всех собак, – не слушая возражений, продолжала гостья. – Будь твердой, и стой на своем. Освобождать родителей из плена ты не собиралась. Вломилась к ним только затем, чтобы увидеться. Ведь вам не разрешали свиданий, так?
– Так, но…
– Вот и отлично. Значит, ты беспокоилась, переживала, хотела узнать, цел ли братик, как здоровье папы и мамы, все ли в порядке. Это же так естественно! Если бы ты хотела забрать их с собой, то привезла бы карету, а у тебя только и был что ручной шершень, все верно?
– Верно!
Тая расстроилась и повесила нос. Только теперь ей стало ясно, каким непродуманным оказался ее сумбурный план.
– Дави на жалость, говори, что тебя разлучили с родными, и герцогиня смилостивится.
– Она дедушку не накажет? – бледнея, прикусила губу Тая.
– Не думаю. Она не за этим явилась, – бросила баронесса, с тревогой вглядываясь в дальний конец зала, где правительница обхаживала смущенного хозяина.
Дом отставного адмирала, лишенного титула и наследственных имений, переживал не лучшие времена, да и к приему таких знатных посетителей никто не готовился. Тиброль Тар ужасно смущался тем, что повар не приготовил заранее пышный обед, достойный таких гостей. Положение выправил сообразительный лейтенант Фит: он принял на себя обязанности дворецкого и подал гостям вино пятнадцатилетней выдержки, сохранившееся в подвале еще с тех времен, когда адмирал владел собственным островком.
Лайра взяла с посеребренного подноса бокал и невинно спросила:
– Ты со мной чокнешься?
Тая украдкой взглянула на мадам Каппадокию: не случится ли у той разрыв мозга, если ее воспитанница на глазах у всех отопьет вина? Но гувернантка вела себя адекватно: она отступила к стеночке и слилась с интерьером так, что ее перестали замечать.
