скачать книгу бесплатно
Хватая ртом воздух, я прислоняюсь к стене рядом с дверью ресторана. Никак не могу заставить себя открыть глаза, но тишина в сочетании с затхлым запахом гнили, проникающим в ноздри, наводит на мысль, что я нахожусь в переулке за зданием.
– О, ради любви к ракушкам, – говорит Подаксис. – Ты снова это сделала? Тебе действительно следует научиться себя сдерживать.
Я крепче сжимаю друга и опускаюсь на землю. Слезы текут по щекам, пока я пытаюсь отдышаться.
– Ты же сам говорил, что не хочешь возвращаться в тюрьму, – выдавливаю я из себя. Мое горло горит, а голос такой же слабый, как и конечности. Тело сотрясает внезапный озноб. На то, почему я продолжаю воровать старомодным способом вместо того, чтобы использовать свою странную способность проникать в Двенадцатое королевство, есть веская причина.
В молчании Подаксиса я чувствую его желание отругать меня, но вместо этого друг прижимается ближе и похлопывает меня клешней по плечу.
Проходит несколько минут, прежде чем я прихожу в себя. Удостоверившись, что могу продолжить путь, я открываю клапан своей сумки и позволяю Подаксису забраться внутрь, а затем поднимаюсь на все еще дрожащие ноги. Я осторожно пробираюсь к выходу из переулка, который находится на противоположной стороне от того места, где меня чуть не поймали. Надеюсь, патрульные уже прекратили поиски. Они, наверное, все еще удивляются, как это я умудрилась в мгновение ока исчезнуть. Не обнаружив никаких признаков погони по обе стороны улицы, я жду, пока мимо пройдет группа подвыпивших молодых людей, одетых только в легкие рубашки, и следую за ними, придавая своей походке больше развязности в попытке смешаться с толпой.
Через несколько кварталов я добираюсь до улицы Ориона и отделяюсь от группы. Здесь, вдалеке от потрясающего зрелища, которым является улица Галлей, довольно тихо. Вместо высоких отелей, элегантных театров и показывающих свои таланты уличных артистов здесь расположены всякие диковинки: уникальные галереи, малоизвестные музеи восковых фигур, а также открытые совсем недавно кафе и клубы. Возможно, самым молодым из заведений является театр прозы «Стервятник», который я к тому же называю домом.
Я добираюсь до театра, чей фасад с облупленной черной краской сразу бросается в глаза. По крайней мере, вывеска над дверью новая. На ней свежевыкрашенными красными буквами написано «Проза стервятника» с прислонившимся к букве «А» в слове «проза» одноименным рыжим пернатым в балетной пачке.
Войдя, я нахожу главный зал пустым. На сцене темно, ни одного зажженного огонька. Последнее представление закончилось еще в десять, и все посетители давно ушли, так что необходимости тратить драгоценный свет не осталось. Не то чтобы мы вообще когда-либо тратили электричество впустую.
Вместо этого мы предпочитаем использовать почти архаичное газовое освещение. Даже если электричество легко получить от лей-линий[2 - Лей-линии – единая сеть предположительно силовых линий энергетического поля земного шара, соединяющих древние священные места.] магии фейри, что пересекают остров, его использование все равно стоит больших денег. По словам мистера Таттла, менеджера «Прозы стервятника», театр нуждается еще во многих улучшениях, прежде чем электричество станет приоритетом. Только попробуйте возразить, и он будет продолжать причитать о том, как в его дни зрители испытывали благоговейный трепет не от трюков причудливого освещения, а от невероятной игры актеров.
Так что излишне говорить, что я научилась не спорить с ним о стоимости света.
Я уже преодолеваю половину комнаты, когда до моих ушей доносится чей-то смех. Из-за кулис выходят четыре фигуры, и их лица загораются, когда они замечают меня.
– Перл, – говорит Мартин с сияющей улыбкой. Светловолосый мальчик, полуфейри, подходит ко мне, засунув руки в карманы, и остальные трое – Надя, Клаус и Стэнли – следуют за ним. Мартин сдает карты в клубе на другом конце улицы Ориона, а остальные – такие же жители «Прозы стервятника», как и я. Однако эти трое являются постоянными артистами театра, в то время как я просто воришка, что помогает финансировать их художественные проекты.
Мартин неловко переминается с ноги на ногу и смотрит на меня из-под ресниц. Несколько недель назад мы провели вместе пару ночей. С тех пор он ведет себя все более внимательно, из-за чего я стараюсь не чувствовать себя слишком польщенной. Ему прекрасно известно, что наши отношения не могли долго длиться.
– Приветствую, Мартин, – говорю я, сохраняя официальный тон.
Кажется, его совсем не смущает отсутствие теплоты в моем голосе.
– Мы идем в «Медовый домик». Не хочешь с нами?
«Медовый домик» – это малоизвестный трактир, в котором подают только одну вещь – грушевую медовуху. Там также можно найти вино, экстракт, порошок и несколько других форм галлюциногенных плодов фейри.
Я притворно зеваю.
– Нет, спасибо. Думаю, сегодня я просто лягу спать пораньше. У меня выдался долгий вечерок. – Несмотря на лучшее самочувствие, чем после возвращения из Двенадцатого королевства, ощущение, что вечер действительно тянулся бесконечно. Но разве не все они такие? Так что по большей степени я просто не хочу давать Мартину ложную надежду.
Его лицо вытягивается.
– Ты уверена? – В его глазах я вижу все, что он оставляет невысказанным. Все, что он хочет услышать от меня: что ему следует оставить своих друзей и, возможно, лечь пораньше вместе со мной.
Но я не собираюсь этого говорить. Мне вообще не следовало с ним заигрывать. Романтика и смертельные поцелуи не являются рецептом крепкой пары.
– Уверена. Но все равно желаю вам приятно провести время.
Я отступаю в сторону, но Мартин скользит пальцами по моему предплечью. Выражение его лица становится умоляющим.
– Да ладно тебе…
– Она не обязана идти, если не хочет, – вмешивается Надя, подходя ко мне, и бросает на Мартина многозначительный взгляд, пока тот не отпускает мою руку. Затем она с теплой улыбкой поворачивается ко мне. – Это не значит, что я не хочу, чтобы ты составила нам компанию. И ты тоже, Подаксис.
Я смотрю вниз и вижу, как мой друг выглядывает из сумки. От грибов на его панцире исходит слабое сияние, хотя обычно они вообще не светятся.
– Как-нибудь в другой раз, – говорю я намного более любезным тоном, чем тот, что использовала с Мартином.
– В следующий раз, – говорит она, подмигивая, и направляется к двери. Клаус обнимает Стэнли за плечи и посылает мне воздушный поцелуй, в то время как его товарищ машет мне на прощание. После чего парочка уходит вслед за Надей. Мартин задерживается. Он открывает рот, но прежде, чем успевает произнести хотя бы слово, я протискиваюсь мимо него, чтобы уйти за кулисы. К счастью, он не следует за мной, но мое сердце все равно замирает. Скоро нам придется откровенно поговорить, и я не жду этого разговора с нетерпением.
Я нахожу мистера Таттла в его кабинете – комнате со старым шатким столом и покосившимися шкафами для хранения документов, которая, я почти уверена, когда-то должна была стать кладовкой для швабр. Подаксис вылезает из моей сумки, и я ставлю его на пол. Грибы на его панцире перестали светиться и вернулись к своим обычным розовым, синим, красным и зеленым оттенкам. Мне любопытно, что вызвало этот короткий приступ люминесценции, но пока что у меня есть дела поважнее.
– Что ты сегодня принесла, дорогая Перл? – спрашивает мистер Таттл, не оборачиваясь, чтобы посмотреть на меня. Я бросаю взгляд через его плечо и вижу, как он пересчитывает марки и фишки – валюту Звездного королевства. Мистер Таттл – пожилой джентльмен лет семидесяти и человек в прямом смысле этого слова. Его морщинистая кожа напоминает мне морского слона, а редкие седые волосы – потрепанных ветром чаек, за которыми я обычно наблюдала из своей лагуны.
– Только несколько блестящих вещиц, – говорю я, высыпая содержимое своей сумки на его стол: пара карманных часов, три кошелька с деньгами, браслет, ожерелье и две серьги от разных наборов. Мистер Таттл отодвигает цитриновые марки в сторону и подносит к глазу лупу. Одну за другой, он осматривает каждую находку, одобрительно хмыкая. На этот раз никаких вздохов благоговения, потому что я редко приношу что-то чрезвычайно ценное. В нашей работе это считается хорошей тактикой. Что-нибудь слишком впечатляющее может привлечь к нам нежелательное внимание.
Закончив осмотр, мистер Таттл снова берет в руки ожерелье, украшенный крошечными аметистами большой кулон на медной цепочке.
– Мадам Лилиан это понравится, – говорит он с кривой усмешкой.
Я приподнимаю бровь.
– О, уверена, что так и будет, но не позволяйте ей уговорить вас и в этот раз, мистер Таттл. Последнее ожерелье вы продали ей за половину того, что, как сами сказали, могли бы за него выручить
Он смотрит на меня, и я почти вижу звезды в его глазах.
– Ничего не могу с этим поделать, Перл. Она же волшебница.
Я издаю лающий смешок.
– Она шарлатанка, и вы это знаете.
– Тогда почему я не могу мыслить здраво, когда она рядом?
– Потому что у нее очень эффектное декольте, мистер Таттл.
– По-моему, ничего необычного в ее декольте нет, – бормочет Подаксис у моих ног.
Я поворачиваюсь к своему другу.
– Нет, формы у нее фантастические.
Это чистая правда. Природа одарила мадам Лилиан формами, по размеру превышающими даже голову гренландского тюленя. Чего бы я только ни отдала, чтобы иметь такие же. Или хотя бы часть того восхитительного жира, который у меня есть в форме тюленя. Но сейчас не об этом.
Мистер Таттл вздыхает.
– Так и есть, они фантастические.
Я поворачиваюсь к старику и бросаю на него многозначительный взгляд.
– Теперь вам лучше дать мне обещание. Я же фейри, так что легко могу заставить вас его исполнить. – Я подмигиваю, чтобы показать, что всего лишь шучу. Хотя в мире фейри обещания действительно могут стать обязательством, нарушение которого приведет к ужасным последствиям. Мистер Таттл знает, что я не из тех, кто торгуется.
Он со стоном закатывает глаза.
– Отлично. Я не позволю мадам Лилиан купить это ожерелье меньше, чем за… двадцать пять цитриновых марок.
– Пятьдесят.
– Сорок.
– Отлично. Сорок. И это окончательная цена.
Мистер Таттл усмехается. Происходящее его явно забавляет.
– Ты просто невероятно жестока, Перл.
– Это для вашего же блага. Не говоря уже о благе «Прозы стервятника».
С моими последними словами мистер Таттл поспорить не может. Он несет ответственность за продажу наших так называемых сокровищ местным магазинам и сувенирным лавкам. Все вырученные деньги идут на финансирование театра. Мадам Лилиан – одна из постоянных клиенток мистера Таттла. Эта женщина покупает у нас краденые товары, а затем перепродает их доверчивым туристам под видом защитного амулета или зачарованного браслета, который принесет настоящую любовь. До чего же нелепо. Если мистер Таттл продолжит позволять этой дамочке водить его за нос, «Проза стервятника» никогда не увидит чудес современного электричества.
– Очень хорошо, просто прекрасно. – Со смешком, мистер Таттл вручает мне пять цитриновых марок – оплату ночной работы, – а затем прогоняет меня из кабинета.
Я кладу вырученные деньги в карман и вприпрыжку направляюсь глубже за кулисы.
– Время отправиться в постель? – спрашивает Подаксис, слегка зевая.
– Нет. – Я прохожу мимо узкого коридора, ведущего к спальням, и направляюсь прямо к задней двери, ведущей в переулок. – Мы отправляемся на прогулку.
Подаксис тревожно постукивает клешнями, а его ножки стучат по деревянному полу.
– Но ты сказала Мартину, что… никуда не собираешься.
– Тогда я так и думала, но потом изменила свое мнение. – Я открываю дверь, ведущую в тихую ночь и в место, которое манит меня. Закрыв глаза, пытаюсь представить шум волн и соленые брызги на своей коже. Снова распахнув веки, вижу, что Подаксис наблюдает за мной из тени своего панциря.
– Что?
Он издает ворчливый вздох.
– Для фейри, которая не умеет лгать, ты пугающе хороша в этом.
Глава III
Добравшись до мыса Вега, мы оказываемся в тихом одиночестве. Только черное небо, полумесяц и мягкий ветер. Если не оглядываться назад, где центр Люменаса, несмотря на расстояние в милю, сияет так же ярко, как маяк, я могу притвориться, что нахожусь далеко от цивилизации. Туристы приезжают в Люменас не ради пляжа, а это значит, что мыс почти всегда пуст. Тем не менее я все еще не решаюсь приходить сюда днем. Только ночью, когда луна становится всего лишь полоской света.
Я подхожу к краю утеса, с которого открывается вид на волнуемый ветром океан, и делаю глубокий вдох. Соленый на вкус воздух пахнет домом. Я закрываю глаза, пытаясь представить, что нахожусь совсем не здесь, а там, где хотела бы быть, – во дворце Бершарбор.
Хотя внутри самого дворца я никогда не проводила много времени. Бершарбор расположен на самом краю Осеннего королевства, на утесе, что возвышается над восточными морями владений моего отца. В детстве сухой воздух помещений, душная политика и хождение на двух ногах не привлекали меня. Я предпочитала вести жизнь тюленя на песчаном пляже под дворцом или в моей маленькой лагуне у подножия утеса. Защищенная коралловой стеной лагуна была идеальным местом, где юная шелки могла поплавать без опасностей открытого океана. Устав плавать, я грелась на теплых от солнечных лучей камнях, играла с Подаксисом или прижималась к своим братьям шелки. При этой мысли мое сердце сжимает тоска.
– Ты уверена, что это разумно, Мэйзи?
Я открываю глаза и отгоняю мысли об игривых братьях и сестрах, и моей кристально-голубой лагуне.
По крайней мере, у меня есть Подаксис. Учитывая, что мы росли вместе с самого детства, я могу считать его не только моим лучшим другом, но и братом. Он осиротел, когда его родители погибли от зубов акулы. Мой отец нашел его и доставил домой, чтобы малютка стал моим компаньоном. Мы привязались друг к другу, как рыбы к воде, и с тех пор были неразлучны.
Подаксис вылезает из моей сумки, и я ставлю его на землю. Поскольку мы совсем одни, я не напоминаю ему о запрете использовать мое настоящее имя.
– Разумно? Не припомню, чтобы приходила сюда за мудростью.
Он смотрит на меня и тревожно постукивает клешнями.
– Просто тебе не следует находиться так близко к океану. Знаешь, я тут подумал, что приезжать в Люменас было плохой идеей, учитывая, как недалеко этот город от моря.
В этом Подаксис прав. Когда я пустилась в бега и приехала в Люменас, он не скрывал своего беспокойства. Я бы тоже волновалась, если бы не слухи, что ходили об этом месте. Каждый, кто упоминал Люменас в разговоре, настаивал, что это идеальное место, чтобы исчезнуть и начать жизнь заново. Город блеска, красоты и разврата, дарящий в равной степени возможности и для художников, и для аристократов, и для воров. Место, где можно легко затеряться в кишащей толпе. Услышав все это, я решила рискнуть.
И риск оказался оправданным. Я живу в Люменасе уже больше года и ни разу не была близка к тому, чтобы меня поймали те, от кого я так сильно старалась убежать. Не считая того единственного раза в тюрьме, конечно.
Но тогда была простая ошибка новичка.
– Подаксис, кто может меня здесь увидеть?
– Здесь могут прятаться… хулиганы, – говорит он, хотя по тону понятно, что и сам слабо верит в сказанное.
– Единственные хулиганы здесь – мы, – хихикаю я, переводя взгляд с одной стороны пляжа на другую, наблюдая линию возвышающихся над берегом валунов, из которых состоит выстроенная по периметру Фейривэя магическая стена. Каждый камень, по крайней мере, в два раза выше и в три раза шире меня, а щель между ними не более пятидесяти футов. Эти валуны, призванные защищать остров от внешних угроз, выстроились вдоль скалистого берега так далеко, насколько я только могу видеть. Самая большая армия в мире не смогла бы пробить наполненную невидимой магией стену, потому что только чистокровные фейри способны пройти сквозь нее. Так принято с тех пор, как закончилась последняя война между людьми и фейри. По крайней мере, так рассказывал мне отец. Война закончилась около двадцати двух лет назад, а я родилась только через несколько лет после этого. Но легенды гласят, что когда-то камни служили барьером, отделяющим земли людей на юге от царства фейри на севере. После того как человеческая армия напала на Фейривэй, стремясь уничтожить все живое на острове, чтобы сгубить всех фейри, мы восстали и одержали победу. Вот тогда-то и передвинули эти камни. Вместо того, чтобы образовывать стену, разделяющую два вида, они стали защитным периметром, позволяющим людям и фейри жить вместе. Теперь люди не могут ни посетить, ни покинуть остров без сопровождения фейри, что очень строго контролируется.
Для фейри, даже морской, за пределами каменной стены мало привлекательного. Волшебство стены простирается не так уж далеко в океан, а фейри не могут жить без магии.
Что касается этой стороны, на мысе Вега немного вещей, способных привлечь таких, как я. Под обрывом только кусочек берега, а на нем не шикарный песок, а камни. Выглядывающие из воды валуны, чьи зазубрины покрыты ракушками. Вряд ли здесь найдется пляж, на котором шелки могли бы сбросить шкуру и потанцевать, не говоря уже о подходящем насесте для русалок и сирен. Здесь я одинока в лучшем смысле этого слова.
Я поднимаю подбородок и придаю уверенности своему голосу.
– Королева Нимуэ не найдет меня здесь. – Я пытаюсь притвориться, что звук ее имени не вызывает у меня дрожи. Возможно, мне следовало использовать одно из ее прозвищ. Как и город Люменас, эту женщину знают многие.
Неблагая королева моря.
Королева-убийца.
Морская ведьма.
Заклятый враг отца.
– Если даже твой отец боялся ее, тебе тоже следует, – говорит Подаксис. – Не могу представить, что может напугать короля в его собственном океане. Ты должна быть очень осторожна.
– Я и так осторожна.
– Как скажешь, Перл.
Со вздохом я сажусь и слегка вытягиваю ноги над краем обрыва. Подаксис садится рядом со мной. Я снимаю шляпу и позволяю своим коротким розовым волосам развеваться на ветру. Я наслаждаюсь лаской, танцующей в каждой пряди. После того, как весь день прятала волосы, это кажется таким же приятным, как хороший массаж. Несмотря на то что в Люменасе я чувствую себя в безопасности, прятать волосы – простая мера предосторожности. Не то чтобы розовые, как сахарная вата, волосы являются чем-то необычным для фейри. Известно, что у моего вида волосы могут быть любых оттенков. Только вот если к розовым волосам прибавить золотисто-коричневую кожу и обильную россыпь веснушек… Что ж, это немного сужает круг подозреваемых. Не забудьте еще и ракообразного друга, и я почти поймана.
А если меня поймают…
