Воздушные фрегаты. Юнга

скачать книгу бесплатно


– А с убиенных тобой ничего не взял? – спросил поп. – Ни оружия, ни бумажников?

– Нет, – помотал головой парень, не став на всякий случай упоминать про браунинг. – Только деньги.

– Много ли?

– Не считал, батюшка. Но пачка большая.

– Значит, на первое время хватит, – удовлетворенно кивнул иеромонах. – Поехать-то есть куда?

– Разберусь. Вы уж простите, но и вам лучше ничего не знать.

– Тоже верно. Многие знания – многие печали. У вас самих хоть какие-то документы имеются?

– Метрики и аттестаты нам Воронин выдал.

– С чего это он так расщедрился… А, понимаю. Ты же нынче одаренным стал… Покажи-ка мне бумаги.

Друзья продемонстрировали заверенные подписью директора и печатью бланки.

– Ну, так я и думал, – покачал головой, окинув бумаги беглым взглядом, отец Василий. – Они же не действительные!

– Как это?

– Нужны подписи других учителей, а на метрике – священника, то есть моя, раба Божьего Василия. Ну, это не страшно. Сейчас встанем вон у того лесочка, и я подпишу всё. Будет полный порядок.

– Спасибо, отче.

– Это что… – лишь отмахнулся священник, сворачивая с грунтовки на небольшую петляющую среди деревьев колею. Отъехав еще на пару сотен метров от трассы, поп остановил пикап и заглушил двигатель. Внезапная тишина обрушилась на друзей. В ней сразу стали слышны голоса птиц, шелест листвы под порывами ветра.

– Вот здесь, чада мои, и расстанемся, – решительно заявил батюшка. – Долго ли коротко наша разлука продлится, одному Господу ведомо.

– А почему здесь? – немного испуганно спросила Фимка.

– Надо так, – тишком шепнул ей на ушко Витька, всю дорогу радовавшийся, что сидит с ней рядом.

– Дозволь на крест посмотреть, – попросил вышедший тем временем из-за руля отец Василий. – Да ты не опасайся, не отниму, чай не Воронин…

И все же Мартемьян не стал передавать распятие в чужие руки, просто вынул из-под рубахи и показал.

– Любопытно. А ведомо ли тебе, отрок, что сие не просто крест, а энколпион, что означает – ковчежец? Ну-ка, попробуй его открыть.

Март некоторое время то так, то эдак рассматривал чудесный артефакт, но так и не отыскал тайной задвижки или кнопки. Сосредоточившись, он посмотрел на предмет в своих руках с помощью силы. И сразу возникла яркая точка, одного прикосновения к которой оказалось достаточно, чтобы створки раскрылись.

– Квот эрот демонстрантум[21 - Quod erat demonstrandum (лат.) – что и требовалось доказать.], как говорили древние латиняне, – кивнул священник.

– Что это? – ахнул Март, как зачарованный глядя на три переливающихся драгоценных камня, вмурованных в пластину из червонного золота.

– Это, чада мои, величайшая ценность нашего времени – звездчатые адаманты. За границей их называют стелларами, а вы, старообрядцы, еще кличете их одолень-камнем или самосветами.

– А что это?

– Ты, верно, чуешь, как он тебя зовет? – с грустной усмешкой пояснил священник. – А еще сам себя и других со стороны видеть можешь и воздействовать на тех, кого видишь или чувствуешь. Вот от него вся эта сила и исходит.

– Как?!

– Господи, чему вас только учат! – вздохнул отец Василий. – Ведь элементарных вещей не ведаете. Решили, небось, зачем вам, простецам, знать сие? Ну, ладно, слушайте. Началось это в царствование блаженной памяти государя императора Николая Павловича. В одна тысяча восемьсот пятьдесят третьем году.

– В год великого знамения? – воскликнула отличница Фимка.

– Ну, хоть это запомнили, – хмыкнул батюшка и продолжил: – Ученые потом пришли к выводу, что на Землю упал не то метеоритный дождь, не то три кометы разом, не то еще какая напасть приключилась.

– Не разобрались, что ли, ученые? – удивился Март.

– А у них завсегда так, – развел руками священник. – Ничего толком не знают, а скажи им про Божий промысел, так засмеют, суеверия, дескать! Ну да Бог им судья. И вот, значит, после того знамения сначала неурожай был, потом мор прошел, война началась, а затем все как-то наладилось само собой. Только в местах падений этих тел небесных стали люди находить эти самые адаманты. Вот тогда-то все и началось.

– Что?

– Экий ты нетерпеливый! – укоризненно покачал головой духовник, после чего продолжил: – Камни сии красоты великой, а потому дорогие. Вот так и получилось, что стали их продавать, и оказались они по большей части у людей богатых и знатных. А уж потом выяснилось, что они силу дают людям. Не всем, конечно. Иной, бывало, родом не то что от Рюрика, а от самой царицы Савской ведется, ан нет, не видать ему Божьего благословления! Другой же из самых что ни на есть простых, а в нем – свет Господень!

– Но поскольку камни в руках у богатых, – сообразил Март, – то и одаренных среди них больше!

– Верно, – кивнул отец Василий. – Но не только. Во-первых, дар пробудился и в тех, кто добывал сии чудные самосветы. Не сразу, правда, и далеко не у всех, но бывало и такое. А во-вторых, если камень носить с младенчества, то его сила на дитя рано или поздно перейдет. Тебя вот на семнадцатом году эта судьба настигла! А дальше все уже от человека зависит.

– Вы думаете, это мне родители дали?

– Ну уж не господа попечители точно! Но самое главное в том, что у тебя целых три «звездчатых адаманта». Такое сокровище не каждому великому князю вешают.

– Так Мартемьян что, принц?! – воскликнула Фимка.

– С чего бы принцу на шею старообрядческий крест повесили? Нет, ребятушки, родители нашего Мартемьяна из двоеданов[22 - Двоедане – прозвище старообрядцев, из-за того, что приверженцы древней веры облагались двойной подушной податью.].

– И где теперь их искать? – влезла Фимка.

– А вот это, дочь моя, не твоя забота! – укоризненно посмотрел на девушку духовник. – В общем, чада мои, прощайтесь. Прав ты, коли знать ничего не будем, так и не выдадим. До Сеула отсюда недалече, доберетесь, а там, как вас Господь вразумит!

Отведя Вахрамеева немного в сторону, иеромонах негромко произнес:

– Ты, Мартемьян, запомни. Одаренный сам собой не силен. Тут знания нужны и учеба. Без науки никакая сила не поможет. Во Владивостоке и Хабаровске есть два лицея для тех, у кого открылся дар. Императорский, там учат без денег, зато после надо десять лет отслужить Отечеству и государю. Второй – частный. Ничего никому не должен, но плата кусается. И никаких стипендий. И вот еще что. Не знаю, куда вы направитесь, однако, как я посмотрю, ничего у вас с собой нет. Пойдем к машине, – говоря это, он шагнул к борту пикапа и принялся греметь железом, роясь в ящике, намертво прикрученном к кузову и закрытом для порядка на замок. – Я, грешный, ради всякого случая в пути вожу с собой и котелок, и еды немного, и фляжку с водой. Забирайте себе. Вам больше пригодится. Опять же лопатку пехотную. Ничего, своя ноша не тянет! Нож-то у вас имеется?

– Да. А вот спичек нет.

– Этим добром я вас обеспечу

– Отец Василий?

– Что, сын мой?

– А на летчиков, ну, которые воздушными фрегатами управляют, одаренных учат?

– Еще бы. Для них особое отделение есть в воздухоплавательной школе.

– Это хорошо. И спасибо вам, святой отче, за всё.

Передав все походные принадлежности, иеромонах благословил своих воспитанников, после чего крепко обнял и отошел в сторону. Ефимии тоже очень хотелось обнять одноклассников, но она не решилась при батюшке и просто протянула на прощание свою маленькую, но крепкую ладошку.

– Береги себя, – с улыбкой сказал Вахрамеев, пожимая ее.

Киму расставание далось труднее. Он с полминуты переминался с ноги на ногу, не выпуская руку, несколько раз тяжело вздохнул, затем шмыгнул носом и под конец с огромным трудом выдавил из себя:

– Ну пока, что ли.

– Прощай, – с явным разочарованием взглянула на него дама сердца, но потом девичье сердце все-таки оттаяло, и она тихонько спросила: – А ты правда думаешь, что я красивая?

– Ага, – часто-часто закивал бедолага.

– Тогда до встречи, – прыснула от смеха Фимка и, чмокнув на прощание покрасневшего как вареный рак Витьку в щеку, побежала к машине. Они еще постояли, глядя на пылящий по проселочной дороге пикап и, только когда он скрылся за дальним поворотом, переглянулись.

– Чего дальше делать будем? – признавая лидерство друга, задал первый вопрос Виктор.

– А куда нам спешить? Разве что давай повыше на горку в зеленку заберемся, заодно и обзор лучше будет, и вариантов отхода больше.

– А что такое зеленка?

– Лес. Зеленый. То есть с листьями, – на ходу пояснил Март.

– Ой, смотри, конфетное дерево! Жаль сейчас не осень, можно было бы угоститься.

– И куда в тебя только лезет? Сядь пока на пенек, съешь пирожок. Только молча. Мне надо подумать.

Первым делом Март достал из кармана гимнастерки изрядно помятый конверт, на котором крупными буквами был выведен обратный адрес: «Вахрамееву Игнату Васильевичу, Кангвон, почтовый ящик № 12». Вскрыл и принялся за чтение.

«Здравствуй, крестник! Вот и закончились мои больничные мытарства. Списали старого служаку подчистую. Правду сказать, лекаря, как могли, старались. Даже настоящий целитель приходил и правил силой своей будто благородного какого. И все же я, грешным делом, думал, ногу мне отрежут, уж больно ранение тяжелое. Все бедро в клочья, кости на куски. Однако, благодарение небесам, обошлись без ампутации. Так что могу сам ходить, хоть и с костылем попервости трудно было.

Да что я, старый пень, все о своих болячках? Тебе ведь, Мартемьян, уже шестнадцать исполнилось! Приют свой в этом году ты оканчиваешь, и я слыхал, с отличием. Мне же за прежнюю верную службу начальство дозволило при радиомаяке поселиться, чтобы, значит, за ним приглядывать. Стало быть, есть у меня на старости лет, где голову преклонить. Я это к чему пишу? Коли есть такое желание, так приезжай ко мне в гости, а коли надумаешь, так хоть бы и жить!

Домик, конечно, небольшой, но в тесноте, да не в обиде. Места же тут славные. И охота есть, и рыбалка, и огород, если надобность возникнет, завести можно. Море опять же рядом. Отдохнешь после учебы да без суеты подумаешь, как дальше жизнь строить. А то, может, и жениться надумаешь, так я на старости хоть твоих детишек понянчу, раз уж своих Бог не дал.

Твой крестный, отставной боцман Русского воздушного флота И. Вахрамеев».

Спрятав письмо обратно в конверт, Март присел на ствол поваленного ураганом дерева и задумался. За прошедшие двое суток с ним произошло столько событий, что иному хватило бы на целую жизнь.

– Новая жизнь и новый мир, – неожиданно вслух проговорил он, будто пробуя каждое слово на вкус.

– Что? – встрепенулся занятый своими делами Витька.

– Ничего, – отозвался, успокаивающе махнув рукой, Вахрамеев и снова погрузился в размышления.

Несмотря на то что этот новый мир встретил его неласково, ситуация выглядела отнюдь не безнадежно. Концы он, так или иначе, обрубил, и найти его неведомые недоброжелатели пока не смогут. Во всяком случае, если он сам этого не захочет или не совершит какой-нибудь фатальной глупости.

Опять же, забросило его не куда-нибудь к благородным до приторности эльфам и кровожадным оркам, с которыми непонятно что делать, а к вполне себе привычным людям, и даже страна та же, хоть и не без отличий. Плюс ко всему этому – молодость, здоровье и ощутимо усилившийся дар.

С последним все вообще очень хорошо. Если в прошлой жизни с трудом удавалось подтолкнуть в правильном или, точнее, выгодном направлении окружавших его людей, то здесь он мог буквально давить и заставлять. Особенно после того, как вернул себе крест с адамантами. К тому же, судя по словам священника, этот дар и силу можно развивать. Вот этим он и займется в ближайшем будущем. Но для начала надо пообщаться с крестным. Должен же он помнить, где нашел мальчишку, то есть его. А значит, можно попробовать разгадать тайну происхождения Мартемьяна Вахрамеева.

Ну и, конечно, позаботиться о Викторе. Так уж случилось, что в прошлой жизни рядом с ним не было таких друзей, как Ким. Приятели, с которыми можно пообщаться после работы или снять девчонок и отправиться на шашлыки, были, а вот чтобы так: не задумываясь и не выгадывая идти до конца; быть готовым, если понадобится, прикрыть собой, – нет, такую дружбу терять нельзя!

Пока непривычно спокойный Март читал письмо крестного, Виктор еще как-то мог сидеть смирно, но после того, как внезапно повзрослевший приятель погрузился в раздумья, деятельная натура Кима дала себя знать, и он, от нечего делать, начал перебирать вещи. Сначала осмотрел котелок, затем полез в сидор, где нашел коробок восковых спичек, а также трофейные ножи. Вдоволь поигравшись с мультитулом, раскрывая сначала по очереди, а затем все разом лезвия и прочие причиндалы, принялся собирать сухие ветки для костра.

Обнаружив во время этого увлекательного занятия куст орешника с почти прямыми ветками, подросток тут же срезал парочку и принялся мастерить из них тросточки, а для того, чтобы получилось красивее, вырезать на коре разные узоры. Затем, распалив небольшой костерок, обжег свое творение. Получилось, на его непросвещенный взгляд, весьма недурно, и он с улыбкой человека, с толком проведшего время, обернулся к своему задумчивому товарищу.