скачать книгу бесплатно
Риган повернул к кормовой части Эсте. Если Паскаль уцелел, то они снова встретятся там, и беглец почти наверняка погибнет. Правда у Джона есть небольшая фора, и если он поторопится, то успеет проскочить.
Отступник прибавил скорость.
Он бежал длинными полутемными коридорами, разделенными шлюзовыми камерами и переходами: какие-то двери были закрыты, некоторые приходилось открывать вручную, но чаще путь оставался свободным, где-то срабатывала автоматика и услужливо пропускала его вперед.
Постепенно температура воздуха стала понижаться. Насекомые уже не лезли в глаза. Металлический пол и стены заблестели инеем.
Если верить карте, впереди ждал расколотый резервуар: темная и безлюдная область, затопленная когда-то давно.
На Эсте имелся громадный запас оборотной воды. Жидкость расходовалась, испарялась, улавливалась и использовалась снова. Какое количество емкостей и какого объема человечество тащило за собой через вселенную, Риган не знал. Равно как и не знал какое количество сосудов уже опустело, хотя был уверен, что небольшое. Известно было точно, что когда-то давно один из резервуаров лопнул по так и не установленной причине. Ходили слухи, что этому послужил взрыв солидной мощности внутри емкости. Вода, проливаясь наружу, попала за пределы термического поля Эсте и замерзла под воздействием космического холода, разорвав резервуар по всей его поверхности и нарушив окрестный климат.
Вероятно, имели место диверсия или спланированный террористический акт, хотя нельзя было исключать элементарную погрешность в расчетах и, как следствие, ослабленную конструкцию, а вся эта история со взрывами – так, легенда. Впрочем, сейчас это не было столь важным.
Однако, Риган знал точно – инцидент с резервуаром послужил отправной точкой к начавшимся волнениям, появлением сомневающихся и их гонением. Именно тогда, при поддержке правительства, возникли службы подобные тем, где служил Паскаль, и люди подобные Паскалю, что устраняли «недовольных», без суда и следствия. Тогда и началась эта подпольная война, длящаяся уже почти сотню лет, а возможно и больше.
Риган родился на этой войне и провел в бегах всю свою сознательную жизнь. Только сейчас он понял, что за все это время, так и не продвинулся в своей борьбе ни на шаг, не добился ровным счетом ничего, разве что растерял всех своих друзей, близких, и просто верных ему людей.
Беглец сбавил ход. Он прошел через застывший, покрытый льдом и, естественно, неработающий грузовой шлюз. На выходе он попал на обширную площадку с погрузочной каруселью. Цистерна с водой, оставленная здесь кода-то, намертво примерзла к рельсам железной дороги и покрылась инеем. Механизм карусели был залит полностью и выпер наружу под воздействием застывшей жидкости, разорвав кожух и вывалив свое металлическое содержимое.
Джон обошел это жуткое изваяние, с трудом отрывая от пола прилипающие ботинки и поеживаясь от холода. Несколько коридоров, берущих свое начало от этого места, оказались затопленными и застывшими под самый потолок.
Люди, покидая тоннели сразу после катастрофы, заперли за собой люки и двери, чтобы исключить затопление соседних отсеков. Вода заполнила переходы до краев и, замерзая, выдавила все перегородки и препятствия, поломав переборки и разорвав запорные механизмы.
Лишь один из коридоров оказался скован льдом всего на две трети. Наполовину открытая металлическая дверь на входе странно покосилась, вытянув петли и вывернув часть стены, оказавшейся чуть ли не вдвое толще самой двери. Вода, вытекшая из этого тоннеля, застыла, образовав пологий спуск, идущий до погрузочной карусели, и заканчивающийся внутри нее.
Холод обжигал. Риган, цепляясь ногтями, краями подошв ботинок и оружием, с трудом вскарабкался на вершину скользкого склона, и протиснулся в коридор. Становилось все холоднее, медлить было нельзя. Он пробирался на четвереньках, спрятав руки в рукава драной куртки. Местами приходилось ползти. Проектор с картой он держал в зубах, используя его не только по назначению, но и в качестве фонарика.
Вскоре, верхняя одежда остыла окончательно и перестала прилипать ко льду. Теперь Джон уже не боялся примерзнуть, а скользил на животе подобно каким-нибудь пингвинам, которых он, к слову, никогда не видел.
Через некоторое время он уперся в такую же наполовину открытую, вмерзшую в лед дверь и, после неудачной попытки осторожно выглянуть за нее и оценить обстановку, выехал на пятой точке к еще одной погрузочной карусели, затопленной наполовину.
Если бы вода была в жидком состоянии, сделал вывод Риган, то доходила бы в районе механизма до пояса.
На площадке было светло. Одинокая лампа, излучающая синеватый свет, висела под потолком. Здесь не было пыли, ржавчины и насекомых, поэтому светильник, выглядел как новый, словно его смонтировали совсем недавно. Хотя…
Джон обратил внимание на поцарапанный под лампой лед и содранный иней со стен. Похоже, все-таки, кто-то следит за работой и исправностью источников света в этом районе. Интересно кто?
Шлюзовая камера на выходе из этого сектора, тоже оказалась открытой, причем внешняя дверь, если смотреть от карусели была выломана и валялась тут же на покрытом льдом полу.
За шлюзом, ждал освещенный коридор, бывший когда-то просторным. Сейчас одна из его стен была вдавлена внутрь. Трубы, висевшие на ней, свалились на пол, создав почти непроходимое препятствие.
Рискуя поломать ноги на скользком металле, Риган продолжил путь, перебираясь через завалы и все больше сомневаясь в правильности выбранного решения.
Он приближался к резервуару. Вопреки логике, постепенно становилось теплее. Движения воздуха здесь не было, и температура сохранялась неизменной, благодаря толстому слою льда, что окружал это место.
Коридор закончился. Отступник вышел к распределительной станции. Система насосов, трубопроводов, вентилей и клапанов, возвышалась на несколько ярусов вверх, и скорее всего, настолько же вниз. Проверить это наверняка, было невозможно, так как «низ» находился под толщей застывшей жидкости.
Здесь тоже было светло. Серебристый иней отражал голубоватое свечение ламп, сверкая в их сиянии. Картина жуткая, но не лишенная своего обаяния. Лед потрескивал в морозном воздухе, создавая плотное звуковое полотно, наполненное звоном и легкими щелчками.
Где-то вдалеке послышался звон разбившейся сосульки. Риган машинально проверил оружие. Старясь не поскользнуться, он поспешил к нагромождению труб, попавших в поле зрения, позади которых виднелась внешняя стена огромного хранилища жидкости.
Достигнув намеченной точки, беглец заметил на льду несколько ящиков с лампами, и кучу разобранных светильников. Здесь определенно кто-то обитал. Признаки чьего-то присутствия были налицо. Однако, на жизнедеятельность человека это мало было похоже.
«Машина?»
Если на Ригана открыта охота, то стражи запросто могли послать боевого дрона ему навстречу, это конечно было маловероятным, но все же ситуация обязывала вести себя очень осторожно. С роботом не удастся договориться, выдвинуть ему какие-то доводы или попытаться объяснить собственную позицию, он просто прикончит беглеца при первом же контакте, не мешкая ни секунды. Правда, дрон не станет освещать себе путь и ремонтировать светильники.
Отступник притаился за трубами. Было относительно тихо. Робот, если Джон не ошибся, вел себя спокойно. Скорее всего, это одна из брошенных людьми машин, потерявшая свою актуальность в каком-то техническом процессе и просто оставленная здесь, на нижних палубах. Однако, странным было само присутствие механизма. По сути, цербо должен был давно отозвать его из этого места и поручить какую-нибудь работу, но по какой-то причине этого до сих пор не произошло.
Риган замерз, казалось еще несколько минут без движения, и он останется в этом забытом людьми месте навсегда, примерзнув к одной из труб. Нужно было выбираться и бежать.
Вдруг он услышал далекое жужжание сервомоторов, и мерное лязганье метала. От попытки к бегству пришлось срочно отказаться.
Шум нарастал.
Что-то массивное вышло на площадку к расколотому резервуару и остановилось. Наступила тишина. Риган понимал, что робот знает о его присутствии. В инфракрасном диапазоне еще теплое тело беглеца, наверняка, сияло ослепительным светом, на фоне мрачной холодной синевы. Да и удары его сердца, были слышны, наверное, за версту.
Джон выглянул из укрытия.
Механический гигант примерно в полтора человеческих роста, покрытый облезлой красной краской пялился прямо на него. В одной «руке» механизм держал лампу, достаточно аккуратно, во второй сжимал металлический прут, используя его в качестве костыля. Риган непроизвольно бросил взгляд на ноги робота. Амортизатор одной из них был поврежден: эта конечность вероятно издавала тот лязгающий звук при ходьбе, тогда как вторая мягко и бесшумно пружинила.
Машина была гуманоидного вида, разве что голова почти сливалась с телом и не имела шеи. Роботу приходилось поворачивать весь корпус, чтобы посмотреть, например, в сторону.
– Кыш! Иди отсюда, – Риган махнул рукой, не понимая, почему машина таращится на него. – Проваливай…
Робот выпрямился и сделал несколько шагов в сторону беглеца.
Риган напрягся – такому здоровяку будет раз плюнуть, чтобы разворотить эту с виду надежную конструкцию из труб.
Куда лучше пальнуть? В глаз? Или во второй амортизатор. Джон достал пистолет, осознавая, что пуля, выпущенная из подобного оружия, едва ли сможет поцарапать такого здоровяка.
Механизм наклонился вперед, не сводя «глаз» с прижавшейся к холодным трубам «жертвы», затем, подобрал ящик с лампами и, повернувшись, зашагал в темноту, издавая неприятный, лязгающий звук. Риган заметил на его спине, какое-то крепление, что-то вроде сиденья или седла. Возможно, раньше робот таскал кого-то на себе. Вопиющее нарушение техники безопасности.
Почему? Почему Джон еще жив? Все это было похоже на какой-то кошмарный сон. Причем самым страшным казалась перспектива все-таки погибнуть от рук охотника после всего пережитого.
Беглец выбрался из сплетения труб и, все еще не веря в свое очередное спасение, направился дальше.
Спустя час Риган, замерзший до полусмерти, покинул район затопления. До девятой палубы оставалось совсем немного.
* * *
Паскаль выдыхался. Он двигался «коротким» путем, проламываясь сквозь вспомогательные отсеки и вентиляционные тоннели. Оператор отслеживал его перемещение и открывал перед ним двери и люки, по крайней мере те, что не открывались автоматически, но имели собственные еще работающие приводы.
Охотник обошел стороной замерзшие отсеки под лопнувшей емкостью, правда, преодолевать водные преграды все же пришлось. «Ледник» постепенно таял, создавая повышенную влажность в тех местах, где температура была выше порога замерзания воды. Некоторые тоннели были затоплены до колен, некоторые приходилось буквально переплывать. Но, несмотря на это, Паскаль все же опережал свою жертву.
Коммуникатор обеспечивал связь с оператором и давал небольшие привилегии при перемещении, как например открытые дверей, какие-то подсказки относительно проходимости некоторых отсеков ну и еще кучу всяких мелочей. Правда охотника не покидало чувство постоянного контроля со стороны Департамента, но Томас старался не обращать на это внимания.
Связь была нестабильной. Коммуникационные точки присутствовали не везде, да и работали далеко не все. Раньше передача данных происходила посредством общей сети, но теперь эта возможность была утеряна. Сеть была доступна только через терминалы, все остальное отключено, причем давно и вероятно специально. Зачем? Никто не может сказать наверняка… Гипотеза о том, что таким образом Департамент попытался остановить беспорядки, нарушив организацию и разбив очаги, устраивает пока всех.
Томас задыхался от усталости и нехватки кислорода. По мере приближения к девятой палубе, браслет на его руке, что обеспечивал контроль над атмосферой начал «напевать» навязчивую мелодию, предупреждающую о падении давления в отсеках. Мелодия постепенно ускоряла свой темп – чем быстрее, тем опаснее было оставаться в подобных местах слишком долго.
Неконтролируемая декомпрессия убивала постепенно, порог, при достижении которого вред для организма станет необратимым, установлен точно никем не был, поэтому ускоряющаяся мелодия служила своеобразным раздражителем, который подгонял своего хозяина, требуя покинуть область низкого давления как можно быстрее.
Наконец, преодолев очередной шлюз, Паскаль оказался на обширной площадке, по ту сторону которой, чернел космос с яркими точками далеких звезд, искаженными полем озоновой сферы Эсте. Несколько массивных металлических колонн по краям палубы поддерживали верхние ярусы, а также служили опорами для всевозможных кабелей, труб, антенн и прочего оборудования.
Девятка служила когда-то взлетно-посадочной площадкой для челноков, и потому была весьма просторна. Челноки, предназначенные для полетов вне атмосферы Эсте, последний раз использовались очень много лет назад, когда человечество обнаружило на своем пути огромных размеров глыбу, сплошь состоящую из железной руды, и решило взять ее с собой. Сейчас эти маленькие суда потеряли свою актуальность, а потому хранились где-то в ангарах, и потихоньку разбирались местными умельцами. За пределы озоновой сферы никто давно уже не летал, с тех пор как несколько ученых, решивших заявить о себе, опубликовали некий труд, в котором говорилось о вреде, наносимом ракетными двигателями этому жизненно необходимому для человечества «пузырю».
Сейчас палуба была пуста, если не считать нескольких надстроек с оборудованием для контроля над атмосферой и гравитацией.
Паскаль остановился, чтобы отдышаться. Если он не ошибся и не опоздал, то Риган должен появиться здесь с минуты на минуту. В подтверждение этому, замерцал зеленый огонек на выходе из шлюзовой камеры, расположенной на краю палубы.
Охотник рванул туда. Шлюзование длится пару минут. Он должен успеть.
Можно, конечно, спрятаться и застрелить Ригана с дальнего расстояния, но уязвленное чувство гордости, требовало возмездия за недавнее унижение, поэтому Джон Риган должен осознать перед смертью за что поплатился.
Паскаль проверил армак на бегу. Только сейчас он обнаружил, что один из конденсаторов поврежден. Да, стрелять из винтовки без полной диагностики было нельзя. Перекос напряженности магнитного поля, в котором разгонялся снаряд, мог не просто увести заряд в сторону, но и разворотить рельсу. После такого, оружие можно будет выбросить, и идти заказывать новое, а это процедура долгая и достаточно волокитная.
У самого шлюза сила тяжести резко ослабла, пришлось экстренно тормозить, чтобы не промахнуться и не вылететь в открытый космос. Мелодия, издаваемая браслетом, достигла просто запредельной скорости. Паскаль был в курсе, что атмосфера Эсте держится за счет гравитационного поля, и чем оно было слабее, тем ниже становилось давление.
Дышать стало легко, голова внезапно прояснилась, звуки отдалились. Еще немного и какой-нибудь важный сосуд в мозгу лопнет, и Паскаль скончается на месте, либо останется инвалидом до конца жизни.
Шлюзовая камера сработала, выпустив облако пара. Джон Риган показавшийся из тумана, достаточно ловко перехватил кулак, запущенный в его уставшую физиономию, и даже попытался ответить. Резко повернувшись, он оказался за пределами камеры, поменявшись с охотником местами. Паскаль ударил снизу, угодив «жертве» в живот, и содрав костяшки пальцев о металлическую пряжку ремня. Риган сложился пополам и тут же схлопотал коленом по носу. Кровь брызнула во все стороны, а ее хозяин, оторвавшись от пола, выпорхнул за пределы палубы и, пролетев несколько метров, умудрился схватиться за одну из колонн, тянущихся с нижнего яруса оказавшись, таким образом, в недосягаемости для охотника.
Томас, поняв, что жертва уже никуда не денется, подошел к краю надстройки.
Риган тем временем повиснув на руках, перебрался на другую сторону опоры так, чтобы она оказалась между ним и Паскалем.
До колонны было метров пять. Она брала свое начало далеко внизу и упиралась в верхний ярус, минуя Девятую палубу. Можно было конечно прыгнуть, благо сила тяжести здесь была раза в два меньше и, зацепившись за перекрытия, настигнуть Ригана. Но делать этого Томас не стал.
Он присел на корточки. Беглец все равно умрет. Либо от декомпрессии, либо от кровопотери, которая при данных атмосферных условиях, была в разы серьезнее и страшнее.
Еще несколько минут и бездыханное тело неуловимого Джона Ригана, свалится на нижний ярус, а охотник пойдет «зализывать» раны и отсыпаться.
– Паскаль, – послышался голос «жертвы» из-за колонны. – Послушай, Паскаль.
Звук плохо распространялся в разряженном воздухе.
Томас не ответил. Им не о чем было говорить, но, если Риган хочет высказаться перед смертью, что же, пусть поразглагольствует.
– Вся эта… борьба, не имела бы смысла, если бы не было оснований. Нас всех обманывают… и тебя в том числе. Всю свою жизнь я пытался доказать это. Понимаешь, Том?
– Слышали уже.
Риган надолго замолчал. Похоже все. «Борьба», как он выразился, окончена.
– Корабль не движется, Паскаль!
Нет, жив еще.
– Мы не куда не летим! Слышишь? Мы болтаемся в этом чертовом космосе уже более сотни лет! Хотя полет должен был продлиться всего…
– Я знаю, что полет затянулся, – не удержался Паскаль. – Все это знают и понимают, но корабль движется. Это факт.
– Нет, Том! Ты ошибаешься. Я докажу тебе.
Снова затишье. Неужели все? Хотя «доказательства», все же, можно было послушать.
– Надстройка семнадцать, – продолжил Риган, вопреки логике. – Это на самой корме. Через нее осуществлялся доступ к одному из ремонтных узлов аварийных двигателей. Туда не так-то просто попасть. Нужно идти через вентиляционный модуль, что у основного кормового шлюза. Внутри воздуховодной сети есть мостки, по ним можно добраться до гравитационного процессора, его нет на карте, но он был установлен вручную, чтобы удержать атмосферу на надстройке… когда это требовалось…
Голос Ригана слабел. Жить ему оставалось несколько минут.
– Отпусти меня, Паскаль, – произнес тот едва слышно. – Я буду там… завтра… в это же время… один. Больше никого нет, Том. Мне некуда бежать, нет смысла прятаться, но я не могу уйти просто так, не посеяв это зерно…
Песенка на браслете заливалась соловьем. Оставаться здесь больше нельзя, да и смысла в этом, уже нет никакого. Томас выпрямился, повесив оружие на плечо, и спокойным шагом покинул палубу.
Где-то в глубине души он надеялся, что Ригану хватит сил, чтобы выбраться.
* * *
Паскаль покинул диагностическую камеру. В глаза ударил яркий свет, в нос пробрался запах дезинфектора. Помещение медблока было достаточно просторным, не смотря на внушительные размеры оборудования для диагностики, что занимало почти половину всего пространства.
Столы, кушетки, полки и шкафы с инструментом, медицинский персонал – все сияло белизной и стерильностью. Лишь несколько ватных тампонов испачканных кровью и красная лужица на полу вносили дисбаланс в этот пропитанный чистотой мирок.
– Повреждений важных органов нет, – произнес престарелый доктор, вытирая кровь с простреленного бока Паскаля и бросая салфетку прямо на пол. – Но, придется Вас немного подштопать. Пересядьте на кушетку.
Томас поморщился, больше от нежелания шевелиться, чем от боли, но выполнил просьбу медика. В ту же секунду, к нему «подплыла» молоденькая медсестра и без предупреждения «вкатила» какую-то инъекцию в предплечье.
Паскаль непроизвольно дернулся.
– Что это? – спросил он, повернувшись к копошившемуся в сторонке доктору.
– Обычный антибиотик, – ответил тот, не оборачиваясь.
От охотника не ускользнул произведенный как бы украдкой жест, которым док выключил монитор диагностической камеры.
– Количество насекомых на Эсте, противоречит всякой логике и превосходит любое воображение, – продолжил он. – Кто знает, какую заразу они могут разносить, и что могло попасть тебе в кровь, пока ты носился по всему кораблю.
Охотник отчасти был согласен с подобными заключениями, и ровно настолько же был возмущен. Почему какой-то докторишка в курсе всех его дел? Конечно, видеонаблюдение на Эсте никто не отменял, но велось оно исключительно в целях безопасности общественности, а не для удовлетворения любопытства всех желающих.
Несомненно врач знал и без этого, чем занимается Паскаль, и по каким закоулкам корабля его носит, но что в его фразе насторожило Тома. В любом случае, он ничего не ответил, но прежде чем монитор погас, заметил на экране изображение собственной головы и части позвоночника, в разрезе, разумеется.
«Я не жаловался на голову» – промелькнула мысль, но прикосновение женских рук вооруженных лазерной «иглой», прогнало эту мимолетную тревогу.
«Штопка» заняла несколько минут, потом Паскаля осмотрели еще раз, еще что-то вкололи и, забив данные в терминал, отпустили восвояси.
Он вышел в фойе, пройдя через небольшой тамбур. Затем забрал личные вещи и оружие из шкафчика. Хотелось спать, мышцы ныли от недавних нагрузок, а только что «запаянная» рана горела, вызывая непреодолимое желание потереть место «штопки» рукой.
– Что с Дерде, Паскаль?
