скачать книгу бесплатно
в магнитофоне иглc поют
что бы и впрямь не остаться тут
если все сходит с рук?
Шарик с избушкой и снежной крупой
что в электричке продал слепой
рабский продукт сопредельных стран
будет твой талисман
Шарик с избушкой который разбить
травы увянут умолкнут дрозды
пусть треугольники кровель снег
впитывают во сне
Спать – обитателям и дворам
вписанным в перечень диорам
корпус четыре второй этаж
двадцать седьмой стеллаж
«Древние боги…»
древние боги
поселились в наборных кассах,
в свинцовых оттисках,
на страницах энциклопедий,
соблазняют теперь
только посредством глаголов
зато бесконечно,
и когда книгочей
отворяет хрустя переплет
до него доносится переплеск:
– о родной
небо ярче лучей
– о позор
стал я мягче свечей
все мягчей и мягчей
– ничего
оттого
и светлей
– perplex, – думает книгочей
«Аборигены приближаются к лодке…»
Аборигены приближаются к лодке,
возвращенной морем на прилавок песка.
В лодке, укрытый ценником, спит европеец.
Почему возвращаете? Море: нашло дешевле.
Совещание совета директоров.
Третий случай за год, ебитда хромает.
СЕО садится в соломенный самолет
и летит на переговоры.
Возвращается: неконтактны. Затянемте пояса.
Вспомним, чему нас учила орал традишн.
Под пляжем асфальт. Базальт. Напластования скал.
Будем помнить об этом.
Появляется волк
«Каталожник я и книжник…»
каталожник я и книжник
ты художник передвижник
спросишь чем стекло покрылось что в окне туманит сад плача
от потери силы я отвечу конденсат!
то в ушах моих концлагерь
марширующих с бумаги
слов которые не имя тут себя я оборву я уже
любуюсь ими улыбаюсь и живу
«Я тебе не винт и не соринка…»
Я тебе не винт и не соринка
кровь моя не смазка и не ржа
место мне не жакт и не сорренто
и не острие ножа.
Что ты знаешь обо мне помимо
синих денег у меня в мошне
все ли это что необходимо
для решений обо мне?
Стыдно повторять такое – или
не прошел за этим век
или мы и книг не выносили
из родительских библиотек?
«Бухгалтер берлага дожил до гулага…»
Бухгалтер берлага дожил до гулага и стал смерточеем в окне.
В такт новому гимну ведь я не погибну кричал полыхаев в огне.
Рассвет над поляной багрян и неистов
вливается золото в горла горнистов
и с кровью исходит вовне.
Я делаю шаг, и от этого шага
еще один шаг и ворота маглага,
прабабка с подругой сидят там и ждут,
что в баню сведут и картошки дадут.
Черна кожура, и глазок аметистов.
«Йон серебра в воде…»
Йон серебра в воде.
Сал блестит в бороде.
Рош колосится в поле.
Бер ворчит над колодой
с медом; вольному воля,
Ленин такой молодой.
Но, как тот самолет,
что ревнивца несет
к лестничным маршам неверной,
взгляды хотят перемены:
больше не будут безмерны,
станут применены.
Взгляд влетает в окно:
Тело за ним давно
в созидательных вихрях
доведено до бессилья
и трудовой свой выкрик
отдало стенам жилья.
Человек в темноте.
Огоньки на плите.
Ленины на рояле.
В чем лампадные свечи
красное растворяли, —
стало устьем печи.
«В точке мрака, полынного аммиака…»
в точке мрака, полынного аммиака
молодые тени в шинелях, подтянутые
дальним фонарным светом,
турником, школьным атлетом
педофилом и ксенофобом, человеком и пароходом,
настроенные
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
