Чудная деревня. Вторая часть. Скользкие вершины

скачать книгу бесплатно


– Конечно, я все тебе расскажу, и пытаюсь вот объяснить, а ты прям не слышишь, так вот. – Я привыкла хорошо жить, а тут родители умерли, в аварию попали, а денег что они оставили, надолго не хватило. Я ведь не привыкла экономить, а работать я не могла. Ну, я ж с хорошей семьи, и что кем бы я работала. А тут ко мне пришла женщина, которая оказалась нашей главной ведьмой Прасковеей и она предложила мне заключить договор. Я познакомлюсь с мужчиной, забеременею и отдам ей ребенка. А она сделает меня сильной ведьмой, и я буду очень богатой и красивой и жить очень долго. Она сказала, что так многие делают, что здесь такого. Да и младенец ведь еще не человек, он не думает. Ведь детей еще можно еще родить для себя по большой любви, и я согласилась. Да и мне дети и не нужны, я для себя жить хочу. Вот меня познакомили с тобой, и все получилось с первого раза. Я сразу же приехала сюда, хотя мне хотелось в Москве пожить, но договор и мне сказали, что все развлечения будут позже. Сначала то, все хорошо было, прислушивались ко мне, ну, просто все – все для меня. А потом, нет, ты представляешь, я подслушала разговор, что как только я отдам ребенка, я им буду не нужна и я решила их обхитрить и сделать все сама только для себя. Я ведь это заслужила, столько месяцев с животом как уродка какая, я родила, и забрала младенца и сбежала с ним к жертвеннику и все сделала правильно. Я ведь ведьма, настоящая, но могу совсем мало, а Прасковея говорила, что мой дар спит, и его нужно пробудить обрядом. Я забрала книгу у Прасковеи и все сделала по ней, а они все и – за этой книги прям озверели. И тут, только представь, я все сделала и только должна была стать самой сильной, на меня напала какая – то дура и забрала ребенка себе. Наверняка хочет просто так для себя все получить, без забот и трудов и теперь прячется с моим между прочим ребенком. Ну а для чего еще воровать чужого ребенка. Я бы вот в жизни к чужому ребенку не подошла бы даже. – Андрюша, моего ребенка она забрала, избила меня и убежала. Прасковея так злилась за книгу эту чертову и тоже избила меня, а я в чем виновата. Я же могу сама, решать, как мне поступать, ты же не будешь говорить, что тебе нужен был этот ребенок. И это же еще не человек, а так комок кричащий. А теперь представляешь, Андрюша я осталась одна и мне никто не сочувствует, хотя я же пострадавшая.

Андрей прикрыл на секунду глаза, успокаивая себя, а потом взял Анжелику за волосы и выкинул из номера. Потом долго стоял в ванной и мыл руки. Какая же она дрянь, и ведь вменяемая. Даже как то университет закончила, хоть и местный. Справку на Анжелику служба безопасности собрала отдельно. Так нужно собраться,– уговаривал себя Андрей, нужно спокойно во всем разобраться и найти мальчишку. Гнев требовал выхода, и Андрей решил сорвать его на Прасковеи. Он вызвал своего водителя, сел в машину назвав водителю адрес, где жила ведьма. Большой дом с показной роскошью и много магической защиты, только для Андрея это было не препятствие. Всю защиту вокруг домас он выжег за минуту. Прошел в дом, навстречу ему выбегали ведьмы, которых он просто отшвыривал силой. И эти убожества сделали меня как ребенка, злился он. Зашел в большую комнату и понял вот она Прасковея. Небольшая пухленькая светловолосая женщина стояла перед ним и была напугана до смерти.

– Прасковея, – спросил он для верности.

Она мотнула головой,– Да это я, что вам нужно.

Он, не отвечая схватил ее за волосы и потащил, потом вспомнив, остановился и сказал,– Мне нужна пуповина младенца, быстро.

Прасковея, что то прохрипела и какая – то ведьма принесла небольшой сверток. Андрей прикоснулся к свертку и понял оно. И потащил снова Прасковею в машину, здесь с ней общаться он не хотел. Навстречу выскочили еще ведьмы, и он снова ударил, разметав их всех как кегли. Закинул Прасковею в машину и попросил водителя покататься за городом.

*** У дороги, я поймала частника, который довез нас до Москвы. И уже в Москве, сделав пару пересадок, так же ловя частников, мы с Киром приехали в микрорайон, где находилась квартира Питирима. Я прислушалась к своим ощущениям. Засады не было, за это время я уже стала хорошим радаром на опасность. Но чувство беспокойства было сильным. Почему погоня не слабеет, и нас ищут с таким же рвением? Ведь если по горячим следам не поймали, то обычно погоня затихает, а то и сходит на нет. Я ничего не понимала, без информации трудно представить, что то стоящее, увидеть картину в целом. Я рассчиталась с водителем рядом с микрорайонном, где находилась квартира Питирима и неторопливо прошлась с Киром в коляске, большим кругом, приглядываясь и прислушиваясь. Я медленно готовая, в любой момент убежать подкатила коляску к подъезду. Будем просто выживать, а там уж как получиться, решила я, и направилась к подъезду. Ключи приготовила заранее и поэтому неторопливо перед подъездом сложила коляску, взяв Кира на руки, пошла к лифту. Весь микрорайон состоял из высотных домов свечей. И наша квартира была на шестнадцатом этаже, двадцати двух этажного здания. Я высотки не любила совсем, такое чувство, что ты живешь в скворечнике, и много чужих эмоций запахов, да и людей тоже. Но пока выбирать нам не приходилось. Хорошо еще, что жильцы в основном все молодые и много очень малышей. Поднявшись на этаж, я вышла из лифта, держа Кира на руках, и прислушалась. На площадке было тихо. В это время уже все в основном уходят на работу. Легонько прислушалась к квартире, там никого не было, и я решилась. Ключи подошли, дверь открылась легко, и мы вошли в квартиру.

*** Прасковея сидела в машине и от страха дышать боялась, понимала, что Андрею все равно. И он в таком состоянии размажет ее в пыль, она чувствовала его силу, и ей было очень страшно. Волшебники в гневе это что то, она знала, какие в свое время были забавы у Горыныча. Андрей сел рядом, и машина тронулась медленно.

Он повернулся к ней и сказал, – Ты мне все рассказываешь подробно, и может, будешь жить. Если почую ложь, то не обижайся, выверну наизнанку.

Прасковея вжалась в сиденье и сказала, – Это не наша была идея, просто так все было заманчиво.

Андрей взглянул на нее, и она стала говорить быстрее.

– Как то года два назад пришел ко мне колдун. Имя не назвал, сказал, зови Темным. Показал мне книгу, она очень необычна. Даже обычный человек с ней может стать сильным магом. А он обещал и книгу и еще много чего, я и согласилась. Тем более всю работу он делал сам, он же и Анжелику эту нашел, сказал, что это твой тип любовниц. И долго ее поил своими зельями. Говорил от тебя забеременеть сложно, а он сделает, так что бы раза хватило. И он же, как то с тобой ее свел, у нас таких возможностей не было, да и тебя мы не знали, колдун обещал все по тихому сделать. Мы только должны были следить за ней, Анжелкой, что б с ребенком все хорошо было, и она, чтоб никуда не сбежала. А он и пентаграммы в лесу делал, просил, значит, что б точно ритуал прошел, и договоренность была с демоном. А перед родами Анжелики, он у меня и жил в доме, и как – то выпив лишку, разоткровенничался, а Анжелика подслушала как то и сразу как родила, сбежала. Она вроде дура дурой, а как выкинет, что, и не знаешь, что про нее думать. Мы то, думали, что она долго оправляться после родов будет, а она здоровая как конь и сама убежала и ребенка с книгой прихватила. А жертвенник то около Чудной деревни. Колдун должен был закрыть от них ритуал, они давно нам запретили туда ходить, чистоплюи чертовы. Мы там раньше иногда проводили более простые ритуалы на силу. А вот как получилось. Дура твоя Анжелика туда поперлась, да и может и получилось бы у нее все, да вот девчонка целительница из Чудной деревни и вмешалась, отобрала ребенка и книгу и в бега кинулась. Мы всех на ноги подняли, но девке кто – то помогает. В Чудной деревне то мы всех под наблюдением держим. И вроде нет у нее никого, кто б мог ей реально то помочь. Она молоденькая совсем ни друзей, ни родственников, сирота. Вроде все направления обложили, а пока поймать ее не можем. И даже на пуповину, взять направление не можем, как она так смогла мальца закрыть.

– А где колдун,– спросил Андрей.

–Так он нас тут же и бросил, как все прахом пошло. Сказал только,– найдите и девку, и мальчишку, тогда и говорить будем, а нет, так сами кашу и расхлебывайте. А как ее найдешь, прячется, никто ее пробить не может. Уже,– больше трех месяцев она держится, а ее лучшие московские ведьмы ищут. А колдун все это и-за тебя заварил. На тебя у него особая злость, он я так поняла, этим ритуалом тебя унизить хотел. Ему и сила не нужна, он такой же, как и ты,– только сила у него не по крови, а заемная.

Больше она ничего не знала. Андрей откинулся назад и задумался, и что делать теперь. С этой Прасковеи больше ничего не выжмешь, она пешка. Да и если что наблюдателей поставлю здесь. Главное найти сына сейчас, если он еще жив. Он дал знак водителю остановиться, открыл дверцу машины и выкинул Прасковею на тротуар.

– А теперь, поедем в Моршу,– сказал он водителю.

*** Однокомнатная крохотная квартира. И обстановка очень простая. На кухне только небольшой стол с двумя табуретками и немного посуды на подоконнике. Небольшой узкий холодильник и рядом с плитой небольшая стиральная машинка автомат. В комнате большой новый недорогой диван и простой узкий одежный шкаф. Открыла шкаф, заглянула. Пара комплектов постельного белья и пачка полотенец. Огляделась, скинула рюкзак, втащила коляску, разложила ее, и положила в нее Кира. Ну, будем пока жить здесь. В этом доме я чувствовала себя очень неуютно, и беспокойно. Когда подошла к дивану увидела магический знак Питирима у изголовья, рядом с подушками. Я откинула пару небольших подушек и почувствовала заклинание «ничего особенного» – заклинание отвлекающее внимание на закрываемый предмет. Провела рукой, между половинками дивана, что то лежало. Я быстро разложила диван и увидела плотный небольшой пакет. Открыла его, там лежали деньги,– очень большая сумма. Значить Питирим надеялся, что я все – таки сюда приду, и оставил мне деньги и знак. Тем более я поняла, что кроме меня это пакет никто бы и не увидел. Но и он теперь знал что я в квартире и жива. Заклинание было направлено на меня с обратным эффектом. Деньги это хорошо, а то я уже переживала, как жить будем. Деньги у меня еще были, но осталось их совсем не много. В бегах всегда расходы большие. Настроение немного поднялось, все – таки Питирим о нас помнил. Ну а Питирим будем надеяться, найдет способ помочь нам дальше. Кир уже ерзал и кривился, собираясь закричать, последний раз я кормила его в подмосковном лесу, а уже столько времени прошло. У кого погоня, а у Кира еда должна быть по расписанию. Да и в дороге ребенок устал, сколько дней мы провели в машине, два или три, я сбилась со счета. Я ведь тоже сейчас со способностями только человека и устаю сильно, и хроническое недосыпание у меня. И снова все по кругу, еда и мытье и стирка. Поставила чайник, и понесла Кира помыть хорошенько под краном. Я так наловчилась обходиться без ванночки, и мыть Кира, держа его на весу одной рукой. Малыш аж – загукал от удовольствия под теплой водой. Помыла его, растерла полотенцем, одела его легко, чтоб тело отдохнуло от одежды. Киру уже было три месяца, и он сильно подрос. И уже пытался мне, что то рассказывать пока я остужала воду и готовила ему смесь. Он уже сознательно смотрел на то, что я делаю.

Как же ты быстро растешь? – Обратилась я к нему. И становишься с каждым днем все тяжелее, я вроде как должна этому радоваться, а я пока только сильно устаю.

А Кир почувствовал обращение к себе и радостно загулил в ответ. – Как я такой хороший могу быть тяжелым.

И к тому же Кир потрясающе и осознано улыбался мне. После купания у Кира настроение улучшилось, и он не вредничал, пока я его одевала. Как и все малыши, он очень не любил одеваться.

В Пскове я купила недорогой небольшой фотоаппарат и старалась его чаще снимать. Кир так быстро растет и меняется. У меня не было моих детских фотографий и это как то задевало. И я решила, что у Кира они будут, обязательно. Вот вырастет и будет иногда рассматривать, какой забавный он был и красивый. Ну что, покормлю Кира, и нужно будет пройтись осмотреть район и продукты купить на несколько дней. Дежавю, какое то, все, как и в Пскове. На новом месте с чистого листа. А вообще я уже забыла, что такое нормальная жизнь без страха и погони, и сама уже не верю, что была она – другая жизнь. Прислушалась еще к дому и не почувствовала подъездного духа. Дом новый, может, и нет, Домового здесь. Мне очень не хотелось бы сталкиваться с кем- то владеющим магией, ни с людьми, ни с нечистью. Из рюкзака вытащила все лишнее, оставив только деньги и документы. Решила все носить с собой, вещи купить можно. А остаться во враждебном к нам городе без денег и документов это страшно. Без денег и документов придется нам с Киром только в лесу дикарями в землянке жить. Я сразу представила заснеженный холодный лес. Небольшой холмик с входом норкой, и темная землянка с очагом по – черному. Грязного Кира на подстилке из соломы на земляном полу. Брр. Меня – передернуло. Осенью только об этом и думать, хотя если придется, то и в лесу мы с ним выживем. Кстати нужен новый паспорт и срочно. Где можно его украсть и срочно, срочно? Вот что значить жить в бегах, уже думаю о том, как бы украсть паспорт, и где мои хорошие манеры. Сказал бы мне кто раньше, что я так жить буду, прокляла бы. Я засмеялась и задумалась. Будем гулять, нужно будет, присмотрится к окрестностям и злачным местам, паспорт мне действительно был очень нужен. Накинула рюкзачок, подошла к зеркалу в прихожей. Я сильно изменилась за эти три месяца. Боевая раскраска на лице делала меня старше и злей. Простая молодежная одежда как у всех, стирала мою индивидуальность, делая меня,– как все. Драные джинсы, с яркой дешевой курткой, все как у всех. И что в итоге, обычная замученная жизнью молодая женщина с небольшим доходом и обычными проблемами. И, таких людей вокруг, – великое множество. Я взяла Кира на руки, толкнула коляску в подъезд и мы пошли осматривать новую территорию и возможные пути отхода.

*** До Морши доехали к вечеру, и сразу же поехали в сторону Баево. У Андрея был маршрут составленный наблюдателями. Так надеюсь, что сегодня я буду знать больше, подумал Андрей. На девчонку служба безопасности нашла совсем немного. Девчонка как из воздуха возникла. Паспорт получила позже, не в четырнадцать как все, а уже в шестнадцать. Документы основания для получения паспорта были утеряны. Паспортистка что выдавала паспорт, умерла в том же году. Приемная мать знахарка Любава, официального удочерения нет. Про настоящих родителей девчонки, и месте ее рождения, – никакой информации нет вообще. Может она тоже здесь в лесу как я нашлась, со злостью подумал Андрей, да нет чушь все это. Елена Ивановна Светлова, так девчонку звали по паспорту. В то время пропавшая девочка была только одна на всю область, по возрасту вполне могла быть Еленой. Но пропавшая девочка была с карими глазами, очень незаметная и больше похожа на серую мышку. По официальной версии девочка была в гостях у бабушки и по дороге домой в Тамбов пропала, так как в автобус она не садилась, следствие пришло к выводу, что девочка сбилась с пути, заблудилась и погибла. А Елену описывали как зеленоглазую красавицу с пшеничной косой ниже пояса. Цвет глаз изменить ведь невозможно или нет. – Интересно сохранила ли она косу в бегах,– неожиданно подумал Андрей. Итак, девочка жила в доме знахарки и помогала ей ухаживать за больными. Выросла и примерно год назад уехала в Тамбов и купила дом. Андрей пролистал все бумаги, что смогли собрать его люди. Жила тихо ни с кем не общалась, держала дистанцию. Ее даже местные маги, снежной королевой прозвали, за холодность и нежелание ни с кем близко общаться. Около нее долго крутился ведьмак Алексей. Даже жил с ней или в ее доме, нет, на любовника не похож, – решил Андрей, тут все – таки другое, охранник. Скорее всего, ведьмак, присматривал за ней, чтоб ни во что не вляпалась, и ее никто не обидел. Тем более она воспитанница Питирима и он к ней привязан как к дочери. И он к ней и приставил молодого ведьмака на всякий случай. Заехали в Баево, и Андрей сразу почувствовал наблюдателей, много, магический фон повышен. С размахом девчонку ищут и не прячутся. Андрея не покидало чувство, что все это срепетированно и поставлено как в плохом сериале. Злой колдун собирается принести жертву и изменить мир, но тут светлая добрая девочка ломает планы темного мага и всех спасает. Глупо, как же все так глупо. Еще немного в пути и подъехали к Чудной деревне. На краю дороги, скопище машин с тамбовскими и московскими номерами Дом знахарки стоял чуть особо от деревни. Андрей быстро вышел из машины и направился к дому, прятаться, смысла нет, тем более он может предложить помощь. Во дворе увидел симпатичную худенькую женщину, она со страхом глянула на него.

– Вы Любава,– спросил он.

– Да это я,– тихо ответила она, и он понял, она очень боится, но не за себя, а за дочь.

– Меня зовут Андрей Долгнов и я ищу своего сына, – сказал он.

– Я ни чем вам помочь не могу,– так же тихо сказала Любава, – И не знаю ничего. А вот Питирим вас ждет. Идите вон там по тропинке к реке, он к вам выйдет, – совсем тихо сказала она, и, повернувшись к нему спиной пошла в дом, больше ни сказав, ни слова.

*** Обычный спальный микрорайон, дома натыканы вплотную друг к другу вплотную,– это не фигура речи, ширина между домами, чуть больше двух метров в проходе. Я обошла дом, в котором мы живем, затем стоящий рядом. Между нашим и соседним таким же высотным домом была узкая щель, которую я планировала использовать для побега, как запасной вариант. Очень фантастический вариант, но наша квартира напоминала ловушку и я решила, что нужно все – таки подстелить соломки и приготовить путь отступления просто на всякий случай. У меня в голове постоянно крутилось, а если заблокируют подъезд, что нам делать, прыгать в окно? Ладно, обдумаю позже свой фантастический план спасения, а пока лучше оглядеться вокруг. Выкатила коляску на утоптанную дорожку и стала осматриваться. Небольшой парк и озеро, много мам с детьми гуляет здесь, а больше то и не – где. Перед домами вместо детской площадки,– все плотно забито машинами. А в другой стороне что? Покатила коляску туда, рассматривая все вокруг. Кир на улице затихал сразу, рассматривал все что видел и засыпал. Первые дни осени, но пока еще стоят теплые дни и нужно гулять, да и боялась я сидеть дома, казалось, что безопасней на улице. Я прошлась еще немного, все как обычно и типично. Небольшой торговый центр и несколько магазинов рядом. Стандартный набор,– продукты, фрукты и овощи, цветочный киоск и аптека, все новые районы в любом городе одинаковы. И, также в продуктовом магазине широкие проходы, и куча мамочек с колясками в магазине. Кир уснул в коляске, широко раскинув ручки, я накинула на него пеленку, немного прикрыв его, от слепящих ламп и стала набирать в корзину продукты. Еще в аптеку заглянуть, у Кира стали резаться зубки и он все тащил в рот, нужно взять ему кольцо в аптеке из мягкой резины. Продукты как обычно сложила в багажник коляски и сделала несколько кругов около нашего дома и оставив привычно несколько магических сигнальных маячков. Кстати в Пскове до нашего дома добрались через сутки после нашего бегства, мы подъезжали к Твери, когда сработали маячки, и я их почувствовала. Причем сработали сразу несколько штук, как будто дом окружали, со всех сторон, я, почему то подумала, что они нашли хозяйку квартиры, и, увидев данные моего паспорта слегка обалдели. Я ведь жила в Пскове по своему паспорту. Представляю, в какой ярости были наши преследователи. А на кладбище пока все было нормально и это значит, что защита на Кире держится. Возвращаться в квартиру было страшно, я так вымоталась за это время, что стала бояться всего, хотя может за счет этого чувства и живы. У меня было стойкое чувство безнадеги, я уже жалела, что мы приехали в Москву, слишком огромный город и много магов, а я всех считала сейчас врагами, но и уходить было пока невозможно. Я не знаю, что происходило и кто руководит погоней и что они знают про нас, даже кто они такие – не представляла себе. Для меня они точки на карте, и они снова активировались и контролировали все выходы из Москвы. Первую пробную вылазку, для создания отходного пути, я сделала поздно вечером. Кир проснулся и потребовал еду, дом только утих. До поздней ночи в доме гудели трубы, шумели соседи, плакали дети, стены в доме как из картона. Только недавно у нас за стеной угомонилась парочка. Они сначала громко ругались, затем бурно занимались сексом. Мы с Киром лежали и слушали и вот все вокруг угомонились, успокоились, все вокруг стихло. Я покормила Кира в коляске, и он уснул, уже до утра. А я тихо оделась и мышкой скользнула в подъезд, не забыв запереть квартиру. Поднялась пешком по лестнице до последнего этажа. Лампочка не горела, и на площадке было темно. Мне это было на руку, я и в темноте видела хорошо. Чердачная дверь была заперта на небольшой навесной замок. Завтра надо будет купить такой же и попасть на чердак. Хотя, я вернулась в квартиру и стала тихо рыться на антресолях. У Питирима всегда были инструменты, и в доме и в машине. На всякий случай, – обычно говорил он. Я знала запасливость Питирима и не удивилась, что и в этой квартире я тоже вытянула с антресолей небольшой деревянный ящик. Небольшой – то, небольшой, – но ящичек оказался весьма тяжелым. Я еле сняла ящик тихо, и не уронив. Аккуратно разобрала содержимое и нашла небольшие удобные ножницы по металлу. Снова вернулась к чердачной двери. Замок ножницами я не смогу перекусить, а вот петли замка запросто. Я тихо подвела ножницы к петле и щелкнула. Звук получился негромкий. Плоскогубцы я тоже прихватила и слегка ими отогнула петлю. Я сняла с одной петли замок, и он свободно повис на второй. Осторожно открыла дверь и проскользнула на чердак. Прошла весь дом по чердаку до конца, и вышла на крышу. Крыша соседнего дома была совсем рядом. Я одна могла бы даже легко перепрыгнуть, а вот с ребенком и рюкзаком точно нет. Я снова спустилась на чердак, где то, я что то видела. А вот нашла. Видимо доски остались после строительства, и их рабочим было лень стаскивать. Две длинные не меньше четырех метров доски, хлипковаты на вид. Но, лучше приготовлю, а там может, повезет, и они не пригодятся. Я вытащила доски на крышу и аккуратно уложила у бортика крыши. Главное что все прошло тихо, и я не нашумела. Я быстро вернулась обратно, и, выбираясь с чердака, пододвинула замок к поврежденной дужке. Совсем не видно со стороны, что замок просто висит, надеюсь, что и никто другой, тоже пока этого не заметит. Вернулась в квартиру вся чумазая и в пыли. Главное что Кир спокойно спал, я боялась, что он проснется, и раскричится. Я тихо умылась, и сразу легла спать, теперь надо еще попасть в другой дом и там тоже приготовить выход с крыши. Утром одела Кира, и мы снова пошли гулять. Мне нужен паспорт, постоянно крутилось у меня в голове, второй раз как в Пскове мне уже не повезет и моим паспортом пользоваться опасно. И я не представляла, как можно его достать или украсть. Хорошо бы украсть, ведь фотографии в паспорте обычно безликие. Я постоянно думала об этом, и кто ищет, тот и что ни будь, обязательно находит.

*** Андрей посмотрел вслед Любаве и пошел, куда она отправила. Он не спеша вышел на тропинку и пошел к реке. Уже потянуло запахом воды и прохлады, как он почувствовал, что его нагоняют. Питирим внешне за эти годы не изменился, он молча подошел и стал рассматривать Андрея.

– Для чего ты их ищешь,– после долгого молчания спросил Питирим.

– Я не знал про ребенка и теперь ищу, чтоб,– тут он запнулся,– В общем ищу. И разозлившись на себя, Андрей сказал,– Это мой первенец, я не знал о его рождении, и я хочу его забрать. А вы наверняка знаете, где сейчас девчонка. И вы знаете, что с ними будет, если их найдут.

Питирим потоптался и сказал, – Пойдем ка вон там посидим. У реки лежало огромное бревно – скамейка. Они сели, и Питирим медленно заговорил, – Я действительно не знаю где они сейчас. Я помог Елене, когда она принесла домой ребенка. Я вывел ее отсюда, помог с документами и посадил в машину, отправив в Москву, думал, она там отсидится. А водителя в Твери убили, – когда он уже был без Елены и ребенка. Видимо она сошла раньше, почуяв опасность. Мы ее тоже ищем и ничего, я очень за нее боюсь. Она хорошая девочка, если б я знал тогда, что это твой ребенок утащил бы его сам на капище обратно. Даже если б она мне этого и не простила.

– А что со мной не так,– разозлился Андрей. – Что я вам всем сделал?

Питирим снова замолчал, потом резко сказал,– Я не знаю кто ты. Ты когда появился, нас всех предупредили, – Не помогать тебе. Пришли несколько тварей в капюшонах, очень сильных. Не люди, а странные существа и несло от них, как от теневых собак. Они сказали, разрушат все здесь и всех убьют. Машка тебя подобрала, и они ее не тронули, но постоянно наблюдали. Присматривали, чтоб вам плохо совсем жить было. Я и так тогда сделал что мог, нашел Габриэля и отправил вас отсюда. Меня за это наказали тогда сильно. Он снова помолчал и спросил, – Машка то давно умерла?

Андрей вздрогнул и сказал,– Мария жива, правда старенькая, но бодрая, еще долго проживет. Я о ней хорошо забочусь.

– Ну и, слава Богу, баба она хоть и недалекая, но добрая. Продолжил Питирим. – Ты Андрей уезжай отсюда сегодня же и ищи их. Елене теперь сюда возврата нет и ты мне должен. А ты сейчас в силе и сможешь укрыть ее. Она необычная, не такая как все мы. Нет в ней злости и зависти и черноты, такие как она редко рождаются. – Ты мне должен, и если что случится, я тебя хоть где найду. И уезжай сейчас же, – снова повторил он. Любава уже и так в тень превратилась. И все и – за тебя. Ты сам не досмотрел за своим семенем, а нам теперь все это боком вышло, снова. И поговори с Габриэлем, он должен знать, что с тобой не так.

Андрей посмотрел на Питирима и быстро не прощаясь, пошел к машине, – все только стало запутанней. Самолет в Москву рано утром и нужно лететь в Москву. Андрей уже провел предварительные договоренности с тем, что бы приостановить охоту. Но всем сладок приз, и он один не справиться. Уже в машине на обратном пути он дозвонился до Габриэля и попросил его срочно прилететь.

*** Оказалось, что за озером есть небольшой летний ресторанчик. Днем он был закрыт, а вечером там собиралась весьма сомнительная публика. Несколько дней подряд, я вечерами, рядом, стараясь не попадаться на глаза, катала коляску с Киром. Я была не одной мамочкой с коляской, усиленно гуляющей у ресторанчика. Моих товарок по несчастью, только по другой причине было несколько, только состав менялся. Обычно здесь молодые мамочки выглядывали своих мужей,– сбежавших расслабиться и повеселится от семейной жизни. Мне нужен был паспорт, а в ресторане по вечерам было много пьяной молодежи и разношерстной небогатой публики. Конечно, близко я не подходила, стараясь разглядывать издалека. Теплые деньки заканчивались, и вся моя надежда была на этот ресторан. Я так надеялась, что мне подвернется удобный случай, что, в конце концов, мне повезло. Из ресторана уже в сумерках, еле вышла, качаясь на нетвердых ногах, очень пьяная девушка. Кто – то ей кричал с летней террасы, а она, пьяно отмахиваясь тоже пыталась, что то сказать в ответ, и, отойдя с освещенной площадки, упала на скамейку и уснула. За девушку никто не беспокоился, видимо решив пусть отлежится. За скамейкой густо росли кусты, я огляделась никого из прохожих. Все мамы с колясками уже разошлись, и только я гуляла до темноты по злачным местам. И я решилась, отошла с коляской в сторону домов,– из ресторана нас уже не было видно, и оставила коляску под деревом. Я бегом незаметно, за кустами, быстро добежала до скамейки с лежащей на ней девушкой. Сумка упала у нее с плеча и открылась, маня меня. Я вытянула из куста руку, больно оцарапавшись при этом, тихонько открыла сумку настежь, и увидела торчащий паспорт. Быстро запихнула его в карман джинсов и бегом вернулась к коляске. У меня от страха руки тряслись, но никто ничего не заметил. Тем более, мало ли, где девушка могла посеять свой паспорт. Дома рассмотрела паспорт внимательно, он был сильно потерт и помят, хозяйка явно не аккуратистка. Фотография в паспорте как я и ожидала, была никакой и подходила любой девушке этого возраста. Сложно определить кто на фото в паспорте, я, или его хозяйка. Девушка себе косметикой округляла глаза, делая их как у куклы и на фото это было видно, придется мне также разрисовывать теперь свои глаза и сходство будет потрясающим. И для моих целей пойдет. В эту же ночь, я в соседнем доме через постоянно сломанный домофон четвертого подъезда, почти также поднялась пешком на последний этаж, раскусила дужку замка на чердачном входе, и приготовила выход с крыши, хотя очень надеялась, что нам этим путем не придется уходить. Но мне стало все равно легче чувствовать себя, когда есть хоть и фантастический, но – путь к бегству. Украв паспорт, я стала искать еще одну съемную квартиру, пусть будет запасное укрытие. И нашла в другом конце нашего же микрорайона. Рассудив, что если будут искать, то не подумают на то, что я прячусь рядом. Квартир в районе, сдавалось несколько, я выбрала ту, что подальше от нашего дома и договорилась с хозяйкой о встрече. Хозяйка сдаваемой квартиры покрутила паспорт в руках и сказала, подозрительно поглядывая то на Кира, лежащего в коляске, одетого девочкой, то на меня.

– Как то ты не очень похожа на свою фотографию.

Я же, старательно изображая девочку из глухой провинции и возомнившей себя уже столичной штучкой модной и красивой, как идти к Хозяйке квартиры, накрасилась особенно ярко и старательно округлила глаза карандашом. И прижав ладонь к виску, и крепко зажав другой рукой коляску, стала недовольно с надрывом в голосе ей говорить.

– Так на паспорте я не очень получилась, в жизни то я лучше выгляжу, да и менять его скоро, так что переживу. – Чего мне теперь всегда как на том фото выглядеть. И чем это я, на себя – то не похожа.

Хозяйка квартиры тоже злоупотребляла косметикой, и поэтому, покрутив еще документ в руках,– продолжила на меня давить.

– Ты меня всем устраиваешь, но с детьми я квартиру не сдаю.

Я засмеялась и сказала.– Так и ребенок это не мой. Я с этой девчонкой за деньги цельный день сижу, пока лучше работу не найду. Тут рядом,– я махнула рукой,– Меня нянькой взяли, а я и с дитем к вам пришла, оставить то ее не с кем, а квартиру надо мне найти. Да и в паспорте то гляньте, нет никакого ребенка у меня. Я сама еще здесь только жить начала и пока не приживусь да замуж не выйду,– мне детей не надо. У меня еще такие планы на жизнь, ого – го – какие.

Она оглядела дорогую коляску Кира внимательно, и продолжила допрос,– А где ж сейчас живешь и почему жилье ищешь?

На это у меня тоже был готов ответ. – Так я уже год живу тут рядом и дальше бы жила, да Хозяйка моя решила сына из своего дома выселить и дала мне месяц на поиски нового жилья. Что – то они вместе ужиться уже не могут, а у нее целых две квартиры. А мне в этом районе то и нада обязательно. К девчонке этой поближе, что б было, – платят за нее хорошо. А от вас я здесь пешком ходить буду, а я деньги на будущее собираю и экономлю.

Рядом с нами действительно был район гораздо престижней, и многие живущие здесь подрабатывали няньками да прислугой там. Видимо Хозяйку устроили и мой вид, и рассказ и она, взяв с меня, аванс за полгода, – отдала мне ключи от квартиры. Сняв квартиру по чужому паспорту, я туда натаскала продуктов и немного вещей, сделав нам с Киром запасное гнездышко. И пока живя на квартире Питирима, поглядывала издалека, нет ли никакой активности у ново снятой квартиры. Теперь пока я больше не могла ни чего сделать. Гуляли с Киром стараясь слиться с такими же мамочками с колясками. Ходили в магазин и на прогулки. А тут еще осень обрушилась дождями с холодными ветрами, и мы засели дома. Гуляли, между непогодой, используя все возможности и хоть ненадолго. Нужно было обновлять сторожевые маяки, я их раскидала на большой площади по всему микрорайону.

*** Андрей, прилетев в Москву, провел ритуал поиска по отобранному у ведьм куску пуповины сына. Кусочек пуповины сильнейший компас, но Андрей почувствовал только пустоту, а ведь он очень силен магически, и таких проколов у него не было. Ну как неопытная девчонка так могла спрятаться. Андрей понимал, что его постараются обойти и поймать Елену и ребенка раньше него, а потом могут продать ему их, а могут и просто убить, чтоб досадить. И постарался оповестить всех заинтересованных, что за информацию он заплатит, не скупясь, а за убийство будет мстить. Габриэль прилетел через день и спокойно выслушал Андрея. Не стал читать нотаций и просто сказал.

– Мы их вытащим, не переживай.

И Андрей, и Габриэль уже не делали разницы между Еленой и сыном Андрея, если они живы, спасать и защищать нужно обоих. И Габриэль провел ритуал заново.

– Сильна девчонка,– восхищенно сказал он.

И примерно очертил круг поиска, хоть какой то результат.

– Они в Москве рядом и я найду их. – И еще,– добавил Габриэль,– Тебе Андрей, придется вернуться в Тамбов. Я тут кое – кого с собой прихватил, и мои помощники помогут уничтожить капище. Это очень необычное место, и работы там много. И ты должен там отработать четко, а я справлюсь здесь. – Будем созваниваться ежедневно, и я знаю, о чем ты хочешь поговорить со мной, но это все потом. – Обещаю.

*** Так мы прожили еще почти три месяца, продержались. Я каждый день работала с картами и никак не могла понять. Ну, по какой же причине, поиски не прекращаются. Красные точки постепенно гасли, но я не расслаблялась. Тем более я иногда чувствовала, как нас ищут. То, пытаясь резко пробить мою защиту, то тихонько пытаясь заглянуть и узнать где мы. Давление на себя и попытки пробить мою защиту я стала чувствовать чаще. В такие минуты я замирала, пытаясь плотно закутаться в кокон чар, и представляла себе, что вместо нас пустота. Киру было уже почти полгода, и он активно рос. Набрал вес и рост, уже ловко ползал по комнате, иногда пытаясь сам забраться на диван. Хорошо, что он был очень спокойным ребенком. Никогда не плакал, играл на полу, перебирая свои нехитрые игрушки и лепетал, выражая то радость, то интерес и любопытство. Когда ему становилось скучно, цеплялся за мою ногу и требовал, чтоб я с ним говорила. Я рассказывала ему сказки, а он смеялся, как будто понимал все, что я говорю. Я, так же боялась, и у меня было предчувствие, что скоро все измениться, а уж плохо или хорошо неизвестно. Тем более, ведь Питирим знал, где мы и не пытался, как то с нами связаться, значить все было, так же плохо. А в конце ноября ночью, сквозь сон, я почувствовала сразу несколько нарушенных сторожевых маяков. Я сосредоточилась и почувствовала, как дом окружают, и выбежать из подъезда мы уже не успеем. У меня как картинка в голове вспыхнула, что преследователей больше десятка и дом плотно окружен и все подъезды дома под наблюдением. На секунду меня накрыла паника, а потом я успокоилась и стала быстро одеваться сама. Видимо уже я давно ждала этого подсознательно и тут как будто что – то включилось во мне, заставляя спокойно и быстро собираться. Затем одела Кира, он проснулся, но уловив мой испуг, молчал и только покряхтывал. На улице снега еще не было, накануне прошел дождь, и ночью были заморозки. Я плотно одела Кира и запихнула его в рюкзак. Кир уже был тяжеловат, но в рюкзак пока вмещался, – и накинула на плечи свой рюкзак. У меня все было отработано до автоматизма. Я тихо вышла из квартиры и бесшумно замкнула дверь и быстро стала подниматься наверх по лестнице, хоть было мне тяжело. Еле втиснулась в небольшую, чердачную дверь. И услышала гудение лифта, который остановился на нашем этаже шаги и тихий шепот. Ночью любые звуки разносились очень громко и скрип взламываемой двери я тоже услышала. К двери чердака изнутри пододвинула ящик, в который до этого собрала всякое тяжелое барахло и мусор,– который нашла на чердаке. Хоть на минуту,– да это задержит нашу погоню. Быстро пройдя дом по чердаку, вылезла на крышу. На крыше было темно, и бушевал ветер с мокрым снегом, даже просто идти по ровной крыше было скользко, и я гнала мысли о том, что просто не смогу решиться перейти на другую крышу соседнего дома. Всполохи огней далеко внизу были бледными и совсем слабыми. Доски лежали там же, где я их оставила, в темноте их не было видно, если б я точно не знала где они лежат, то и не нашла бы их. А еще они были мокрые и скользкие, набухшие от влаги и очень тяжелые. Я медленно тянула тяжелую доску, сначала на себя разворачивая ее концом к соседней крыше. Затем удерживая на весу, пыталась другим концом доски зацепить крышу соседнего дома. Сильным порывом ветра доску чуть не вырвало из моих рук. Наконец она легла между домами, видимость была плохая, доска вибрировала от ветра, грозя слететь вниз, и выглядела очень ненадежной. Вторую доску также закинуть, я уже не смогла, пальцы замерли, доска обледенела и больно выскальзывала из рук и я выдохлась. Для меня это было слишком тяжело. Посмотрела с ужасом на уже переброшенную доску. На нее просто смотреть было страшно, соломинка над страшной щелью между домами, а идти по ней это было полное безумие. Я встала на край крыши, доска вибрировала, и я никак не могла заставить себя хотя бы поставить на нее ногу. Кир беспокойно шевелился в рюкзаке, я успокаивающе погладила его по ножке, только не плачь. И тут я услышала, как ломают чердачную дверь, меня как током ударило страхом, хотя куда уж больше. Адреналин зашкаливало, я глянула вниз в темноту и решилась. Слетим, так слетим, это все равно лучше, чем попасть в руки кого – то из магической братии. Я так устала бояться, что смерть даже такая лучше, а сдаться? Нет, это невозможно. И я пошла, полетела по вибрирующей подо мной доске, почти закрыв глаза от ужаса и, поскользнувшись на мокрой скользкой доске, полетела вперед, еще не понимая, перешла я или нет. И только упав на колени уже на той стороне другого дома, я осознала, что смогла это сделать, и мы живы. Я быстро поднялась и потянула доску на себя, втащила ее, и, прихрамывая, побежала к выходу. Сердце бешено колотилось, перед глазами мелькали красные всполохи от перенапряжения. Пока они нас будут искать, в этом доме,– мы успеем уйти. Я быстро вышла из последнего подъезда уже другого дома, и, прислушиваясь к окружающему меня пространству, быстро пошла к снятой запасной квартире. Никому из погони не пришла в голову сумасшедшая мысль, что я смогу в такую погоду и с ребенком на руках перепрыгнуть на соседнюю крышу.

*** Габриэль, отправив Андрея, сразу включился в работу. В России жить долго он не мог, уставал, от слишком насыщенной на всякие события жизни. И никогда не понимал, как можно жить в таком постоянном стрессе. Здесь только Андрей свободно плавал, а в Европе наоборот скучал. Но Габриэль держал здесь своих наблюдателей, про которых не знал Андрей. И уже сам все знал, что произошло, еще до звонка Андрея и собирался вмешаться. Хорошо, что Андрей сам к нему обратился за помощью. События развивались очень быстро, Габриэль всегда был хорошим аналитиком, и знал, что лучше для семьи. И то, как они жили сейчас, ему не нравилось. Семья вырождалась, и он видел это лучше всех. Он поэтому и поощрял бизнес Андрея в России, и Алекса своего родного сына приставил к Андрею в помощники, что надеялся обновить кровь. Деньги не так важны. Тем более что их семья и так была сильна и этим уже вызывала зависть других волшебных домов. Его сестра, когда то совершила ошибку и сама же заплатила за нее, дорогую цену, но подарила семье Андрея, свежую кровь. Сейчас пришло время все исправить. Когда то он решился усыновить Андрея и дать ему защиту, он пошел против всех семей волшебников, и сумел удержаться. Он воспитал Андрея правильно и Габриэль никогда не жалел о своем поступке. А тут такие подарки, мальчик с ярким даром и девушка волшебница Елена, чудо как хороша, и ее можно ввести в семью. Габриэль, даже руки потер от восторга. Жаль, что он уже стар и его вполне все устраивает. Да и не сможет он удержать такую девчонку при себе. А, вот новая кровь, влитая в древнюю и уже дряхлую кровь, – изменит все, и даст новый виток жизни. Только бы удержать все в руках. Елена не просто клад, ее воспитали в самом странном месте, про которое он только слышал легенды, и воспитали ее не просто колдуны и ведьмы. Габриэль давно собирал все сплетни и слухи, про Чудную деревню, и точно знал, что все воспитатели Елены,– это редкие специалисты в магии и обладают уникальными знаниями. И если они дали девочке хотя бы часть своих знаний, то она уже уникальна. А уж если учесть ее происхождение и легенды связанные с ее семьей, то это просто сказка.

*** Мы не выходили из съемной квартиры. Я старалась двигаться очень тихо, не греметь. Наверное, есть предел, после которого уже сложно двигаться вперед. То же было и со мной, я была опустошена и разбита. Я не могла побороть страх и безысходность и сейчас мы таились, как мышки и пока впереди я не видела выхода. Даже умываться при плотно закрытых дверях и когда все соседи дома, и непонятно в какой квартире гудит вода в кране. А по утрам, когда дом только просыпался, я почти не дышала, услышав малейший шум в подъезде, и Кира держала рядом что б он не загукал,– пытаясь позвать меня. Старались быть незаметными, чтоб соседи не знали, что кто – то живет здесь. Кир все чувствовал и молчал, только таращился на меня своими большими глазищами и прижимался постоянно, боясь упустить. Я физически ощущала гнев тех, кто за нами охотился. Злость на ускользнувшую добычу, ненависть,– что так их обвели. Я прислушивалась к любым звукам, и на второй день, я услышала, как по подъезду кто- то ходит и опрашивает соседей. Моя соседка, пожилая шумная дама с кем – то громко разговаривала в коридоре.

– Да у нас на площадке нет женщин с младенцами,– услышала я ее раздраженный голос. – Эта квартира вообще давно стоит пустая. У нас в доме малыши есть наверху и внизу,– доказывала она своим собеседникам.

Тем не менее, в нашу дверь долго звонили, и мы с Киром, аж – дышать перестали. Кто то, еще и стучал громко, прислушиваясь к дверям, видимо надеясь,– услышать плач ребенка. Грохот получился знатный, а я, обняв Кира, снова накрыла нас чарами «пустое место». И даже когда стихли звуки ударов, а затем и ходьбы туда – сюда по лестнице, мы с Киром тихо как мышки, перебрались на диван, и лежали, обнявшись долго – долго. Кир как будто все понимал и терпел, – с взрослыми людьми иногда куда больше проблем. Хорошо, что я хоть продуктами запаслась заранее. И мы, спокойно не выходя из дома, просидели почти две недели. А потом я решилась просканировать вокруг и не почувствовала никого. Погоня отошла куда – то дальше. Но, я не исключала, что могли ведь, и кого – то из обычных людей оставить наблюдателями. Вечером я, одела Кира, и тихо стараясь ни на кого не нарваться, в подъезде, сходила в магазин за продуктами. Коляски больше не было и пришлось мне все тащить на себе. Снова по дороге около дома наставила несколько магических сигнальных меток. Мы еще несколько дней просидели дома, и я никак не могла ни на что решиться. Казалось бы, можно уже расслабиться, но тревога моя только усиливалась, предчувствие беды, лишало меня сил. Вдруг в ход пошло новое чужое волшебство. Именно волшебство,– чувствовала я, прислушиваясь к своим ощущениям. Это так странно, буквально видеть и ощущать чужое плетение волшбы. И красиво и ужасно одновременно. И меня терзал страх, что этот неизвестный волшебник будет еще страшней, чем когда то чародей Змей Горыныч. И что он может сделать с нами, если найдет. Моя прежняя жизнь казалась мне уже фантастичной и невероятной, казалось, что я всегда живу в бегах и вечном страхе. Жизнь, где я могла смеяться, гулять свободно по городу и заходить в магазины и кафе, общаться с людьми, была чужда мне,– как жизнь звезд на экране телевизора. Я очень скучала по матери, я каждый день вспоминала Любаву, и она была якорем, за который я держалась, чтоб не сойти с ума. Я, пыталась найти безопасное место, и никак и нигде не было ничего подобного для нас с Киром. Но, несмотря на страх нам нужно было выходить из дома. Мы прожили в этой квартире еще пару недель, и однажды возвращаясь из магазина, я почувствовала лед от кольца Любавы, услышала торопливые шаги за спиной, возникшие из ниоткуда. Кто то, схватил меня за плечо, и сердце мое сжалось от страха так, что я не сразу услышала, торопливый мужской голос.