скачать книгу бесплатно
Моя Родина
Нурия Нафикова
После расставания с женихом Лиля Ирханова отправилась покорять столицу и по совету отца устроилась в отдел маркетинга сети клиник его приятеля Даниила Родина.И всё было бы вполне сносно, если бы не настойчивое внимание работодателя и внезапное прозрение бывшего жениха Салмана Саитова…Двухтомник.Часть 2. Добрые чары.
Нурия Нафикова
Моя Родина
Глава 1. Отчий дом
«Что делать?! Атай заметил, что сама не своя, теперь не успокоится, пока не поговорит. Рассказать?!»
Закусила губу, мучительно думая. Он сразу запрёт дома, и никакие уговоры не помогут, и пути назад уже не будет. И ещё… Отец ведь не удержится… Прямо, видела его самодовольную ухмылку, слышала назидательный тон: «Я же говорил, кызым, а ты никогда не слушаешь. Вот и поплатилась. Я знал, что так будет, но ты же у нас самая умная?».
«Да-а-а, он не даст мне забыть! Это «я же говорил» будет бесконечно преследовать меня в родительском доме, не давая нормально вздохнуть. Унизительно. Это ведь тоже несвобода. Чем она лучше того, что предлагает Дар? Его я, хотя бы, хочу. Между ног до сих пор была влажная тяжесть… Безумие!»
Но Мубаряк няняй не зря настойчиво требовала, чтобы я поехала домой, и поговорила с отцом. Придётся всё рассказать!
– Привет, папуль!!! – я кидаюсь на шею самому первому важному мужчине в моей жизни, рискуя потревожить его больную спину.
Вспоминаю, что у него недавно была обнаружена межпозвоночная грыжа, когда уже бессовестно повисаю на его смуглой шее, а мама рядом грозит мне пальцем, улыбаясь.
– Ой, атай, извини, забыла! – отступаю и целую в колючие щёки, втягивая носом тяжёлый мужской запах его парфюма с пряными восточными нотками, как и он сам.
– Я здоров! – хмурится недовольно отец и сверлит меня взглядом, пока я кидаюсь в мамины тёплые объятия.
Дышу нежностью, спокойствием и весенними цветами. Аромат, задевающий что?то глубинное в моей душе, дарящий чувство дома. Я обнимаю мамины хрупкие плечи крепче, чувствуя, как она гладит меня по волосам и шепчет: "Привет, родная!", и мне на секунду так жаль, что опять придётся расстаться с ними.
– Мам, могу у вас пару дней погостить?!
– Нет, нельзя, – театрально хмурится отец, – Могла бы и навсегда приехать, кызым. Зачем тебе эта Москва? Одна там совсем. Твой дом, где твоя семья, Лилия! Или мы уже не семья?
– Анвар, давай не на пороге, – шипит на него асяй, улыбаясь, а я закатываю глаза, вспоминая, почему сбежала Москву.
С годами отец становится только ворчливей, а это очень сложно выносить, когда тебе самой уже третий десяток пошёл. Тем более, методы борьбы с этим явлением у меня до сих пор подростковые, и приходится играть в капризную папину дочку.
– Папулечка, не злись, – обнимаю его талию, запрокидывая голову и преданно заглядывая в тёмно-карие пронзительные глаза, очень похожие на мои, – Так получилось. Я осенью на неделю приеду, хорошо?!
Папа недовольно хмурит чёрные брови, так контрастирующие с его густо посеребрёнными волосами.
– Лиса, – ворчит, – Хорошо, конечно! Я же не указ тебе. Просто, перед фактом ставишь. Давай, хоть на неделю…
– Атай, можно поговорить с тобой? – тихо прошу отца, смущённо добавляя, – Наедине…
– Конечно, балакаем, пошли ко мне в кабинет…
Мы проходим вглубь дома и закрываемся в его уютном прокуренном логове.
– Рассказывай, – говорит с требовательными нотками.
– Ну… – тяну неопределённо, рассеянно вытирая потные ладони о юбку.
– Что случилось? Не тяни…
– Мне Мубаряк няняй явилась, – делаю глубокий вдох и продолжаю, – Молодая и красивая… Пока я душ утром принимала, прям, из пара показалась…
Атай скептически выгибает бровь.
– Говорила что-нибудь?
– Да, много, но я же не знаю татарский, поняла только, что мне надо домой к отцу – тихо бормочу скорее для себя самой, разглядывая пылинки, плавающие в солнечном свете.
– Кызым, ты стала женщиной? – спрашивает быстро, не выдержав.
Киваю. А он вкрадчиво уточняет, подаваясь ко мне ближе:
– Этой ночью? Кто он?
– Да-а-а, – мучительно тяну, прикрывая ладонью глаза, – Это Даниил…
Мне так неловко, стыдно, и, вообще, обсуждать свой первый раз с отцом – неправильно, он хороший на самом деле, но это совсем личное…
Странно, пока я была от него далеко, совсем не нуждалась в родительском участии, не испытывала потребности делиться, отмахивалась от попыток поговорить более откровенно и даже просила пока ко мне не приезжать. Но, стоило оказаться дома, почувствовать мягкое успокаивающее тепло голоса отца, и меня, словно, прорвало. Я теперь говорю и говорю с ним, не переставая. Выплёскивая всё, что накопилось за последние недели…
– То есть, ты окончательно рассталась с Салманом? – подытоживает мой сумбурный «поток сознания» атай, – Три недели встречалась с Даниилом и вчера ему отдалась?
– Да-а-а, – снова признаюсь, пряча глаза.
– Всё хорошо, – отец обнимает меня за плечи и притягивает к себе, – Ты правильный выбор сделала, кызым, он как раз для тебя.
Мне вдруг так уютно с его тяжёлой рукой на своих плечах, что непроизвольно потираюсь о его горячий бок, как ластящаяся к хозяину кошка. Хочется мурлыкнуть и уткнуться носом в подмышку. И жмуриться, и лизнуть, но из всего этого выбираю только прикрыть глаза и вдохнуть отцовский запах поглубже.
– Ты на самом деле так думаешь? – рассеянно бормочу, и мой голос такой хрипловатый, что, и правда, напоминает кошачье мурлыканье.
– Да, – отцовские пальцы как бы, между прочим, выводят узоры на моём плече, щекой чувствую, как ускоряется его сердечный ритм, – Знаешь, кызым, в тебе есть такая… Особенность… Она тебе от моей матери передалась, я её всегда чувствовал, с момента твоего рождения…
Поднимаю на отца глаза, так и не отлепляясь щекой от его бока. Он смотрит на меня сверху вниз. И мне чудится в этом взгляде задумчивая, щемящая нежность. К горлу подкатывает спазм, потому что это какой-то совсем другой уровень. Словно, ныряю на неизведанную глубину, ещё не успев научиться плавать и наплескаться на мелководье. Захватывает дух…
– Какая особенность?! Суперспособность что ли?! Я теперь даже переговоры муравьёв слышу! – издаю хриплый смешок, пытаясь отшутиться.
– Да, ты – пери, слышала о таких? Волшебница! Добрая или злая – зависит от тебя, – атай вдруг наоборот совершенно серьёзен, скользит взглядом по моему лицу, как будто ощупывая, – И твоего мужчины…
Он хмурит брови на мгновение, пока подбирает слово.
– Избранника. Того, кто владеет тобой, понимаешь? – улыбается уголком губ.
– В каком смысле «владеет»? – облизываю горящие губы.
– У пери не может быть равноправных отношений с мужчинами, твой избранник – всегда «кол» или «бай». По-русски, раб или господин, кызым. Если твой мужчина слаб, то ты будешь пить его силу, родишь от него подобную себе дочь, бросишь, как надоевшую игрушку, и пойдёшь искать нового. И так по кругу! Мало кто сможет устоять перед твоими чарами!
– А сильный будет брать энергию у меня?!
– Нет, бай, просто, не будет делиться своей! Ты научишься черпать силу у природы: воды, земли, воздуха или огня… Моя мать брала энергию у воды. Сильный мужчина подарит тебе много здоровых сыновей, семейное счастье и душевный покой, а ты будешь приносить удачу ему и вашим детям.
– Махмут картатай был баем, поэтому так многого добился в жизни, и вы с братьями достигли всего тоже, благодаря Мубаряк няняй…
Зависаем в моменте. Его склонённое лицо так близко ко мне сейчас. На коже оседает тёплое мужское дыхание. И меня внезапно охватывает мучительная нерешительность. Сковывает оцепенением все мышцы, тело напрягается.
«Вдруг это ошибка, вдруг атай что-то перепутал…»
Наверное, сомнение тенью рябит в моих глазах, а одеревеневшее тело слишком сильно выдаёт себя, потому что отец немного отстраняется, продолжая обнимать мои плечи одной рукой.
– Откуда ты всё это знаешь?! – почти безмолвно выдыхаю ему в лицо.
– Мне рассказала моя мать, когда ты родилась, – тихо отвечает, пытаясь меня успокоить, – Ты единственная девочка в семье Ирхановых…
Мы надолго замолкаем, но так и сидим, обнявшись, на уютном небольшом диванчике. Мне надо переварить всё это…
– Расстроилась, что так вышло? – спрашивает, неправильно растолковав мои колебания, – Может, ты хочешь побыть одна?
– Нет, не хочу. Не уходи, – мотаю головой, но выпутываюсь из его объятий, становится совсем неловко, – Но расстроилась сильно, да… Почему ты думаешь, что Салман слаб и стал бы моим… рабом?!
– Я не был уверен, но он вёл себя совсем не так, как мой отец… Бегал за тобой, как щенок… Ты же знаешь, Салман – единственный сын моего лучшего друга, я не хотел рисковать… Брошенный раб – уже не жилец…
– А Даниил, значит, мой господин?! – недоверчиво уточняю у отца.
– Думаю, да! Сирота, но всего добился сам, даже смерть жены и дочери его не сломила… Салман целый год на тебя слюни пускал, но тронуть так и не осмелился, а Дару меньше месяца потребовалось, чтоб сделать тебя своей…
«Эх-х-х, видел бы ты, атай, как твой сильный Дар за мной увивался, так бы не говорил!» – думаю про себя, и перед глазами проносятся сцены в «Лукоморье», машине, офисе…
– А картатай знал, что женат на пери?!
– Нет, кызым, моя мать ему не открылась, у них это не принято… И я бы тоже ничего не узнал, если бы у меня не родилась дочь!
Глава 2. Голубое озеро
И в душе моей звенит тихое, пугливое волшебство. Я верю в чудо сейчас. По-настоящему, безмолвно и боясь об этом сильно задумываться. Это как бриз, как предчувствие, как прибой… Неуловимое ощущение колышется паутинкой рядом, но вот-вот захлестнёт новым, неизведанным, чем-то сильным. Чем-то, что изменит мою жизнь навсегда. Оно пока замерло на пороге, и я тоже замерла. Момент безмолвия, передышки. Я почему-то вспоминаю свой частый сон с волной. Как громадная толща воды нависает надо мной, грозясь через секунду снести, и как она прекрасна.
Отец покачал головой, вздохнув то ли с жалостью, то ли с восхищением, и поманил меня пальцем к себе.
– Сейчас мы с тобой, Лиля, пойдём к сердцу леса. Голубому озеру… Напьёшься воды, искупаешься, попросишь поделиться силой… Посмотрим, что получится… Но сначала надо пообедать, там асяй уже заждалась нас к столу… Пошли!
Мы по-быстрому перекусили и отправились в путь. Отец вышел за границы коттеджного посёлка и двинулся дальше, а я нехотя побрела за ним. Что-то уже расхотелось мне знакомиться с этой водной стихией, нужна она мне больно… Тьфу!
В гору мы с отцом шли долго. Узкая тропинка петляла всё выше и выше, то проходя сквозь густую хвойную чащу, то вдруг выскакивая к головокружительным обрывам, покрытым внизу зелёным ковром долины, расчерченным коричневыми хребтами выступающих пород и украшенным кажущимися отсюда игрушечными домами дачников, разбросанными до самого горизонта.
Солнце уже докатилось до зенита, лениво пробиваясь сквозь пузатые белоснежные облака, ползшие по тёмно-голубому небу. Спина моя под платьем покрылась липкой плёнкой пота, дыхание сбилось, вырываясь тяжёлым свистом, ноги налились свинцом. И я не могла скрыть злого удивления, наблюдая исподлобья за мерно шагающим впереди меня отцом. Да, атай опирался на скандинавскую палку и ссутулился так, что на иных местах подъёма, казалось, носом зацепит собственные колени. Но шаг его ни на секунду не сбился, дыхание было ровным и тихим, а поступь легка, как будто и не в гору он карабкается, а шагает по широкому проспекту.
– Скоро уже?! – хрипло поинтересовалась я, в сотый раз останавливаясь и переводя дух. Так далеко мы ещё с ним не забирались…
– Чуть-чуть, – успокоил меня атай, посмотрел искоса и загадочно улыбнулся, – Разве не слышишь?! Вода…
И вновь тронулся. Свернул от склона вглубь, пробираясь теперь сквозь сухую корабельную рощу. Я поспешила за ним, пытаясь различить в обычных лесных звуках всплеск или журчание. И в какой-то момент внутри волнующе встрепенулось, потому что, кажется, я уловила шум. И с каждым шагом он нарастал, набирал силу, натягивая тетиву в груди. Вода… Бурная, непокорная, сметающая всё на своём пути. Её энергия всё отчётливей вибрировала в воздухе, заставляя и меня дрожать.
Не знаю, почему, но при осознании этого меня накрыл чистый восторг. Усталость слетела вместе с очищающими вибрациями, дребезжащими в воздухе всё отчётливей. Улыбка сама собой расползлась на губах. Я в два шага догнала отца и пошла теперь скоро, чуть не наступая ему на пятки. Хотелось быстрей увидеть. Быстрей…
Я ещё была откровенно жалкой волшебницей, но даже я ощущала её – силу. Силу этого мира. Его энергию, сосредоточенную где-то очень близко. В одном маленьком чуде природы.
– Вода примет тебя… – удовлетворённо протянул атай, шагая впереди, – Я слышу, как она уже в тебе поёт…
– Вода – это Голубое озеро, да?
– Сейчас увидишь, – лишь хмыкнул отец.
Обойдя серый огромный валун атай резко остановился, опершись на палку и устремив загадочный взгляд вдаль. Дойдя до него, я встала рядом, затаив дыхание и восхищённо разглядывая открывшуюся мне картину.
«Голубое озеро» – это каскад водопадов. Кажется, что вода пробивается отовсюду, вытачивая причудливые узоры в камне и заполняя собой каждую впадинку. Мох свешивается со скал мягкими коврами, вода напитывает его. Ощущение влажности присутствует здесь постоянно. Вода необыкновенно прозрачная и имеет потрясающий бирюзовый оттенок. Почему-то раньше меня не тянуло сюда… Знала, что коттеджный посёлок, где, после смерти Махмута картатай и Мубаряк няняй, три года назад осели родители, назван в честь близлежащего озера, но никогда не интересовалась особо, приезжая погостить в студенческие каникулы.
Дух воды принял меня. Я видела его своими глазами, если конечно можно причислить свои ощущения, идущие откуда-то из самого нутра, к зрению. Отец смиренно сидел и ждал на скамеечке в тени вековых деревьев, пока я накупаюсь и напьюсь лазурной воды, напоминающей мне цвет глаз моего Дара. Солнечные лучики, пробиваясь сквозь листву нависших дубов, пронизывая изумрудную воду, достигали дна, кротко освещали золотистый песок, гладенькие камешки и зеленоватые водоросли, ловили маленьких шустрых рыбок, которые стайками весело забавлялись возле берега. Через час мы отправились обратно домой по широкой тропинке. Ноги так и пружинили на спуске, внутри волнующе дребезжало, и воздух казался слаще, чем обычно, во сто крат.
– Атай, я ведь не одна такая?! Должны же быть ещё пери в этом мире!
– Не знаю… Наверное, должны, – отец обнимает меня за плечи и притягивает к себе, – Моя мать так никого и не встретила за всю свою долгую жизнь… Может, в наше время тебе повезёт больше. Поищи в интернете!
Так я и поступила, взяла большую кружку душистого травяного чая и устроилась в обнимку с ноутбуком в гостевой спальне. Спустя два часа поисков нашлось не так уж много информации.
Пе?ри, (перс. ???) – фантастические существа в виде прекрасных девушек в персидской мифологии, позднее сохранившиеся в преданиях у многих народов: киргизов, тюркоязычных народов Малой и Средней Азии, Казахстана, Северного Кавказа, Закавказья, Поволжья и Южного Урала (ср.: Во сне этом – пери святой красоты… (эпос «Идегей»), «Дев, аждаха и пери являются ведущими антагонистическими мифологическими образами азербайджанского народа» и другие). Предположительно само слово происходит от авест. парика – «ведьма».
В наиболее ранних сказаниях выступали как носители тёмных сил (Авеста и другие). Позднее пери воспринимались в качестве служительниц, как добра, так и зла. С иранской мифологией и «Авестой» связано происхождение и другого демонического образа – пери. Представления о духах пери у юртовцев в настоящее время весьма скудны и находятся на стадии исчезновения. Известно, что пери – это злые духи, имеющие много общего с шайтанами. Пери могут являться в виде животных или прекрасных девушек. Они могут так заколдовать человека, что он становится «бешеным», психически нездоровым, теряет память. Пери «кружат голову» человеку, парализуют его.
В более поздних представлениях пери – прекрасные сверхъестественные существа, появляющиеся в образе женщины. Пери оказывают помощь своим земным избранникам. Посланцами и исполнителями их воли являются подчиняющиеся пери волшебные звери и птицы. Появление самих пери сопровождается необыкновенным ароматом и благоуханием.
Пери – весьма могущественные существа, способные вступить в схватку и победить злых демонов и джиннов. Падающие с небес звёзды являются признаком такой битвы. Пери – непременные участницы действа в мифах и сказках народов Ирана и Средней Азии: персов, афганцев, таджиков, узбеков, белуджей и др., где играют роль фей западноевропейской культурной традиции:
«Был источник, известный под названием «длинного источника»; у того источника располагались пери. Вдруг среди баранов произошло смятение; пастух рассердился на передового барана, выступил вперёд, увидел, что девы-пери сплелись крыльями и летают; пастух бросил на них свой плащ, поймал одну из дев-пери; почувствовав вожделение, он тотчас совокупился с ней. Среди баранов началось смятение; пастух заставил скакать (коня) впереди баранов; дева-пери, ударив крыльями, улетела».
«Китаб и дедем-коркут».
Пери могут вступать в брак с полюбившимися им людьми и рожать от них детей. В европейской культуре первые упоминания о пери связаны с крупнейшим произведением ирландского писателя Томаса Мура «Лалла-Рук», вышедшим в 1817 году: одна из четырёх составляющих его поэм называется «Рай и пери». По мотивам этой поэмы композитор Роберт Шуман в 1843 году написал ораторию «Рай и пери». А французский композитор Поль Дюка в 1911-1912 годах создал балет «Пери».
Глава 3. Дар. Хуже татарина
Мелодия будильника резко вырывает меня из сна. Один. Упал обратно на кровать, пытаясь сообразить, что делать дальше. В голове до сих пор стоял туман со вчерашней ночи, что задачу никак не облегчало. И ничего, кроме, как свернуть шею черноволосой змее, на ум не приходило. Заманчиво, конечно, но нет. Как ни крути, надо и себе тогда сворачивать заодно. Без неё уже никак.
Решил не звонить беглянке, ясно-понятно, что укатила к родителям.
Как её теперь оттуда вызволить? Вот в чём вопрос…
Взял с прикроватной тумбы смартфон и набрал своего личного водителя. Попросил пригнать мой Кадиллак Эскалейд в Казань. Летать с Лилей в соседних креслах – то ещё удовольствие, а по М12 мы домчим с ветерком, 6-7 часов с ней наедине только в радость.
