скачать книгу бесплатно
– Нет. Я просто не знаю, что с нами произошло. Мне надо разобраться в себе.
Андрей тоже понимал, что закружило их не по-детски. Но если это все равно уже произошло, то зачем торопиться расстраиваться? И тем более расставаться? Может быть, это тот самый счастливый случай, который выпал только для них двоих. Он же не повторится больше никогда!
Маргарита не то чтобы настояла на своем – она просто взглянула на Андрея задумчивым взглядом, спорить с ней после которого он уже не захотел.
– Телефончик-то или адресок на память не оставишь? – спросил Андрей, истолковав по-своему ее отказ.
– На память? Конечно, – ответила Маргарита, понимая, что это может стать выходом из неловкого положения.
– Как жаль, что мы, возможно, не увидимся.
– Да, жаль. Но разве так будет не лучше для нас двоих? Все снова встанет на свои места – только и всего.
Да-да, вот теперь их планы на вторую половину дня постепенно стали сходиться с утренними: все потечет, как обычно, и ничто не будет больше тревожить настоящее опасениями за будущее. Все встанет на свои места.
Как будто кто-то знает, где они – эти свои места…
Непонятное беспокойство
Через три дня после расставания с Андреем Маргарита о чем-то забеспокоилась, только никак не могла понять – о чем? Как она не пыталась прислушаться к своим внутренним тревогам – все ничего у нее не выходило, а только еще больше начинало беспокоить.
Она, с упорством, достойным самого большого уважения, продолжала делать свои повседневные дела; она пыталась не обращать внимания на беспокойство; она даже приказывала себе забыть это беспокойство, тем самым несколько, возможно, и обнаруживая, что подозревает, где находятся его скрытые истоки. Но оно, беспокойство, все равно не проходило.
«Может, давно пора навести порядок у себя в комнате?» – хитрила она сама с собой. И тут же с надеждой и одновременно с каким-то неукротимым наслаждением принималась заниматься уборкой.
С такой тщательностью Маргарита никогда еще не вытирала пыль в своей комнате и никогда с такой тщательностью не просматривала придирчивым взглядом содержимое своих ящиков, ящичков и полок в шкафу.
В итоге, когда дело было кончено, и ожидалась долгожданная перемена, выяснилось, что ее необъяснимая тревога никуда не делась, а, наоборот, будто вросла в нее своими могучими корнями.
Уже ближе к обеду, попробовав, и даже вроде, исчерпав самые разные средства борьбы с беспокойством, она все же призналась себе в том, что сегодня Андрей ушел в рейс, и она об этом, оказывается, помнит!
А еще она помнит и то, что именно по ее вине связь у них оказалась односторонней – и только от него к ней могли прийти известия.
Теперь из-за своей же гордости она вынуждена была ждать этих самых известий неизвестно сколько времени и неизвестно с каким результатом.
Именно это обстоятельство казалось ей бесконечно унизительным и уж, как минимум, непривычным: обычно ждали ее, от нее, но никак и никогда наоборот!
Маргарита в сердцах шлепнула тряпкой по спинке ни в чем не виноватого стула и плюхнулась на диван, заплакав от своего бессилия.
Все это было так нелепо, но поделать с собой она ничего не могла – ее необъяснимо тянуло к Андрею.
Отчего?
Из-за совершенной вместе глупости?
Глупость их объединила! Какое замысловатое начало!
Маргарита встала и подошла к окну, принявшись смотреть через него вдаль.
«В конце концов, он же мог настоять на встрече перед рейсом? А он ничего не предпринял. Спрашивается, кто он после этого?»
Все ее размышления, прерываемые глубокими вздохами, неизбежно приводили к одной и той же мысли: ждать ей у этого окна, наверное, некого, и чем быстрее она справится со своими чувствами, тем скорее забудет свое случайное приключение.
И все-таки, несмотря даже на большое желание, справиться с собой оказалось совсем непросто. Поэтому весь первый месяц после ухода Андрея в рейс Маргарита старательно убеждала себя в том, что с его стороны срочный контракт оказался лишь тактичным поводом расстаться. При этом она с усмешкой покачивала головой, повторяя: «Да, да, да». Теперь ей стало все понятно и она как будто увидела его насквозь. Тем не менее, даже такие очевидные выводы не делали ее более спокойной…
Второй месяц, дотошно разбивая их встречу на мельчайшие эпизоды и реплики, а затем беспощадно анализируя все это, она все-таки окончательно доказала сама себе, что была права насчет тактичного повода расстаться.
Самое главное ее достижение теперь заключалось в том, что Маргарита утвердилась в своей правоте. Окончательно.
А это, в свою очередь, послужило ей логичным поводом, чтобы в очередной, третий по счету, месяц посвятить себя, от первого до самого последнего тридцать первого, размышлениям о мужской подлости и черствости: за столько времени ни разу не позвонить и не сообщить о разрыве отношений! Трус! Окажись он теперь рядом – она бы укусила его!
Только на четвертый месяц, да и то с большим трудом, Маргарита, ослепленная неудовлетворенным желанием мести, вспомнила, что это именно она дала ему «на память» свой адрес вместо телефона, надеясь на то, что он им никогда не воспользуется.
В результате, немного поразмышляв над этим обстоятельством, пришлось признать, что с обвинением получилась накладка, и что таких дур, как она, еще поискать надо.
На пятый месяц ее выгнали, временно, до возвращения в исходное состояние, хотя бы частично, с репетиций студенческого театра из-за меланхолического настроения и полной потери памяти на тексты. Но именно в этот пятый месяц, на фоне оставления театральных подмостков, ей неожиданно открылось, как глупо она себя вела: от начала и до самого расставания с Андреем.
После этого открытия Маргарита ощутила в себе какую-то опустошенность одновременно с беспросветной безысходностью: уже ничего не повернуть назад! Никогда!
Какое ужасное это слово – «никогда». Она даже поежилась от неприязни.
Весь шестой месяц Маргарита ждала звонка в дверь. И однажды чуть было не поссорилась от досады со своей подругой Ланой, когда та пришла ее навестить без предварительной договоренности.
И это в то время, когда Маргарита ждала его!
Она так расплакалась, что собиралась даже поставить стул у двери и сидеть у входа.
К счастью, к ней, не без помощи подруги, быстро пришло понимание, что новой глупостью не исправишь старую.
И тогда Маргарита поклялась себе, завязав на память платок узелком, что если он, бессовестный, все же придет, то она набросится на него с кулаками. И когда он взмолится, прося пощады, она все равно станет его колотить до тех пор, пока не поставит ему синяк или не набьет шишку…
Мама Маргариты все это время терпеливо и внимательно наблюдала за не находившей себе покоя дочерью. Но задавать вопросов не стала. Зачем? – женщине и так все видно и понятно – влюбилась девушка…
Недолгие сборы
Чем ближе подходили дни к окончанию шестого месяца ожидания, а именно столько времени Андрей собирался провести в море, тем сложнее было оторваться от окна, возле которого все свободное время неотлучно простаивала Маргарита, глядя на автобусную остановку.
Как тут не вспомнить Александра Грина и его книгу «Алые паруса»?..
Андрей, вернувшись из рейса и забежав домой только для того, чтобы оставить свои вещи, немедленно направился по давно желанному адресу.
Он, конечно, понимал, что его по этому адресу вовсе и, вполне вероятно, уже давно не ждут. Но поделать с собой ничего не мог: надежда, жившая с ним в море, не оставляла его до самой последней секунды и на земле, когда он, наконец, оказался перед дверью квартиры Маргариты.
Только теперь надежда, соприкоснувшись с реальностью, а лучше сказать, соприкоснувшись с осязаемостью происходящего, немного поколебалась, тем более что дверь после звонка долго не открывалась.
Андрей уже было надумал уходить, как вдруг щелкнул замок, и он увидел стоящую в прихожей растерянную Маргариту.
Куда делись все ее справедливые намерения, мы уже никогда не узнаем.
– Ну? Так я войду? – несмело предложил Андрей, еще не зная настроения Маргариты.
– Пришел все-таки… Я тебя, между прочим, полгода ждала… пока ты там где-то плавал…
– Мстить будешь?
– Буду!
– Поэтому и в дом не пускаешь?
– Балбес… Заходи уже.
Андрей чуть ли не с порога начал, волнуясь, объяснять, что перед рейсом всегда многое по привычке откладывается на последние дни: то забудешь, это надо успеть, заплатить за коммуналку, маму, в конце концов, навестить с теткой, у которой она живет.
Словом, всему нашлось объяснение, простое и честное, а следовательно, и оправдание: столько ждать, чтобы потом не поверить ему – это было точно выше сил Маргариты.
Так что оставалось только одно – продолжить уже начатую полгода назад «глупую шутку». Что, собственно, они с удовольствием и сделали.
– А поцеловать?
– Запросто! – с готовностью заявил Андрей.
Маргарита, удовлетворенная, с ногами забралась на диван и поджала их под себя: получилось совсем по-домашнему.
– Садись рядом и давай рассказывай: где был, что делал, почему весточку не присылал? Одним словом, – кайся, а я буду думать – простить тебя или нет!
– Я считал, что мы расстались, и ни на что не надеялся.
– Ну, да, заливай! А как приехал, так сразу ко мне?
– Честно говоря, пока сутки из Мурманска добирался, все время о нас думал.
– А раньше, значит, не думал? – с напускной серьезностью поинтересовалась Маргарита. – О чем же ты тогда думал, когда по иностранным портам ходил? Признавайся!
– Маргарита, ты что? Какие иностранные порты – я на рефрижераторе у рыбаков вылов собирал и, кроме наших портов, нигде и не был.
– Твое счастье, что так!
– Да так, так. Рита, а поесть у тебя найдется? Я с самого Мурманска ничего не ел. Все дорогу то думал, то спал, как убитый. А в Питере – сразу домой и к тебе.
– Ну, как есть – дура. Подожди, сейчас я займусь этим. Отдохни пока.
Маргарита тут же поспешила на кухню.
Андрей посмотрел на нее с нескрываемой нежностью: ее домашний вид словно разрушил прежние неприступность и холод, которые он помнил с самого момента их расставания.
Ему было приятно, что сейчас все изменилось, и он уже на правах, как минимум, близкого человека, собирался перекусить в ее доме.
Усталость последних дней после контракта одолевала и клонила ко сну. Возможно, даже не столько усталость, сколько окончание этого довлевшего над ним стресса от ожидания их встречи с неизвестными перспективами. Теперь это все благополучно закончилось.
Да, закончилось – и Андрей заснул…
Пока он спал, приблизительно через пару часов, Маргарита, по просьбе мамы, на цыпочках подвела ее к дивану, чтобы, наконец, показать ей своего молодого человека.
Совсем некстати, Андрей слегка пошевелился, испугав разглядывающих его женщин.
Маргарита и мама сильно перепугались, боясь быть застигнутыми в неловкий момент. Они бросились наутек от Андрея, приглушенно прыснув от смеха. Маргарита, как ни в чем ни бывало, села у ног Андрея на диван, а мама отчаянно засеменила к спасительной двери, закрывая которую, случайно ею хлопнула.
Тут Андрей проснулся, задумался на мгновение и удивленно спросил:
– Это что со мной было?
– Ничего – ты выключился.
Маргарита сидела у его ног на диване, рядом на придвинутом стуле стоял основательно остывший обед.
– Глупо получилось. А сколько времени?
– Ты куда-то торопишься?
– Нет, неудобно просто.
– Тогда ляг как-нибудь по-другому, поудобнее, – пошутила Маргарита.
– Да я не в этом смысле. Ты знаешь, по-моему, я тебя люблю!
– Еще бы ты меня не любил!
– Вот и договорились!
– О чем это? – в недоумении спросила Маргарита.
– Как о чем? Разве я тебе не сказал? Может, это я во сне с тобой договаривался?
– Во сне ты был нем, как рыба, которую ты возил полгода. Так о чем же ты со мной договорился?
– О твоем переезде ко мне.
Маргарита всплеснула руками:
– Мамочки родные! Не успел проснуться, а уже замуж тянет.
– Я как раз не тяну. Это ты теперь тянешь резину с ответом. А я тебя прямо сейчас возьму и расцелую! И спрашивать не буду.
Он взял и действительно поцеловал Маргариту. Она вовсе и не возражала против поцелуя, но еще думала насчет переезда – то ли послушаться его и переехать прямо сегодня, то ли не торопиться и переехать все же завтра?
– А что думать?
И Маргарита дала себя убедить: ей необходим был только повод, чтобы пружинка сработала. Повод нашелся, пружинка тоже не подвела.
