скачать книгу бесплатно
Ваш покорный слуга В. «Аргус» ждет срочного ответа.
По электронной почте «Аргуса», директору лично в руки …число, …месяц, …час.
«К большому и прискорбному сожалению, данные по архиву закрыты, к ним проявлен интерес повышенного свойства из структур, наложивших строгое вето на чужие розыски. В качестве любезности прошло сообщение, что одного из фигурантов ищут и более чем тщательно, однако секретно. Высказана признательность за оперативную помощь. Еще раз сожалею.»
№ 5 комментарии неизвестного непосредственно после прочтения краткого послания без подписи
…Кого ищут-то, хотелось бы знать – дальше пойдет рифма без цензуры.
Одного Катя нашла, или они до нас не осознали? Мастера, знаете ли, тайных дел (опять рифма), так кого ищут казённые орлы-стервятники? Обоих сразу, что ли? Второго фигуранта с птичьей хищной фамилией или его же на пару с Тамарой? Ох, томно мне и гадко совершенно!
Не станут ли они заодно искать заблудшее дитятко, нашу прелесть Катю? Еще один вопросик: не от них ли Катюша прячется, тогда действительно не достанешь. Если ангел шепнул на ушко, что по следу идут суровые профессионалы, вот сейчас подберу рифму… Да, сдали мы Катю в аренду, побаловали детку приятным делом у милой старушки за чаем с баранкой!
Катюш, милое прелестное дитя, где ты, ау! Отзовись! Не дает ответа.
Тогда выпьем с горя, где же кружка, сердцу станет веселей, и перестанут мучить ужасные соображения, что может статься с дитятком, если она встретила того, кого ищут на секретном уровне. Неужели нас обоих встретили на мосту и распознали? И почему я такой лох, потерял у Кати доверие, вследствие чего…
Но стоит заметить, что сама-то Катя так легко не сдавалась, когда ей приходилось кого-то искать. Да, сидели мы как-то раз с подружкой в подвале у тети-убийцы, а Катя приехала и вынула! Ни времени, ни сил, ни здоровья не пожалела! А ведь совсем трезвая была, могла полениться, бедная детка! Но не поленилась.
Эй, добрая девушка-подружка на 0,75, что мы с вами делать-то будем, получив хамский ответ от дракона Паши? Он, видите ли, глубоко сожалеет, что подкинул наше дитятко, черт знает куда, посредством своей чертовой бабушки! Очень глубоко он сожалеет, но ничего делать не будет принципиально, вот урод! Просится изощрённая рифма…
А мы с вами, милочка, мой главный агент «0,75»? Неужели настолько опустошены и раздавлены морально? Пусть прелестная детка пропадает, а мы будем ждать и смотреть? Нет, золотце мое, серебряный агент по кличке «0,75 литра», она же «фляга», мы с вами пойдем иным путем, как завещал великий Вова!
Мы пойдем, знаем куда, и сделаем, вот что… Мы знаем, чем конкретно криминальная Тамара торговала, мы догадываемся, что только там наше дитятко Катя так роскошно засветилось!
Оттуда мы двинемся танцевать, а дракону Павлику сделаем ручкой неприличный жест, пусть ему потом станет гадко и больно, что не уберег наше дитя, оставил на произвол судьбы и органов.
Может ли статься, что Катя оказалась умнее, чем думалось, что она раньше всех раскусила и спряталась? Хотелось бы… Однако уверенности что-то не хватает!
Пойдем-ка, друг мой серебряный, наполнимся уверенностью до самых краев, потом благосклонные ангелы укажут нам дорожку, где искать. Кого? Да, кого попало! По старинному правилу, ищешь в развале черный носок, а найдешь белую перчатку! Как у Кати дома.
Вот у них, у тех надлежащих органов, поэтому мало, что выходит, они-то знают, что искать, и тем ограничивают себе поле деятельности.
А мы с милочкой подружкой, будем искать все, что имеется в наличии, авось что-то и сгодится! Кто не спрятался, мы не виноваты! И вперед, желательно с песней, старинной, но актуальной:
Мой костёр в тумане светит!
Искры гаснут на лету!
Ночью нас никто не встретит,
Мы простимся на МОСТУ!
Итак, милостивые государи и прекрасные дамы, до скорого свиданьица. Там, на каком-нибудь, где-нибудь, через что-нибудь!
Глава четвертая
№ 1. Документальный оборот от разных лиц
Переписка с курьером, туда и обратно.
Меморандум в письме. Лично, хоть и секретно.
«Дорогой мой Павлик!
Даже не постесняюсь сказать, деточка, поскольку письмо никто, кроме тебя читать не будет. Деточка, ну разве можно так нервничать, ты у нас серьезный государственный муж, а на собачьей этой службе чего только не бывает! Каких совпадений, интриг и немыслимых ситуаций!
Жаль, что твой папа Петр Павлович не дожил до наших времён, он бы нашел, чем тебя утешить, пока почитай мудрую книгу о мудром царе Соломоне и о кольце, на котором было начертано: „И это пройдет!“ Ещё чуточку утешений, затем, не бойся, старая перечница перейдет к делу, я тоже болею душой за тебя и обеих девочек, не волнуйся. Так вот о папеньке твоем Пете, мы с ним сколько раз сталкивались и в службу, и в дружбу, несмотря на разницу в положениях.
Он был, как тебе известно, влиятельный генерал по секретным казенным надобностям, а мне, грешной, и молодой, и старой, всегда были понятней и интересней людские судьбы и тонкости толкования законов! Не раз, и не два, а гораздо больше мы оказывались в противодействии, чинили друг дружке препятствия, строили хитросплетения, считали очки в пользу и во вред. Всё бывало.
Но мы не вкладывали в игры личных удрученных или нехороших чувств, иначе ничегошеньки у нас бы не вышло. Также никогда в целях выиграть не пользовались запрещенными приемами. Он не давил государственной машиной, я не ябедничала начальству или иностранной прессе, наличные недоразумения мы решали келейно у вас дома за чаем, если ты помнишь.
И как ты думаешь, детка, отчего твой заслуженный папа Петя допускал общение своих наследников с такой опасной зверюшкой, как я, грешная? То-то, для объективности и расширения кругозора, чтобы вы сызмалу учились общению с достойным противником, а не полагались на дубину с устрашением. Как выяснилось, система дубины не сработала, нынче никто никого не боится. А если кто думает обратное, то скажу по секрету – подобный отскок ненадолго, имеются в виду исторические отрезки, а не сиюминутная злоба дней. Ну ладно, я заболталась по старости лет и ветхости, не сетуй, детка Павлик.
Теперь о делах, которые упали нам на руки. Я тут кое-что посмотрела и процедила сквозь старые извилины и новые связи. Да, братику передай привет и всяческое уважение. Действительно, отчего бы ему, вместе со службой не переключиться с внешней угрозы на внутреннюю, думается, что организованная преступность вполне сравнима с внешней опасностью. Которая, к слову сказать, почти не опасность, кому мы нужны? И зачем? Нас дезорганизовывать не стоит труда, сами отлично справимся. Ну, ладно, я опять болтаю на письме. Извини, детка Павлик, адвокатская привычка, терпи, пока можешь.
Ну вот, мы и перешли к твоему братику, боюсь, что память подводит, он Петя или Володя? Или не тот и не другой, извини уж. Его запрос и твое беспокойство я оценила по достоинству, информация тоже не стала лишней. Как я поняла, у них произошло скандальное ЧП в связи с коррупцией, кто-то торговал архивными сведениями в широких масштабах. Они, то есть наши, выяснили, что спрос на архив пошел от некоей незаконной группировки с неизвестными целями. Там они и застряли. Только поняли, что опасные клиенты кого-то активно ищут по старым делам. По месту и времени судимости. Так ведь?
И вдруг твой помощник Валя несет нам сюрприз! Что один из двоих фигурантов: время и место судимости в точности соответствует запросу – нашелся в неживом состоянии у дверей квартиры, куда моя помощница Катя, тебе тоже знакомая, шла по моим сугубо штатским делам. Забавно, правда?
Не будем, однако, отбрасывать версии о фатальных совпадениях, отличным образом бывает и такое, на них нельзя строить доказательства, на процессе это не работает, совпадения бывают самые немыслимые. Я продолжаю придерживаться версии, что мухи у нас отдельно, а котлеты еще отдельнее, но в рамках сотрудничества и чтобы успокоить совесть дорогих мальчиков, я провела полусекретный опрос среди разношёрстной клиентуры.
Прямо скажу, что пришлось потрудиться и рискнуть репутацией своего человека, ну да где наша не пропадала! Дело наше правое, девочки мои того стоят. Так вот, за достоверность сведений ручаться не могу, потому что собирала крохи по зернышку и сплетни по крупицам, но получила такую байку. Не знаю, из той ли оперы, опять возможны совпадения с наложениями.
Одни серьезные люди с большими деньгами и возможностями (кто бы это мог быть?) потеряли своего человечка, он сгинул из поля зрения вроде добровольно, но, не спросив согласия старших. А зачем-то им надобен. Загвоздка состоит в том, что мало кто знает парня в лицо, он давно убыл из родных краев, родичей не осталось, друзей-товарищей – того меньше, жил один, Бог знает, где именно, общался с названной группой минимально и избирательно, под разными чужими именами. Но в давнее время парень был судим по какому-то пустяку, а наши достойные органы всегда собирают много чего и хранят вечно.
Так вот я сделала смелый вывод, что неназванные друзья-товарищи стали искать, не столько самого пропавшего, сколько тех, кто мог бы его опознать даже через много лет. Логично? Еще логичнее будет предположение, что в случае отыскания опознавателей, их будут беречь, как зеницу ока, а вовсе не мочить на лестнице. Не так ли? Или же, извини, главного героя уже нашли и разобрались по-свойски, тогда труп тот самый и был, который они искали, а вы нашли. Или как?
Однако поиск версий и доказательной базы – ваше дело, милые дети, отнюдь не моё. Тут мне с вами делать нечего, я могу лишь оценить достоверность и задать пару неудобных вопросов. Что и сделала.
Теперь, могу ли я считать, что помощь мною предложена и принята? Но вот кошмарные бульварные версии насчет причастия моих знакомых барышень к крутому криминалу я попросила бы отставить и забыть. Прошу поверить на слово, я в своей клиентуре как-никак разбираюсь.
Что касается приглашения на суд, то Боже ты мой! Неужели зазорно выступить свидетелем от защиты и рассказать обстоятельства в пользу подсудимого? Тем более, если это знакомый человек. Это я о девочке Тамаре, которую ты не знал, иначе бы не спрашивал.
Выступление в пользу подсудимого никого не делает соучастником, так думать – большое правовое заблуждение. Знаешь ли, детка Паша, я всегда чуралась людей, способных отвернуться от друзей, если тем не повезет с законом. По-моему, это непростительная трусость. Или, извини, рабская боязнь, что коготок увяз – всей птичке пропасть, и упаси нас Боже, попасть в поле зрения судопроизводства даже в качестве свидетеля! Так что, извини, я боюсь, что не увидела резона в ваших доводах.
Просто ужас, какой длиннющий у меня вышел меморандум, но чистосердечный, если что-нибудь потребуется, то я всегда к вашим услугам, детка, вернее, детки. Да, продолжаю консультировать твоего помощника Валю относительно Катюши, хотя думаю, что одно с другим никак не связано. Поверь.
Любовь Кронина (с затейливым вензелем)
…число, …месяц, …год…»
Опять пакет с курьером и сопроводительной запиской.
Директору ТОО «Аргус» лично в руки.
Дорогой Валя, не в службу, а в дружбу!
Тут наметился натуральный обмен нематериальными ценностями, думается, что у вас не найдется возражений. Посылаю копию замечательного диалога нашей Катрин с инспектором Н-м.
Поскольку эта часть расследования стала очень значима, вас просят ознакомиться и произвести экспертизу, пока сама свидетельница недоступна. Хотелось бы знать ваше мнение, насколько она свободна в показаниях, и нет ли там противоречий с ее психологическим портретом. Мне напомнили, что Катрин оказалась последним свидетелем, видевшим усопшего живым и дееспособным. Умный поймет с полуслова…
Уверен, что таким образом мы будем способствовать возвращению Катрин в общество. В случае добросовестной экспертизы с вами могут поделиться информацией из архива, если вы продолжаете настаивать. Подчеркиваю, от своего имени я не предлагаю ничего. Кланяюсь.
(Диалог, мать вашу! Допрос и ответ! Это был краткий комментарий.)
Аудиозапись беседы Е. Малышевой с инспектором Д. Новожиловым.
Д. Н. (приятный мужской голос). – Число, месяц, год, присутствуют Дмитрий Новожилов и Екатерина Дмитриевна Малышева. Пишем.
Екатерина Дмитриевна, расскажите, пожалуйста, что произошло …июня сего года, когда вы оказались по адресу… Куда вы шли и в какое время суток, приблизительно.
Е. М. – Данного числа того же года я пришла по указанному адресу к Григорию Добросееву, отчества не знаю, в 21 час пополудни, примерно или чуть позже.
Д. Н. – По какому делу вы шли к Григорию Добросееву, и хорошо ли его знаете?
Е. М. – Я совсем не знаю, вернее, не знала господина Добросеева, видела его впервые, точнее, пока не видела, когда шла по данному адресу. А дело было личное.
Д. Н. – Извините, Екатерина Дмитриевна, я не совсем понял. Если вы утверждаете, что не знали господина Добросеева, то какие личные дела могут быть?
Е. М. – Самые разные. Например, он мог вызвать меня по телефону для проведения досуга. Это личное дело, не правда ли? Однако в подобных личных делах никто никого обычно не знает.
Д. Н. – Так, следовательно, вы утверждаете, что прибыли к господину Добросееву для, гм, проведения интимного досуга?
Е. М. – Я ничего подобного не утверждала. Вы спросили, какие могут быть личные дела у незнакомых людей, я привела пример. Какие будут вопросы по делу?
Д. Н. – Хорошо, оставим. Продолжайте рассказывать подробно.
Е. М. – Спасибо, замечательно. Итак, я подошла к подъезду и не успела войти, как оттуда вышла девушка-маляр с ведром и предупредила, что внутри ремонт. Так и оказалось: пахло неприятно, стены были в пятнах, на ступенях лежала оберточная бумага. Я подошла к лифту, вызывала, но лифт не отозвался.
Д. Н. – Извините, я перебью вас на секунду. Кто-нибудь еще в подъезде находился вместе с вами?
Е. М. – Около лифта никого не было, я на него плюнула и пошла пешком. На лестнице тоже никого не заметила, пока не пришла на площадку того этажа, где предполагала нужную квартиру.
Д. Н. – Почему предполагали?
Е. М. – Потому что пришла туда впервые и не знала, на каком этаже искать квартиру, но по ходу дела вычислила. На площадке стояло деревянное сооружение малярного профиля, как раз посередине. И мне пришлось его обогнуть, даже протиснуться, чтобы приблизиться к квартире. Да, оно-то и заклинило лифт, потому что стояло частично внутри. Я подумала, что маляры хотели спустить инструмент вниз, но отвлеклись.
Д. Н. – То есть лифт стоял на этом этаже?
Е. М. – Именно так и было. А когда я протиснулась, то на площадку стал спускаться человек с верхнего пролета и заговорил со мной.
Д. Н. – Вы его хорошо разглядели? Что он сказал?
Е. М. – Разглядела плохо, почти никак, потому что очень внезапно, просто темная фигура показалась сверху и голос мужской. Не помню точно, что он сказал, вроде бы: «постой» или «подожди!»
Д. Н. – Это был незнакомый человек? Почему он обратился на «ты»?
Е. М. – Если бы я не знала, что он ушел в мир иной, то посоветовала бы спросить у него. В тот момент я не задумалась, просто стало не по себе, и я заспешила к дверям Добросеева, чтобы позвонить.
Д. Н. – Откуда вы знаете, что именно он, как вы выразились, ушёл в мир иной, вы это подозревали?
Е. М. – Уважаемый инспектор, господин Новожилов, сколько вам лет? Мне точно больше, не морочьте мне голову, если можно, не то я позову своего личного адвоката, который о вас хорошо отзывался. Или мы с вами работаем, или валяем Ваньку. Я, если вы заметили, добросовестно работаю, излагаю информацию четко и достоверно. И явилась к вам по первому звуку, чтобы помочь, не так ли?
Д. Н. – Вы мне хотите указать, как надо работать, Екатерина Дмитриевна?
Е. М. – Пока вы меня не слушаете, а пытаетесь поймать на противоречии с собою. Если вам это нужно, то ради Бога, мне только жаль времени. Но ничего сверх того, что знаю, я все равно не скажу, но что-то важное может выпасть, пока мы будем препираться.
Д. Н. – Ладно, я согласен, у вас своя методика, излагайте дальше.
Е. М. – Отлично, с того же места. Совершенно незнакомый человек мужского пола в виде неясной фигуры стал спускаться с лестницы и окликнул неопределенно. Это меня смутило, и я стала настойчиво звонить в дверь квартиры Добросеева. Если сказать, что я отчасти испугалась, то это не будет преувеличением.
Д. Н. – Расскажите подробно, как реагировал на ваши звонки Добросеев.
Е. М. – Без восторга, это точно. Спросил сквозь дверь, кто звонит, я сказала, от кого, и попросила открыть скорее. Он открыл и спросил, отчего такой трезвон. Я объяснила и указала на человека на площадке, тот почти скрылся, отошел, маячил, как силуэт в полутьме.
Д. Н. – Больше разговоров о нем не было?
Е. М. – Нет, сразу был. Как только Добросеев открыл дверь, он объяснил, что в подъезде ремонт, и все время кто-то шляется. Потом пригласил меня в дом и закрыл дверь. Я подумала, что это был один из маляров, может быть, нетрезвый, с ними такое случается. Ну и вид, насколько я могла разглядеть, был не слишком респектабельный, подходящий для маляра.
Д. Н. – Скажите, когда вы были в квартире, Григорий Добросеев не отлучался надолго?
Е. М. – Я и была недолго, полчаса, не больше, в основном он был рядом или ходил в соседнюю комнату. Брал лист бумаги и нёс мне.
Д. Н. – По личному делу? Бумага, а какая?
Е. М. – Белая, формата А4. Может быть, у меня вкусы извращенные.
Д. Н. – Это мне не важно, значит, не скажете, для чего бумага?
Е. М. – Нет, не скажу, это не предусмотрено протоколом. Это личное.
Д. Н. – Личное, так личное. Если прокурор захочет, то пусть сам у вас уточняет. А вы расскажите, как нашли тело, когда уходили. Подробно поминутно, кто что сказал. И мы закончим.
Е. М. – Буду просто-таки счастлива. Ну вот, мы завершили с господином Добросеевым наши личные дела, и он стал провожать меня на выход. Открыл дверь, а там показались ноги. Он открыл настежь, и мы оба увидели, что давешний маляр сидит, прислонившись к соседской двери, и пребывает в бессознательном состоянии. Честно могу признать, что нам с господином Добросеевым пришло в голову лишь одно объяснение, мы решили, что незнакомец вконец пьян. Поэтому будить его не стали, я перешагнула через ноги, а господин Добросеев присмотрел, пока я не уехала на лифте. Лифт быстро пришел, малярской бандуры уже не было, куда она делась, я не знаю. Я уехала вниз, вышла из подъезда и больше о том не думала. Точка.
Д. Н. – Вы хорошо рассмотрели этого человека, когда он сидел?
Е. М. – И не думала даже, но у меня сложилось впечатление, что это был тот человек, кого я встретила при входе. Пьяных я вообще не терплю, поэтому сострадания к лежащему не проявила и не предложила ему помочь. Да, он сидел, свесив голову на грудь, лица почти не видела.
Д. Н. – Он вам не показался знакомым, странным или необычным?
Е. М. – Он мне вообще никак не показался, я подумала, что это обычное явление. Упившийся ханыга заснул на лестнице. К сожалению, мы живем в мегаполисе и отчасти привыкли к контрастам.
Д. Н. – Спасибо, Екатерина Дмитриевна, у меня почти всё. Только один вопрос остался. Скажите, вы с господином Добросеевым обсуждали, что скажете на дознании?
Е. М. – А что, совпадаем? Так вам удобнее, двое незаинтересованных свидетелей говорят одно и то же.
Д. Н. – Нет, я имел в виду заранее, когда нашли тело.
Е. М. – Гражданин инспектор, Дима вы или Митя? Ну ладно, это не важно. За кого вы меня тут держите, милый человек? За убийцу или за полную идиотку? Так вот, смею заверить, что я не та и не другая. Насчет убийцы вам нужно доказать, что у меня нашлись резоны и способы умертвить несчастного. Насчет идиотки – поверьте на слово, ладно?
