скачать книгу бесплатно
– Что?.. – удивленно начала я, но внезапно солнечный свет затопил комнату, и мой незнакомец исчез.
Лишь напоследок загорелись огнем глубокие шрамы.
***
Утром я заглянула в гильдию и попросила отложить мой запрос о работе в другом городе. Сейчас нельзя уезжать. Заодно заглянула в ящик с поручениями, но ничего толкового там не обнаружилось. Всё обыденное и скучное. Только парочка незначительных краж, где поисковик нужен для обыска территории. Возьмусь, если совсем припрет безденежье.
К лечебнице я подходила без привычных сомнений. Даже с плохо скрытым самолюбованием. Мне нравилось чувствовать себя нужной и значимой. Нравилось быть связующим звеном между этим мужчиной и нормальностью.
Разве что не давал покоя вчерашний сон. Странный он какой-то. Насквозь пропитанный болью. И что означали те слова: "Отпусти меня"? Понимаю, что это неправда, но на душе гадко. Что-то в нем неподдельное есть, а оттого особенно жуткое.
– Эй, подождите… Девушка! – окликнул меня кто-то, когда до лечебницы оставался поворот.
Я оглянулась. Хм, молоденький лекарь, ставший почти родным за те дни, что я навещала своего незнакомца. Сегодня же не его смена. Чего он тут забыл? В обычной одежде, встрепанный, лохматый.
– Что вы тут делаете? – удивилась я.
– Вас жду, – бесхитростно ответил целитель. – Поговорить хотел наедине.
– О чем?
Во мне поселилось опасение. Плохо скрытая тревога нарастала с каждым новым нервным жестом парня, с каждым его косым взглядом в сторону здания лечебницы.
– Они отказались разбираться, – невпопад объяснился он, схватив меня под локоток и оттащив в сторонку. – Другие целители, имею в виду. Главные. Сказали: нет времени. В лечебницу пребывают новые больные, их бы излечить, а не силы тратить на какого-то безумца, которому становится лучше в вашем присутствии.
Он недовольно вздохнул. Видимо, пытался уговорить коллег помочь моему мужчине, да только те остались непреклонны. Пальцем пошевелить не захотели.
Но… как же так? Неужели им самим не хочется разгадать загадку? Спасти человека, вытащить его из лап забытья?
– Что будет дальше? – Я стиснула кулаки.
– Его собираются в Дом скорби отправить на днях. Говорят, больше помочь нечем, а занимает целую палату. Да ещё условия особые подавай, корми с ложечки. Недовольны, короче говоря, – быстро-быстро тараторил целитель.
– Должны быть какие-то решения!
Я ухватила паренька за рукав куртки, с надеждой заглянула в глаза. Ну же! Нельзя это так просто оставить! Не сейчас!
– Какие именно? В Дом скорби не отправлять? – кивнула, и лекарь продолжил: – Сами подумайте, как мы это провернем? У человека нет ни дома, ни имени, ни документов. Такого быть не должно. Был бы несвободным – вернули бы на невольничий рынок. А так прямая дорога к церковникам.
В висках стучало дурное предчувствие, кипятя кровь, наполняя легкие стылым страхом.
– Неправильно это, – заключил паренек. – Я клятву приносил богине-целительнице, я помогать обещал больным. А получается, что едва живого человека на смерть обрекают, а я бессилен. Знаете, он мне интересен по-человечески. Шрамы загадочные, да и сам по себе. Вижу, необычная судьба. Разгадать бы её, а не отдавать на растерзание. Вы сами понимаете, не выжить такому в Доме скорби.
Понимаю. Прекрасно понимаю. Каждой клеточкой тела, каждой мышцей, каждой частичкой себя.
Во рту пересохло, и билась единственная мысль: как быть… как быть…
– А если я буду приходить, тормошить его, ну… чтобы поскорее очнулся?
– Поможет ли? – парень поморщился. – Выздоровление может затянуться. Одно дело – пальцами пошевелить, а другое – в чувство прийти. У нас нет времени. Я видел бумаги о переводе в Дом скорби. Всё решено.
– Бесы!
Может быть, написать маме, попросить её о помощи? Она подключит свои связи, и мы вытащим этого мужчину на волю.
Да только что я ей скажу? Как объяснюсь, зачем мне нужен тот, который чуть нас обоих не погубил? Она первая отговорит меня лезть незнамо к кому, ещё и насильно увезет домой. Скажет, что дочь её совсем тронулась рассудком от своей поисковой деятельности.
Да и пока весточка до неё долетит, пока обратный ответ воротится – недели минуют. Не вариант.
– Я тут всё думал. Есть один способ, – тише заговорил парень, словно нас кто-то мог услышать. – Но вам он не подойдет.
– Какой?
– Вы могли бы забрать его своим рабом
Чего? Я непонимающе уставилась на лекаря, и тот засмущался, затеребил завязки на горловине рубашки, начал перебирать пуговицы.
– В смысле? – спросила напряженно. – Мне не нужен раб.
Что с ним делать? Куда девать?
– Дело не в том, нужен он вам или не нужен! – паренек топнул ногой. – Вы его спасете от плахи, считайте. Он не будет подчинен церковникам – только вам одной. Зато у него имя появится, документы какие-никакие. Отпустите с миром, напишете расписку о свободе перемещения, если он на ноги встанет. Вам же не безразличен он? Иначе бы не ходили к нему? Впрочем, о чем я говорю, – он потряс волосами, словно насильно заставляя себя одуматься. – Нет у вас денег на покупку раба.
Угу, вообще нет. Я же в курсе, сколько рабы стоят. Там суммы заоблачные. Не всякому зажиточному горожанину по карману. Особенно в Хорхелле, где богатеев можно по пальцам одной руки пересчитать.
Да и что это за метод такой освобождения: взять в рабство? Идиотизм.
А если он никогда не очухается, то что? Положить свою жизнь ради его исцеления? Или самой сдать церковникам? Или маме отправить?
Все варианты неправильные. Дикие какие-то.
Сестре однажды пришлось взять невольника, иначе бы она не прошла обряд посвящения в боевые маги. Им повезло – и Алисе, и Стьену, её рабу, – они смогли разглядеть друг в друге нечто большее. Остались вместе, и долгие годы я дивилась тому, как сестра обрела счастье по чистой случайности.
Но это ведь один случай из миллиона!
Десять лет прошло с того дня. Подобных историй больше не слышала.
А тут…
Может, это и спасет человека от Дома скорби, но…
– Может, кому из ваших знакомых раб требуется? – поинтересовался парень. – Думаю, главный лекарь особо торговаться не будет. Дадите выше, чем церковники – он и подмахнет бумаги. Счет на дни пошел. Только он попадет в Дом скорби – никакими клещами не вытащите. Им каждая голова – лишние деньги от государства. Они за любого почти мертвеца хвататься готовы, так и вытягивают тех из лечебниц, только б золотую монету получить.
Я обернулась к серому зданию лечебницы. Вгляделась в окна узенькие, в крышу прохудившуюся. Не выдержит, надломится скоро. Совсем как в моем сне.
– Я подумаю, – сказала, опустив взгляд, разглядывая запыленные носы ботинок лекаря.
Он и сам небогат. Почти беден. Штаны залатаны на коленях, а рубашка совсем истерлась в локтях. Один бедняк предлагает другому купить раба. Да уж.
– Не медлите только. Документы об отправке в Дом скорби уже подготовлены, счет идет на дни, – повторил он невесело. – Если хоть кто-нибудь есть, кому раб необходим – дайте знать.
Я кивнула и пошла в противоположную от лечебницы сторону. Мысли роились в голове жирными мухами, совсем позабылось, куда я изначально направлялась. Да и тошно стало от мысли, что вот я войду в крохотную палату, вот посмотрю на человека, у которого нет будущего. Зная, что никогда не позволю себе выкупить его.
Среди моих знакомых тоже нет людей, которые могли бы себе позволить личного раба.
Ну и что мне делать? Последнее исподнее отдать?
Бесы.
Бесы!
БЕСЫ!
***
Безветренно и сухо. Та самая шахта, из которой я бежала – или правильнее сказать «уплыла»? – сейчас казалась новенькой, только выбитой в камне. По левую сторону туннеля полыхало магическое пламя, заключенное в факелы. Дорога вела меня вперед, без возможности свернуть.
Я остановилась напротив реки, что рассекала пещеру надвое. Вода безмолвствовала и была так чиста, что проглядывалось дно. Понизу сбились в стайки рыбешки. Протяни руку – коснешься. Я так засмотрелась, что не сразу заметила: за спиной кто-то есть.
Резкий поворот, и я оказалась нос к носу с безымянным мужчиной. Точнее – носом к его груди, широкой, мощной. Практически впечаталась в ту и с трудом отвела взор от шрамов в форме треугольников чуть ниже ключиц.
– Тебя скоро отправят в Дом скорби, – сказала, чувствуя, что должна объясниться. – С этим ничего нельзя будет поделать, если ты сейчас не очухаешься. Молчи! – взмахнула руками, понимая, что он может разрушить мою откровенность своей язвительностью. – Понимаешь, ты должен прийти в сознание? Вспомнить кого-нибудь из близких, чтобы им направили запрос. Понимаешь, нет? Иначе ничего не поделаешь. Я тебе жизнь задолжала, ты же меня спас. Не могу перестать думать об этом.
Он покачал головой, но не стал спорить. Только желваки напряглись сильнее на щеках, и в глазах притаилась тьма.
– Мне предлагали тебя купить, но… я так не могу. – Отвернулась, обхватив плечи ладонями. – У меня нет денег. Вообще. Пожалуйста, если ты меня слышишь… там… в реальности… Приди в себя!
Мужчина сделал ещё один шаг вперед. Дыхание, горячее, прерывистое, шумело над ухом. Мне не было страшно от этой близости – во сне вообще размыты все чувства, – и хотелось подольше просто стоять. Не думая о губительном будущем. Наслаждаясь странным единением с тем, кого знала только по кошмарам.
Мой компаньон ничего не говорил, и сон продолжался. Я рассматривала своды пещеры, снующих меж камней рыбех. Красиво. Тот берег покрыт дымкой, и очертания его смыты.
Внезапно на дне я разглядела диадему, скрытую песком. Золотистое свечение преломлялось через воду.
Совсем близко к нам.
Можно ступить в воду и ухватить её.
Хм…
– Не смей! – рыкнул мужчина, обхватив меня за талию обеими руками, вжав в себя так сильно, что сбилось дыхание.
Стук его сердца – бешеный, дикий – потонул в оглушительном трескеогня. Меня обожгло через одежду, жаркая волна прокатилась по позвоночнику. Мужские пальцы на животе сжались сильнее, и нас обоих накрыл огонь.
***
Я вновь проснулась на сбитых простынях, задыхаясь, захлебываясь болью.
Да что за напасть?
Следующие полчаса я стояла в душе, и струи воды били по оголенной коже, которую – казалось – до сих пор жгло дикое пламя. Магический водопровод – лучшее, что придумало человечество, клянусь. Не представляю, как совсем недавно люди купались в бадьях, которые сначала заполняли, затем сливали. Да ещё воду нагрей, бррр.
Теперь же всё просто. Встал, ручку поднял – мойся, сколько вздумаешь.
За такими глупыми мыслями я отвлекалась от того, что по-настоящему взгрызалось в сердце. Холодило затылок. Испепеляло изнутри.
Мои сновидения становились всё более живыми, и это пугало.
Пальцы на бедрах… руки, прижимающие меня к себе… долгий вздох и короткий выдох… голос, которому невозможно не подчиниться…
Соседа по квартире уже не было – смотался с утра пораньше на работу. Поэтому завтракала я в гордом одиночестве. Запивала вчерашний хлеб пустой водой, катая в памяти воспоминания.
Нужно с кем-нибудь пообщаться. Срочно. Пока окончательно не загнала себя в самокопательную бездну.
По оживленным с утра улочкам, лавируя между горожан, из центра города на его окраину.
– Здравствуйте, – улыбнулась я ювелирных дел мастеру Тревонну, который натирал до блеска витрину с зачарованными драгоценностями.
– Приветствую, егоза. К мальцу моему неразумному? – дождался моего кивка, усмехнулся в усы. – Ну, оно дело молодое. Беги.
Грегг сидел, скрючившись в три погибели, за рабочим столом. Его комнатенка в мастерской была маленькой и лишенной света, заваленной непригодными безделицами. Он колупался в каком-то кулоне зачарованной отверткой, и нити энергии отделялись от золота.
– Привет! – сунулась ему под руку, чем напугала до полусмерти.
Парень отскочил, едва не уронив себя вместе со стулом.
– Предупреждать надо! – ахнул он. – Ты чего спозаранку явилась?
– Мне нужно посоветоваться. – Я плюхнулась на исписанную кипу листов, перевязанную веревкой. – Только обещай выслушать.
Грегг не проронил ни слова, пока я, захлебываясь переживаниями, рассказывала о мужчине «своем» и обо снах дурацких, которые совесть бередят.
– Не должна я ему ничего, сама понимаю. Мы квиты. Но… он ведь меня спас. Я так не могу.
– С чего ты взяла, что тебя кто-то спасал? – Грегг уронил щеку на выставленный кулак.
– Он мог меня придушить, но почему-то передумал и ступил в воду сам. Его бы течением смыло, а я бы ушла. Теперь он во снах преследует, будто бы говорит: я тебе помог, настало время платить по счетам.
– Смотри, Олли. – Грегг схватился за лист бумаги, расчертил его на две части. – Он тебя не удушил и собой пожертвовал, так?
Мотнула головой утвердительно, и сосед вписал это на правую половину листа.
– А ты его из воды вытащила, на себе до города тащила, в лечебницу сдала, обвинений толком не предъявила, яблоки вон таскаешь. – На левой стороне появилось пять пунктов в пользу моей «доброты». – С чего ты ещё выкупать кого-то должна? На какие шиши? Ты подпольная богачиха, не иначе?
Зарделась, стараясь не выдавать стеснения. Грегг не знал о происхождении моего рода. Я никогда не рассказывала ему про имение в самом центре столицы, про десяток слуг и фамилию, известную даже правителю.
Для всех в Хорхелле я была Олли Трозз, двадцатилетней выпускницей гимназии, которая перебивается мелкими заработками, снимает квартирку на окраине и не позволяет себе шиковать.
– Деньги всегда можно найти, – сглотнула острый ком, забивший горло. – В долги влезу или впишусь в какую-нибудь сомнительную авантюру. Нам иногда предлагают незаконно расчертить карты, к примеру. Землю увеличить кому-нибудь. Немного мухлежа, и наберется приличная сумма.
