скачать книгу бесплатно
Николай Бенуа. Из Петербурга в Милан с театром в сердце
Влада Л. Новикова-Нава
Италия – Россия
Представлена история жизни одного из самых интересных персонажей театрального мира XX столетия – Николая Александровича Бенуа (1901-1988), чья жизнь связала две прекрасные страны: Италию и Россию. Талантливый художник и сценограф, он на протяжении многих лет был директором постановочной части легендарного миланского театра Ла Скала. К 30-летию со дня смерти в Италии вышла первая посвященная ему монография искусствоведа Влады Новиковой-Нава, а к 120-летию со дня рождения для русскоязычного читателя издается дополненный авторский вариант на русском языке. В книге собраны уникальные материалы, фотографии, редкие архивные документы, а также свидетельства современников, раскрывающие личность одного из представителей знаменитой семьи Бенуа.
В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Влада Новикова-Нава
Николай Бенуа. Из Петербурга в Милан с театром в сердце
Научная редакция
Михаил Талалай
На обложке:
Н.А. Бенуа, эскиз последней сцены оперы «Бал-маскарад», 1958 г., театр Ла Скала (коллекция Альберто Делла Снега).
Фотопортрет автора – работы Натальи Галкиной-Нови
@biblioclub: Издание зарегистрировано ИД «Директ-Медиа» в российских и международных сервисах книгоиздательской продукции: РИНЦ, DataCite (DOI), Книжной палате РФ
© В. Л. Новикова-Нава, текст, 2021
© М. Г. Талалай, редакция, послесловие, 2021
© Издательство «Алетейя» (СПб.), 2021
Портрет Н. А. Бенуа,
Н. Тюрькина, рисунок, карандаш, 2018 г.
Вступительное слово
Альберто Бентольо
декан факультета культурного наследия Миланского государственного университета, доктор наук, профессор
С удовольствием пишу эти строки, представляя читателям книгу, которая на самом деле гораздо важнее, чем это может показаться по ее названию.
Николай Бенуа, родившийся в 1901 г. в Ораниенбауме, недалеко от Петербурга, и ушедший из жизни в 1988 г. на вилле в Кодройпо, в провинции Удине, сын еще более известного Александра Бенуа, сценографа дягилевских «Русских балетов», был одним из лучших художников-сценографов XX в. и с 1937 по 1970 г. – директором художественно-постановочной части Ла Скала. Он играл центральную роль в истории театра в Италии, работая бок о бок с артистами такого калибра как Артуро Тосканини, Виктор де Сабата, Антонино Вотто, Джанандреа Гаваццени, Мария Каллас, Лукино Висконти, Луиджи Скварцина, Маргарет Вальман, Татьяна Павлова, Джорджо Стрелер.
Влада Новикова-Нава внимательно изучила Бенуа как сценографа, непререкаемого властителя театральной сцены Ла Скала, и к тому же активного героя культурной жизни своей эпохи. Читая эту книгу, мы не только узнаем малоизвестные или новые факты, но и знакомимся с историей сценографии XX в. и с той важной ролью, которую она приобрела в среде художников и режиссеров, особенно после 1946 года[1 - В 1946 г., легендарным концертом 11 мая, под руководством А. Тосканини, театр Ла Скала возобновил свою деятельность, прерванную войной и разрушением здания в результате бомбардировки.]. Кульминационными моментами развития сценографии стали знаменитые декорации к «Анне Болейн» Гаэтано Доницетти, к «Ифигении в Тавриде» Кристофа-Виллибальда Глюка, и вплоть до «Тоски» Джакомо Пуччини в постановке 1974 г., а также удачное сотрудничество Бенуа со «станковыми» художниками, такими как Марио Веллани Марки, Феличе Казорати, Джорджо де Кирико, Марио Сирони и другими.
Он был неутомимым тружеником, по его словам, он оформил не меньше пятисот спектаклей, сто двадцать опер и балетов только в одной Ла Скала, создал театральные костюмы в таком количестве, что в них можно было бы одеть население целого города. Николай Бенуа был наделен гениальностью и умением окружать себя выдающимися людьми (среди самых интересных – художественный руководитель театра Франческо Сичилиани и директор Антонио Гирингелли), с которыми он сотрудничал во имя возрождения миланского театра в послевоенный период, о чем замечательно рассказала выставка 1998 г., организованная куратором Витторией Креспи Морбио [2 - Виттория Креспи Морбио (Vittoria Crespi Morbio), президент ассоциации «Амичи делла Скала», искусствовед, хранитель архива театральных декораций театра Ла Скала, автор многочисленных исследовательских работ.] совместно с искусствоведом Джилло Дорфлесом[3 - Джилло Дорфлес (Gillo Dorfles; 1910–2018), искусствовед, лауреат премии «Золотой компас» ассоциации промышленного дизайна, Золотой медали Триеннале, премий Международной критики Жирона, «Амброджино д’Оро» – за заслуги перед Миланом, «Золотой Грифон» Генуи и «Сан Джусто» Триеста. Почетный академик Академии Брера в Милане и Альбертинской академии в Турине.] по заказу Ассоциации «Амичи делла Скала»[4 - Amici della Scala (Друзья театра Ла Скала), итальянская ассоциация, созданная с целью поддержки и сотрудничества с Фондом Театра Ла Скала в 1983 году. Занимается организацией конференций, встреч, посвященных репертуарным спектаклям, а также хранением эскизов (более 15 тыс.), их реставрацией, каталогизацией. Ассоциация выпустила ок. 90 публикаций разной тематики.].
Бенуа много сделал для своего любимого Милана, сотрудничая, например, с «Компания Стабиле Миланезе» театра Джероламо[5 - Compagnia Stabile Teatro Gerolamo (Постоянная труппа театра Джероламо), миланский театр марионеток и спектаклей на миланском диалекте, открытый в 1868 г. по подобию театра Ла Скала, в уменьшенном размере (на 600 мест). При постройке театра использовались материалы, оставшиеся от строительства Галереи Виктора-Эммануила II. В 1983 г. театр был закрыт (из-за несоответствия положениям техники безопасности). После реставрации возобновил работу в 2017 году. Рассчитан на 209 мест.] в подготовке сцен спектакля 1963 г. «Завещание госпожи Ратта»[6 - «Еl testament de la sciora Ratta» («Завещание госпожи Ратта»), спектакль на миланском диалекте.] Чиро Фонтаны, являющегося частью романа «Арабелла» Эмилио Де Марки, с режиссером Филиппо Кривелли и при участии великолепной актрисы Адрианы Асти.
Книга Влады Новиковой-Нава расширяет и обновляет наши знания о Бенуа, она опирается на надежные документальные источники и огромное количество данных, на фотографический материал и свидетельства (прямые и косвенные), терпеливо (и с большим усердием) собранные автором в Италии и в России.
Для истории сценографии, часто оцениваемой поверхностно и на скорую руку, в качестве «скромной служанки» музыкального спектакля, эта книга является важным вкладом: из него, я уверен, могут взрасти размышления и последующие исследования, которые позволят в правильном историческом контексте еще шире обозначить биографию и творческие заслуги большого художника международной сцены – Николая Бенуа.
Перевод В. Новиковой-Нава
Д. И. Штодин
Генеральный консул Российской Федерации в Милане
С большим интересом прочитал монографию исследователя В. Л. Новикой-Навы о жизни и творчестве сценографа и театрального деятеля Н. А. Бенуа. В ней приведено много интересных данных и фактов, по-новому раскрывших историю многочисленного семейства Бенуа. Автор высказывает личные оценки и точки зрения, что обогащает и помогает таким же, как и я читателям лучше понять творческий путь директора художественно-постановочной части знаменитого миланского Театра Ла Скала.
Я знаком с уникальными мемуарами отца героя повествования выдающегося российского художника и театрального деятеля А. Н. Бенуа. Этот представитель высокой российской культуры навсегда остался в коллективной памяти моего народа прежде всего как творческий сподвижник Дягилева и сценограф блистательных «Русских балетов». Имя А. Н. Бенуа вошло в мое формирующееся сознание в 70-е годы благодаря двухтомнику, найденному мною в библиотеке моей матери. Не так давно решил освежить память и перечитал их заново. Поэтому, можно сказать, был готов к знакомству с творчеством его сына Н. А. Бенуа.
Сильную сторону монографии В. Л. Новиковой-Навы я вижу в том, что она строит повествование на фоне исторических событий вначале имперской, а затем Советской России. События 1917 года, В. И. Ленин, атмосфера и настроения в интеллектуальной и творческой среде как бы взаимосвязано чередуются между собой. Сознательная эмиграция молодого Н. А. Бенуа понимается читателями как почти неизбежный гражданский шаг.
Насыщен событиями итальянский период жизни молодого эмигранта. И здесь автор не обошла исторический контекст, пришедшийся на фашистское двадцатилетие на Апеннинах. Рассвет творческих сил главного сценографа Ла Скалы и не во всем понятный уход на заслуженный покой возвращают читателей в начало повествования. В этом плане лучше понимается тяга уже заслуженного и добившегося признания Н. А. Бенуа к своей Родине, его частые поездки к истокам в тогдашний Ленинград и Москву.
Книга В. Л. Новиковой-Навы рассчитана на подготовленную публику, но она в равной мере будет интересна и широкому кругу читателей. С ней обязательно должны ознакомиться все, кому интересна отечественная культура и историческая память ее видных представителей.
Е. Я. Кальницкая
Генеральный директор ГМЗ «Петергоф», доктор культурологии, профессор
Личность Николая Александровича Бенуа для Государственного музея-заповедника «Петергоф» – знаковая. Именно ему в свое время принадлежала идея создания в Петергофе самостоятельного музея, посвященного знаменитой семье Бенуа, принадлежать к которой ему выпала честь.
Из рода Бенуа, изначально происходящего из Франции, вышло много исключительных по своим талантам деятелей русского и мирового искусства. Сам Николай Бенуа, тезка и внук крупного архитектора Н. Л. Бенуа, назначенного императором Николаем I главным архитектором Петергофа, прекрасно понимал, сколь велико участие его деда в формировании облика фонтанной столицы России. Кроме того, Николай Бенуа знал об отношении к Петергофу художника и критика Александра Николаевича Бенуа, выступавшего идеологом музеефикации пригородных дворцов Петербурга после революции.
Выступив инициатором создания музея, известный художник театра «Ла Скала» Николай Бенуа, уроженец Ораниенбаума, передал в экспозицию свои театральные работы, письма и фотографии из семейного архива. Однако сам он не дожил до его открытия в одном из корпусов Фрейлинского дома в 1988 году.
Со временем музей династии Бенуа в Петергофе стал центром художественного наследия большой семьи. Его собрание постоянно пополнялось и продолжает расти сегодня.
Несколько лет назад музей издал книгу «Николай Бенуа рассказывает», созданную при активном содействии Ренцо Аллегри, который многие годы записывал рассказы художника о большой семье, родителях, детстве, путешествиях по Италии и Франции, революции, эмиграции, работе в Ла Скала. Судьба Н. А. Бенуа пересекалась с судьбами И. Стравинского, М. Горького, Дж. де Кирико, П. Пикассо, Р. Росселлини, Авы Гарднер и многих других ярких личностей XX века.
Годы идут, а судьба большого мастера и сегодня волнует молодые умы. Автор этой книги, живущий в Милане исследователь Влада Новикова-Нава, многие годы собирала итальянские источники и свидетельства о творческом пути своего героя. Введенные ею в научный оборот новые сведения дополняют и расширяют наше представление об уникальной биографии Николая Бенуа, в которой переплелись основы русской и европейской культур.
Яркая и интересная книга, в названии которой так точно и тонко подмечена суть жизни Николая Бенуа «с театром в сердце», найдет путь к сердцам русских и итальянских читателей – искусствоведов, историков театра и всех, кого интересуют вопросы мировой культуры.
Предисловие
Я очень рано влюбился в театр и стал применять к нему мою живопись. Я никогда не разделял эти два вида искусства. Сценография – это живопись, только воспринимать ее надо через призму любви к театру. Тот факт, что я зарекомендовал себя в большей степени как сценограф, не помешал мне считать себя портретистом, пейзажистом и тому подобное. Просто сам термин «сценограф» трактуется неточно[7 - Foletto A. Addio a Nicola Benois, ultimo pittore in scena // La Repubblica. 1.4.1988. – Здесь и далее переводы итал. текстов сделаны автором.].
Николай Бенуа
Николай Бенуа приехал в Италию из советской России в 1924 г. и немедленно очутился в самой гуще итальянского театрального мира. Через несколько лет работы в местных театрах он получил место директора сценической части Ла Скала, во многом благодаря тому уважению, которое он заслужил в среде итальянских знатоков театральной культуры.
Эта престижная должность сохранялась за ним невероятно долго, с 1937 по 1970 г., в период, охватывающий важные события в жизни Италии: эпоху фашистского правления, Вторую мировую войну, период послевоенного восстановления, экономический бум и, наконец, молодежные протестные движения. За этот долгий отрезок времени менялись режиссеры и художественные руководители театра, но фигура ответственного за оформление сцены, декораций и костюмов оставалась неизменной, гарантируя Ла Скала ее постоянное превосходство над многими театрами мира.
Николай Бенуа с ранних лет имел возможность наблюдать, а затем и общаться с выдающимися представителями политической и культурной элиты, многие из которых лично повлияли на ход мировой истории и на развитие мировой культуры: среди них – Горький, Муссолини, д’Аннунцио, Стравинский, Дягилев, Тосканини, Кандинский, Висконти, Росселини, Шагал, де Кирико, Пикассо, Дали, Каллас.
Вместе с тем, на основе ценных воспоминаний людей, знавших Бенуа лично, можно сделать вывод о влиянии его собственной сильной личности на современников, которое запечатлелось в их памяти как харизма настоящего Мастера.
Умение выстраивать отношения с разными людьми, способность предвосхищать вкусы и благосклонность публики, выживать в условиях неизбежных и нескончаемых чисток, следующих за политическими переворотами «короткого двадцатого века», всё это стало возможным благодаря редкому по своей универсальности культурному бэкграунду Бенуа.
Если синтезировать наследие Николая Александровича как театрального художника и руководителя всей сценической подготовки, то выкристаллизовывается его целостное видение театрального спектакля – своего рода Gesamkunstwerk (единое художественное произведение), где сливаются воедино музыка, образы, декорации, костюмы, свет и сценическое оснащение, вкупе с жилкой технического новаторства леонардовского типа. При создании такого произведения с невероятным эффектом «театрализованности» Николаем Бенуа используются все художественные выразительные средства и технические возможности.
В 2018 г. исполнилось тридцать лет со дня смерти Николая Бенуа, ставшего одной из центральных фигур в создании славы Ла Скала как самого выдающегося театра Европы, способствовавшего всемирному распространению в XX в. оперы как жанра. Этот юбилей побудил автора на публикацию биографии и деятельности художника-сценографа, в последнее время незаслуженно забытого в Италии. «Возродить к жизни» Мастера стало возможным благодаря встречам с современниками Бенуа, его младшими по возрасту товарищами, помощниками, единомышленниками и друзьями. Воспоминания, письма, документы и немалое количество фотографий помогли воссоздать образ, обогатить его личными чертами характера, узнать много интересных историй, а иногда и анекдотов из жизни Николая Александровича.
Данная публикация никоим образом не может считаться ни полным, ни окончательным исследованием жизни Н. А. Бенуа. Для всеобъемлющего охвата его деятельности в театре понадобится не одна книга и не один исследователь. Задача нашей книги – стать первым скромным кирпичиком в фундаменте большого здания, посвященного памяти одного из самых интересных и ярких представителей русской по духу и по культуре диаспоры в Европе.
Огромной удачей стала своевременность исследования, поскольку соратников Николая Александровича, даже тех, кто, будучи совсем молодыми, познакомились с почтенного возраста мастером, сегодня осталось уже не так много. Ушел из жизни сын Романо Альберто; остальные «очевидцы» постепенно забывают факты и лица. Тем ценней собранные по крупицам рассказы тех, кто видел, знал и помнит.
Весь собранный материал говорит о четырех важных составляющих творчества Н. А. Бенуа: о страстном и беззаветном служении театру на протяжении всей долгой жизни, об узнаваемом в своей органичности художественном стиле, о незаурядной технической смекалке и, наконец, о его большом вкладе в мировую историю театральной сценографии.
Важно также отметить влияние Бенуа на последующие поколения театральных художников, вплоть до самого последнего времени, о чем будет убедительнейшим образом рассказано. Непосредственно им самим на четыре десятилетия был сформирован определенный стиль работы театральных художников-сценографов. Этот стиль основывался на новаторских на тот момент принципах театрального производства, заключавшихся в умении создавать подлинный художественный продукт, подчиненный общему авторскому замыслу и объединяющий все компоненты спектакля – музыкальное произведение композитора, авторский текст либретто, комплексную сценографию (декорации, костюмы, сценическую архитектуру) и всё остальное необходимое, что позволяет театральному произведению состояться, завоевать успех у зрителей и создать репутацию театру и его исполнителям. Представляющиеся теперь очевидными, эти принципы не были такими в начале XX века. Театр с его многовековой традицией являлся довольно сложным механизмом, по сути, – отдельным миром со своими правилами «без особых правил». Тезисность в театральном искусстве, по крайней мере такая, какой мы ее понимаем сегодня, зародилась именно с приходом нового столетия и людей новой формации, к которым, безусловно, принадлежал Николай Бенуа.
В разных странах развитие театра проходило в рамках заданных историей условий, базирующихся на традициях и на культурно-политических течениях. Но, конечно же, были и общие тенденции, объединявшие разные театры, во многом благодаря руководителям гастролирующих театральных трупп, режиссерам, сценографам, декораторам, работавшим по контракту в разных странах. Пожалуй, главной причиной некоего единства в направлении развития театральной жизни были именно политические события мирового масштаба. В XX в., как никогда ранее, мир вдруг превратился в одну большую сцену, где разворачивались драмы и трагедии. Первый глобальный военный конфликт показал хрупкость современного мира и жестокость человеческой сущности. Последовавшие за ним или шедшие параллельно волнения захватили практически все государства Европы, в некоторых странах вылившись в революции. Представители интеллигенции, с особо тонкой умственно-психической организацией, становились поначалу вдохновителями политических идей, затем заложниками разочарования от их реализации. Многие спасались бегством в кажущиеся более спокойными для жизни и творчества места, но «пожар», охвативший всю планету, показал, что не существует мест абсолютно безопасных, где можно навсегда укрыться в идиллическом мире грез.
* * *
Как уже говорилось выше, наше исследование не может отобразить подробнейшим образом весь творческий путь мастера. Для этого понадобится более глубокий поиск, обработка и изучение внушительного количества документов, находящихся в архивах Фонда театра Ла Скала и десятков других театров мира, в архивах Музея семьи Бенуа в ГМЗ «Петергоф» и в разбросанных по всему миру частных коллекциях. Учитывая невозможность осуществления такой задачи в работе одного исследователя и желая восполнить информационный вакуум в современном театроведении и искусствоведении по теме «художник Николай Бенуа», автором было принято решение ограничиться подачей в максимально доступной форме той информации, которую удалось собрать на сегодняшний день.
Надо отдать должное бывшему профессору славистики Университета г. Триеста Патриции Деотто, которая долгое время занималась исследованием судьбы Н. А. Бенуа и написала на эту тему несколько интереснейших и глубоких статей[8 - Первая обстоятельная статья Патриции Деотто «Николай Бенуа: театральный художник между Россией и Италией» вышла в сб.: Русские в Италии: культурное наследие эмиграции ? под ред. М. Г. Талалая. М.: Русский путь, 2006. С. 505–513. См. также Талалай М. Г. Русский мир Милана. СПб.: ЛИК, 2011. С. 107–112.]. Вместе с коллективом научных сотрудников итальянских и российских образовательно-исследовательских структур под патронатом Министерства просвещения, университетов и научных исследований, профессор П. Деотто занималась изучением судеб выдающихся представителей русской диаспоры, послереволюционной эмиграции в Италии. Коллективом ученых был создан замечательный проект, отображенный на интернет-платформе www.russiinitalia.it (http://www.russiinitalia.it/) («Русские в Италии»), где, конечно, нашлось место и для Бенуа и его коллег. Вдохновителем исследовательской работы по поиску и изучению русской диаспоры в Италии является историк Михаил Талалай, который занялся ею в качестве штатного сотрудника Советского Фонда культуры еще в конце 1980-х годов.
В статье «Gli esordi scaligeri di Nicola Benois»[9 - Deotto Р. Gli esordi scaligeri di Nicola Benois // Archivio russo-italiano, V. Salerno, 2009. P. 109–122.] П. Деотто рассказывает о вхождении молодого художника в коллектив титулованного театра и о самых первых годах его работы. Другая ее статья повествует о деятельности Бенуа в Милане в трудные сороковые годы[10 - Deotto P. Nicola Benois nella Milano degli anni Quaranta // Русская эмиграция в Италии: журналы, издания и архивы (1900–1940) ? a cura di S. Garzonio е В. Sulpasso. Salerno, 2015. Р. 173–184.]. Всего ею написано шесть специальных статей, и Патриция Деотто, несомненно, является признанным биографом художника.
Но всё же до нынешних времен не было опубликовано отдельной биографии Николая Александровича Бенуа ни в Италии, ни в России.
С надеждой на дальнейшую работу коллег искусствоведов в обеих странах, данное исследование вышло в Италии небольшим тиражом на итальянском языке, но уже получило положительный отклик со стороны деятелей культуры, и не только. Как оказалось, в Милане, да и во всей Италии трудно встретить деятеля культуры старше шестидесяти лет, который каким-то образом не был бы связан с именем Бенуа. Из недр частных коллекций начинали всплывать картины, наброски и эскизы, фотографии, записки, открытки. Кажется, Николай Александрович успел побывать повсюду и с ним были знакомы все, кто хоть как-то связан с театром, искусством, и вообще с культурой.
В процессе общения с коллегами художника знакомства передавались по цепочке, и каждый новый персонаж оказывался сам достойным не только отдельной главы, но и целой книги. К замечательному притягивается замечательное: Бенуа привлекал талантливых людей, в чем ему немало помогало его служебное положение одного из руководителей лучшего в мире театра.
От знатока и эксперта по современному искусству, профессора миланского университета Антонелло Негри путь привел к издателю «Chimera Editore» Раймондо Сантуччи, сыну известного писателя Луиджи Сантуччи. От него ниточка протянулась к великолепной Эвелине Шац – милано-московской художнице и поэту, которая познакомила в свою очередь с поэтом и журналистом Миро Сильверой, много лет проработавшим в издательстве «Vogue Italia» и взявшим важное интервью у уже пожилого Бенуа.
Другой известный журналист, Ренцо Аллегри, бывший корреспондентом еженедельника «Gente» на протяжении многих лет, сохранил немало документов и писем Бенуа. В 1980-е гг. Аллегри публиковал в журнале на протяжении шести недель подряд фрагменты рассказов восьмидесятилетнего Николая Александровича. Впоследствии у них обоих вызрел проект собрать воспоминания и опубликовать отдельную автобиографию. Николай Александрович хотел оставить о себе память по примеру знаменитого отца, Александра Николаевича Бенуа, который, будучи известным искусствоведом, издал великолепные работы по истории западноевропейского искусства, а впоследствии были опубликованы его дневники и воспоминания. Но, к сожалению, Николай Александрович так и не дождался выхода такой книги.
У художника, когда он был в расцвете творческих сил и востребован, слишком много времени отнимала работа в театре: нужны были бесконечно титанические усилия, чтобы держать в превосходном состоянии большой и сложный механизм Ла Скала. Когда же ему пришлось оставить бразды правления сценической частью, он внезапно оказался вне зоны интереса и его влияние угасло быстрее, чем пенсионный возраст дал о себе знать. 80-летний юбилей Бенуа вызвал новый всплеск интереса к его фигуре, но, к сожалению, краткосрочный, дав было юбиляру надежду на то, что он не забыт. Ряд хвалебных статей, интерес, выказанный крупными издательствами к публикации воспоминаний, создали иллюзию, которая впоследствии оказалась разбитой внезапными политическими событиями – Перестройкой и развалом СССР. Итальянские СМИ не знали, как позиционировать Николая Александровича Бенуа. Кто он: белоэмигрант, бежавший из Советской России, или советский гражданин, «втершийся в доверие» к капиталистам? Невозможность присвоить пожилому мастеру политический ярлык, неуверенность в отношениях с новой постперестроечной Россией и боязнь расстроить с ней связи привели к тому, что одно крупное итальянское издательство, уже подготовившее книгу к публикации, приняло решение переждать.
Принимая во внимание тогдашний возраст Бенуа (87 лет), это ожидание было равносильно отказу. Политика снова вмешалась в жизнь Николая Александровича, отнимая вожделенную мечту увидеть мемуары опубликованными, а значит и оставить неизгладимый след своей жизни в грядущих поколениях. Недаром ведь народная мудрость говорит: «Что написано пером, того не вырубишь топором!», в то время как костюмы можно перекрасить, а декорации выбросить. Что, в общем-то, и произошло и происходит постоянно с «историческим» театральным реквизитом. Жизнь спектаклей эфемерна и недолговечна. Редкие исключения только подтверждают правило. Поэтому для Николая Александровича так важно было оставить письменное свидетельство своей жизни.
Значит, выход в Италии, в его любимом и своенравном Милане, небольшой нашей книги о нем важен и сейчас. Символично, что ее выход пришелся на 30-летие со дня смерти, а нынешняя публикация в России совпадает со 120-летием со дня рождения Николая Александровича.
Его жизнь оказалась вписанной в рамки послереволюционной истории России, советской страны: вместе с ней он вырос и вместе с ней он умер, в 1988 году. Хотя большую часть сознательной жизни он провел вне ее географических границ, это нельзя назвать обычной историей эмиграции. Он не был изгнан, а выехал временно на стажировку. Он уезжал без четкого понимания, что не вернется никогда, скорее наоборот, возможность возвращения всегда оставалась у него в голове и в сердце. Бенуа сумел полностью интегрироваться в Италии, но на самом деле это даже интеграцией нельзя называть. Скорей всего, это стало успешными гастролями, затянувшимися на полвека. Как будто по завету Юлия Цезаря, Николай Бенуа пришел в северную Италию, увидел ее и победил!
Рукопись неизданных в Италии мемуаров бережно хранит журналист Ренцо Аллегри. Он уже далеко не молод. Возраст за девяносто ставит свои условия: он проживает в горах, редко выходит, но до сих пор с жаром говорит о несправедливости по отношению к старшему товарищу. Аллегри считает Николая Бенуа выдающимся деятелем культуры XX в., достойным почитания. Эти рукописи всё же были изданы, но не в Италии, а в России. По материалу, собранному и подготовленному к печати итальянским журналистом, в 2013 г. в Петербурге вышла книга «Николай Бенуа рассказывает…»[11 - Николай Бенуа рассказывает… ? Сост. Р. Аллегри, пер. И. Г. Константиновой. СПб.: Европейский дом, 2013.] в переводе Ирины Георгиевны Константиновой.
Обложка русского издания воспоминаний Н. А. Бенуа, подготовленных Р. Аллегри, в переводе И. Г. Константиновой (СПб.: ГМЗ «Петергоф» – изд-во «Европейский Дом», 2013).
Репродуцирован эскиз декорации к опере Дж. Верди «Бал-маскарад» (Москва, Большой театр, 1979)
Две другие важные исследовательские работы о Николае Бенуа и его творчестве были проведены в Италии и России. В 1987 г. выпускник Академии изящных искусств Брера в Милане Джан-Лука Тирлони написал дипломную работу: «Николай Бенуа и театр Ла Скала»[12 - Tirloni G. L. Nicola Benois е il Teatro alia Scala. Pro manuscripto. Milano, 1986 (дипломная работа 1986/87; ксерокопия хранится в Библиотеке Музея театра Ла Скала).], в которой привел одну из своих самых последних бесед с художником. Бенуа на протяжении многих лет сотрудничал с Академией Брера, с удовольствием брал себе в помощники ее выпускников на стажировку и на постоянную работу, вырастив таким образом несколько поколений театральных художников-сценографов. Он стал наставником и для Дж.-Л. Тирлони.
В 2015 г. в Петербурге София Артюшина написала дипломную работу «Эскизы декораций Николая Александровича Бенуа для театра Ла Скала из собрания ГМЗ “Петергоф”[13 - Артюшина С. С. Эскизы декораций Николая Александровича Бенуа для театра Ла Скала из собрания ГМЗ «Петергоф». Дипломная работа. Науч. рук. проф. Е. А. Боровская, фак. теории и истории искусств, Санкт-Петербургский Академический Институт живописи, скульптуры и архитектуры им. И. Е. Репина при Росс. Академии художеств, 2015.] С. С. Артюшина, ныне хранитель фонда графики Музея семьи Бенуа, продолжает исследовательскую работу, и, возможно, в скором времени, мы узнаем новые подробности о биографии и творчестве Николая Александровича.
* * *
Сын героя этой книги, Романо Альберто Бенуа, ушел из жизни 14 января 2020 года. Незадолго до смерти он успел одобрить нашу итальянскую публикацию о его отце. Глубоко тронуло его письмо со словами: «Выражаю похвалу синьоре В. Новиковой-Нава и всем причастным людям за отлично проделанную работу, благодарю лично и от имени моего отца, присутствие духа которого я чувствую рядом и к которому в скором времени присоединюсь…»
К сожалению, эти слова оказались пророческими. Прошло меньше года с выхода первого издания итальянской книги в Милане, как Романо Альберто не стало…
Особая благодарность от автора научному руководителю профессору Антонелло Негри, неоспоримому в Италии авторитету в области современного искусства, профессору Альберто Бентольо, выдающемуся эксперту в истории театра, и историку, сотруднику РАН Михаилу Григорьевичу Талалаю, вдохновившему меня на публикацию моего исследования в Италии и в России.
Vlada Novikova Nava, «Nicola Benois. Da San Pietroburgo a Milano con il teatro nel sangue (Milano: Litter Alia, Fuoril[u]ogo, 2019).
Отдельное спасибо всем участникам этого повествования, щедро поделившимся своими воспоминаниями, размышлениями, советами, комментариями и предоставившими возможность заниматься исследованием в архивах и частных коллекциях: это, в первую очередь, Елена Яковлевна Кальницкая, а также Ренцо Аллегри, София Артюшина, Никита Владимирович Благово, Альберто Делла Снега, Патриция Деотто, Елена Игоревна Жерихина, Паола Каироли, Анжелика Козлова, Марина Крышталева, Микеле Летициа, Адриано Нава, Евгения Анатольевна Подрезова, Долорес Пюто, Мария Луиза Рудони, Рози Фраккаро Молинари, Татьяна Рыкун, Сандро Сантилло, Раймондо Сантуччи, Маттео Сарторио, Миро Сильвера, Владимир Александрович Фролов, Эвелина Шац, Франко Шепи, Антония Янноне.
Часть первая
В россии
Глава 1
Семейная династия
Родители
Николай Александрович Бенуа родился 2 мая 1901 г. (по старому стилю 19 апреля) в сорока километрах от столицы Российской империи, в Ораниенбауме (с 1948 г. город носит новое имя – Ломоносов). Владельцами Ораниенбаумского дворцового комплекса были и Меншиков, и императрица Екатерина II, а последним его дореволюционным хозяином стало семейство герцогов Мекленбург-Стрелицких, проводивших летние месяцы в своем имении.
Будущие родители Николая Александровича, Александр Николаевич Бенуа и Анна Карловна Кинд, выбрали Ораниенбаум за его патриархальность, желая в тишине и покое провести там свой первый летний отпуск в качестве молодоженов. И хотя в воспоминаниях Александр Николаевич называл его «убогий и глухо провинциальный»[14 - Бенуа А. Н. Мои воспоминания. Т. 1. М.: Наука, 1990. С. 23.], семья Бенуа неоднократно возвращалась на лето в Ораниенбаум или неподалеку от него на дачу в Мартышкино.
Они поженились 29 июня 1894 г., обвенчавшись в католическом храме св. Екатерины на Невском проспекте, после довольно длительного периода помолвки. Нежные и трогательные отношения молодой пары прерывались то вмешательством родственников, то болезнью самой невесты. История любви этой пары необычна. Александр познакомился с будущей супругой в 1876 г. на свадьбе своего старшего брата Альберта (в семье – Альбера), взявшего в жены старшую сестру Анны, Марию. Тогда Александру было шесть, а Анне – восемь лет. Затем отец Анны, Карл Иванович, стал давать семилетнему Шуре уроки игры на фортепьяно, всегда ставя ему в пример свою дочь. А однажды на даче в Кушелевке одиннадцатилетний Шура увидел, как «у большого тройного (венецианского) окна […] сидела спиной к свету девочка (то была Атя), занятая чтением вслух […]. Книга была толстая и русская […][15 - Там же. С. 524.].
Летом 1883 г. Александр и Анна оказались соседями по даче в Бобыльске, где часто играли вместе и даже собрались построить лодку, чтобы уплыть на ней по Неве до Волги, а там – и в далекие страны[16 - Там же. С. 526.]. В отроческом возрасте возникли первые признаки нежных чувств, и зарождающаяся любовь заставляла их постоянно искать встречи друг с другом. Александр запомнил один прекрасный день весной 1885 г., когда давно знакомая девушка стала для него словно ожившим образом прекрасной балерины Вирджинии Дзукки[17 - Там же.].
В течение нескольких лет влюбленные по разным причинам то прерывали, то возобновляли свои отношения. Когда брат Альберт расстался со своей женой Марией, родители Кинд и особенно Мария делали всё возможное, чтобы разлучить Александра и Анну. Сама мысль снова породниться через младших детей была невыносима обоим семействам. Но всё же любовь победила, и «Ромео и Джульетта» девятнадцатого столетия смогли преодолеть сопротивление и создать поистине крепкий союз на все последующие годы. Нерушимости этого союза завидовали многочисленные друзья семьи. Александр Николаевич Бенуа всю жизнь хранил нежность и любовь к своей Анне, или «Ате», как он ласково ее называл в домашнем кругу. Анна же создала уютное семейное гнездышко, постепенно превратившееся в модный петербургский салон.
Уклад дома Бенуа стал примером другим семействам: на него ссылались и равнялись. Хорошая и заботливая жена, двумя годами старше Александра, «Атя» умела благоприятно и умиротворяюще влиять на мужа, иногда подверженного беспричинным вспышкам гнева. Она стала чудесной матерью, воспитавшей в троих детях тонкий и изящный вкус, пылкую любовь к музыке, живописи и литературе. Хозяйка из «Ати» тоже получилась отменная: она содержала дом в идеальном порядке, несмотря на постоянный поток визитеров и родственников.
В их доме устраивались замечательные домашние концерты и спектакли, воспоминания о которых участники хранили всю жизнь, записывали и пересказывали при любом удобном случае. Художник Николай Сомов, однокашник Александра Бенуа по гимназии и единомышленник, входивший в творческое объединение «Мир искусства», в своих дневниках вспоминает один из таких вечеров в доме Бенуа, куда он прибыл с другом Дмитрием Философовым:
«19 янв[аря], пятница ? 6 янв[аря]. [1923 г.] После 10-ти с А[нютой] и Димой пошли к Бенуа. Там нас нарядили в халаты, платки, Диме вымазали лицо жженой пробкой, все были в костюмах, и мы пошли в кв [артиру] Коки[18 - Она находилась на той же лестничной клетке, что и квартира А. Н. Бенуа. – Прим. П. Голубева, редактора публикации дневников К. Сомова.] [Николая Бенуа. – В.Н.-Н.]. Начались танцы: сам Шура в смешных шароварах, цилиндре и в фантастических] орденах [танцевал] польку. Тата Серебрякова – сочиненную Бушеном польку. Бушей сам тоже очень искусно танцев [ал]. Русскую – Гагарины, брат и сестра. Потом об[щая] кадриль. Я не танцевал, а смотрел. Потом чай в кв [артире] Шуры. Всем примеряли листы с нарисованными небольшими] фигурами (амур, Ева, Людовик XIV на лошади, сатир, Наполеон и т. д.) с прорезями для живых лиц. Было очень неожиданно и забавно. После чая мол [одой] Гагарин пел, аккомп[анируя] себе на гитаре. Потом у Коки опять танцевали. Разошлись около 2-х ч[асов] ночи. Было очень много красивых: Гагарин, Юра, Кока, его жена, симпатичная Гагарина и др [у-гие]. А я себя чувствовал таким старым, уродливым, и мне было чрезвычайно грустно весь вечер…»[19 - Сомов К. А. Дневник 1917–1923. М.: Дм. Сечин, 2017. С. 714.].
Дом на ул. Глинки 15, Санкт-Петербург, 2018
Быть вхожим в дом Бенуа считал за честь любой интеллигентный и образованный петербуржец, а вот утрата благосклонности хозяйки становилась суровым наказанием. Мстислав Добужинский так описывал значимость ее фигуры: «Бенуа был нашим общим центром, и уюту его дома очень помогала его жена, Анна Карловна, женщина на редкость милого и веселого характера, которую все без исключения любили. Всюду, куда переезжали Бенуа (за петербургское время они переменили три квартиры), создавалась та же теплая патриархальность»[20 - Добужинский М. В. Воспоминания. М.: Наука, 1987. С. 214.].
Коллеги и друзья мужа восхищались нестандартной красотой Анны Кинд, наперебой приглашая ее позировать для портретов. Иногда она соглашалась, но не каждый раз оставалась довольна. Также и супруг считал сложной задачей передать, не исказив, изящную прелесть своей любимой жены. Портреты Анны писали Константин Сомов, Валентин Серов и Мстислав Добужинский, да и сам супруг не раз делал зарисовки и портреты.
Но, пожалуй, самым удачным стал портрет Леона Бакста, друга и вечного соперника Бенуа по театральной сценографии. Бакст сумел ухватить ускользающую натуру модели, передать изысканность ее фигуры и лица с легким вызовом вздернутого носика. На замечательной картине «Ужин», капризная красотка, одетая по французской моде, – Анна Карловна Бенуа, в девичестве Кинд. Известный своей пылкостью суждений критик Владимир Стасов, обожавший Репина и ненавидящий всю «школу» А. Бенуа, в 1902 г. так описал свое впечатление об этом портрете: «Сидит у стола кошка в дамском платье, ее мордочка в виде круглой тарелки, в каком-то рогатом головном уборе, тощие лапы в дамских рукавах протянуты к столу, но она сама смотрит в сторону, словно поставленные перед нею блюда не по вкусу, а ей надо стащить что-нибудь другое на стороне, талия ее, весь склад и фигура – кошачьи, такие же противные, как у английского ломаки и урода Бердслея. Невыносимая вещь!»[21 - Стасов В. В. Две декадентские выставки. Соч. в 3-х тт. Т. 3. Живопись, скульптура. музыка. М.: Искусство, 1952; см. http://az.lib.rU/s/stasow_w_w/text_1903_dve_dekadentskie_ vystavki.shtml (датаобр. 15.05.2021).] Стасов, впрочем, не любил всех художников, близких к А. Бенуа, называя их декадентами. Особо ему претили Сомов, Врубель и Бакст – работы последнего он называл ужасными. В разгромной статье «Две декадентские выставки», опубликованной 19 и 25 апреля 1903 г. в номерах 106 и 112 издания «Новости и биржевая газета», где упоминается вышеописанный портрет Анны Кинд-Бенуа, достается и супругу: про Александра Бенуа-художника сказано, что тот «понятия не имеет о строении человеческого тела» и что у него «полное отсутствие чувства колорита». Но на то они и критики, чтобы критиковать, особенно всё новое и необычное.
