скачать книгу бесплатно
Глеб наконец замолчал, а я, немного придя в себя, стал думать о Лизе. Что с ней? Такое стечение обстоятельств, как я, существующий в этом холодном, безразличном ко всем нам мире, не дало ей покончить со своим страданием? Это меня удивляет. Это странно для меня. И будет еще страннее, если она снова не попытается, фигурально выражаясь, взять расчет.
Я встал из-за стола и пошел в сарай. Хотел посмотреть на веревку, которая там, разумеется, уже не висела. Тогда я вернулся за стол, где, к моей радости, Глеба уже не было. Старый сукин сын ушел ковыряться в своей развалюхе. Пусть лучше в ней ковыряется, чем в моей душе. Может, хоть пальцы себе отморозит.
Затем пришла Лиза. Она молча села напротив меня и налила себе уже холодный кофе из моего личного кофейника, привезенного из Петербурга. Она глубоко вздохнула, убрала свои крашеные локоны за уши и стала приглядываться ко мне. Щурилась зачем-то… Один глаз прищуривался больше, чем другой. Что-то в этом было. Ах, но что? Не могу подобрать слово. Что-то потустороннее?.. Да ну, глупое слово. И почему оно пришло мне на ум? В общем, красиво она щурилась и притягательно. И я, несмотря на всю свою внутреннюю дерзость и внешнюю скромность – а может, именно от этого неестественного, невротического сочетания, – несколько засмущался.
«Хорошо, – подумалось мне, – хорошо, что я никогда не краснею. Не так уж и плохо быть мной, тощим сутулым брюнетом, который не умеет краснеть. У каждого человека свои достоинства. Я вот не краснею, а некоторые и этого не могут. Встречал я таких людей. Что тут сказать, жалкое зрелище».
– Я хочу с тобой поговорить, – сказала Лиза своим тихим приятным голосом.
– Да? Конечно, о чем ты хочешь поговорить?
В соседней комнате Татьяна гладила белье и напевала что-то деревенское, народное.
– Давай лучше прогуляемся? – предложила Лиза.
– Там холодно… – на мгновение я задумался. – Ну хорошо, давай.
Мы вышли на улицу и пошли в сторону центра. А через несколько минут я не выдержал:
– Слушай, о чем ты хотела поговорить?
Она ответила не сразу.
– О вчерашнем…
– Хм… не припомню, что было вчера, – ляпнул я.
– Ты все помнишь, – сказала она очень ровным, спокойным тоном, – строишь из себя простака.
– Ладно, извини, я просто старался быть тактичным… вежливым. Вежливость – это моя большая проблема. Разве я не говорил? – пытался я применить свое секретное оружие, то есть ущербное чувство юмора.
– Просто пообещай, что никому не расскажешь о том, что видел. У меня могут быть неприятности.
– Не в моих правилах, знаешь… Но… может, ты сама хочешь об этом поговорить?
– О чем? – устало вздохнув, спросила она.
Подобный тон заставляет почувствовать себя идиотом. Но я продолжил:
– Ну, в смысле, что на тебя нашло вчера ночью? Ты бы это… в самом деле? Ну, того… или как? – не нашел я подходящих слов.
– Думаешь, я стану делиться этим с первым встречным? – она испытующе, но без злобы смотрела на меня.
– Не знаю… Я просто подумал – может, тебе не с кем поговорить. Ты подумай, я уеду, и ты никогда меня не увидишь. Это, если вдуматься, все-таки неплохая гарантия.
Она ничего не ответила, мы подходили к центру города. Людей на улице стало больше. Они были в меховых шапках, дубленках, дутиках, пальто – в общем, как и везде. Только меха чуть больше, а лица чуть мрачнее. И валенки встречаются время от времени. Я-то свои – особо уродские и на три размера больше, чем следует, – я свои не надел.
Кажется, разговор был окончен, но мне-то хотелось продолжения. И я спросил в надежде:
– Тут есть какой-нибудь бар?
– Тут есть кафе.
– Недалеко?
– За тем домом, – показала она на грязно-желтую пятиэтажку.
Кафе называлось «Серебряная ложечка». Посетителей там почти не было. Так, несколько человек за дальним столиком да одна официантка. Кафе – что-то вроде опрятной столовой, но в меню имелись напитки. То есть, я хотел сказать, там как будто был неплохой выбор выпивки. Ну, я взял пшеничное пиво, а Лиза заказала вишневый сок.
– Ты не пьешь? – спросил я.
– Сегодня нет, – ответила она, пожав плечами. А потом добавила: – Обычно я заземляюсь алкоголем.
– Это как? – спросил я.
– Что-то не хочется рассказывать, – покачала она головой.
Мы сидели и молча пили свои напитки. Мне хотелось ее расспросить, но я никак не мог сообразить, с чего нужно начать. Не помню, чтобы мне приходилось говорить с кем-нибудь о подобных вещах, ну то есть о жизни, о смерти… Я всегда увиливал и мусолил это в одиночку, в своей голове.
– Послушай, я никому об этом не расскажу, и если ты не хочешь говорить о вчерашнем, – продолжаю я, – не надо. Я только хотел помочь, понимаешь? У меня у самого не все так гладко, как кажется.
– Ну раз ты в этой дыре, то, полагаю, не все, – улыбнулась она довольно хитро, опять прищурив один глаз больше, чем другой, и это показало мне, что, может быть, все не так безнадежно.
Вот описание Лизы. У нее вытянутый тонкий нос, словно у лисицы. И губы у нее такие… не пухлые, но слегка выдающиеся вперед. Талия тонкая (под курткой не видно), ноги чуть-чуть кривоваты, но длинные и все-таки красивые. Про каре я уже говорил и о светло-карих глазах тоже. В общем, симпатичная очень.
Она улыбнулась, и я почувствовал, что все налаживается. Люблю, когда все налаживается. Нет, в самом деле, я смакую эти моменты, вглядываюсь в них, просто играю с ними. Не каждому дано получать глубинное удовольствие от подобных вещей. Это еще одно мое достоинство, я могу найти удовольствие там, где другим и не снилось. У меня свой, так сказать, прииск, свой маленький Клондайк чувств. И это нельзя похитить.
– Лиза! – раздался голос у меня за спиной. – Привет!
К нашему столику подошел парень лет, думаю, двадцати трех от роду или что-то вроде того. Одет вполне по-городскому: длинное серое пальто, полосатый шарф повязан поверх воротника, кожаные перчатки…
– Привет, Ян, – спокойно, даже немного устало сказала Лиза.
– Кто это с тобой? – кивнул он на меня. – Из города, что ли?
Лиза задумалась.
– Это наш жилец, – ответила она, – комнату у нас снимает.
Он сел за наш столик, пожал мне руку и, многозначительно кивая, довольно долго всматривался в мое лицо. Я даже недовольно прищурился и отвернулся. Стал смотреть в окно и пить большими глотками свое пшеничное пиво. Что за свинство, в конце концов, так разглядывать чужие лица?! Что у него в голове? Опилки?
– Лиз, а ты на встречу идешь? Там все будут. Даже кто в город перебрался.
– Не знаю пока, – отмахнулась от него Лиза.
– А чего так? Приходи, весело будет. Ты так ни разу и не пришла.
– Я подумаю, – ответила она. – Ладно, Ян, мне надо идти.
Она встала и пошла без меня, а ее, как я понял, бывший одноклассник так и не встал со своего стула. Он испортил нам разговор, сукин сын, и вызвал мое неудовольствие. Но этого ему было мало, он продолжил:
– Жилец, значит? – обратился он ко мне.
– Кто? – недопонял я.
– Комнату, значит, снимаешь? – продолжил он наступление.
– Ну да… типа того.
– Типа того, – медленно повторил он за мной, – так ты, значит, из города?
– Да, но, думаю, из другого… Какой город ты имеешь в виду? Это ведь… ну то есть где мы сейчас – это ведь тоже город?
– Это только называется городом, а на деле… – он пренебрежительно махнул рукой и скривил лицо в знак неодобрения. – Настоящий город там, – показал он, как мне показалось, в сторону уборной. – Там все есть!
– Ага, – кивнул я.
– Так откуда ты? – продолжил он свой допрос.
– Из Петербурга.
– О-о-о! Питер?! Да? «Зенит»! Раз, два, три, «Зенитушка», дави-и-и! – прокричал он довольно громко; мне стало неловко.
Позже я узнал, что это он только притворялся непробиваемым весельчаком.
– Лена, два пива, у нас тут гость из Питера, – крикнул он немолодой официантке. – За «Зенит»-то болеешь? – повернулся он ко мне.
– Да я как-то футбол не очень.
– О-о-о! Но «Зенит» ведь!
– Не знаю, не люблю футбол.
– А стадион построили? – сыпал он вопросами.
– Нет.
– Когда построят?
– Не знаю, никто не знает.
Он рассмеялся, а тем временем официантка принесла пиво и забрала мой пустой бокал.
– А зачем из Питера приезжать в эту жопу?
– Тут места красивые, лес, море недалеко… – остри я.
– А серьезно? – не унимался наглец.
Мне не хотелось рассказывать всю историю. Особенно ту часть, из которой следует, что я бываю весьма наивен… Я молчал и хмурил брови, пытаясь решить, стоит ему наврать чего-нибудь или ответить по-честному.
– К родственникам я приехал в гости, – соврал я и тут же был пойман:
– А почему у них не остановился?
Шахматист из меня, как я с годами стал понимать, не самый способный.
– Слушай, Ян, – начал я с раздражением в голосе, но не знал, как продолжить.
Я отхлебнул пива и решил сказать правду, чтобы сэкономить душевные силы.
– Слушай, я на самом деле не к родственникам приехал, я приехал… – и рассказал ему всю историю с заводом.
Он смеялся, откидываясь назад так, что чуть не упал со стула. Он так смеялся, что даже не мог сделать ни единого глотка пива, хоть и пытался. Только разливал его по столу. После этой истории он посчитал, что мы с ним теперь друзья не разлей вода. Практически родные братья. Ну или по крайней мере двоюродные… Он часто похлопывал меня по плечу, рассказывал всякие байки. И рассказывал мне про Лизу… А я пытался определить, чему можно верить, а чему – нет.
На исходе четвертой кружки в кафе хлынула местная молодежь, желающая подкрепиться перед субботними плясками, а я поспешил ретироваться.
Так началось мое знакомство с Яном Мавриным.
* * *
Вот! Две недели прошло. Целых две недели я провел в этом городке. Хозяева косо поглядывают на меня, они не понимают, почему я не пытаюсь найти работу, почему брожу один в окрестностях или запираюсь в комнате на целый день. Разве может человек жить и не работать? Это наверняка подлец какой-нибудь, а не человек. Подозрительный тип! Совершенный подонок! От такого надо держать дочку подальше. Они мне не доверяют. Думаю, они вышвырнут меня по окончании месяца. Они же приличные люди (Глеб часто это повторяет). Им нельзя держать в доме всяких преступников. «Наверняка он в розыске, вот и прячется в деревнях!..» Да, я кое-что слышал. Соседи не дремлют! Они меня насквозь видят. Они-то сразу меня раскусили. А крики по ночам? Он кричит во сне? У него нечиста совесть! Вор и убийца!
Мне было неуютно, я чувствовал сверлящие спину взгляды, я сам хотел убраться отсюда. Но куда? В гостиницу, к клопам? За две тысячи за ночь? Я ведь все выяснил, старый говнюк Глеб в этом меня не обманул. Две тысячи за ночь! И это уже перебор.
Я произвел плохое впечатление, вряд ли кто-нибудь захочет сдать мне комнату в этой части города. Слишком я тихий в общении. А от тихони всегда жди беды. И поговорка на этот случай имеется. Ну вы, разумеется, все знаете: в тихом омуте, так сказать…
Ну а что касается Лизы, то я совершенно не знал, как с ней быть. Она почти не разговаривала, ходила на свою работу в салон сотовой связи, где ей, вероятно, все-таки приходится открывать рот. Думаю, это дается ей мучительно тяжело. Мне понятно это ощущение: иногда легче удавиться, чем выдавить из себя лишнее слово. Ах, но что-то в ней было… Думаю, все дело в загадке. Какой-то хитрец внутри моей головы пытается меня одурачить, он подстегивает воображение, рисует замечательные картины, связанные с ней, но все это может плохо кончиться. Получится настоящая трагедия, как у Шекспира. А ведь я, знаете ли, всегда предпочитал пьесы повеселее.
В сущности, я бы уже неделю назад съехал куда-нибудь – черт побери, да куда угодно! Просто и благополучно, – но этот странный образ у меня в голове… Лиза… она не дает мне покоя. Она меня просто игнорирует. Не замечает. Это второсортная древняя уловка, я не могу купиться на это, я же не глупая камбала! И все-таки… я заглотил наживку. Не могу обманывать себя. Нелепость, одним словом. Мне казалось, что я не так глуп. Я уже сейчас вижу последствия, мое воображение не остается безучастно. Герман снова сдается. Конечно, это приятно, но только поначалу. Затем наступит расплата. Когда же я перестану призывать с небес несчастья на свою бедную голову?! Когда я наконец поумнею? Но! Я даю себе шанс: я решаю все-таки съехать. Ведь у меня недоброе предчувствие на ее счет.
После обеда я пошел в магазин и на выходе наткнулся на того, кто испортил мне разговор с Лизой в кафе «Серебряная ложечка», и это оказалось очень кстати: я попросил помочь мне с поиском жилья.
– Что случилось? – спросил Ян.
– Да ничего, просто мне нужна квартира.
– Видать, Кайновы тебя совсем замучили, – кивал он как будто бы понимающе.
– Кто?
– Те, у кого ты живешь.
– Ах, это? Не-ет, нет, – протянул я, – тут дело не в этом. Мне просто нужно свое пространство, больше места.
– Ладно, я посмотрю, что можно сделать. Тебе именно квартира нужна?
– Лучше бы небольшой дом.
