скачать книгу бесплатно
Александр остановил коня.
– Это наши люди?
– Судя по остаткам одежды, да, – сказал Годислав.
– Надо похоронить. Даже звери не стали питаться ими.
– Не все звери едят гнилое мясо.
Тела захоронили слуги Александра.
Дальше у дороги заметили останки двух человек. Это были скелеты в странной одежде, вернее в том, что от неё осталось.
– Татары, – сказал Годислав. – Видишь, кривой меч. Что тоже похоронить?
– Нет, эти пускай валяются. А меч возьми.
Прибыли в Переяславль. Город представлял собой жалкое зрелище. Вместо когда-то аккуратно уложенных бревенчатых стен теперь был установлен кривой, местами очень низкий частокол. Ворота были такими уже убогими, как и всё вокруг из неотёсанных тонких брёвен. Александр слышал, что переяславцы сами сдались на милость татарам на третий день штурма; но татары обманули и никого не пощадили ни детей, ни женщин, ни стариков. В живых тогда осталось только три человека: двое детей и старик, спрятавшиеся погребе.
В городе Александр насчитал только пятнадцать домов, остальное всё было порушено и сожжено. Строили ещё три дома. Церковь почти не пострадала. Двое человек на лесах красили стены церкви.
– Я останусь здесь, – сказала Евдокия.
– Здесь? Где же ты будешь жить? – спросил Александр.
– Неподалёку отсюда есть монастырь, он совсем не пострадал от татар, поживу пока там.
– Хорошо. Я оставлю с тобой дружинников и прикажу им заняться строительством в городе нового двора. Не суди его. – Александр говорил об отце.
– Я не сужу.
Владимир. Когда-то это был крупный богатый город Восточной Европы. Теперь город выглядел как просто поселение, и только частые красивые церкви напоминали о былой красоте и былом богатстве. «И последние станут первыми», – написано в Евангелие, что можно переделать в: «И первые станут последними».
Посада не было. Александр заметил за стенами города только три землянки. В том, что раньше было посадом остались только две поломанные яблони. Яблони и вишни татары вырубили для костров, у которых они грелись, и на которых готовили пищу. Землянки в самом городе – это выглядело очень убого и тоскливо. Ярослав восстановил только одну стену, остальное всё было заделано частоколом. Построено заново было шестьдесят домов, пять из них были устроены богато – это были дома бояр. Около городской стены расположился рынок: один небольшой торговый ряд. Торговали только семь человек, продавали хлеб и молоко, маленький мальчик продавал грибы в корзине.
Усадьба Ярослава была огорожена высоким забором. Ворота во двор были открыты. Александр въехал во двор. Ярослав жил в добротном двухэтажном бревенчатом доме, зодчие, орудуя топорами и пилами, строили к этому дому новый придел.
Александр слез с коня.
– Отведи в конюшню, напои и накорми, – приказал он одному из своих слуг.
Ярослав вышел на высокое крыльцо. Александр пошёл ему на встречу. Отец и сын обнялись. Ярослав поцеловал сына.
– Слышал я о подлых делах новгородцев. Ну, ничего, ничего.
Прошли в дом. Ярослав велел своим слугам накрыть на стол.
Обедали вдвоём.
– Видел, как всё порушили посланники адовы? За что нам это наказание? – Ярослав немного захмелел. – Я дал людям льготы и привёл народ из земель южных. Должны мы восстановиться, должны.
Ярослав стал главным князем владимирским и раздавал города княжества в уделы сыновьям и родственникам.
– Говорят татары готовят поход на южные русские земли, – сказал Ярослав.
– Кто говорит?
– Из половецких степей прибегали люди, спасшиеся от татарского плена.
– Теперь это уже не половецкие степи.
– Киев занял Даниил Романович, князь Галицкий.
– Это сильный князь.
– Может он сумеет дать татарам отпор.
– Куда там. Наши князья ничего не смогли с ними сделать.
– Юрий сам виноват. Собирал рати, а сам уходил всё дальше и дальше от татар, тем самым, вселяя слабость в души воинов. Они же всё понимали.
– И много ли этих татар? Что же это за сила такая страшная и неведомая?
– Те, кто видел, говорят, что бесчисленны полки татарские.
– Что же мы будем делать, если они снова придут?
– Воевать, сын – это наша доля княжеская.
Александр устроился в доме отца. Вечером он увидел Мирославу – новую жену отца. Это была молодая рыжая боярыня с игривыми голубыми глазами. Мирослава была беременна. Ярослав не разводился с первой женой и не собирался её отправлять в монастырь. Он просто чтил прежние обычаи отцов более чем современные.[15 - У восточных славян в дохристианские времена был распространён обычай многожёнства.] Евдокии же это не нравилось, и она предпочла жить со старшим сыном.
Ярослав дал Александру в удел Переяславль, куда тот вскоре и отправился.
Возвращение. Копорье
Наступил 1241 год. Разорив южные русские земли, татары двинулись дальше на запад на Польшу, Венгрию, Хорватию. Европу охватил страх. Даже во Франции и Англии люди в ужасе ожидали нападения жестоких азиатов.
Немцы напали на финское племя водь, обложили его данью и построили в их земле крепость Копорье. Водь были подданными и данниками Новгорода. После этого неприятности у Новгорода не закончились. Летописец сообщает: «И не одно это было зло от них (немцев), но и Тесов взяли, и в тридцати верстах от Новгорода воевали, купцов побивая, по Луге и до Сабли».
Новгородцы прислали посольство к Ярославу с просьбой дать им сына Александра и оказать военную помощь. Ярослав дал новгородцам другого сына Андрея и полк.
Новгородцы такой помощи не обрадовались. Положение Новгорода ухудшилось. Из летописи: « …на волость Новгородскую напали Литва, немцы, чудь и захватили по Луге всех коней и скот, и нельзя было пахать по сёлам, да и не на чем».
Андрей не был опытным воином и не обладал такой харизмой, как его старший брат. Новгородцы снова послали посольство к Ярославу, и на этот раз великий князь владимирский отпустил Александра в Новгород. Андрей вернулся во Владимир.
Александр со своей дружиной прибыл в Новгород к концу весны. Жену с ребёнком он оставил в Переяславле. Александр объявил новгородцам, что желает собрать вече. Воля князя была исполнена. Александр обратился к новгородцам:
– Дорогие новгородцы вы пожелали, чтобы я стал вашим князем. Так?
Толпа согласно загудела.
– Так. Хорошо. Значит отныне моё слово будет для вас законом. Так?
Толпа снова согласно загудела, но значительно тише, чем в первый раз.
– Вот и хорошо. Тогда я, как настоящий ваш правитель заявляю: отныне я буду получать пятую часть со всех податей новгородских и вести суд во всём Новгороде. Это о новых порядках. Теперь о главном. Завтра начинаем собирать полки. Я сегодня уже велел послать к ладожанам, к ижоре и к корелам, чтобы они тоже собирали полки.
Александр спустился с помоста и отправился на свой двор. Вече закончилось неожиданно быстро, так же как и началось.
На следующее утро к Александру пришёл слуга Некрас. Александр только встал с постели и одевался.
– Входи.
– Важные новости, князь, – сказал Некрас.
– Бояре?
– Да.
– Что задумали они на этот раз?
– Хотят собрать вече, будут обсуждать твои новые порядки.
– Не надоело им ещё заниматься обсуждениями? А когда с немцами воевать?
– Некоторые говорят, что лучше договориться с немцам, дать им немного земель; зато сохранить порядки прежние.
– Кто так говорит?
– Точно не скажу, но это похоже на настроения Ивана Яйцо и Бориса Хромого.
– Я им устрою вече. Иди, Некрас, созывай дружину.
С дружиной Александр направился к усадьбам Хромого и Яйца, а также их сторонников. Хромого и ещё шестерых взяли сразу, а Яйцо исчез. Только к вечеру его обнаружили в одном из приделов храма Святой Софии. В этой церкви служил его родственник, у которого он и попросил временного убежища.
Следующим утром все задержанные бояре были по приказу Александра повешены у главных новгородских ворот. Борис Хромой на коленях просил у Александра пощады, но тот не отменил своего решения.
– Я вам устрою вече.
Александр двинул новгородский, ладожский, корельский, ижорский полки на Копорье. Впереди войска ехал сам Александр и его дружинник, державший в руке стяг: лев, стоящий на задних лапах на красном полотне.
Копорье представляло собой небольшую, но хорошо укреплённую крепость. В крепости было всего двадцать немцев, столько же воинов из чуди[16 - Эстонцы.], находящихся у немцев на службе и двести вожан, перешедших на сторону немцев.
Три дня новгородцы обстреливали из луков защитников крепости, и в то же время засыпали ров перед воротами, прикрываясь защитными сооружениями. На четвёртый день ворота выбили бревном-тараном, и новгородцы ворвались в крепость. Защитники выстроились с двух сторон. Справа впереди отряда стоял немецкий рыцарь весь в железе.
– Я с новгородцами и корелой направо, а ты с ижорой и ладожанами налево, – приказал Гавриле Олексичу Александр.
Александр сошёлся в схватке с немецким рыцарем. Рыцарь бился хорошо, но Александру удалось ранить его, нанеся резкий удар по плечу. Немец упал. Александр двинулся вперёд. На его пути стал вооружённый топором вожанин. Вожанин понял, кто на него идёт, и несколько растерялся. Александр находился в высшей степени ярости и резким движением нанёс удар мечом по шеи вожанина. Хрустнули шёйные позвонки. Ещё бы немного и голова слетела с плеч. Новгородцы напирали. Вожане и чудь бросили оружие. Потом сдались немцы.
Александр собрал совет. Он распорядился оставить в крепости небольшой отряд и назначил воеводу.
– А что будем делать с пленными? – спросил Гаврила Олексич.
– Чудь и вожан повесить.
– Всех?
– Всех. Это будет уроком всем предателям.
Александр считал чудь подданными русских, несмотря на то, что их земли уже достаточное количество времени находились во власти немецких рыцарей. До немцев чудь были данниками Новгорода и русских князей.
– А немцы?
– Возьмём в Новгород, там и решим, что с ними делать.
В Новгороде Александр решил оказать честь немцам и отпустил половину пленных.
Однажды он велел привести к себе, оставшихся в Новгороде семерых немецких рыцарей.
– Будете служить мне? – спросил их Александр.
Толмач перевёл вопрос.
Один из рыцарей спросил:
– А что будет, если мы не согласимся?
– Пока не знаю, может быть повешу вас, может быть отпущу, как ваших товарищей.
Немцы задумались. Александр отпустил часть немецких рыцарей, не взяв за них даже выкупа. Из Ордена никто не приехал просить отпустить оставшихся в плену или попытаться их выкупить. Несмотря на угрозы Александра повесить немцев, пленные могли рассчитывать на снисхождение, так как обычно русские и немцы в то время снисходительно относились друг к другу; чего нельзя было сказать об отношении русских и немцев к племенам финским. Сильные уважали только сильных.
Немцы согласились с предложением Александра.
Освобождение Пскова. 1242 год
Конец февраля 1242 года. На дороге, ведущей в Низ, появились конные воины со стягами, за ними шло пешее войско.
– Суздальцы? – спросил новгородский стражник Иван, наблюдавший за дорогой с городской стены.
– Кто же ещё? – сказал его товарищ, то же стражник, Фёдор.
– А вдруг литовцы?
– Не похоже. Князь Александр ждёт брата Андрея с войском, чтобы воевать с Орденом.
– Что-то гонцов от Андрея не было. Странно.
– А вон, смотри на стягах – лев. Верно – суздальцы. Надо предупредить князя.
