скачать книгу бесплатно
Непослушный локон.
Лет-то сколько минуло:
Посчитать – потеха! —
Вроде как сединами
Потрясти приехал.
Да разве все упомнится —
Не прочтешь, как книжку:
Память – девка-скромница,
Слов у ней не лишку.
А быть может, блудница
Изменила напрочь?
Посредине улицы,
Оступившись – навзничь.
1984 г.
На могиле А. Я. Якулова
Друг мой старый,
Друг великий,
Вот и встретились
Как в старь.
Твой стакан опять
Не выпит,
И читаю
Как тропарь:
«Дом твой нынче
Не могила —
Не могила, а тюрьма.
Выходи, давай,
Друг милый,
Выпьем водочки.
Эх, ма!..»
2008 г.
На палубе горланят в караоке
На палубе горланят в караоке
Куплеты, от которых – лезть в петлю.
Но терпит ночь. И океан глубокий,
И я, на удивление, терплю.
Так ветрено в душе. И парус белый,
Как платье на красавице, трещит.
Она вино вбирает неумело,
И взгляд её, как камень из пращи.
Циклоп большой, светящийся на глади —
Корабль под зуботычинами волн,
Сосватает нас с нею, на ночь глядя,
Под корабельных склянок перезвон.
И братия, галдящая у стоек,
Нарядна, показушна и хмельна,
Сойдётся в мненьи: дамочка-то стоит,
Испить её и залпом, и до дна.
А я, ныряя в синих глаз глубины,
Рассказ нехитрый слышу наперед,
Что дома её встретит нелюбимый,
Что он не тот. А я, конечно – тот.
И в небе, сплошь утыканном свечами,
Задувши только грешную свою,
Я как корабль прозябший на причале
Ей мачтами скрипучими спою.
О том, что мы в толпе так одиноки,
Что в жизни все подобны кораблю…
А палуба сгорланит в караоке
Куплеты, от которых – лезть в петлю.
1999 г.
На прощанье
Допьемте – и бывайте.
А время след залижет,
И всё – о вас.
Дворовый обыватель
По сплетням из Парижа
Вам долг воздаст.
Докурим, и пора бы
Вам к имени приставить
«Мэм», «фрау», «мисс» иль «госпожа».
Я верю: в оперении тетерки
Вы мне не повстречаетесь в Нью-Йорке.
Ни сумочной. Ни сумрачной.
Ни судорожно дрожа.
Сподобимся в альбомы
На желтые листочки
Скорбеть душой.
Где старые любови,
Я вам оставлю строчки
Как друг большой.
И обещаю точно
На памятную дату
Вам, «фрау», «мисс» иль «госпоже»,
Чтоб вы вконец Россию не забыли,
Послать вам башмаки с российской пылью.
Вам, лапотной. Вам, лаковой.
Вам, лайковой уже.
А цветы с названьем глупым «флоксы»
На балконе вашем, тут как тут,
Полночью подвыпившие хлопцы
Барышням в букеты оборвут.
1990 г.
Надо ж, встретились
Надо ж, встретились – не во сне, ведь! —
Вечер, мистикой не угробь:
И кафе было – «Черный лебедь»,
И в бокалах – «Медвежья кровь».
И в нагретом дыму перченом,
От которого спас – слеза,
Хохотали мы оба в черном,
Запуская глаза в глаза.
Две больших долговязых птицы —
Грудь – о грудь, чтобы клюв – о клюв,
Продолжали так хитро биться,
Чтоб не выронил клюв: «Люблю».
А потом была ночь темнющей,
И какие-то в ней «пески»,
Пальцы в пальцы вплетались плющно,
И луна – помереть с тоски.
И такси своим желтым гребнем
Разрезало, как скальпель, ночь
Там, где птицы прощались с небом,
Как в каком-то кино, точь-в-точь.
И на стрелках давно не девять.
И душа отбивала дробь.
И одна была – «черный лебедь»,
А другая – «медвежья кровь».
2000 г.
Напиши
Будь же умницей, не пиши
Слов надушенных, а в конверт
Положи мне чуть-чуть души,
А тирады потом – поверх.
Оближи, обласкай крыло
И заклей мне в конверте вдох.
Завтра штемпель пробьет число,
И помчит оно со всех ног.
О любви ни полстрочки, чур —
Это давняя наша хворь.
Я к тебе без конца скачу,
Да не свижусь никак с тобой.
А под утро коня – в расход!
Пешим драпом бреду в глуши.
Это редко – два раза в год.
Будь же умницей, напиши.
Собери, коль черкнуть решишь,
Перекрестков несносный шум.
Все, что хочешь. Но только тишь
Не клади между строк, прошу.
Изомни, изогни клочок,
Раскромсай его в конфетти.
Я б по букве его прочел.
Привези его мне. В горсти.
1988 г.
Натурщица любви
Нарисован акварелями портрет:
Взгляд красивый, взгляд печальный, взгляд упрямый, —
А натурщицы уже простыл и след —
Убежала. А куда бежать из рамы?
Нарисован, как теперь не прекословь,
Чудо-кисти по холсту скользили бойко,
И казалось, что рисую я любовь,
А она была натурщицей и только.
Натурщица любви.
Я был плохой художник —
