скачать книгу бесплатно
Где в загонах и вольерах
Совесть наша верещит.
Где гуляет нынче плетка,
Пряник завтрего сулит.
Посбиваю ли подметки
Иль с подметок буду сбит?
Я не свят. И жизнь вторая
Мне в кармане не дана.
Но на эту я сыграю,
Коль играется она.
Коль целы и невредимы,
И красивы до сих пор
Этой женщины седины —
Струн серебряных аккорд.
1984 г.
Женщина ушла
За женщиной тянулся шлейф —
Синявый дым табачный
До первого угла.
Сорвалось с губ моих о ней
Два слова неудачных,
И женщина ушла.
Висел вопрос в ее прищуре узком.
Продать она себя хотела и могла
На языке любом. Но я сказал на русском.
И женщина ушла.
А я пошел, мурлыча в тон
По городу, где Альпы
Над крышами – горбом.
Где танцовщицы за стеклом
То белы, то асфальтны,
То просто в голубом.
И в кабаке, в дыму, в проходе узком
Мне пела у стола взахлеб и догола.
И даже позвала. Но я сказал на русском.
И женщина ушла.
И был я нем. И был я зол.
И ухарем бездомным
Из потного стекла
Чужое пойло, как рассол,
Хлебал в дыму бездонном.
И выстыл, как зола.
И в руки мне ломилась грудью блузка.
Кривлялась и врала. Метала и рвала.
И на углу ждала. Но я сказал на русском.
И женщина ушла.
1995 г.
Жил-был город
Жил-был город под любовью
Без печалей и скорбей,
Шумно за его здоровье
Пил из лужи воробей.
Каблуки нескладной дробью
Мостовые били днем.
Жил-был город под любовью.
И я жил, конечно, в нем.
В небе клякса – голубь сизый —
Он мне писем не носил,
Но про девичьи капризы
Ворковал, что было сил.
В облака-сюиминуты
Он врывался так легко,
И казалось, вот, споют вам
Ангелки из облаков.
А в кармане слепо очень
Жил-был нож-грозоживот —
На кого и кем заточен,
Даже черт не разберет.
И лады как анфилады —
Рельсы-шпалы в добрый путь —
Приводили куда надо,
Хоть хотел – куда нибудь.
Где так нервно и так сладко,
В губы локоном маня,
В дневнике ее закладка
Грела строчки про меня.
Лужи ссохнут. Стиснет ворот.
Пыль осядет на ноже.
Под любовью жил-был город.
В небе. В музыке. В душе.
2016 г.
Жил да был
Нарисуй, художник, меня,
Пририсуй гитару мою.
Вот она висит, пыльная,
Я больше под нее не пою.
Не потому, что в ней жару нет —
Спит тишина на струне —
Время нас всех не жалует —
И вот она – на стене.
Нарисуй, художник, ее,
Чьи казались морем глаза,
Как под ту гитару поем —
Петь ей под другую нельзя.
Шорохи темных комнат,
Шепот навсхлип в ночи —
Все та гитара помнит
И молча с гвоздя кричит.
Нарисуй, художник, капель,
Что по окнам нотами бьет.
Где она, красотка, теперь,
И под чью гитару поет?
Как это все знакомо —
Холст оказался мал.
Может, остался омут,
Где я еще не бывал?
Жил да был,
Ни дня того не боле.
Жил да был,
Бродил вином все дни.
Была тюрьма, но к ней была и воля,
И били вместе в голову они.
Жил да был,
Терновником кромсался.
Жил да был,
На кулаках – без зла.
Бренчал и в омут с головой бросался,
А в каждом омуте любовь жила.
2013 г.
За морем синим
Табак выгорает так сладко,
И бродит вино в голове,
На сцене танцует мулатка,
И вечер необыкновен.
Горланят безмозглые чайки,
Вцепляются в гриву волне.
Встречайте, встречайте —
Я русский блатной шансонье!
Я вырвался за море сине
И в шляпе из пальмовых крон
Хлещу и грущу по России,
И мне не хватает ворон.
Что снег на погостах глотают,
Что воду лакают из луж.
А так же вон той не хватает,
Что за море выпустил муж.
Здесь воздух в цикадовой фальши,
И тесно уже на столе.
Я с каждым стаканом все дальше
К родной улетаю земле.
Мечтаю, как сяду в кутузке
И как из нее убегу.
Я русский. Я русский…
А значит, здесь жить не смогу.
Ах, как здесь тепло,
да не хватает дрожи.
Ах, как здесь темно
в свете фонарей.
Ах, так здесь вино —
папуасов дрожжи.
Ах, как мне хмельно.
А Родина хмельней.
2001 г.
Звоны
Хор трезвонных звуков скомкан —
Бьет собой во все концы.
Слева – колокол негромко,
