скачать книгу бесплатно
– Давай послезавтра, в шесть, в парке. Что скажешь?
– Да, конечно. Я был очень рад тебя услышать, – сказал я, и опять ощутил это странное чувство внутри. Но в этот раз оно наполняло меня уже не грустью, а приятным теплом. Это было удивительно…
– Ну, тогда пока. Я сейчас гуляю, не могу говорить, – на фоне я услышал мужские голоса.
– До скорого.
Попрощавшись с Евой, я заметил, что мои руки трясутся в пять раз сильнее, чем раньше. «Посмотри на себя, Филлип, до чего тебя доводит эта девушка», – улыбнувшись подумал я тогда. Наверное, я звучал очень глупо. Так или иначе, разговор принёс свои плоды! Я сел на диван и открыв пиво, откинул голову на спинку. Интересно, какая история свяжет меня с Евой? Будем ли мы вместе или наша следующая встреча станет последней? Сегодняшним утром мог ли я хоть на секунду представить, что меня ждёт? Могу ли я представить, что будет завтра? Вряд ли. Есть только надежда. Надежда на то, что в будущем меня будет ждать больше таких прекрасных моментов.
Глава 3
С утра, как это часто бывало, меня разбудил громкий звук телевизора в соседней комнате. Я оделся и поел, а затем, решив долго не задерживаться, пошёл на улицу. Как только я захлопнул входную дверь, меня сразу же начали посещать назойливые мысли. Иногда очень удивляет, насколько быстро чувство расслабленности и уверенности может заменить чувство необоснованного беспокойства и страха. Мне начало казаться, что со мной может случиться что-то плохое в любой момент. В моей черепной коробке словно сменился начальник, и тот, что пришёл, устанавливал совершенно нелепые правила. «Тут один начальник, и это я! Проваливай!» – сквозь зубы произнёс я. В такие моменты здорово чувствуется разница душевных состояний. Когда мы находимся в зоне комфорта, нас всех обычно окутывает дурманящий туман. Кого-то на диване с кружечкой чая, за просмотром фильма. Кого-то за бутылкой холодного пива в компании друзей. В этом тумане нам очень уютно и тепло. В нём нас не пугает неизбежность смерти и её реальность. Можно даже сказать, что она кажется нам какой-то не серьёзной. А даже если мы и допускаем, что смерть случится, то «это совсем не скоро», – говорим мы себе, отвлекаясь на что угодно, лишь бы не думать об этом. Меня же, по каким-то мне неизвестным причинам, покинул этот дурманящий туман. Он исчез, оставив за собой голый скелет правды, который преследует меня, где бы я ни был. Даже в общественном туалете, я смотрю на свое отражение в зеркале и пытаюсь понять – существую ли я на самом деле? Хотел бы я вернуть этот дурманящий туман, чтобы жить как прежде? Скорее нет, чем да… Наверное, я хочу найти обходной путь, но к сожалению, пока даже не знаю, существует ли он… Люди вокруг как будто пребывают в некой уверенности, что после смерти есть другой мир и другая жизнь. В том месте, логику, оправдывающую их плохие поступки, непременно поймут и, конечно же, простят. А затем примут с распростертыми объятиями. «Я предал своего друга, потому что он плохо со мной обошёлся» или «Да, я украл, но у них было и так много» – очень удобно, не так ли? А что, если у человека раздвоение личности, где одна ведет праведный образ жизни, а вторая грешный? Как будут судить этого человека? Что, если наша жизнь и есть то, что случилось после смерти, где-то в другом мире и мы просто её не помним? Еще кто-то считает, что жизнь как попытка в игре, умрёшь и начнёшь заново, но в другом теле. Почему люди, черт возьми, вообще так уверены, что они живы? Кажется, именно это я и потерял, вместе со смирением к смерти… Если бы я только знал, где искать ответы, я бы рванул туда со скоростью бегуна, который услышал выстрел пистолета. Да, точно! Рванул бы, да так, чтобы сбить дыхание, но обязательно найти то, что успокоит меня и даст спокойно жить дальше!
Солнце зашло за облака, как вдруг я не узнал свой район. Он почему-то показался мне каким-то другим. Искажённым. Что, если я забуду, куда я направлялся и кто я? Это же будет самое ужасное, что только может случиться. Меня начало потрясывать. Я попытался собраться и переключился на мысли о вчерашнем дне: «Это ведь было, да? Конечно, было! Ева, она самая прекрасная девушка на свете, и я с ней мило гулял по парку». Я вспомнил о друге деда, у которого были проблемы с памятью после инсульта. Однажды, выйдя за хлебом, он не вернулся домой. Его весь день возили с собой сотрудники полиции в надежде, что он узнает свой дом. К счастью, всё закончилось хорошо, и вечером он был уже дома. А что же я? Я не могу полагаться на это общество. Людям совершенно плевать друг на друга. Если я потеряю сознание и упаду, то даже не уверен, что кто-то вызовет скорую помощь. Прохожие, скорее всего, подумают, что я местный алкоголик, который упал и находится в пьяном сне. Мой сосед так и живёт. Однажды он уснул в цветах на клумбе возле дома. Когда это увидела соседка, которая за ней ухаживала, то она тут же выскочила на улицу и разбудила его. Через мгновение, он уже сидел на корточках, убирая сорняки и поливая цветы. А соседка, сложив руки на бёдрах, следила за каждым его движением. Бедолага изнывал от жары и похмелья. Взгляда жалостнее, когда он просил отпустить его домой, я не видел, пожалуй, никогда… Мне было его очень жаль. Кажется, в нашем дворе тогда вновь зародилось рабство. Больше в клумбе он не спал, и вообще, пару недель был в завязке.
Я шёл по аллее, вдоль которой росли красивые цветы. Жаль, я не знал их названия. Они очень приятно пахли и притягивали к себе внимание всех прохожих. Чуть дальше, на лавочке, крепко спал бездомный с беззаботным выражением лица. В каком-то плане я ему даже завидовал. Он совершенно не боялся людей, а ведь его влёгкую можно было избить, как в этих видео в интернете, ну или обокрасть. Хотя, обокрасть бездомного это, наверное, самое тупое, что только может прийти кому-то в голову. Проходя мимо него, я не мог сдержать улыбки. Его лицо прибывало в глубоком сне младенца. Как же беззаботно он спал… Он по-настоящему приспособился к жизни на улице, и кажется, даже получал от этого удовольствие. Внезапно, я заметил взгляд мужчины, сверлящий меня насквозь. Он даже плюнул в мою сторону. Наверное, он подумал, что я осуждаю или смеюсь над этим бедолагой. Люди часто сначала делают выводы, а затем задают вопросы. Как же тяжело быть не таким как все и радоваться мелочам. Просто так улыбаться, находя что-то интересное в простых вещах. Как же несчастно то общество, которое способно осудить тебя за простую улыбку. В нашем городе таких, к несчастью, хватало с избытком. Людям не нравятся счастливые люди.
Я подошёл к дому Дэна. Возле него, как всегда, сидели какие-то алкоголики и о чём-то громко спорили. Казалось, еще минута и можно будет насладиться славным мордобоем. Я прошёл мимо и, зайдя в подъезд, поднялся на третий этаж. Дверь открыла мать Дэна.
– Здравствуй, Филлип. Мы с тобой уже сто лет не виделись. Вы всё убегаете куда-то. Дэн пока в ванной. Будешь чай?
На улице алкаши чуть ли не избивали друг друга, а в доме тишина и спокойствие. Да и мать Дэна всегда была очень гостеприимной. Удивительно, насколько может отличаться атмосфера.
– Не откажусь.
– Ну, как ты? Давай рассказывай, – мать Дэна поставила железный чайник на плиту.
– Всё хорошо. Я в последнее время хожу по больницам. Пытаюсь узнать, что с моими сосудами не так, – мне почему-то всегда тяжело рассказывать о своей настоящей болезни людям. Дело даже не в том, что меня примут за психа. Дело в том, что от этого чувствую себя ещё хуже. Начинает кружиться голова и вообще хочется провалиться куда-нибудь, чтобы никто ни видел.
– Понятно. Сосуды это дело серьёзное! Нужно их укреплять с самого детства, – сказала она, серьёзно взглянув на меня.
– Да, Вы правы.
– А Дэн молодец у меня, нашёл себе работу. Я вот всё думаю, как скоро он женится? Не знаешь? – хотя мать Дэна и сильно переживала за них, но почему-то никогда не вмешивалась в их личную жизнь. Наверное, не хотела навредить их отношениям. Такое сейчас редко встретишь. Обычно родители то и дело опекают своих детей и ни в коем случае не хотят, чтобы они ошибались.
– Свадьба? Думаю, не скоро.
– В моём посёлке жениться нужно было сразу! Иначе все соседи бы косо смотрели на тебя.
– Ого.
Родители Дэна приехали в город из посёлка лет двадцать назад, поэтому иногда были немного старомодны. По крайней мере, мне так всегда говорил Дэн. Мне кажется, иногда он их стыдился. Я же всегда смотрел на это с каким-то интересом, ну или юмором.
– И вправду… Пускай-пускай поживут ещё себе холостыми. Поймут, подходят ли они друг другу, – после небольшой паузы, сказала она.
– Да, точно.
Муж матери Дэна был заядлым любителем охоты и выпить. Многое в мире меняется, но я не помню ни разу его без бутылки пива в руке. В детстве он как-то взял нас с Дэном на охоту. Того, что мы там насмотрелись, нам хватило на всю жизнь. Эти охотники вечно напивались до потери сознания и вырубались там, где их застанет случай. Приходилось постоянно их растаскивать по палаткам. Не то чтобы все друзья отца Дэна были такие, нет. Всего несколько. Остальные же просто любили посидеть у костра и поболтать. Мы с Дэном всегда до последнего сидели и внимательно их слушали. Уж очень интересно они рассказывали. А еще, помню, мы боялись, что ночью придут волки или медведи, а отец Дэна не проснётся, и нас всех съедят. Помню, лежишь в палатке и прислушиваешься к любому шороху. Пожалуй, именно в ту ночь, я и понял весь глубокий смысл пожелания «спокойной ночи». В городе оно являлось простым проявлением вежливости, однако там, на природе, ночью, среди леса, полного диких зверей, приобретало совсем другую цену.
– Ты-то жениться когда будешь? – спросила мать Дэна, поставив на середину стола тарелку с печеньем и конфетами. – Хотя… У вас сейчас в головах совсем другое.
– Не скоро, полагаю. Тяжело найти ту единственную.
– Молодые вы ещё. Не понимаете, – она разлила чай из железного чайника по кружкам, после чего поставила его на плиту. – Вот сахар, накладывай сколько нужно.
Я пил чай и краем глаза смотрел на тарелку. Всегда неловко, когда на стол поставят что-то вкусное и не предлагают тебе угоститься. Поэтому приходилось ждать. Не знаю, что за причуда у меня такая, но я никогда не брал ничего со стола без спроса.
Дверь ванны открылась, и из пара появился Дэн, с завязанным полотенцем вокруг талии. Он громкими шагами пошёл к себе в комнату.
– Спасибо за чай. Было очень вкусно.
– Не за что. Ой, ты даже ни одной печенюшки не съел, а я и забыла тебе предложить.
– Да нет, ничего! Я не хотел, – сказал я и пошёл в комнату Дэна. Я не любил вызывать чувство стыда у людей, да и мать Дэна мне всегда нравилась. С ней всегда было о чём поговорить.
– О, неужели! Кто, наконец, вышел из ванной? Ты забыл, что обещал пойти со мной до больницы?
– Постой-ка… – Дэн вдруг начал осматривать меня, прищурив глаза. – Ты сегодня какой-то счастливый. Ты опять нашёл сотку возле моего дома?
– Нет. Я нашёл кое-что намного прекрасней. Я бы даже сказал, кое-что бесценное. Вчера я встретил девушку и она, кажется, самая милая на свете.
– Ты что, влюбился?
– Возможно.
Я рассказал ему, как мы познакомились, во всех деталях. Дэн никогда не слушал меня так внимательно. Казалось, будто он искренне рад за меня.
– Ты хотя бы взял её номер? А то ты любишь всё профукать.
– Конечно взял.
Дэн оделся, и мы вышли из дома. Всю дорогу я чувствовал себя превосходно. Мы разговаривали на разные темы. Обсудили даже свадьбу. Дэн сказал, что пока что точно не хочет жениться. Я его понимал, мы с ним были еще слишком молоды для всего этого. Время пролетело совершенно незаметно и вот перед нами стояло огромное серое здание. В это место люди приходят жаловаться на свои болячки и наивно ждут какого-то чуда от людей, которые мало что смыслят в работе организма. Мы зашли внутрь, и я занял очередь. Бесплатная медицина – это всегда долгие очереди и я, в принципе, был к этому готов, но не Дэн. Он только и делал, что возмущался и нервничал. А успокаивался только, когда писал сообщения своей девушке. Я тогда решил, что больше ни за что не возьму его с собой в больницу. Лучше сходить одному, чем терпеть это.
Зайдя в кабинет, я увидел огромную капсулу белого цвета. «Что, серьёзно? Человеку, страдающему паническими атаками, нужно назначать вот эту идиотскую процедуру? Когда мне скажут, что меня разыграли?» – подумал я тогда. Это больше напоминало мне какую-то злую шутку.
– Ложитесь на кушетку, – скомандовал врач.
– Это надолго?
– Максимум полчаса.
Я лёг. Врач, тихонько подойдя, сунул мне в руку тревожную кнопку. Её нужно было нажать, если вдруг я почувствую себя плохо. Я огляделся. Белый свет сильно давил мне на глаза. Кажется, меня опять начало мутить. Если честно, я хотел нажать на эту кнопку прямо тогда. Эта кнопка была моим спасением из хаоса. Жаль, что такой кнопки не выдают в роддоме. Представьте, попадаешь в опасную ситуацию, нажимаешь на кнопку и «бам», – оказываешься на уютном диване, у камина, в огромном доме, где никого нет. За окном медленно падает снег на фоне лесного пейзажа. Ты просто стоишь и наблюдаешь, распивая горячее какао…
– Итак, начнём, – произнёс врач безразличным голосом.
Механизм начал медленно затаскивать меня в капсулу. Я закрыл глаза и попытался расслабиться. «Всё будет хорошо, я справлюсь». Через минуту уши пронзил резкий шум, от которого я так сильно вздрогнул, что ударился головой об верхушку. Открыв глаза, я понял, что зрение опять начало играть со мной злую шутку. Мне начало казаться, что капсула вытянулась, и ползти до выхода я буду целую вечность… Я нажал на кнопку и начал нелепо выкарабкиваться, как собака, пытающаяся выбраться из узкой трубы. Врач подбежал и попытался мне помочь.
– Вы как?
– Нормально. Я ухожу, – сказал я, выбегая из кабинета.
– С тобой всё хорошо? – Дэн вскочил с лавочки и пошёл за мной по коридору.
– Да, но боюсь эта процедура не для меня.
– О чём ты? Что случилось?
– Да не важно.
– Что значит не важно? Вылетаешь, как ошпаренный, и говоришь, что процедура не для тебя.
– Просто забудь. Это адская пытка, а не процедура! Пусть врач сам её проходит! Пойдём лучше напьемся!
Мы шли по аллее, и я начал потихоньку успокаиваться. Наконец-то этот ужас был позади. После подобных процедур, ничего не покажется таким уж страшным. Точно вам говорю.
– Тебе уже лучше? – поинтересовался Дэн.
– Лучше. Я снова словил паническую атаку. Как же они меня достали.
– Да ты всё придумываешь! Это всё в твоей голове. Просто перестань думать о них, и они пройдут!
– Думаешь, я не пытался? Эти дурацкие мысли сами накатывают, и я не могу с ними ничего сделать! Мир кажется мне нереальным, понимаешь? Как я могу, блин, не думать об этом?
– А я что, тоже не реальный?
– Может быть.
– Ты сам понимаешь, что это глупо?
– Даже учёные полагают, что сейчас не две тысячи девятнадцатый год, а, например, пятитысячный и человечество давно стало бессмертным. Люди, одуревшие от скуки, начали подключать себя к так называемому симулятору жизни. Симулятор давал им возможность погрузиться в любое время…
– Да ну… Бред! – перебил меня Дэн. – В будущем, наверняка, есть чем заняться. Зачем им это делать?
– В симуляторе есть и смерть, и жизнь, и хоть какой-то смысл, пусть и ничтожный. Вот сейчас мы идём с тобой по дороге: листья, деревья, запах, асфальт, сила притяжения – всё это написано программой, а мы на самом деле лежим там, с подключенными проводами к голове. Возможно, даже на другой планете. Почему бы и нет? Вот докажи, что это не так!
– Нет доказательств! Но и нет доказательств, что это так!
– Да, но эта мысль… Она сводит меня с ума. Утром, когда я просыпаюсь, я не понимаю, что мне делать и теряюсь. Ощущение, будто в моей голове глубоко засел червь и это уже не смешно. Откуда в других людях эта уверенность, что всё не так? И где я потерял эту уверенность? Вот два вопроса, на которые я никак не могу найти ответа, где бы ни искал.
– Давно у тебя такие мысли?
– Раньше я спокойно размышлял о чём угодно, и где угодно, без какого-либо вреда для внутреннего состояния. Я просто перебирал возможные варианты, и при этом всё равно чувствовал себя частью мира, чувствовал себя живым. А теперь… Эта паника… Она случается в совершенно неудобных местах, и жуть как выводит из равновесия. Я не могу с этим справиться!
– Слушай, друг, тебе нужен доктор.
– Нет! Мне нужна бутылка.
Вечером мы с Дэном распили бутылку коньяка и заказали еду по интернету. Наверное, это и есть то, что люди называют счастьем. То состояние, когда ты ничего не делаешь, а только потребляешь. Кажется, к этому и стремится человечество. Ну и пускай! Хотя бы сегодня я стану этой гребаной счастливой частичкой.
Глава 4
Утром нужно было подготовиться к встрече с Евой. Я причесался, выгладил футболку, и помыл обувь. Внешне я был готов. Я взглянул на себя в зеркало, как вдруг, расслышал мерзкий голос внутри себя. Этот голос уговаривал меня остаться дома, пытаясь задушить аргументами и угрозами, приводя сотни причин не выходить на улицу. Голос ни на что неспособного сопляка, который просто хотел дождаться момента собственной смерти, так ничего не сделав в этом мире ни для себя, ни для других. Чем взрослее я становлюсь, тем всё тяжелее переступать через себя. Еще три года назад, я с ума сходил по одной девчонке из параллельного класса, и в подобной ситуации даже не стал бы и думать. Я просто пошёл бы и погулял с ней! А сейчас стою и пытаюсь успокоиться, смотря на себя в зеркало. На душе стало как-то мерзко. Я попытался собраться и начал глубоко дышать. Я представлял, как каждый выдох глушил неуверенность, а вдох наполнял меня решительностью. Не знаю, помогло мне это или нет, но я вышел на улицу.
Зайдя в парк, я пошёл по тропинке возле цветов и небольших кустарников. Люблю июнь, когда всё только цветёт и пробуждается. Я закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Запах цветов в начале лета всегда особенный. Он будто уносит куда-то в другую реальность. Туда, где больше солнца, а люди гораздо добрее. И почему нам так нравится этот запах? Ведь он не даёт нам никакой нужной информации для выживания.
На поляне у реки, сидела влюблённая пара и что-то шептала друг другу на ухо. Всё сегодня радовало меня. Как здорово, когда осознание текущего момента вызывает лишь радость. Я отошёл подальше от людей и удобно устроился возле высокой сосны. До встречи с Евой осталось около часа. Нужно было как-то занять себя. Я положил руки на колени и, выпрямив спину, начал медленно втягивать воздух, наблюдая за внутренним состоянием. Я чувствовал, как расширяются лёгкие, наполняясь кислородом, и сжимаются, пока до конца не выпустят его. Я не давал оценку ни ощущениям, ни эмоциям в теле, а просто позволил им быть… Медленно темноту в глазах начал сменять какой-то мутный зелёный образ. Сначала я подумал, что это мои глаза чуть приоткрылись, но это было не так. Я сосредоточился и попытался разглядеть образ получше. Он был очень размытый, но со временем приобретал чёткие грани и цвета. Это был маленький остров посреди океана, а я был наблюдателем, который смотрел на него с высоты. На нём росла трава и деревья, а в воде переливалось отражение яркого солнца. Он был очень красивый! Я и подумать не мог, что во время медитации можно увидеть нечто подобное. Внезапно часть острова начала темнеть. Чуть отдалившись, я увидел огромную дождевую тучу, которая медленно плыла на остров, погружая его во мрак. Я начал внимательно рассматривать её, как вдруг видение исчезло. Почему же я увидел именно остров посреди океана? Это осталось для меня загадкой. Я встал и не торопясь пошёл к месту встречи с Евой. Интересно, стоит ли ей рассказать об увиденном или она подумает, что я сумасшедший?
По спуску с горы, где зимой катались лыжники, ко мне направлялся чёрный женский силуэт. Это была она, и внутри меня вновь заиграла музыка. Походка у Евы была очень мягкой и беззаботной, словно она знает рецепт лекарства от всех болезней. Одета Ева была в чёрные джинсы и чёрную футболку со значком Инь-Янь. Лицо украшала легкая косметика. Я наблюдал за каждым её лёгким шагом и не мог сдержать улыбки.
Она подходила всё ближе и ближе, и я её обнял… Я сам не ожидал от себя такого. Это было потрясающе! Объятия были наполнены теплотой и нежностью. Я находился тогда уже в совершенно другом мире… Мне хотелось, чтобы это продолжалось вечность! Жаль, но дурацкие законы приличия, вбитые в мою голову с детства, взяли надо мной верх и руки отпустили её спину.
Ева мне тепло улыбнулась. Кажется, она была очень рада меня видеть. Я предложил ей прогуляться до горы, которая находилась неподалёку от парка. В голове я прикинул маршрут, с великолепными видами на город, и мы отправились. Я шёл чуть впереди, словно хищник, разведывающий обстановку. Довольно приятное чувство, когда тебе доверяют. Ева держалась позади и тишина, возникшая между нами, медленно перерастала в невыносимое напряжение. Нужно было начать разговор!
– Занималась танцами сегодня? – спросил я.
– О да! Сегодня, наконец-то, выздоровел мой любимый преподаватель! Он просто мастер своего дела. А ты чем занимался?
Я, немного задумавшись, сказал:
– Гулял, – да, про остров говорить было определённо рано.
Мы пошли по тропинке, окутанной густо растущими деревьями и кустарниками, из-за которых раздался громкий голос. Ева вздрогнула и схватила меня за руку. Сквозь листья я увидел, как в кустах сидели два пьяных бездомных. Типичная картина нашего города, однако, благодаря ей, я шёл за руку с Евой. Не думал, что когда-нибудь буду благодарен пьяным бездомным.
– Тебе уже не страшно? – спросил я.
– Нет, они так громко кричали, а тут так тихо… Прости, – Ева посмотрела на свою руку, которая крепко сжимала мою. – Мне отпустить?
– Давай лучше оставим на всякий случай! Мало ли еще что-то тебя напугает, – выкрутился я. Не понимаю, зачем я вообще это сказал? Вечно я всё порчу.
Уйдя дальше от кустарников, мы сели отдохнуть на краю оврага, свесив ноги вниз. Снизу доносились звуки отдыхающих горожан. Кто-то из них играл в футбол, а кто-то купался. Не понимаю, как можно тут купаться? Вода у нас была просто в отвратительном состоянии. Там даже рыбы, мне кажется, кончают жизнь самоубийством.
– Филлип, расскажи о себе. Мне так неловко. Я тебя совсем не знаю.
Вот так всегда со мной: встречусь с девушкой, которая нравится, и совершенно не знаю, что о себе рассказывать. Просто совершенно ничего в голову не идёт… Обычно я очень долго проверяю человека, прежде чем рассказывать что-то личное. Люди любят использовать информацию против друг друга.
– Я просто люблю слушать, – сказал я, но сразу же пожалел об этом. Обычно, люди с нетерпением ждут своей очереди заговорить, лишь делая вид, что слушают. В таких ситуациях я всегда переводил тему на что угодно, предпочитая оставаться никем в нашем с ними общении. Нет смысла открываться людям, которым я не интересен, но, кажется Ева совсем другая. Я посмотрел ей в глаза и увидел искренний интерес. Эти чудесные зелёные глаза… Они словно превращают в пыль все мои построенные стены, которые годами защищали меня от чужих глаз.
– Я тоже…
– Ладно! Но сразу предупреждаю, вряд ли ты услышишь что-то захватывающее. Моя жизнь довольно скучна и однообразна. Я, как забытый мячик в каюте корабля – перекатываюсь в разные стороны, ударяюсь о стены, где с одной стороны стена с названием «саморазвитие», а с другой стороны «саморазрушение». Если говорить о том, как я провожу свободное время, то я играю на гитаре, пишу статьи, придумываю музыку или просто пью и совмещаю это со всем тем, что только что перечислил.
– Мне кажется, что ты очень интересный человек.
– Интересный? Ты вообще слышала, что я только что сказал? Мне кажется, ты меня с кем-то путаешь, – рассмеявшись, сказал я.
– Да! Интересный! Просто ты еще этого не понял. Я вижу это в твоих глазах и в твоём взгляде на вещи, – Ева ткнула меня пальцем в нос. – Вот, например, твои статьи, о чём они?
