скачать книгу бесплатно
Верховное руководство канала RTVi, пусть и проживало в изгнании, ментально оставалось типичным представителем весьма распространенного тогда в России типажа «олигарха», чьим предком был «новый русский» в малиновом пиджаке и с толстой золотой цепью. Соответствие этому образу было необходимо, чтобы не отталкивать партнеров, а напротив, подавать им сигнал: я свой. Когда малиновые пиджаки вышли из моды, им на смену пришли другие, не менее яркие, простите, причиндалы. Это слово тут подходит, потому что причиндалами в соответствующих компаниях принято меряться. Но пикантность ситуации заключалась в том, что мои начальники физически не имели времени для воплощения в жизнь всех своих громогласных заявлений, которыми старались поразить воображение собеседников! Наблюдать за этими пожилыми павлинами было очень смешно. Но таковы были правила.
В интервью журналу Maxim в 2011 году Венедиктов лихо описывал свое педагогическое прошлое: «Ну, секс с ученицами… А что тут такого? Со старшеклассницами – это в школе обычная история. Когда приходит молодой учитель или молодая учительница и разница в пять лет… Ну что такое семнадцать и двадцать два? Обычно первый шаг делают ученики. Ты психологически взрослый, ты ставишь барьер, но тебя соблазняют. И сил сопротивляться нет: двадцать два года, гормоны. Не могу сказать, что я пользовался бешеным успехом, но романы случались. Это были романы, которые включали в себя иногда и секс». Вот – наглядный пример того, как Венедиктов пишет свою биографию, лепит свой образ. Абсурд? Отнюдь нет, хорошо продуманная провокация. А Венедиктов – провокатор высочайшего уровня! Он всегда нападает первым. Узнает что-то – в Твиттер, сфотографирует кого-то – в Инстаграм* (*организация, запрещенная на территории РФ)! Это тактика с очень высоким КПД: заставить вашего соперника, противника, оппонента опешить, растеряться и начать оправдываться, вместо того, чтобы самому задавать вам вопрос.
Обучая меня азам управления медийной компанией, в том числе, искусству «разводки» при общении с акционерами, он всегда повторял: «Нельзя врать! Нужно всегда говорить правду! Хотя и не всю…» Сейчас он иногда утверждает, что сам услышал этот совет от кого-то. Возможно, но я впервые познакомился с этим правилом именно благодаря Венедиктову. Нечто похожее, правда, говорил Оззи Осборн. (Джон Майкл Осборн, выдающийся британский рок-музыкант – прим. автора) Мол, «чтобы врать, нужно иметь хорошую память, а то забудешь, кому и что соврал. А я столько выпил в жизни, что вообще ничего не помню, поэтому никогда не вру!»
Если вернуться к приведенному выше фрагменту интервью про секс со старшеклассницами: романы молодого учителя с ученицами быть могли? Могли. И, вполне вероятно, что молодой преподаватель истории сам влюблялся в своих подопечных. Переходил ли он при этом запретную грань? «Докажите», – скажет Венедиктов. Это невозможно доказать, эти обвинения разбиваются в пух и прах за отсутствием доказательств. Вы спросите: «Как же репутация?» Но дело в том, что ваше понимание этого термина, и понимание его Алексеем Венедиктовым могут быть совершенно противоположными. Во-первых, подобное обвинение можно повернуть в свою сторону, представив, как пример травли. Во-вторых, как я понимаю, репутация для Венедиктова – вещь десятая по своей значимости. Ему абсолютно неважно, что про него говорят. Для него важно то, как относятся к тому, что он говорит и что он делает. И какие дивиденды это может ему принести. Если образ эдакого «супермачо», в определенных ситуациях для него необходим, он будет всячески поддерживать этот образ. И все бесконечные истории так называемых «фавориток Венедиктова» – из той же серии, потому что (как бы!) фаворитизм»на «Эхе» существует годами. И фамилии Маши Майерс, Наргиз Асадовой, Тони Самсоновой и даже Тины Канделаки появлялись рядом с фамилией Венедиктова задолго до прихода на радиостанцию Леси Рябцевой, ставшей символическим воплощением апокрифа «Веник, как сексуальный маньяк». Просто ему это было выгодно. Но, не более. В этот ряд можно, например, внести и широко распространенное представление, что Веник пьет виски вместо чая. Зайдите в сеть, и вы найдете немало рассуждений на эту тему… Бред, разумеется…
Я не защищаю Алексея Венедиктова. Я пытаюсь описать человека, с которым работал долгое время. Человека неординарного, крайне противоречивого, безумно интересного и, снова повторю, так и не понятного мною до конца. Никто толком не знает, каким образом радиостанция «Эхо Москвы» в середине девяностых на целых два года осталась без главного редактора? Почему один из создателей радио – Сергей Корзун – ушел с этой должности, а второй ее создатель – Сергей Бунтман – ее не занял? Почему в 1998-м, когда «Группа «Мост» преобразовывалась в холдинг «Медиа-Мост», должность главреда «Эха» получил именно Венедиктов? Программа «Без посредников», 3 марта 2011 года: «Два года мы были без главного редактора, и мы с Сергеем Бунтманом ждали возвращения Сережи Корзуна, с 1996-го по 1998-й год. Мы поделили, как бы, сферы влияния, я отвечал за службу информации, а Сережа Бунтман – за программы. В результате рейтинг упал до 1,6 [процента]. Ну, понятно, каждый тянул на себя: я все время защищал информационников, Серега все время защищал программы, не входящие в информационную службу. Не то, что мы передрались, но просто радио концептуально начало разваливаться, неформат, что называется. И в один прекрасный день Сережа Бунтман пришел ко мне и сказал: «Ну все, я тебя выдвигаю, я набрал 5 человек, давай проводить собрание». Я говорю: «Ну, давай и ты, что ли». Он говорит: «Ну что я, клоун тебе? Я считаю, что ты».
Нужно говорить правду, хотя и не всю… Какой именно кусочек этой правды вывалился из приведенной цитаты? Почему нет объяснения мотивов ухода Корзуна? Потому что Корзун всегда уходит и всегда возвращается? Почему Бунтман говорит о главреде, как о клоуне? Что происходило в «Медиа-Мосте» в тот период? Чего требовал Гусинский от руководителей принадлежащих ему СМИ? Как видите, вопросов тут хватит на целое интервью, которое, однако Венедиктов никому не дал до сих пор.
Он очень редко рассказывает об эпизоде с имитацией своего расстрела в Чечне. Это было еще во времена Дудаева. (Джохар Дудаев, президент самопровозглашенной Чеченской Республики Ичкерия, 21 апреля 1996 года был ликвидирован российскими ВВС в результате спецоперации в районе села Гехи-чу – прим. автора) Во время Первой чеченской войны Венедиктов еще не был руководителем «Эха Москвы», совмещая работу на радио с преподаванием в школе. В составе делегации депутатов Думы и журналистов он приехал в Грозный, чтобы попытаться забрать домой российских офицеров, попавших в плен после неудачной попытки штурма города. Во время разговора с начальником охраны Дудаева выяснилось, что восемнадцать российских военных, якобы, не хотят возвращаться. Венедиктов вызвался поговорить с ними и попросил пленных записать на диктофон свои заявления о нежелании лететь в Россию. Сразу после этих слов охрана Дудаева вывела Венедиктова в какой-то двор, поставила лицом к стене и сымитировала расстрел. Как выяснилось позже, это была шутка, но по словам Венедиктова, после того, как он пришел в себя, он осознал, что теперь больше ничего не боится…
Почему главред «Эха» не рассказывает об этом случае из своей жизни? Вернее, делает это очень редко. Боится показаться нескромным? Но скромность – далеко не превалирующая характеристика Алексея Алексеевича. Не потому ли, что время для срабатывания этой информации пока не пришло? Венедиктов – выдающийся манипулятор общественным мнением, и я вполне допускаю, что именно аргумент «несвоевременности информации» его в данном случае и сдерживает. Зато он с удовольствием и многочисленными подробными разъяснениями вспоминает давний разговор с Владимиром Путиным, когда президент описал ему различия между понятиями «предатель» и «враг», определив Венедиктова во «враги». Он часто рассказывает, как ответил отказом на просьбу Путина стать его доверенным лицом на выборах, и что тем не менее президент, как минимум, трижды лично запрещал закрывать радиостанцию. А вот про случай, связанный с реакцией, в тот момент премьер-министра Путина, на работу «Эха Москвы» в период российско-грузинской войны, говорить не любит.
Когда я работал с Венедиктовым, от него часто можно было услышать: «мой друг – Волошин», «мой друг – Нарышкин». Сейчас, фамилии уже другие: «мой друг – Песков», «мой друг – Володин». Где здесь констатация факта, а где сарказм, понять невозможно. Умение владеть собственными эмоциями, голосом, мимикой, жестами – все это превратилось для Алексея Алексеевича в давно пройденный материал. Он, действительно, ничего не боится, вот с этим не поспоришь. Венедиктов сам называет себя консерватором, в каких-то вопросах – мракобесом. Он заявляет, что его любимые политики – Рейган и Тэтчер. Он всегда демонстративно ходит в клетчатых рубашках, почти никогда не надевая пиджак. Для визитов в Кремль он ограничивается красным свитером. Он руководит, как принято считать, главным рупором либеральной оппозиции, но при этом гордится своими совершенно тоталитарными рейтингами, позволяющими ему бесконечно переизбираться в должности главного редактора «Эха Москвы».
Впрочем, боюсь, тут мы вынуждены будем уйти в более подробный анализ феномена под названием «Эхо Москвы», а мне не хотелось бы делать это сейчас. Потому что Венедиктов, конечно, важнейшая фигура для радиостанции, но «Эхо» – это не только Венедиктов. Это множество совершенно отличных друг от друга людей, многие из которых и так будут появляться в моем рассказе. Пока же я ограничусь еще одним парадоксом, иллюстрирующим загадку Веника. 18 января 2012 года, Владимир Путин, встречаясь с главными редакторами российских СМИ, устроил Алексею Венедиктову такую публичную головомойку, какую не устраивал ни до, ни после.
Отвечая на вопрос руководителя «Эха Москвы», Путин постепенно перешел к собственным впечатлениям от работы журналистов радиостанции. Приведя несколько цитат из услышанного в эфире, премьер прямо заявил, что то, чем занимается «Эхо» – это не журналистика, а, цитирую, «обслуживание внешнеполитических интересов одного государства в отношении другого, в отношении России». «Есть абсолютно элементарные вещи, их невозможно не знать! Я не верю, что они этого не знают!» – сказал Путин о подчиненных Венедиктова, – «И они делают это за счет российского налогоплательщика!» Финалом того разговора стала знаменитая фраза: «Вы, Алексей Алексеевич, я вижу, обиделись на меня, а зря. Я вот не обижаюсь на Вас, когда Вы меня поливаете поносом там с утра до вечера…»
Можно по-разному относиться к деятельности президента России. Можно по-разному оценивать работу радиостанции «Эхо Москвы». Но то, что в ее эфире Путина – хорошего ли, плохого ли, очень плохого ли – но, действительно, с утра до вечера «поливают поносом» – это чистая правда! Не верите, послушайте сами. Почему Венедиктов это позволяет своим журналистам? Естественно, потому что не может этого запретить. Потому что есть понятие «свободы слова», и есть Закон о СМИ. Дальше все рассуждения будут касаться соблюдения Буквы и Духа этого закона, журналистской этики и профессиональных качеств (либо отсутствия оных) у сотрудников «Эха Москвы». Но я сейчас говорю лишь о Великом кормчем этого СМИ. И еще раз хочу напомнить, что из всех руководителей СМИ, принадлежащих когда-то Гусинскому, на переднем краю остался только Алексей Алексеевич. Все другие либо ушли в тень, либо маргинализировались. Но Венику-то это никак не могло повредить! Он уже маргинал! «Меня Путин называет сумасшедшим!» – постоянно говорит Венедиктов.
Можно ли в таком случае сравнивать руководителя «Эха Москвы» с солдатом Швейком, крайне жизнерадостным идиотом, в уста которого Ярослав Гашек когда-то вложил убийственную сатиру на государственные власти? Конечно, нет! Потому что, как я уже говорил, Венедиктов – очень умный человек. Может быть, даже слишком. Потому что вовремя прикинуться идиотом и получить от этого выгоду, может только очень умный человек.
Есть, правда, одно сумасшедшее предположение. Когда Венедиктов активно ставил нам с Юлькой палки в колеса, постоянно продавливая свои собственные решения, касавшиеся работы телекомпании, навязывая своих людей, свои программы и так далее, Юлька в сердцах бросила, что Веник – «засланный казачок». Не забывайте, мы были пламенными борцами за свободу слова, и человек, пусть в чем-то с нами не согласный, сразу становился предателем. Но с течением времени я стал ловить себя на мысли, что моя жена, возможно, была права. Ведь, согласитесь, какая красивая версия может получиться: Алексей Венедиктов – агент под прикрытием! Я уже говорил, что Веника одновременно считают и героем борьбы с тоталитаризмом, и преступным соглашателем с режимом. Журналист Олег Кашин даже как-то составил список подозрительных деяний Венедиктова, доказывающих, что главный редактор «Эха Москвы», на самом деле, не тот, за кого себя выдает. Я не хочу разбирать его текст, и потому что сам господин Кашин в той же либеральной среде проходит по разряду «кремлевских мурзилок». И потому что, вряд ли он знает, за кого себя выдает Венедиктов. Я, например, на истинность выводов не претендую, но сам поворот мне нравится. «Остин Пауэрс: Человек-загадка международного масштаба». Помните, был такой фильм? По-моему, имя Алексея Венедиктова смотрелось бы на афишах не хуже…
Глава 25
В феврале 2002 года я, Юлька, Юрий Юрьевич Федутинов и вновь набранные сотрудники телекомпании RTVi перебрались на новое место работы, в офис «Медиа-Моста» в Большом Палашевском переулке. Годом ранее, во время «войны за НТВ», я несколько раз бывал в этом здании, но теперь уже приезжал туда каждый день. Причем проникал в него я не как все обычные люди через парадную дверь, а через подземный гараж. Потому что по моему новому статусу главного редактора мне полагался персональный водитель! Им был не кто-нибудь, а Валерий Манатов, до меня работавший личным водителем самого Гусинского. В этой работе у Валеры был небольшой перерыв, связанный с периодом сильной влюбленности Владимира Александровича в партию «Яблоко», и тогда Валера перемещал по столичным улицам Григория Явлинского.
Сидя на заднем сидении служебного автомобиля, я довольно быстро почувствовал себя полным идиотом, поэтому мы с Валерой перераспределили его обязанности в пользу моей семьи. И «дядя Валера» на несколько лет стал лучшим другом моих детей, которых он возил из дома в школу и обратно. Замечательный человек и блестящий профессионал, Валерий Манатов был полноценным членом нашей семьи, и когда он, в конце концов, решил уйти из «Моста» в более спокойное и стабильное место, отпустить его было очень тяжело. Хотя поступить иначе я, конечно, не мог. Мы оставались друзьями на протяжении всего этого времени, поэтому и расстались без скандалов и обид, пожелав друг другу удачи. А дети мои, уже давным-давно закончившие школу, до сих пор вспоминают «дядю Валеру» исключительно добрыми словами.
Сам офис «Моста» не был каким-то совсем уж сногсшибательным зданием, но не без претензий на роскошь. Насколько я понимаю, получив этот дом в свое распоряжение от московского правительства, Гусинский сначала собирался перестроить его под жилье. Потом планы неоднократно менялись, в проекте появлялся то бассейн, то зимний сад, то еще что-то, но в итоге Гусинский остановился на варианте штаб-квартиры. Напомню, начало деятельности «Моста» было связано со знаменитой «книжкой» на Новом Арбате, в которой в советские времена располагался СЭВ, Совет Экономической Взаимопомощи.
Дом номер «5/1» в Большом Палашевском также имел свою историю. Когда-то в нем жил знаменитый русский актер Александр Сумбатов-Южин. Одним из условий, на которых дом передавался новому собственнику, было восстановление исторической части здания, так что, со временем по адресу «Большой Палашевский, 5» открылся Музей-квартира Сумбатова-Южина. Он имел отдельный вход, поэтому мы совсем не мешали его, честно говоря, немногочисленным посетителям. (Кстати, чтобы закончить театральную тему, добавлю, что в здании по соседству – в доме номер три – долго жила Фаина Раневская)
Поскольку Владимир Александрович всегда был неравнодушен к золотым тонам, то и внутренняя отделка нашего офиса радовала глаз стеклом и желтым металлом. Я поселился на втором этаже, в бывшем кабинете Малашенко. Стоит отдельно подчеркнуть, что это был, пожалуй, самый скромный кабинет «на Палашевке», как мы стали называть наше новое место работы. Кабинеты Гусинского, Киселева и даже Венедиктова производили гораздо более внушительное впечатление. Наш новый гендир, Юрий Федутинов, вселился в кабинет Киселева, который в то время за свое нежелание продолжать работу с Гусинским и переход на сторону врага, был предан анафеме, и по уже упоминавшейся мною «табели о рангах» моего начальника, рухнул в самый ее низ, даже ниже графы «сам никто и звать никак». Так что, кабинет у Евгения Алексеевича экспроприировали и передали Юрию Юрьевичу, у которого, как выяснилось, своего рабочего места не существовало не только на «Эхе Москвы», но и в штаб-квартире «Медиа-Моста». Напомню, что к этому моменту ЮЮФ возглавлял «Эхо» в качестве гендиректора уже около десяти лет, но Гусинский с ним оказался почти не знаком. На протяжении первых нескольких месяцев нашей совместной работы Гусинский даже не мог выучить правильное произношение фамилии Юрия Юрьевича, упорно обзывая его Фетудиновым, а не Федутиновым.
Но главным жилищным вопросом для нас были, конечно, не кабинеты, а студийные помещения. Раскидать операторов и инженеров ТЖК, водителей и корреспондентов по разным комнатам было нетрудно. Вместе с телекомпанией «Эхо» тут же жили наши друзья и партнеры, например, кинокомпании «ДомФильм» и «МакДос», которыми руководил знаменитый продюсер Владимир Досталь, или «Телеателье» дизайнера Семена Левина. Несколько помещений занимали аффилированные с бизнесом Гусинского компании, чьим родом деятельности являлись недвижимость, телекоммуникации, юридические услуги и так далее. Но, собственно телевидением – не продюсированием телесериалов, а выпуском информационных программ прямо в эфир – здесь никто не заморачивался. Для нас же это представлялось жизненной необходимостью.
После нескольких мозговых штурмов местом для студии определили пространство прямо под крышей. Поднявшись на лифте на третий этаж, вы попадали в своеобразную мансарду, только огромных размеров. Прямо посередине стояло какое-то огромное возвышение, внутри которого находились досталевские тон-студии, а потолок оставался неиспользованным. Там размещалась небольшая зона отдыха: кресла, диванчики, столики, на которые через застекленную крышу здания щедро лился солнечный свет. Здесь установили легкие перегородки и получили помещения для редакции и пишущих корреспондентов. Саму же студию – съемочный павильон и аппаратную – растянули буквой «Г» вдоль стен этого редакционного постамента…
У меня с геометрией всегда было не очень хорошо, поэтому я понимаю, что вряд ли сумел создать у вас зримую картину того, как была устроена наша редакция. Но главного результата, надеюсь, я добился: всем понятно, что в таких условиях снимать телепрограммы нельзя. С этим были согласны все, но, поскольку ничего другого все равно не было, стали снимать здесь. Студийный свет через какое-то время наладили вполне сносно, установив дополнительные балки с приборами, в качестве декораций выступали пластиковые баннеры, изготовленные в левинском «Телеателье», а вот со звукоизоляцией ничего сделать так и не удалось. Поэтому на время записи или прямого эфира поступала команда: «Тишина!», которую, конечно, время от времени кто-нибудь да нарушал. Особенно часто этой диверсионной деятельностью занимался Андрей Черкизов, записывавший у нас телевизионную версию своей «эховской» «Реплики». Андрей постоянно курил, прерываясь лишь в те моменты, когда кашлял. Но если он начинал кашлять, думаю, тогда не смогла бы помочь никакая звукоизоляция. Потому ее и не делали…
Следующей технической проблемой, которую предстояло решить, стала доставка продукта потребителю. Напомню, наш потребитель, то есть телезритель, находился за тысячи километров от студии. В некоторых случаях, за морями – океанами. Попробую объяснить суть проблемы своим дилетантским языком. Картинку в нашей московской студии камера снимала в стандарте PAL. Эта картинка претерпевала разнообразные трансформации, (сжималась, кодировалась) по кабелю доставлялась в Нью-Йорк, в центральную аппаратную RTVi, где переводилась в стандарт NTSC, принятый в Америке. После чего снова сжималась, и уже являясь составной частью контента «материнского» телеканала, отправлялась в обратное кабельное путешествие. Только уже не в Москву, а в Кельн, откуда сигнал поднимался на спутник, раздававший наши программы подписчикам. Все эти технические сложности имели свои логические объяснения, но для меня проблема выглядела так: мы имели брак по изображению. Картинка то «замыливалась», то рассыпалась подобно мозаике. Периодически появлялся так называемый «рассинхрон», когда артикуляция ведущего категорически не совпадала со звуком его речи. К тому же, в результате всех этих перемещений через Атлантический океан, возникала задержка видеосигнала, иногда достигавшая нескольких секунд. А теперь представьте, как все это должно было работать, если команда «Мотор!» из центральной аппаратной в Нью-Йорке шла к нам в Москву, мы «моторились», а в Америке все еще продолжали ждать, когда наш сигнал доберется до них! Ни о каком прямом эфире просто не могло идти и речи!
Задача решения всех этих воистину астрономических проблем была возложена на Евгения Ройтмана и его сотрудников. В начале двухтысячных Ройтман был главой спутникового провайдера «НТВ-Интернет», а теперь работал над созданием портала NEWSru.com и целым рядом проектов, которые Гусинский пытался осуществлять в телекоммуникационной сфере. Женя ушел из нашей развеселой кампании практически в одно время со мной. И не только потому, что устал бодаться с Венедиктовым, который все время жаловался на него Гусинскому, обвиняя в срыве и бойкоте всех планов и начинаний, связанных с сайтом «Эха Москвы», но и потому, что ему надоело постоянно пребывать в роли ожидающего. Ройтман – настоящий технологический маньяк, к тому же имевший образование инженера-электронщика. Он закончил факультет информационно-измерительных технологий «СТАНКИНа». Бывший школьный учитель, ставший радиожурналистом, и бывший театральный режиссер, превратившийся в олигарха, может быть и могли бы делиться с Ройтманом ценными советами, но только не в технологиях телекоммуникаций. Сейчас Евгений Ройтман возглавляет группу компаний «Антарес», активно занимается бизнесом в Юго-Восточной Азии, разворачивая беспроводные сети во Вьетнаме и Камбодже, и периодически пытается растолкать локтями МТС, «Вымпелком», «Мегафон» и «Теле 2» уже здесь, в России. Как он со своими ребятами сумел добиться того, что RTVi все-таки заработал в прямом эфире, причем в хорошем качестве, я не понимал и не пойму никогда. Но именно поэтому группу компаний «Антарес» и возглавляет Евгений Ройтман, а не я!
Таким образом, наши обязанности распределились следующим образом. Я отвечал за контент, за содержание. Ройтман – за доставку этого контента. А Федутинов – за обеспечение непрерывности производственного процесса. Тут я должен все-таки еще пару слов сказать о Юрии Юрьевиче, ибо раньше позволил себе усомниться в его искренности. Федутинов, в отличие от Венедиктова, никогда не шумел и старался не привлекать к себе лишнего внимания. Потому что Венедиктов работал со словами, а Федутинов – с деньгами, которые, как и «служенье муз», не терпели суеты. Когда мы с Юлькой, привыкшие к совершенно иному уровню работы на телевидении, (я имею ввиду не личный уровень комфорта, а уровень технологический) пытались доказать, что решить определенные проблемы без соответствующих вложений невозможно, ЮЮФ терпеливо объяснял нам, что на протяжении нескольких лет мы работали на производстве «мерседесов», а теперь пришли работать на завод по выпуску «запорожцев». Пример оказался доходчивым, поэтому мы (уже все втроем) начинали придумывать способы достижения цели иными путями, без этих, казавшихся нам обязательными, кадровых или финансовых вложений.
Работать с ЮЮФом было удобно и приятно. Он всегда старался понять нашу позицию, иногда защищал мою точку зрения перед Венедиктовым и всегда поддерживал меня в спорах с Гусинским. А спорить с Гусинским бывало трудно, потому что аргумент Владимир Александрович, как вы помните, использовал единственный: «Ты ничего не понимаешь!» Мы могли вечером расстаться на этой стадии спора, с удивлением обнаружив утром, что Гусинский выдает наши вчерашние мысли за свои сегодняшние, но мы при этом, все равно, «ничего не понимаем!» Спорить же с Венедиктовым Федутинову было не совсем этично. Все-таки он возглавлял не только телекомпанию, но и радиостанцию, поэтому пребывал в состоянии перманентного конфликта интересов. Думаю, именно это в конце концов и сыграло решающую роль в моем конфликте с работодателями. И хотя Федутинов до конца меня поддерживал, эта поддержка становилась все менее ощутимой. Хотя, возможно, я просто слишком завышал тогда свои ожидания… А вообще, из Юрия Юрьевича Федутинова мог бы получиться неплохой министр финансов. Деньги у него никогда не кончались, и в любой экстренной ситуации, даже при условии неоднократного сокращения бюджета, действительно нужная сумма возникала как по волшебству. В общем, жук – он и есть жук!..
Все эти технологические процессы отняли у нас несколько недель. А в некоторых случаях, и месяцев. Я же в самом начале нашего общего пути ненадолго «сходил налево». В смысле работы со мной это иногда случается: работаю, работаю в одном месте, вдруг – раз! – и параллельно появляюсь еще где-то. А потом возвращаюсь обратно. Моя временная отлучка с RTVi была вызвана необходимостью участия в конкурсе на замещение частоты, освободившейся после отключения ТВ-6 от эфира. Естественно, это означало окончательное и бесповоротное размежевание с «командой Киселева», поскольку создавать непонятно с кем телекомпанию, вещающую в неизвестность – это одно дело, но совсем другое – выйти на федеральный конкурс с профессиональной заявкой, подкрепленной интересными финансовыми предложениями. Это выглядело как прямая и явная угроза в адрес Киселева, что, конечно, ему не понравилось.
Я ни в коем случае не относился к этой затее с конкурсом как к мести Киселеву. Мне абсолютно не за что было ему мстить, как, впрочем, и обижаться особенно тоже было не за что. А вот Гусинский, напротив, весьма воодушевился и идею поддержал, наплевав даже на возможные обострения отношений с Березовским. Рассказывая о последних выпусках программы «Глас народа» на ТВ-6, я уже упоминал об инвестиционном фонде под названием TPG Aurora, который неожиданно всплыл во время полемики Коха с Березовским. Напомню, Кох похвалил Березовского за разумность его позиции, заключавшейся в проведении переговоров с возможными покупателями ТВ-6, а Березовский стал кричать, что переговоры с TPG он вел по принуждению. В декабре 2001 года про эту компанию публично говорили всего несколько раз, но я в своем рассказе обещал, что она «всплывет через полтора месяца». Вот мы и добрались до этой части истории.
В феврале, уже после моего переезда с Нового Арбата на Палашевку, из «Эха Москвы» в «Эхо-ТВ», мне позвонил Павел Корчагин и предложил встретиться. Павел Петрович, как я уже говорил, тоже отказался участвовать в «олигархическом колхозе», и, в общем-то, по той же самой причине: абсолютной невозможности поверить в то, что такая конструкция окажется работоспособной. Корчагин ждал меня на улице, у входа в наш офис, мы с ним, уже не помню – куда, отправились, и он рассказал мне, что готовит собственную заявку на конкурс. Заявку, никак не связанную с идеей Киселева и остатков УЖК. По словам Паши, главные козыри уже были у него на руках: финансирование и политическая воля. Это следовало понимать так: деньги на работу телеканала в случае победы на конкурсе – будут, а политическое давление – наоборот. Теперь, сказал Корчагин, необходимо создать крепкую профессиональную заявку, прописать концепцию канала, и представить ее на рассмотрение Федеральной комиссии по частотам. «А люди?» – спросил я. Корчагин ответил, что люди найдутся сразу после того, как мы выиграем. В конце концов, можно будет пригласить необходимые творческие единицы из все той же «команды Киселева». Мне он предложил занять должность главного редактора этого телеканала, в котором сам Корчагин должен был стать генеральным директором.
Я ответил, что только что начал работать на Гусинского «full time» и «мне надо посоветоваться с шефом». «С Михал Иванычем?» – уточнил Паша. «С Михал Иванычем!» – подтвердил я. «Михал Иваныч», выслушав меня, хитро спросил, что я сам думаю по поводу предложения Корчагина? Я ответил, что не очень верю в положительный исход, но это могло бы быть интересным, в том числе и для самого Гусинского. Он как будто именно такого ответа и ждал, как-то сразу воодушевился, заговорил быстрее и увереннее, и сказал, что в таком случае, он полностью освобождает меня на время от всех обязанностей по запуску RTVi, которыми пока займутся Юрий Федутинов и Юлия Норкина. Я перезвонил Корчагину, и он назначил встречу с еще незнакомыми мне потенциальными инвесторами нашего проекта.
Ими оказались двое молодых людей, Борис Карлов и Максим Щербаков, которые и представляли в России тот самый инвестиционный фонд TPG Aurora, некогда пытавшийся купить у Березовского телеканал ТВ-6. Чтобы не занимать много времени для презентации их компании, я приведу цитату из «Коммерсанта», опубликовавшего справку по Aurora еще в декабре 2001 года, когда о них стали говорить в прессе. «Инвестиционный фонд TPG Aurora входит в группу инвестиционных фондов Texas Pacific Group с общим капиталом более 10 миллиардов долларов. Размер средств фонда – 225 миллионов долларов. TPG Aurora имеет опыт работы на российском медиарынке: он осуществлял инвестиции в телеканал „MTV Россия“ и радиостанцию „Русское радио“. В 2000 году TPG Aurora по заказу гендиректора „Газпром-Медиа“ Альфреда Коха осуществлял оценку компаний, входивших в холдинг „Медиа-Мост“».
Как видно из этой справки, финансовое благополучие Aurora не вызывало сомнений, а их интерес к медийным ресурсам Гусинского-Березовского был, оказывается, давно подогрет самим господином Кохом. Партнером TPG Aurora в России выступал банк ЕБРР, Европейский банк реконструкции и развития, с которым они вместе только что вложили порядка двадцати миллионов долларов в московского оператора платного телевидения «Версател». Теперь «авроровцы» решили вернуться к своей затее приобрести телеканал ТВ-6, чего не смогли сделать раньше по причине несговорчивости Березовского.
Борис Абрамович традиционно выступал с разными, иногда взаимоисключающими, версиями. Если в декабре 2001 года он заявлял, что его «вынудили» вести переговоры с TPG Aurora, то в январе он уже отрицал сам факт таких консультаций. По словам Бориса Карлова, переговоры, естественно, проходили, но Березовский запросил немыслимую сумму. В открытых источниках можно найти, например, ссылки на публикации в The Financial Times, где приводилась цифра в 200 миллионов долларов. Таким образом, финансовая составляющая стала первой непреодолимой проблемой в процессе возможной продажи ТВ-6 иностранному инвестору. Вторую причину – политическую – активно обсуждали российские СМИ. Я выше уже приводил фрагмент из статьи Александра Рыклина, в которой упоминалось имя «православного олигарха» Сергея Пугачева. Так вот, та статья не была единственной. Можно было также прочитать, что TPG Aurora, на самом деле, и представляли интересы Пугачева, но Березовский не хотел ничего продавать человеку, который, как он считал, был близок к президенту Путину. О «близости» Пугачева к Путину по прошествии многих лет можно говорить так же, как о «близости» к Путину самого Березовского. Интересно, что в середине десятых годов Пугачев, оказавшийся в международном розыске, сам стал копировать антипутинские тактику и стратегию Березовского, обвиняя Кремль в политическом преследовании…
Фамилию Пугачева ни Корчагин, ни Карлов, ни Щербаков во время наших встреч не упоминали. Возможно, потому что покупка ТВ-6 у Березовского уже не значилась в повестке дня. Зато фамилия другого человека звучала постоянно. Причем звучала она как весьма надежная гарантия того, что наша идея может быть поддержана. Этим человеком был… министр печати Михаил Юрьевич Лесин! Я уже рассказывал о различных намеках и прямых заявлениях, с помощью которых власти пытались вразумить Евгения Киселева и членов УЖК в том, что в изгнании нескольких десятков журналистов с телевизионных экранов никто не заинтересован. Призыв «Давайте жить дружно!» тем и хорош, что подходит не только к коту Леопольду и его мышиным оппонентам. Я, уже порядком подуставший от упрямого нежелания разговаривать «ни с кем из тех, кто не с нами», остававшегося главным принципом действий УЖК вот уже почти два года, решил, что шансом прекратить этот бесконечный конфликт нужно попытаться воспользоваться.
Какая-то информация о возможной роли Лесина в проекте TPG стала утекать в прессу. Но министр печати сохранял молчание. Единственное, что он подтвердил – факт встречи с руководителями TPG Aurora. Впрочем, для кого-то и этой небольшой новости было достаточно, для того, чтобы понять (или же домыслить) очень многое. Почему Гусинский поддержал нашу идею? Честно говоря, я до сих пор не понимаю этого, потому что она противоречила целому ряду его убеждений.
Во-первых, это означало, что он не возражает против участия в этой спецоперации (пусть на уровне слухов) Михаила Лесина, человека, который, как считалось, сыграл едва ли не главную роль во всех неприятностях Гусинского. Во-вторых, это могло привести к скандалу с Березовским, ибо тогда получалось, что Гусинский заключил сепаратный мир с враждующей стороной. И не столько потому, что TPG Aurora уже пытались купить у Березовского ТВ-6, сколько потому, что это свидетельствовало бы о молчаливом одобрении Гусинским отъема собственности у Березовского. В конце концов, лицензия на вещание на этой частоте по-прежнему оставалась у Березовского. То есть, поддержка Гусинским любого участника конкурса стала бы вопиющим нарушением всех существовавших в их мире «понятий». Мне кажется, что тогда во Владимире Александровиче в очередной раз проснулся его азарт. Азарт, заключавшийся в непреодолимом желании насолить Киселеву. В выражениях Гусинский никогда не стеснялся, и фантазия сексуального надругательства над бывшим подчиненным несколько лет подряд занимала одно из первых мест в его «списке мести». Вполне вероятно, что возвращение «команды Киселева» в эфир, осуществленное не усилиями самого Киселева, а вопреки этим усилиям, представлялось Гусинскому достаточно унизительным наказанием отступника.
Корчагин, я и Карлов с Щербаковым начали усиленную подготовку к конкурсу. Времени почти не оставалось, заседание комиссии было назначено на 27 марта, а заявку на участие нужно было успеть подать до шестого числа. Паша и я занимались творческой частью писанины, Борис и Максим – деловой. Удивительно, но мы не только успели, но и создали совместными усилиями вполне конкурентоспособный проект! Сегодня я иногда думаю, что у нас вполне могло бы получиться запустить его в работу и, если не добиться коммерческого успеха, то совершенно точно – просуществовать дольше, чем проект ТВС, которому в итоге и отдала свое предпочтение конкурсная комиссия. Почему я так думаю? Потому что мы проиграли «команде Киселева» всего один голос!
Глава 26
Дело в том, что победителя конкурса определяли мягким рейтинговым голосованием членов комиссии. В ее состав входили как чиновники, представлявшие различные профильные министерства, ведомства и организации, (например, Михаил Лесин, Леонид Рейман, Михаил Сеславинский, Андрей Романченко, Марк Кривошеев и другие) так и профессионалы непосредственно от телевидения (Владимир Познер, Манана Асламазян, Всеволод Вильчек и так далее). Каждый из них мог голосовать несколько раз, за каждую понравившуюся заявку. В итоге и получилось так, что «команда Киселева» получила единогласную поддержку членов комиссии, а по нашей заявке кто-то один проголосовал «против».
Чем же она – эта наша заявка – была хороша? Ну, во-первых, тут требуется уточнение терминов. «Заявка» и «концепция», разумеется, разные вещи. Изъявить желание участвовать в конкурсе можно было, вообще не имея никакой концепции, многие так, кстати, и делали. Необходимыми требованиями на этом этапе являлись юридические и финансовые гарантии, но никак не творческие. Вы должны были зарегистрировать СМИ, оплатить конкурсный взнос и так далее, а на проработку предложений по программе будущего телеканала вам оставалось еще три недели. Поэтому очень важно было изначально произвести впечатление, просто и наглядно продемонстрировав понимание того, как ты собираешься решать стоящие перед тобой вопросы. Мне кажется, что внятность и вменяемость представленных заявки и концепции и были нашими главными плюсами. То есть, тем фактором, который едва не спутал все карты конкурентам.
Вот что Борис Карлов рассказывал газете «Известия» 6 марта 2002 года, уже после того, как истек срок подачи заявок. Мы стали последними участниками, которых допустили к конкурсу: «Мы идем на конкурс вместе с группой профессиональных телевизионщиков, которая в настоящий момент состоит из людей, работавших на НТВ и ТВ-6. Но не только из них. Из ключевых фигур присутствуют Павел Корчагин, который будет гендиректором, и Андрей Норкин, соответственно, главный редактор. Кроме них я пока не хотел бы кого-то называть. Скажу лишь, что все они профессиональные телевизионщики, среди них есть те, кто делал всем известные сериалы и программы. Это абсолютно не означает раскола в команде ТВ-6. Никакого конфликта и конкуренции нет. Просто эти люди определили свои преференции с точки зрения того, с кем им комфортнее идти на конкурс. Мы оставляем двери открытыми и до, и после конкурса. Не исключено, что в том или ином виде команда сольется снова. Либо под нашими знаменами, либо под знаменами выигравшего. Никакого горького ощущения и конкуренции между журналистами нет.
Юридические документы были оформлены месяц назад. Тогда же в качестве СМИ была зарегистрирована «Телекомпания «Канал 6». Неделю назад был подписан акционерный договор, в соответствии с которым журналисты стали акционерами вновь создаваемой компании. Контрольным пакетом акций АО «Телекомпания «Канал 6» владеет фонд TPG Aurora.
Наша задача сугубо экономическая. Мы надеемся эту компанию раскрутить, сделать ее экономически привлекательной и вывести на рынок капитала. Чтобы в итоге у нее был не один инвестор, а тысячи. Но этого сложно достичь, не контролируя компанию. И я не вижу, как, обладая, к примеру, двумя процентами акций, можно что-то из этой компании сделать и свои деньги вернуть, не говоря уже о том, чтобы что-то заработать для инвесторов. Именно поэтому мы настаиваем на контрольном пакете акций. Может быть, это звучит цинично, но это наш бизнес.
В случае победы на конкурсе, в телекомпанию будет вложено от пятидесяти до восьмидесяти миллионов долларов, что по нашим оценкам будет достаточным для достижения главной цели – выведения телеканала в тройку лидеров. Мы планируем участвовать в этом проекте столько времени, чтобы построить экономически стабильный, приносящий доходы бизнес, что станет залогом его независимости и позволит нам реализовать его стоимость. В конечном итоге, я думаю, что мы сделаем это в срок от трех до пяти лет».
Пожалуй, это было единственное публичное выступление нашего представителя в прессе. Ближе к самому заседанию комиссии мы осуществили еще какие-то вбросы для пущей важности. Например, таковым можно было считать объявление Венедиктова главой редакционного совета телекомпании. По большому счету, мы не нуждались в дополнительных громких именах, но прессу необходимо было подкармливать. В интервью Карлова, кроме фамилий Корчагина и Норкина, иная конкретика отсутствовала, хотя намеки на «производителей сериалов и программ» для профессионалов, конечно, выглядели как «секрет Полишинеля». Все понимали, что Павел Петрович обладает гораздо большим ресурсом и потенциалом, чем Евгений Алексеевич, который, как я уже говорил, всегда был «ведущим-ведомым». Корчагин же не только создал сеть ТНТ в составе «Медиа-Моста». Он сделал себе имя еще в «догусинскую» эпоху телевидения. Достаточно вспомнить его работу на СТС, участие в создании будущего рекламного монстра «Видео интернешнл», первым президентом которого стал Корчагин. Я уж не говорю про легендарные телемосты, организованные им вместе с его другом и деловым партнером Сергеем Скворцовым. Об этом отрезке отечественной телевизионной истории лучше узнать от самих участников событий, благо их рассказ на эту тему имеется. (П. Корчагин, С. Скворцов «В СССР секс был!!! Как мы строили телемосты», издательство «Инфомедиа Паблишерз», 2007 год – прим. автора) На тот момент, если я не ошибаюсь, Корчагин и Скворцов были единственными, представляющими Россию, действительными членами Международного совета Академии телевизионных наук и искусств США. У Корчагина были две премии Emmy, американской награды, присуждаемой за достижения в области телевидения. Никто из других участников конкурса не мог похвастаться ничем подобным. Так что, необходимые творческие кадры, действительно, могли быть мобилизованы по первому свистку. Но и имя Венедиктова, всплывающее вдруг не в киселевском проекте, а в связке с его конкурентами – согласитесь, это звучало интригующе!
С другой стороны, наши предложения выглядели очень понятными в организационной части. И с составом акционеров, и с владельцем лицензии, и с порядком и объемом финансирования. В таком деле, как создание телекомпании, эти темы значили едва ли не больше, чем перечень планировавшихся к выпуску программ и список их создателей. И тут мы, пожалуй, наиболее уверенно переигрывали наших основных соперников, продолжавших свою бессмысленную борьбу. Смысл в этой борьбе, конечно, был, но заключался он в упорном желании коллег полностью осуществить весь свой, как принято говорить в гламурных журналах, «wish list». А состоял этот список всего из двух пунктов, согласно известной поговорке гласивших о намерении съесть рыбку и проделать еще одно незамысловатое действие. Однако, сама эта поговорка и появилась на свет, как доказательство того, что в некоторых случаях, даже два желания не могут быть выполнены одновременно!
«Команду Киселева» трясло с самого верха до самого низа. Трясло так основательно, что СМИ не успевали сообщать о все новых и новых решениях Уникального Журналистского Коллектива. Суть проблемы заключалась в том, что, порвав с бывшими благодетелями Гусинским и Березовским, мои коллеги все равно не обрели спокойствия и уверенности в завтрашнем дне. Конечно, проще всего, было свалить все на происки Кремля. Или хотя бы – на Лесина. Но ошибка заключалась в другом. Все-таки Киселеву нужно было выбирать, а он до последнего пытался угодить всем, решить вопрос так, чтобы никого не обидеть, ни от кого не зависеть, и чтобы при этом все остались довольны. А так в жизни не бывает…
Я периодически использовал выражение «олигархический колхоз» и несколько раз упоминал название «Медиа-Социум», применительно к проекту, который в конце концов и начал свое недолгое существование на бывшей частоте ТВ-6. Начал под названием ТВС. Но тут необходимо уточнить, что «колхоз» и «социум» так же отличались друг от друга, как «заявка» и «концепция», что мы уже успели разобрать. «Колхозом» изначально прозвали пул бизнесменов, которые согласились финансировать новый проект Киселева, получивший название ЗАО «Шестой канал». А «Медиа-Социумом» называлась структура, появившаяся позднее. Она, согласно замыслу, должна была сглаживать возможные риски. В состав этой структуры входили два политико-экономических тяжеловеса: глава Торгово-промышленной палаты Евгений Примаков и руководитель Российского Союза Промышленников и Предпринимателей Аркадий Вольский. Но «коса нашла на камень», и ни журналистские «овцы» Киселева, ни их олигархические «пастухи» не горели желанием пускать в свой теремок кого-то еще, тем более, что этот кто-то претендовал на руководящие роли. Драматическое развитие этих баталий лучше всего рассматривать через публикации в СМИ, причем я предлагаю ориентироваться именно на либеральные средства массовой информации, которые традиционно благоволили как руководящим, так и рядовым членам УЖК. Развивались события так.
2 марта 2002 года радиостанция «Эхо Москвы», которая в те дни использовалась «командой Киселева» как информационная трибуна, сообщила полный состав «олигархического колхоза»: Анатолий Чубайс, Роман Абрамович, Олег Дерипаска, Александр Мамут, Андрей Мельниченко, Каха Бендукидзе, Владимир Евтушенков, Дмитрий Зимин, Виктор Вексельберг. Возглавил эту dream team Олег Киселев, ради этой работы даже пожертвовавший своим креслом председателя Совета директоров «Металлоинвеста». Далее цитата: «Слухи о появлении в этом списке Евгения Примакова и Аркадия Вольского были опровергнуты Евгением Киселевым». То есть, ЗАО «Шестой канал» – журналисты и олигархи – еще 2 марта, за четыре дня до истечения срока подачи заявок, собирались идти на конкурс отдельно от «Медиа-Социума»! Еще раз повторю, что подавать заявку можно было, не имея за душой ничего: ни концепции, ни творческого коллектива, ни денег.
В тот же день, 2 марта, опровергнув слухи о Примакове и Вольском, Евгений Киселев выступил и с предупреждением в адрес будущих «зарплатодателей», в присущей ему манере обнародовав пять принципов, которые должны были принять потенциальные инвесторы, если они хотели финансировать ЗАО «Шестой канал». Снова цитата: ««Есть вещи, через которые мы не будем перешагивать, есть принципы, которыми мы не сможем поступиться.
1. Мы будем возрождать новости в нашей стране как профессию, мы будем рассказывать обо всем, что происходит в стране и в мире, быстро, правдиво, объективно, без купюр и агитпропа, без оглядки на любое, пусть даже самое высокое начальственное недовольство!
2. Мы будем зеркалом, в которое власть может в любой момент заглянуть, чтобы увидеть, как она в действительности выглядит в глазах избирателей!
3. Мы не будем партийным телевидением, мы не будем обслуживать на выборах того или иного кандидата, ту или иную политическую силу. Мы будем предоставлять слово всем участникам событий, представлять все существующие точки зрения!
4. Мы не будем «информационной заточкой» в чьих-либо руках, не позволим сделать себя инструментом разрешения пресловутых «споров хозяйствующих субъектов», даже если их участниками окажутся наши акционеры, кредиторы или рекламодатели!
5. Мы будем отстаивать либеральные демократические ценности, приоритет интересов и прав человека, принципы гражданского общества, рыночной экономики, просвещенного патриотизма».
То есть, следовало полагать, что во всей предыдущей истории «команды Киселева» ничего из перечисленных грехов не было? Ну, ну… Вероятно, в тот день новости на «Эхе Москвы» готовил к эфиру человек, подуставший от затянувшегося пребывания на радиостанции незваных гостей с ТВ-6, потому что сообщение о «мартовских тезисах» УЖК заканчивалось саркастической фразой: «Что такое „просвещенный патриотизм“, Евгений Киселев не уточнил».
Мне же кажется, что уточнять нужно было совсем другое и гораздо раньше. Я спрашивал ребят, как они представляют следующую картину: собираются вместе «рыцари Круглого Стола» – Чубайс, Абрамович, Дерипаска, Мамут, далее по списку – и давай решать, кто сколько денег на телевидение выделит? При том, что никто из них никогда в телеинвесторы не рвался, да и деньги давать нужно было тем самым людям, которые несколько лет назад каждого из этих сидящих за круглым столом рыцарей регулярно окунали в дерьмо по самую макушку! Что показательно, никто из бывших коллег не мог ответить на мой вопрос. Все смеялись, все опускали глаза, и все отвечали фразой, которую сегодня «либералы» любят приписывать «государственникам»: «Ну, ты же понимаешь…» Мол, иначе нельзя…
А я этого не понимал. И не хотел понимать. Поэтому и готовился к конкурсу отдельно, наблюдая за разворачивавшейся по соседству истерикой. Пятого марта, сетевая «Газета.Ru» выдала залп в направлении Министерства печати, Кремля, РСПП и Торгово-промышленной палаты, то есть главных врагов «команды Киселева». Больше всего, традиционно досталось Лесину: «Сегодня заканчивается прием заявок на участие в конкурсе на частоту шестого метрового телеканала. Одновременно обозначился его несомненный фаворит. Как установила «Газета.Ru», это – глава Минпечати Михаил Лесин. Вчера, после заявления Евгения Киселева о том, что журналисты ТВ-6 идут на конкурс вместе с олигархами, (в рамках ЗАО «Шестой телеканал») фактически определился круг реальных претендентов. Страсти накалились до предела. Как уже сообщала «Газета.Ru», созданное главами РСПП и ТПП Аркадием Вольским и Евгением Примаковым некоммерческое партнерство «Медиа-Социум» до последнего рассчитывало на партнерство с командой Евгения Киселева. Однако даже после того, как Киселев сделал окончательный выбор в пользу новых олигархов, «Медиа-Социум» от борьбы не отказался.
Это, в общем, неудивительно. Потому что, как стало известно «Газете.Ru», реальным вдохновителем создания некоммерческого союза Примакова-Вольского выступил глава Минпечати Михаил Лесин. Именно он придумал схему, ведущую к тому, что шестой канал достается не олигархам, а лояльным и управляемым руководителям РСПП и ТПП. При этом Лесин руководствовался не политическими соображениями, а собственными бизнес-интересами. Ведь в случае появления на рынке сильного независимого игрока неминуемо пострадают интересы рекламного агентства Video International, хозяином которого называют министра печати. Примаков же и Вольский были выбраны Лесиным для осуществления его плана потому, что идея отдать шестую кнопку ветеранам российской политики, известным консервативными взглядами и не слишком большой любовью к прессе, не могла не вызвать одобрения у Владимира Путина».
Можно, конечно, иронизировать по поводу фраз «в случае появления на рынке сильного независимого игрока» или «Киселев сделал окончательный выбор», но раз уж мы договорились цитировать либеральные СМИ, придется немного потерпеть такую наивность. Утром 6 марта стали приходить совсем другие новости. Цитата: «Выступая в эфире радиостанции «Эхо Москвы», Е. Киселев сообщил, что в ходе переговоров между ЗАО «Шестой телеканал», А. Вольским и Е. Примаковым «достигнуто взаимопонимание по всем основным позициям». «Весьма вероятно, что в ближайшем будущем мы все-таки объединим усилия с «Медиа-Социумом», с тем, чтобы совместно участвовать в дальнейшей борьбе за шестую кнопку», – отметил он. Евгений Киселев пояснил, что коллективу журналистов ТВ-6 не удалось подать заявку на конкурс совместно с «Медиа-Социумом» из-за необходимости внесения изменений в большое количество документов. «Нужно было получить подписи и печати такого количества людей, пройти столько кабинетов, что за оставшиеся сутки это было практически невозможно», – конец цитаты. То есть, теперь выяснялось, что просто не хватило времени…
Диспозиция изменялась на глазах, причем стало известно о появлении еще одного коллективного участника драмы! Нет, этот новый участник не стал подавать отдельной заявки на конкурс (он и не мог этого сделать), он был призван усилить конструкцию и так без меры перегруженного корабля. В структуру «Медиа-Социума» ввели так называемых «Лидеров общественного мнения», которых тут же прозвали «ЛОМами». В отличие от членов различных Наблюдательных, Общественных и Попечительских советов, существовавших в разных СМИ на никому не понятных правах, «ЛОМы» «Медиа-Социума» как раз наделялись правами весьма серьезными, хотя и по-прежнему непонятными. Речь шла об известных общественных деятелях, представлявших самые разные профессиональные сферы. «ЛОМами» были объявлены дирижер Юрий Темирканов, композитор Борис Чайковский, хоккеист Борис Майоров, академик Николай Покровский, космонавт Олег Атьков и другие не менее достойные люди. Причем, они должны были не просто «следить за порядком», время от времени высказывая свое веское слово. Подразумевалось, что они будут принимать самое непосредственное участие в управлении телекомпанией, потому что все фигуранты дела должны были войти в состав специально учрежденного некоммерческого партнерства. Которое, как это ни парадоксально звучит, собиралось заниматься коммерческой деятельностью.
Ссылаясь на Аркадия Вольского, агентство «Интерфакс» так объясняло достигнутые договоренности: «Владельцем лицензии станет некоммерческое партнерство, а с Евгением Киселевым и его командой будет заключен договор. Сами журналисты, хотя и являются учредителями ЗАО „Шестой телеканал“ (им принадлежит 10% акций), входящего в „Медиа-Социум“, членами партнерства формально не являются. Лицензия на вещание также не принадлежит журналистскому коллективу. Договор с ними от имени партнерства будет заключать (и расторгать в случае необходимости) правление „Медиа-Социума“, в состав которого входят три человека: по одному представителю от РСПП, ТПП и „Шестого телеканала“».
Печатная «Газета» дополняла, что руководящим органом Некоммерческого Партнерства «Медиа-Социум» будет совет, со следующим распределением голосов: семь – у представителей интеллигенции, то есть у «ЛОМов»; один голос – у Евгения Примакова; еще один – у Аркадия Вольского; и еще один, последний голос – у Олега Киселева, представляющего ЗАО «Шестой телеканал». То есть, всех журналистов и олигархов вместе взятых!
Естественно, такой расклад «команде Киселева» и ее коллективному инвестору совсем не понравился. В интервью «Коммерсанту» Киселев заявил: «Ни нас, ни наших финансовых партнеров из ЗАО „Шестой телеканал“ такой вариант не устраивает. В этой схеме лицензия на вещание принадлежит некоммерческому партнерству, а телекомпания ТВ-6 не имеет лицензии, по сути, является только производителем и работает с держателем лицензии на основании договора, который можно в любой момент расторгнуть. Такой вариант взаимоотношений задуман для того, чтобы держать журналистов на крючке этого договора. И с которого нас к тому же в любой момент можно сбросить: договор расторгается – и все. Такая схема абсолютно выгодна власти, потому что они не хотят, чтобы журналисты ТВ-6 являлись вещателями. Это для нас плохой знак перед конкурсом, потому что, если мы примем ситуацию по другой схеме, нам лицензию не дадут».
Газета «Газета» от себя добавляла, что и «олигархи были категорически против такой расстановки сил. Ведь получается, что их задача – дать десятки миллионов долларов на канал, журналистам надо эти деньги освоить, а руководить процессом будет Кремль через Примакова и интеллигенцию».
Консультации в здании Торгово-промышленной палаты на улице Ильинка продолжались несколько часов. «Коммерсантъ» выяснил, что на переговоры удалось пробраться двум не самым последним представителям журналистского коллектива, а именно генеральному директору канала Александру Левину и Светлане Сорокиной, которая и поделилась с газетой своими впечатлениями: «Мы случайно узнали об этой встрече, наши здания находятся рядом, (Офис телекомпании ТВ-6 также располагался на улице Ильинка – прим. автора) и коль уж нас это тоже касается, решили зайти. Получилась картина „Не ждали“. Не всех из этих „лидеров общественного мнения“ я знаю в лицо, поэтому пока не хочу их даже называть, вдруг кто-то из них потом откажется от участия в проекте. Сидящие за столом „ЛОМы“ все больше молчали, старались повернуться к нам спиной. Но мы все-таки сказали, что раз вы пытаетесь стать учредителями компании, в которой мы пытаемся работать, то послушайте нас: с вашей помощью хотят развалить любую нашу попытку приблизиться к конкурсу и выиграть в нем. Схема усложняется и становится неприемлемой для всех участников».
Надо отдать должное Сорокиной. Насколько я знаю, она была крайне негативно настроена в отношении всего этого телевизионного «партстроительства». Главными объектами ее критики были Чубайс и Киселев. Первый – за то, что придумал эту схему или же активно участвовал в ее придумывании, а второй – за конформизм, нежелание или же неспособность принять решение в сложной ситуации. Возможно, поэтому работа на ТВС у Сорокиной и не заладилась, она сама закрыла свою программу и покинула канал почти за полгода до его бесславной кончины. Но ее призывы к коллегам, к потенциальным инвесторам и кураторам проекта остались гласом вопиющего в пустыне.
Утром седьмого марта газета «Газета» вышла с сенсационной статьей «Объединение не состоялось», смысл которой сводился к следующему: Евгений Примаков, Олег Киселев и Евгений Киселев должны были объявить о создании объединенной компании для участия в конкурсе, но объявления не произошло. Цитирую: «Не состоялось и компромисса журналистов с олигархами и властью. Как будет строиться совместная компания, так и не было решено. (…) Заявки подали по отдельности: Киселев – с олигархами, Примаков и Вольский – с творческой элитой. На то, чтобы договориться, осталось три недели, конкурс состоится 27 марта». Думаю, вы уже догадываетесь, что произошло дальше?
«Эхо Москвы», 7 Марта 2002 года, 18 часов 22 минуты: «ЗАО «Шестой телеканал» вошло внутрь некоммерческого партнерства «Медиа-Социум». Это партнерство будет участвовать в конкурсе на шестую кнопку с той концепцией вещания, которая изначально была предложена «командой Киселева», – заявил в эфире радиостанции «Эхо Москвы» главный редактор ЗАО «Шестой телеканал» Евгений Киселев. 7 марта стало известно, что ЗАО «Шестой телеканал» отозвало заявку на участие в конкурсе. (…) Как пояснил Евгений Киселев, «вся журналистская команда во главе с Киселевым и все инвесторы входят в состав некоммерческого партнерства, вместе будут участвовать в конкурсе на шестую кнопку и вместе будут обладателями лицензии на вещание в том случае, если одержат победу в конкурсе».
«Газета.Ru“, которая так рьяно поддерживала „всю журналистскую команду во главе с Киселевым“ в начале истории с конкурсом, сдалась первой, опубликовав в тот же день, только поздно вечером, такой текст: „ЗАО «Шестой телеканал», учрежденное олигархами и Евгением Киселевым, отозвало свою заявку на участие в конкурсе и вошло в примаковский «Медиа-Социум». Киселев теперь считает альянс с Примаковым «большим плюсом», а Вольского называет «большим другом»!
Список участников конкурса удалось окончательно сформировать…
Конкурсанты.
За несколько дней до конкурса журнал «Коммерсантъ – Власть» опубликовал очень толковый материал, знакомивший читателей с соискателями освободившейся частоты. Я воспользуюсь этим материалом и приведу его в изложении. Всего в борьбу вступили около полутора десятков организаций, но почти треть из них выглядели откровенными лузерами. «Коммерсантъ – Власть» просто перечислял их через запятую: «Твой канал» от ООО «Высшая лига» во главе с Иваном Демидовым, напомню, покинувшим ТВ-6 после нашего там появления; «Межрегиональная общественная организация – Партия социальной защиты граждан федерации» (?); «Объединенное национальное телевидение», представленное издательским домом «Александр-клуб»; Russian news press от Общероссийской общественной молодежной организации «Россия молодая»; «Олимп ТВ», представленная Национальным олимпийским комитетом; и наконец, ЗАО «Телекомпания «Останкино», за вывеской которой на самом деле скрывался «Горбачев-фонд». Кстати, на стадии подачи заявок Михаил Сергеевич вел себя наиболее прямолинейно, просто заявив, что выиграет конкурс, потому что «все остальные заявки не заслуживают победы»! Цитата: «Остальные очень они уж участвовали во всяких делах. И пусть бы они посидели на этот раз». Удивительно, как за семнадцать лет до такого заявления вся страна заслушивалась выступлениями Горбачева? Неужели он выражался понятнее?
Остальные участники конкурса были представлены журналом подробнее. Каждому из них по десятибалльной шкале выставлялись оценки по следующим параметрам: политический ресурс, материально-техническое обеспечение, личный состав, послужной список и замысел, то есть, основная идея концепции. Получалось, что максимальная оценка могла равняться 50 баллам.
Замыкала список, с двенадцатью баллами, заявка Телекомпании «Ваше телевидение», поданная бывшим руководителем информационной службы ТВ-6 Михаилом Пономаревым. Совсем беда у них была с политическим ресурсом (0 баллов), да и с другими позициями все обстояло ненамного лучше. Их материально-техническое обеспечение оценили в 2 балла, потому что Пономареву не удалось договориться о финансировании с «ЛУКОЙЛ-Гарантом»; «личный состав» и «послужной список» получили по 4 и 3 балла соответственно, потому что кроме самого Михаила Пономарева и его работы на прежнем посту по этим позициям ничего иного известно не было. Замысел «Вашего телевидения» журналисты «Коммерсанта» оценили так: «Михаил Пономарев неоднократно заявлял, что его мечта – сделать круглосуточный информационный канал. Пока в России это никому не удавалось. 3 балла».
Второе место с конца списка соискателей заняла Межгосударственная Телерадиокомпания «Мир», также перебивавшаяся с «двоечки» на «троечку» и набравшая в итоге почти такие же унылые 13 баллов. Исключением была «четверка» за политический ресурс: «Выдвинутая „Миром“ идея создания единого информационного пространства СНГ может найти поддержку на самом высоком уровне, и не только в России». Что впоследствии оказалось правдой. Через несколько лет «Мир» «вышел в мир» сразу несколькими каналами. Но в той заявке было много провисаний. Непонятно было кто и как станет финансировать телекомпанию, отсутствовала и информация по лицам канала, хотя поговаривали об Александре Гурнове и Эдуарде Сагалаеве.
Следующим претендентом стала Телекомпания «7 ТВ» – еще один игрок телерынка, которому в скором времени суждено было громко заявить о себе, хотя и, в отличие от «Мира», довольно быстро кануть в Лету. Что удивительно, «7 ТВ», казалось, имела все шансы на успех, потому что продвигала идею тематического спортивного телеканала. Видимо, телевизионный спорт у нас в стране заколдован, потому что до сих пор никому не удавалось сделать по-настоящему успешный и популярный общедоступный канал о спорте, и мучения «Матч ТВ» пока это лишь подтверждают. «Коммерсантъ – Власть» тоже обращал на этот момент внимание: «В конце января телекомпания „7 ТВ“ могла считаться фаворитом конкурса: за появление в России общенационального спортивного канала высказались президент Владимир Путин, вице-премьер Валентина Матвиенко, руководители Госкомспорта и Национального олимпийского комитета, а в попечительский совет „7 ТВ“ вошел полпред президента в Центральном округе Георгий Полтавченко. Но сейчас, судя по всему, власти утратили интерес к этой идее». Все же политический ресурс этой заявки оценили в 5 баллов. Но дальше был провал по всем пунктам. Не удалось даже вытянуть раздел «Личный состав», в котором значились имена Алины Кабаевой и Владислава Третьяка. Итоговый результат «7 ТВ» оказался равен шестнадцати баллам.
20 баллов и итоговое пятое место было предсказано Независимой вещательной компании «ТВ-VI». Уже из названия организации становилось понятно, что речь шла о еще одной группе выходцев с бывшего ТВ-6, название которого писалось кириллицей и арабскими цифрами. Эта часть выдавленного нами с насиженного места творческого коллектива, по каким-то причинам решила не объединяться с Михаилом Пономаревым и пойти на конкурс самостоятельно. Хотя, чему удивляться: Корчагин и я тоже играли отдельно от Киселева. Их политический ресурс никого не впечатлил: 2 балла, зато по всем другим параметрам проект выглядел неплохо. Эту заявку готов был профинансировать «ЛУКОЙЛ – Гарант», среди учредителей компании значились бывшие лица ТВ-6 Виктор Мережко и Станислав Кучер, а также Сергей Москвин и Валерий Бакаев, руководившие каналом до его приобретения Березовским. НВК «ТВ-VI», по всей видимости, планировали возродить развлекательно-молодежную неполитическую сетку, которая существовала в эфире канала до появления на нем членов УЖК.
Еще один представитель развлекательного телевидения, Телекомпания «ТНТ – Телесеть», представила концепцию, в которой под различные шоу и сериалы отводилось две трети эфирного времени, а оставшаяся треть опять отдавалась спорту. Главным козырем ТНТ, разумеется, было «семейное положение»! Канал входил в структуру «Газпром-Медиа» и холдинг обещал ему всяческую поддержку. Председатель совета директоров «Газпром-Медиа» Александр Дыбаль одобрил участие ТНТ в конкурсе, а гендиректор НТВ Борис Йордан гарантировал организационную и финансовую помощь. В рейтинге «Коммерсантъ – Власти» «ТНТ – Телесеть» набрали 22 балла, что все же было существенно меньше, чем у тройки лидеров.
Открывала пьедестал Телекомпания «Авторское телевидение». К рубежу двухтысячных АТВ уже выглядело настоящим мастодонтом эфира, казалось, программы АТВ были всегда. Что и нашло отражение в прогнозах: оценки заявки Анатолия Малкина, в основном, колебались чуть выше середины шкалы. Хотя, к мнению экспертов журнала можно было придраться. Возможно, им лично импонировало превращение целого телеканала в одно гигантское «Времечко» (Программа «народных новостей», созданная АТВ в качестве альтернативы программе «Время». Выходила в эфир около 15 лет – прим. автора). Но поклонниками «Времечка» были далеко не все телезрители. Косвенно это подтверждал и сам журнал: «АТВ – самый опытный из конкурсантов: компания участвовала во всех конкурсах, на которые выставлялись московские дециметровые частоты, но неизменно проигрывала их». Спрашивается, почему в этот раз должно было произойти по-другому? Но общая оценка АТВ была очень высокой – 30 баллов.
Хотя нам дали 32! Такой утешительный приз. Начиная с этого места, я позволю себе более полное цитирование: «Телекомпания «Канал 6». Политический ресурс: 7 баллов. «Канал 6», по некоторым сведениям, пользовался расположением министра печати Михаила Лесина и в какой-то момент даже считался главным претендентом на шестую кнопку. Однако альянс журналистов ТВ-6, консорциума предпринимателей и Евгения Примакова с Аркадием Вольским существенно уменьшил шансы «Канала 6» на победу.
Материально-техническое обеспечение: 7 баллов. У «Канала 6» – наилучшие финансовые возможности среди всех претендентов. Борис Карлов, один из управляющих директоров инвестиционного фонда TPG Aurora, который владеет контрольным пакетом компании, заявил, что на первом этапе его фонд намерен вложить в телеканал $50—80 млн. Как сообщил Карлов, все деньги в проекте принадлежат иностранным инвесторам. И если иностранцы откажутся его финансировать, не ясно, кто из российских инвесторов и на каких условиях захочет сотрудничать с TPG Aurora.
Личный состав: 7 баллов. Коллектив «Канала 6» пока состоит из гендиректора Павла Корчагина (бывшего исполнительного директора ТВ-6) и главного редактора Андрея Норкина (известного телеведущего). Однако в случае победы на конкурсе именно «Канал 6» имеет наиболее высокие шансы получить часть сотрудников из команды Евгения Киселева. Со многими из них переговоры уже ведутся.
Послужной список: 5 баллов. Павел Корчагин считается одним из лучших телевизионных менеджеров. Он участвовал во многих телевизионных проектах, был одним из создателей агентства Video International, первого российского сетевого канала СТС, а затем создавал телесеть ТНТ и руководил ею. Последние полгода работал исполнительным директором ТВ-6. Андрей Норкин стал известен как ведущий дневных новостей НТВ, а затем ТВ-6. Кроме того, на ТВ-6 он делал собственную программу «Опасный мир».
Замысел: 6 баллов. «Канал 6» планирует создать полноценный общественно-политический канал, на котором будут представлены информационные и развлекательные программы, а также сериалы собственного производства. По данным «Власти», с «Каналом 6» собирается сотрудничать Александр Капица, продюсер «Ментов» и других сериалов».
Абсолютным фаворитом этой гонки выглядело Некоммерческое Партнерство «Медиа-Социум». Первые же строчки рейтинга, казалось, снимали все вопросы: «Политический ресурс:10 баллов. Еще в январе президент Путин и премьер Касьянов лично пообещали журналистам бывшего ТВ-6, что они вернутся в эфир. После этого журналисты при поддержке консорциума предпринимателей создали «Шестой канал». Власти, сперва отнесшиеся к этой затее благосклонно, испугались, что в руках олигархов окажется мощный политический ресурс, и предложили другую схему, в которой руководящая роль отводится Евгению Примакову и Аркадию Вольскому. Примаков и Вольский учредили некоммерческое партнерство «Медиа-Социум», и «Шестой канал» после напряженных многодневных переговоров согласился на объединение с ним. Политический ресурс у «Медиа-Социума» больше, чем у кого бы то ни было: говорят, что Евгений Примаков и Аркадий Вольский принимают участие в конкурсе по личной просьбе Владимира Путина.
Материально-техническое обеспечение: 10 баллов. Не приходится сомневаться, что бизнесмены, ставшие учредителями «Шестого канала» (некоторые из них представляют только себя, другие – финансово-промышленные структуры) и объединившиеся затем с «Медиа-Социумом», способны обеспечить устойчивое финансирование метровому телеканалу. Даже если кто-то из 12 бизнесменов-учредителей «Шестого канала» откажется сотрудничать с Примаковым и Вольским, финансовых проблем у поддерживаемого Кремлем проекта возникнуть не может в принципе.
(Тут, конечно, надо сказать, что уважаемые эксперты «Коммерсанта» сели в такую лужу, что остается лишь надеяться на то, что другие их прогнозы были куда более профессиональными. Именно финансовый бардак в компании и привел к краху ТВС уже через год после начала вещания)
Личный состав: 9 баллов. В «Медиа-Социуме» сейчас собралась самая сильная журналистская команда. Это прежде всего Евгений Киселев и Александр Левин, бывший главный продюсер НТВ и ТВ-6. Кроме того, к «команде Евгения Киселева» принято относить Григория Кричевского, Светлану Сорокину, Михаила Осокина, Виктора Шендеровича, Марианну Максимовскую, Бориса Бермана, Ильдара Жандарева и других.
Послужной список: 10 баллов. За плечами журналистов, присоединившихся к «Медиа-Социуму», успешная работа на НТВ и ТВ-6. (После перехода на ТВ-6 коллектив НТВ вошел в тройку лидеров среди московской аудитории всего за полгода.) А один из руководителей «Медиа-Социума», Евгений Примаков, тоже имеет многолетний опыт журналистской работы корреспондентом газеты «Правда».
Замысел: 9 баллов. «Медиа-Социум» намерен создать общенациональный общественно-политический канал. В основе творческой концепции, как сообщил Евгений Киселев, будет «сетка ТВ-6, но с видоизменениями и добавлениями». Большинство программ хорошо известны, но появятся и новые. Откроется ночное вещание. Новости, как и прежде, будут выходить каждые два часа. И уже есть идея проекта «За стеклом-3».
«За стеклом – 3», как я уже говорил, тоже закрыли до завершения проекта из-за проблем с финансированием и катастрофического падения рейтингов. И все же «Коммерсантъ – Власть» одарил «Медиа-Социум» сорока восемью баллами, что, конечно, отражало общие ожидания. Но 27 марта, в день проведения конкурса, все вышло не совсем так, как предполагалось: «команда Киселева» выиграла, но победы за явным преимуществом, которое сулил вышеприведенный рейтинг, ей добиться не удалось.
Глава 27
Спрашивается, ради чего затевался весь этот сыр-бор? Я говорю не о Путине, не о Лесине, не о Вольском и Примакове и даже не об олигархах? Я говорю о Евгении Киселеве и его ближайших соратниках, продолжавших это тупое восхождение на недосягаемую вершину, по сравнению с которым даже труды Сизифа выглядели вполне осмысленными? Я, моя жена, ребята, которые только что пришли к нам на RTVi, журналисты, оставшиеся вместе с Женей, рядовые члены его команды – все мы могли не знать то, чего не мог не знать Киселев. То, что прекрасно знали все руководители «Моста», наши топ-менеджеры, наши дорогие революционные начальники! Они знали, что в основе всего этого бесконечного и мучительного процесса лежат деньги. Они же находятся и на сияющей вершине, к которой все так стремятся. А мы-то по наивности считали, что боремся за простую человеческую справедливость! До времени я еще придержу фразу Гусинского, которая все объясняла и все ставила на свои места.
Пока же на место поставили «команду Киселева». Те самые либеральные СМИ, которые еще совсем недавно оказывали ей поддержку, видимо, вспомнили, что их реальными владельцами являются те же Гусинский и Березовский, выражавшие явное недовольство последними решениями Киселева. И по «Шестому каналу» дружно ударили из всех стволов. Снова обращусь к поистине программной статье Александра Рыклина в «Еженедельном журнале»: «По данным последнего социологического опроса, проведенного ВЦИОМ, только 18 процентов россиян желали бы, чтобы в конкурсе за частоту, некогда принадлежавшую телеканалу ТВ-6, победу одержала команда Евгения Киселева. Возня вокруг заветной кнопки, продолжавшаяся несколько недель на глазах у почтеннейшей публики, а также сопровождавшее эту возню сопение, вряд ли существенно изменят этот показатель в пользу журналистского коллектива. А ведь до самого последнего времени ему удавалось сохранять свой, что называется, ядерный электорат: верных и преданных поклонников первого в России общенационального частного телеканала. Дело теперь, видимо, прошлое».
Вы видите, как меняется риторика? Какие чудные эпитеты находит автор: «возня», «сопение»… Он ведь адресует их не «кукловодам из Минпечати», а Киселеву, обманувшему «преданных поклонников первого в России общенационального частного телеканала». Читай – НТВ. В очередной раз инструменты информационной войны были использованы для ударов по новой цели. На этот раз целью оказались бывшие подчиненные, журналисты и руководители телекомпании, когда-то носившей название НТВ. Читаем дальше. «Газета. Ru», колонка Натальи Геворкян под чудным заголовком «Пауки в «ящике». Тут, правда, автор больше проходится по олигархам, но и коллегам-журналистам воздает должное: «Признаюсь, метаморфоза, происходящая с олигархами, мне интереснее, чем происшедшее с коллегами. Может быть, конечно, они под чутким руководством Чубайса еще всех обманут, как-то перевернут ситуацию, что-нибудь придумают. Но это все потом. А пока… Это довольно печальная история. За короткий промежуток времени между закрытием ТВ-6 и до намеченного конкурса на ТВ-6 все, кроме Лесина (в какой-то степени считай – Кремля) и Примакова, ухитрились потерять лицо. Те, чьи лица даже объективно были куда симпатичнее двух перечисленных выше».
Ну, и еще один «гвоздь в крышку гроба». Еще один известный своими либеральными настроениями журналист – Михаил Фишман. Цитата из публикации на сайте «Полит.ру»: «Тендер на вещание на шестом канале, который обещал стать кардинальным для страны событием и был назначен на 27 марта, отменен. То есть сам тендер как был, так и остается легистской формальностью, но если ранее на нем предполагалось объявить победителя в суровой политической интриге с огромной ставкой, то теперь бывшие противники достигли подковерного аппаратного взаимопонимания. Это договорной футбольный финал, бессмыслица, профанирующая изначальное содержание борьбы. Подводя итог трем годам войны за государственное телевидение, конкурс должен был испытать Кремль на готовность к относительно прогрессивному компромиссу, и в провале широкой коалиции, озабоченной недостатком свобод в стране, тоже был бы результат.
Ключевой фигурой и инструментом этого контрдавления был политик и телеменеджер Евгений Киселев со своей «командой» – их оппозиционная репутация, торгуемая как идеологическая непреклонность, гарантировала коалиции смысл ее коллективного инвестпроекта. Согласившись на союз с Владимиром Путиным и его атташе экс-премьером Примаковым, Киселев перечеркнул гарантии. Из тендера получился пшик, а коалиции теперь вменена единственная патриотическая роль – финансировать независимый от государства государственный эфир.
Но отныне известно, что частное телевидение в России по закону аппаратного паритета нуждается в общественном учете, и, охотно признав легальность этой ультимативной просьбы, Евгений Киселев смело довел наконец длительную политическую интригу до изящного и трогательного финала».
