скачать книгу бесплатно
Дальше разговор переключился на план расследования. План понравился, но были деликатные моменты. Скрытое следствие и связанные с ним методы формально требовали специальной санкции руководства, причем с самого верхнего уровня, на что, как правило, шли очень неохотно. Однако шеф отмел сомнения – он этого добьется, ему не откажут! Гек не должен забивать себе голову такими проблемами – для него главное сейчас подготовка. С отлетом решили не тянуть, ближайший борт – через неделю.
Кончилось – дружелюбными разговорами и шутками о посторонних предметах.
* * *
Эти семь дней Гек провел в интенсивной работе, подбирая информацию по биографии Шацкого, его научной тематике. Занимался отработкой образа «друга», его психологическим обликом. В качестве окончательного варианта он выбрал для себя тип внутренне сосредоточенного, преданного своей профессии ученого, несколько оторванного от жизни, доброжелательного и чуть заторможенного человека.
В следующие дни Гек дважды встречался с Эллой. Сильное все-таки впечатление производила эта женщина. Ни у нее, ни у покойного Шацкого не было родственников. Она осталась совсем одна. Каждая фраза, произнесенная о муже в прошедшем времени, доставляла ей буквально физическую боль, но она справлялась, заставляла себя говорить, точно и подробно отвечая на все вопросы.
Умная и абсолютно убежденная, что отец ее двоих детей погиб не от несчастного случая.
И очень симпатичные малыши.
– Как хорошо, что они еще такие маленькие, – сказала она, – я объяснила им, что папа будет в космосе долго, пока они не вырастут. Они погоревали минут пять и пошли играть.
– Да, хорошо, что маленькие, – согласился Гек и подумал о надежном будущем этих детей. В руках этой женщины они наверно вырастут честными, стойкими, и погибший отец тоже будет участвовать в этом. Мать сделает так, что память о нем осветит им те уголки жизни, где в потемках еще валяется сор.
* * *
В салоне рейсового лайнера Земля-Луна публика преимущественно состояла из людей, направлявшихся, как и Гек, в дальний космос.
Люди в соседних креслах, как водится, представлялись друг другу и вели нейтральные разговоры либо обсуждали набивший оскомину вопрос об использовании Луны в качестве базового космодрома для звездолетов дальнего следования. Говорили все, что Гек слышал вот уже двадцать лет: регулярные старты космолетов-гигантов с обратной стороны Луны формируют асимметрию в ее конфигурации, меняется орбита вращения вокруг Земли, со временем это может привести к непредсказуемым последствиям… Что это за слово такое глупое – «непредсказуемым»? Сказали бы просто – «не знаем, к каким»… Гек задремал.
Он всегда относился с сочувствием к людям, которые работают на Луне. По сути дела, теперешняя Луна – это индустриальные мастерские и, вместе с тем, гигантский вокзал. Люди здесь заняты либо монтажом и всяческой доводкой космических кораблей, либо их непосредственной подготовкой к старту и обслуживанием отбывающих и вернувшихся экспедиций. Все, что отправляется в космос и возвращается назад, проходит здесь нескончаемым потоком. Тысячи людей, несущих в себе самые разные впечатления и надежды, движутся рядом, а персонал Луны буднично трудится на своих местах. Ощущение проносящийся мимо жизни накладывает отпечаток на этих людей. Гек был в курсе исследований, установивших очень неблагополучную тенденцию в социальном климате Луны. Одна часть персонала, отработав свой контрактный срок, грубо говоря, тотчас сбегала. У большинства из них к концу пребывания наблюдались неврозы, мелкие психические расстройства. Другая часть прочно оседала на Луне. Ездили в отпуск на Землю и вновь возвращались. У этой группы четко обозначивалась потеря психического тонуса, нравственная и культурная упрощенность, цинизм. Постепенно накапливаясь, эта часть лунного контингента росла, угрожая со временем составить угрюмую, отсталую, замкнутую в себе среду. И, как ни парадоксально, именно они создавали условия для того, чтобы наиболее активная часть человечества устремлялась в дальний космос в постоянных поисках новых благ для земной цивилизации и ее младших братьев по разуму. Что-то было в этом нелогичное и несправедливое.
* * *
На борту звездолета разместилась куча всякого научного люда, который по мере движения высаживался партиями по пунктам своего назначения. Наконец дошло и до Гека. Последнюю неделю полета он посвятил вхождению в образ. Уже через несколько дней Гек с удовольствием отметил, что люди из круга его общения стали обращать внимание на появившуюся в нем замедленность и рассеянность, вызванные, по их мнению, утомлением перелета. Были даже советы – обратиться к врачу.
Но вот наступил момент, когда Гека пригласили пройти на посадку в шлюп для доставки на планету Кири-1.
Почему Кири?
Кто это знает, кроме астронавтов, ее открывших. Согласно существующему порядку, первооткрывателям дается право на присвоение названий новым объектам, поэтому космос пестрит самыми неожиданными наименованиями. Вторая планета, с уходящей цивилизацией, называется Кири-2, но, в отличие от жителей Кири-1, именуемых кирийцами, население там прозывается нивсами. Нивс, а это на что похоже?
Меньше чем за час шлюп доставил Гека на планету. За это время он еще раз прокрутил в сознании все, что касалось его будущей работы и жизни здесь, и к моменту выхода окончательно превратился в утомленного перелетом, удрученного друга покойного Артура Шацкого.
Шлюп, доставлявший Гека, опустился на посадочную площадку. Гек взял в каждую руку по сумке с вещами и вышел через открывшуюся панель на бетонные плиты. Жара и духота сразу окатили его тяжелой липкой волной.
Из стоявшего неподалеку флайера вылез средних лет лысоватый мужчина и, вежливо улыбаясь, направился к нему.
– Рад приветствовать вас. Я начальник станции и руководитель группы «Содействия», Евгений Борг.
Гек представился и протянул направление.
Борг только кивнул головой:
– Да, да, это потом, а сейчас позвольте ваши вещи. Прошу, садитесь во флайер, отсюда до станции двадцать минут лета.
Летели действительно очень недолго. Внизу простирались болотистые заросли, густые и плотные. Солнце пекло, казалось, что даже термостатический панцирь кабины начнет плавиться от его лучей. Паршивая планета.
Зато та, с уходящей цивилизацией, если верить документам, жемчужина просто, сплошной курорт.
Станцию Гек увидел, только когда они прошли сквозь ее мощное защитное поле и приземлились на площадке метрах в пятидесяти от здания. Сооружение было типовое, составленное из двух соединенных проходом на уровне второго этажа стыкованных блоков: четырехэтажного административного здания и длинного двухэтажного бытового корпуса с жилыми помещениями на втором этаже, спортивным залом и бассейном на первом. Вход на станцию был один, через административный корпус, откуда из просторного холла две лестницы вели на вторые этажи каждого блока.
Они поднялись по лестнице к жилым помещениям и оказались в обычном гостиничном коридоре, по обе стороны которого располагались номера сотрудников. Под первым номером значилась табличка с именем Гринева, следующий предназначался Геку. Его соседом с другой стороны оказался Борг.
Номер был стандартный, вполне удобный. Сколько он их уже перевидал на своей работе? И этот, конечно же, не последний.
– Хотите отдохнуть или, пока есть время до ужина, показать вам наше хозяйство? – спросил Борг.
– Буду вам весьма признателен.
– Тогда, наверно, начнем с вашей лаборатории. Кстати, вы, по-видимому, знаете, какая трагедия произошла с вашим предшественником?
– И другом, – опустив голову, тихо сказал Гек.
– Простите, я не понял.
– Я сказал, и другом. Мы были с Артуром близкими друзьями, очень близкими. Когда мы там на Земле узнали… – Гек замолчал, сглотнул и, беспомощно махнув рукой, присел на краешек стула, ссутулившись, с потемневшим лицом.
– Ай-ай-ай, какое неприятное совпадение, – забормотал Борг, – я имею в виду, как все это ужасно. Позвольте мне выразить вам искреннее соболезнование.
Гек, как человек, которому трудно ответить, быстро и мелко закивал головой и отворотился.
Секунд через десять он резко с шумным выдохом встал и кивнул Боргу, давая понять, что уже с собой справился.
На втором этаже административного блока, над нижним холлом и всякими подсобками находились рабочие кабинеты сотрудников, столовая и просторный бар. Третий этаж занимала лаборатория Шацкого, теперь его, Гека, лаборатория. Через несколько минут они были там.
В живом, так сказать, виде Ольга Валюженич оказалась еще выразительней, чем на голограмме. Среднего роста, безукоризненно стройная. Глаза и волосы одного цвета, с темным шелковистым переливом. Природа будто задалась целью довести здесь все до совершенства.
Борг представил Гека.
– Вот, – грустно сказал он, – ваш новый начальник оказался близким другом покойного Шацкого. – На красивом лице девушки не отразилось ничего.
Гек бегло осмотрел помещение и кивнул в знак того, что можно следовать дальше. Для продолжения знакомства поднялись на следующий четвертый этаж, в технико-функциональный отдел станции.
В отличие от Ольги, Рита Штарк сразу произвела впечатление живого и дружелюбного существа. Улыбчивая спортивная девушка. Без всяких просьб начала разговор о своей работе и повела его сразу в панибратском тоне:
– Я здесь тружусь больше всех, за исключением начальника, конечно, – иронично взглянув в его сторону, заявила она, – всех впускаю и выпускаю, слежу за станцией, вся энергетика на мне. Одних только счетчиков сколько, ну куда вы смотрите, вот они. Вашу бы Ольгу сюда. Слушайте, поменяйте меня на нее! Я вам все буду делать, а? – она задиристо дернула Гека за рукав, вперив в него веселые серые глаза.
– Рита, наш гость не очень расположен к шуткам, – наставительно произнес Борг, – во-первых, он устал от перелета, во-вторых, они с Шацким были близкими друзьями… вы понимаете?
– А-а, – протянула девушка. Было видно, что она не знает, как именно следует реагировать на последнее сообщение.
– Вы сказали – впускаю и выпускаю. Я не очень это понял, – обратился к ней Гек.
– Ну, что тут непонятного… – начала было Рита.
– Имеется в виду, – перебил ее начальник станции, – защитное силовое поле, которое отключается на то короткое время, когда кому-нибудь из сотрудников нужно выйти за пределы территории или вернуться назад.
– Значит, это к вам я должен обращаться, когда мне нужно будет выходить.
– Нет, вот к нему надо обращаться, – она нагловато ткнула пальцем в сторону начальника.
– По существующей инструкции, – пояснил тот, – выход со станции возможен только с моего разрешения. Мы, естественно, придерживаемся этого. Более того, я должен регистрировать в журнале каждый выход, а вот этот счетчик отмечает снятие поля. Цифры на счетчике и в журнале всегда должны совпадать. Но никакой проблемы у вас не будет, – поспешно заверил он, – вы вправе планировать свою деятельность вне станции, как сочтете нужным.
– Очень кстати! – воскликнула Рита. – Сейчас вы увидите, как я это делаю. Орлы прилетели.
Гек увидел на одном из экранов болтающийся в небе флайер.
Она взялась за небольшой красный рычажок и передвинула его вправо. Внутри приборной панели что-то задвигалось и заработало. Секунд через десять автомат произнес: «Объект находится в зоне». Рита перевела красный рычаг в обратное положение.
– Вот! Тонкая работа, – она подмигнула Геку, и он невольно улыбнулся.
– Ну, отлично, – произнес Борг, – вернулись Гардман и Гринев, с ними вы сможете познакомиться за ужином, он у нас через полчаса. А пока посмотрим остальные помещения.
Когда они вошли в уютную, в светлых тонах столовую, вся компания оказалась в сборе. Оба молодых человека подчеркнуто дружелюбно поздоровались с Геком.
Сели за стол.
На станциях с малыми коллективами приготовление пищи считалось делом индивидуальным. Ольга и Рита готовили в виде, так сказать, личной инициативы.
За едой обсуждали меню завтрашнего дня. Гек, на какое-то время выпавший из общего внимания, сидел с отчужденным видом и слушал.
Ощущалась атмосфера привычного налаженного быта этих людей. Общий стиль поведения – шутливый и, на первый взгляд, дружелюбный. Рита больше всех смеется и болтает, задирает Тина и Макса, единственная, кто позволяет себе вольности по отношению к Боргу. Ольга гораздо сдержанней, говорит мало и очень конкретно, иногда улыбается. Улыбка делает ее похожей на девочку-подростка, выражение лица становится простым и неуверенным. Между Боргом и остальными явно просматривается дистанция, которая, судя по всему, выдерживается с обеих сторон. Гардман активно реагирует на слова девиц, стараясь быть остроумным по поводу и без повода, и ему это порой удается. Вообще троица Тин, Макс и Рита хорошо отлажена, один продолжает шутку другого, пускают по кругу симпатичные безобидные колкости.
– А нашему гостю что больше нравится? – неожиданно обратилась к нему Рита.
– Не понял, – Гек вздрогнул, как разбуженный человек.
– Ну, про второе блюдо на завтра?
– Вы знаете, – промямлил он, – я в общем-то равнодушно отношусь к еде.
– Ну, здорово! А еще говорят, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок. К вам тогда какой же путь?
– Рита, я прошу вас держать себя в рамках, – строго вмешался Борг.
– Ах да, извините, я забыла.
– Что забыла? – спросил Тин.
– Гек и Шацкий были близкими друзьями.
Воцарилось молчание.
Его прервал Гринев:
– Мы сочувствуем вашему горю. Вы долго дружили?
– С университетской скамьи. – Гек вытащил из внутреннего кармана фотографии. – Вот, захватил на память… Здесь мы на ступеньках у главного входа университета… Здесь – после первого курса…
– У, какой хорошенький, – не удержалась Рита, – это я про вас.
– Вот выпускная фотография. Тут мы втроем, справа старина Тротт.
– Который прилетал к нам на орбиту… незадолго? – спросил Макс.
– Да. Дружба все годы нас соединяла. – Глаза Гека увлажнились, он уставился в стол перед собой. – Всех людей жалко, – с трудом выговорил он, – но ведь Артур был не только крупным ученым, а и замечательным человеком. Старина Тротт до сих пор не пришел в себя. Провожая меня на космодром, он сказал: «Обоюдными силами мы с тобой, может быть, и сможем возместить науке ее потерю, но возместить такую человеческую утрату не сможем никогда». Я в первый раз видел, как он плачет.
Гек и сам уже говорил хрипловатым голосом, и вилка, которую он теребил в руках, несколько раз противно звякнула о тарелку.
«Что-то тут не заметно ответной реакции. Физиономии постные, но никаких попыток сказать теплое слово о покойном».
Гек горестно молчал.
– Да, все это очень грустно, – прервал затянувшуюся паузу Борг. – Мы с большим уважением относились к вашему другу.
«С уважением? Это вполне естественно. Шацкий был из категории людей, которых трудно не уважать. Но ведь есть и другие чувства, менее формальные – дружба, симпатия, наконец… Молчат коллеги Шацкого… если их можно так называть, как выразился сам покойный. Да, здесь нужно покопать, отношения, возможно, не были простыми».
По традиции после ужина публика направилась в соседнюю комнату пить чай. Кто хотел, мог принять и чего-нибудь покрепче, правилами это не возбранялось.
Борг предложил сесть за отдельный столик. Поговорили о Земле, Гек рассказал о последних новостях.
Зазвучала музыка – веселые ритмы – и компания двинулась танцевать.
– Это их время, – сообщил начальник станции, – я обычно ухожу, но вы, если хотите, оставайтесь.
Гек тоже решил идти. Выходя, он слегка коснулся боковой поверхности соседнего стола, к которой тут же прилип трехмиллиметровый кусочек прозрачной пленки.
«А девицы, кажется, хорошо танцуют», – подумал Гек. Он был неравнодушен к танцам.
В своем номере он прежде всего вынул небольшого размера кейс со стандартным следственно-техническим набором, достал оттуда светлый губчатый полусантиметровый шарик, сунул его в ухо и только после этого начал не торопясь разбирать вещи, раскладывать их по шкафам и ящикам. Зашел в санблок и аккуратно поставил на полочки крем, бритвенные и прочие принадлежности.
«Так, похоже, компания натанцевалась и вернулась за стол».
Пора бы душ принять, однако с модулем в ухе это не совсем удобно. Надежное средство, но, сколько он помнил, всегда немного искажает голоса.
– Ну, как вам наш новый товарищ? – «похоже, это спросил Гринев».
– Мне понравился, – «это Рита». – А тебе как новый начальник?
– Никак. Я со старым не ссорилась и с этим уживусь.
– Мне показалось, не от мира сего немножко, – «опять Гринев».
– Еще бы, такую глупость сморозить – невосполнимая утрата для человечества. Думаю, человечество как-нибудь перебьется. – «Новый голос, стало быть – Тин Гардман».
