скачать книгу бесплатно
– В них можно почерпнуть любопытные идеи. Но закапывал я не женщину. Мужика. Нужно было отомстить одному хрену. Даже ящик не понадобился.
Я отвернулась от него. Откинулась на спинку дивана.
– Тебя не пугают мои истории?
– Напрягают. Что-то из этого может быть сказано для красивого слова. Что-то правда. Но до ужаса не пугают.
– Когда домой придешь, что будешь делать?
– Поем и лягу спать. Я ночью плохо спала, – ответила я.
После стука вошла Марина. Сказала, что подошел Олег Таров. Обычный, ничем не цепляющий и одетый не по форме. Мужчина… Нет, все же его надо было обозначить. Пусть мне было и тяжело это произносить даже про себя, но у него было имя. Аркадий разрешил ему войти. Я даже обрадовалась когда Аркадий убрал ладонь из-под моей юбки.
– Ты у нас разбирался с парнем, который дочку сто тринадцатого изнасиловал?
– Там все улажено.
– Угу. Этот парень теперь за распространение наркоты сесть готовиться. Это не нравится его отцу.
– Парень чистый был. Ни с чем таким не был замечен.
– Ты с ним разговаривал. Чего скажешь?
– Упрямый, наглый, самоуверенный. Думаю, что он хочет насолить отцу.
– Это вот этот наглый и самоуверенный? – Аркадий достал телефон. Нашел фотографию парня с залысиной и в очках. – Ты с ним работал?
– Там другой был. Если нужно, то я подниму дело… – испуганно сказал Олег.
– Подними. Надо разобраться, кто нас дурит. Еще мне нужен человек на адрес. Тринадцать двадцать восемь считает, что ее обворовали, но при этом ничего не пропало. Но у нее ощущение такие. Пусть по камерам посмотрят. Опись проведут. Сравнят с имеющейся и уговорят пройти клиента обследование в клиники. Иногда витаминов хватает, чтобы чертей перестать видеть.
– Аркадий Валерьевич, я исправляюсь.
– Надеюсь. Третий косяк от твоего отдела – ты слетаешь с должности, – спокойно ответил Аркадий.
– Больше не повториться, – пообещал Олег. Он ушел. Мы вновь остались вдвоем.
– Ты решаешь любые проблемы?
– Или их создаю, – ответил он. – Пойдем тебе прическу делать? После этого пообедаем и я тебя отпущу на сегодня.
Я кивнула. Он поднялся. Сразу стало легче дышать. Я поспешила встать с дивана. Оправила юбку.
– Можно спросить?
– Назовешь мое имя, то можно.
– Мне вне работы можно в других вещах ходить? Или даже куртку с логотипом компании носить?
– Ходи в нашей одежде. Я тебе и так ее разнообразил по цветам, – ответил он, забирая со стола ключи и кошелек. – Телефон тебе отдали?
– Да.
– Будь на связи двадцать четыре часа. Никакого алкоголя в свободное время. Никаких запрещенных веществ и снотворного. Если я позвоню и скажу, что тебя ждет машина, то без вопросов садишься в нее. Никаких ночевок вне дома. Если едешь куда-то, то предупреждаешь о своих планах. В телефоне есть приложение. Туда заносишь планы. Что после работы пошла в магазин с такого-то по такое время. Или куда там тебе надо. Если мне придется тебя искать, то я разозлюсь. Завтра приходишь в половину восьмого и сразу в кабинет. Держи ключи.
– Я так быстро не доеду.
– Возьми такси. Чек в бухгалтерию. Деньги вернут. Ключи, – он протянул мне связку ключей от офиса. – Надеюсь, что ты мое доверие оправдаешь.
– Постараюсь.
Доверие. Что я его не предам? Или что буду поддерживать в его делах? Но это незаконно. Я не хотела бы связываться с криминалом. Или это был не криминал, а все было грамотно юридически оформлено?
Раньше я не была в салонах красоты. Как-то денег на это никогда не хватало. Красить волосы я не любила. А стригла меня последний раз моя мама. Волосы у меня отрастали лишь до лопаток. Дальше расти они отказывались. Поэтому я раз в год с помощью мамы равняла кончики и мне этого вполне хватало.
– Сзади мы делаем ей коротко. Спереди оставляем длинные пряди. Насыщенный черны с рыжими прядями. Белые пряди сзади, и одну слева, – велел Аркадий, показывая мастеру, как он видит мою прическу. – Обновлять раз в две недели.
Пока мастер принялась колдовать над моими волосами, он ушел в мужской зал. Я же закрыла глаза. Все было сложно. Очень сложно. Я устала. У меня было желание пойти домой и просто лечь спать, но при этом в голове то и дело возникали воспоминания, в которых то и дело мелькали глаза Аркадия. Какой же у него был тяжелый взгляд!
Теплый воздух фена вызывал приятные ощущения. Я расслабилась настолько, что задремала, поэтому не заметила, как вернулся Аркадий, но стоило мне было усышать его голос, так я тут же очнулась.
– Мне нравится, – сказал Аркадий, рассматривая мою прическу. Я же в зеркале смотрела на него, совсем не обращая внимания на прическу. – Тебе как?
– Хорошо, – ответила я. Он одобрительно прикрыл глаза. Я прям реально почувствовала его одобрение и от этого невольно улыбнулась. Он все же действовал на меня странно. И этого я не могла себе объяснить.
Вот он мне помог надеть куртку. Заботливо поправил капюшон, словно нечаянно прикасаясь к моей коже. Но мне показалось, что он это делал специально. Ресторан. Там он мне предлагал самой выбрать блюда. И при этом был любезным и внимательным. Только в его глазах начало все больше проскальзывать молнии.
– Не обязательно играть роль, которая не нравится, – сказала я.
– Ты о чем? – Аркадий удивленно приподнял брови.
– Тебе не нравится быть любезным и добрым. Не надо играть эту роль.
– Но тебе она нравится.
– Добрый и внимательный мужчина – это как теплое солнечное утро. Оно нравится всем. Согласись? Мало кто встречает солнечный день с недовольным видом. Понятно, что это притягивает. Но не надо делать то, что тебе не нравится, чтобы заставить завтра прийти в офис. Там же важен первый шаг. Где-то я это слышала, – я отложила вилку. Потерла виски. – Первый шаг как бы формирует начало привычки. Вначале человек соглашается, но потом приходит домой, где все привычно. Начинает сомневаться и в итоге отказывается. Важно, чтобы он пришел на следующий день. На седьмой. Двадцать первый и через три месяца. Ты считаешь, что я сорвусь от воспоминаний и твоего давления. Вот и пытаешься подсластить. Показать, что все может быть не так плохо.
– Считаешь, что я не прав?
– Почему? Ты прав. Это действует. Но тебе от этого не комфортно. Ты же уже забыл, что такое доброта. И когда пытаешься все это вспомнить, то тебя это злит. Вот и говорю, что не надо. Я все равно завтра приду.
– Объясни. Это не жажда денег. Они тебе нужны, но не настолько. Не страх. Я не вижу его в твоих глазах.
– Страшит неизвестность. Но тут я понимаю, с чем столкнусь. Если бы я встретила хорошего парня, как моя сестра, который бы водил меня в кино и дарил цветы, шарики и медведей, то я бы растерялась больше, чем от встречи с тобой. Ты понятный. Это притягивает больше, чем твоя наигранная любезность. Я не чувствую рядом с тобой ущербной. К тому же на подсознательном уровне меня притягивают такие мужчины, как ты. Ты выбрал за меня внешний вид. Скорее всего ты продолжишь дальше лезть в мою жизнь на более глубоких уровнях, держа надо мной контроль. Усиливая его. Тебе нужно кого-то постоянно держать в полном подчинение. А мне это как раз нравится. Мне понравилось тебе подчиняться, потому что это как привычно, так и… И мне не надо больше думать. Решать, как жить. Пытаться стать той, кем я не являюсь. Поэтому я завтра вернусь.
– Ты работала с психологом?
– Да. Когда все произошло в первый раз. Второй раз я переживала, что не могу выбраться из больных отношений. Не могу ответить нет, седому мужику, которому нравилось меня зажимать в подсобке. Мозг кричал, что это неправильно. Мне он сам по себе был внешне противен. Но когда его не стало, то я о нем плакала. Было даже время, что мне его не хватало. В этом самой себе сложно признаться. Тогда я стану неправильной. Ущербной. Такое нравится не может. Страх – это не любовь. Омерзение, презрение – всего этого надо избегать.
– Но тебя тянет в грязь. Ты же считаешь, что эту грязь нашла.
– А ты считаешь иначе? – спросила я. – Мы с тобой далеко не святые. И оба это знаем.
– Неуверенность и страх, злость, ум, проницательность – ты интересная.
– Говорят, что проститутки – это тонкие психологи.
– Ты не проститутка.
– Главная любовница в твоем гареме. Я поняла.
– А хочешь быть единственной? – он прищурился. Я же видела, как сталь и молния начали пропадать.
– Нет. Я боюсь, что не справлюсь. Мне хватит и моего места. К тому же пока я рядом с тобой, то могу говорить, что думаю и не опасаться, что меня не поймут. Как и признаваться себе в том, что я столько лет себя обманывала.
Глава 6
После моих слов Аркадий замолчал. Он прекратил разговор. А я почувствовала, что сказала слишком много личного. Но уже было поздно. Зато я поняла, что Аркадий больше не претворялся. Он достал телефон. Стал есть и одновременно что-то смотрел, перестав меня замечать. Меня же он перестал замечать. Но и больше не злился.
– Я тебе вызвал такси. Доедешь домой с комфортом.
– Спасибо.
– Это не забота. Скорее не хочу, чтобы ты уснула в метро.
– Так это и есть забота.
– Выгода, – поправил он. – Не потеряй пакет с вещами.
Аркадий посадил меня в машину. Хлопнул дверцей. Вот и закончился тяжелый день. Плохо ли он закончился? Не знаю. Мне кажется, что ничего хорошего он мне не принес. Пусть я и получила работу, но с ней и получила проблемы. Теперь я это хорошо понимала. Самое противное, что я действительно поняла, что искала эти проблемы. Мне их не хватало. Наверное, я действительно ущербная в этом плане. В кошмарных снах я видела себя в компании с каким-нибудь молодым человеком, но вот в фантазиях то и дело вспоминала, подсобку и горячую наглую ладонь, которая властно скользила по моему телу. Это воспоминание всегда было болезненным и острым. Оно запечатлелось в моей памяти, как фотография. Вот я стою, прислонившись к шкафу. Он задирает мне юбку. На улице светит солнце. Осень. Сентябрь. И лучи теплого солнца падают на его руку и мою ногу. Мне противно. Но при этом я чувствовала возбуждение от происходящего. «Всегда можно договориться». Я совсем не хотела в тюрьму. Не хотела разбирательств. Мама и без этого слишком много за меня переживала.
Он говорит, чтобы я встала на колени. Сам же достал член. Воспоминания были такими, словно все произошло только вчера. Я вела себя, как глупая овца, которая не могла попросить волка, чтобы он ее не ел. И мне тогда от этого было противно. Он даже не задумался, чтобы я получила удовольствие. Ему нужно было мое тело и он его получил. Показал, что я лишь кукла, которую он теперь будет трахать.
После того случая я задумалась, как он вычислил меня. Понял, что я не буду сопротивляться. Не побегу жаловаться. Стала читать об этом, пока не поняла, что если один раз попадаешь в лапы к насильнику, то на лице жертвы появляется какой-то невидимый отпечаток на лице, в поведение, во взгляде. Зверь это чувствует и поэтому легко вычисляет.
Никто не говорил, что жертва со временем начинает вычислять зверей. А дальше остается лишь избегать зверей или идти к ним навстречу. Почему-то я выбрала последний вариант. Он мне пообещал золотые горы. Но на деле его обещания были обманом. Он мне все это говорил по привычке, как многим девушкам до меня. Но при этом никто из них рядом с ним не задержался.
До дома такси довезло меня быстрее, чем общественный транспорт. Пусть мы и постояли в пробке, но при этом мне не пришлось ждать общественного транспорта. Я поднялась к себе. В квартире никого. Мама у Татьяны. Отчим на работе. Я сняла ботинки. Прошла сразу в ванную. Включила воду, чтобы наполнить ее теплой водой. Сейчас мне было необходимо забраться в теплую воду и подумать о случившемся. Или зачем мне об этом думать? Все уже давно было решено. Порог кабинета я переступила. Так чего переживать о случившемся?
Раньше надо было переживать. А сейчас у меня высокооплачиваемая работа. Даже секс в жизни появился. Надо радоваться. Нет, плакать не стоит. Это в первый раз я плакала. Лежала часами в ванне и пыталась отмыться, понимая, что за неделю тело покрылось таким слоем грязи и порока, что мне его не отмыть за всю жизнь. Тогда не было радости от спасения. Но это было тогда. Сейчас же я не испытывала ощущение грязи и стыда. Мне было всего лишь холодно, поэтому я и хотела согреться.
Ладони привычно скользнули по груди. За четыре года без секса я изредка пыталась удовлетворить себя самостоятельно. Но у меня это получалось плохо. Я себя всегда жалела. Для меня оргазм был чем-то болезненным и одновременно прекрасным. Столкнувшись с неприятными ощущениями, я прекращала все попытки. Может сейчас что-то изменилось?
Соски плотно стояли. Я их сжала. Неприятно. Больно. И никакого возбуждения нет. Пальцы скользнули к промежности. Обвели клитор. Нажала на него. Все не то. Все же мне не хватало рядом мужчины, который добавил бы возбуждения. А с Аркадием я быстро дошла до пика. Удивительно. И даже когда он мне соски выкрутил, то это меня довело до разрядки. Но вот одной я таких чувств точно не достигну.
После ванной я пошла спать. Надела теплый пижамный комплект и легла спать, завернувшись в одеяло. Беспокойный сон. Жестокие слова. Кто же мне их говорил? Я никогда не вернусь к обычной жизни. Чтобы я не делала, то все равно буду влипать в грязь. А ведь кто-то их говорил. Я спорила. Вначале до слез и боли. Потом про себя. Я хотела жить иначе, но вместо этого связалась с Аркадием. Он появился в моем сне с недовольным выражением лица. Я побежала к нему. Чего-то начала кричать и в итоге проснулась.
Мама с тревогой смотрела на меня. Когда мне снился кошмар, то я не садилась на кровати. Не оглядывалась по сторонам. Я оставалась на месте. Просто кричала.
– Опять кошмары начали сниться? – спросила мама, гладя меня по голове. Я терпеть не могла, когда до меня кто-то дотрагивался во сне. Или когда я только открывала глаза и еще не могла понять, где сон, а где реальность. Но мама считала, что тактильный контакт важен и помогает успокоиться. Нет. Он не помогал успокоиться. Вместо этого я только больше нервничала. Так и сейчас, каждое ее прикосновение для моих нервов было подобно кнуту, но я молча терпела, потому что где-то в сознании гремел мужской голос, убеждающий меня привыкнуть к любым неприятным действиям.
– Все нормально. Я проснулась, – ответила я.
– Чего с тобой сегодня случилось? – спросила она. Интересный вопрос. Многогранный. Что произошло, раз мне опять сняться кошмары? Или как прошло собеседование? Или почему я поменяла прическу?
– Я прошла собеседование. Меня взяли в рекламный отдел. Буду теперь в их форме ходить. Единственное, что у них начальник любит, чтобы прически были необычные. Чтобы по нам видно было, что мы неординарно подходим к решению вопросов.
– Ясно. А я и смотрю, что у тебя с волосами какая-то дичь.
– Зато платят хорошо. И на юг можно ездить бесплатно за счет компании. Но там график ненормированный. Вот завтра надо будет приехать к половине седьмого. Сказали, чтобы я такси взяла, а они оплатят.
– Зачем же в такую рань?
– Так у нас страна большая. У нас утро, а где-то вечер, – нашлась я. Вранье мне давалось легко. Я не видела ничего плохого в том, чтобы успокоить маму. Зачем говорить правду и подвергать ее риску? – Как там Таня?
– Устали. Но довольные и счастливые. Загорелые. Они столько фотографий оттуда привезли. Пока все пересмотрели, то несколько часов прошло. Я даже сама там захотела побывать. Хорошее у них свадебное путешествие получилось.
– Не поругались?
– А чего им ругаться? Они же молодожены. Только и остается, что отдыхать и наслаждаться жизнью. К тому же они друг друга по-настоящему любят.
Любят. Я в этом не была уверена. Мама сбегала за телефоном. Стала мне показывать фотографии Тани и Димы. Они были красивой парой, но при этом мне все время казалось, что глубоких чувств между ними не было.
Да, они вроде заботились друг о друге. Переживали. Этакие попугайчики-неразлучники. Но в искренность их счастья я не верила. Скорее это было то чувство, когда они играли для всех и в первую очередь для себя те роли, которые от них ожидали. Я верила в их любовь так же, как и в любовь мамы и Паши, поэтому я ждала, когда начнутся ссоры. Дальше будут звонки среди ночи и уход к подруге, маме, другу – куда-угодно, лишь бы не оставаться в доме с мужчиной, которого видеть не можешь.
Но я смотрела фотографии. Соглашалась с мамой, что они хорошо отдохнули. Теперь вот Дима начнет искать работу. Таня же решила, что это лето потратит на ремонт в квартире Димы. Она сама хотела переклеить обои. Сшить чехлы на мебель. Короче, заняться обустройством гнездышка. Мама вызвалась ей помочь. Мол все равно она дома сидит. Времени свободного много.
Что тут было сказать? Я им только пожелала хорошо провести время. Мама тут решила расспросить меня о собеседовании, но пришел Паша. Она тут же побежала к нему, оставив меня в покое.
Оставила в покое. Точно. Вот это я и испытала. Облегчение, что мне не нужно больше выдавливать из себя радость по поводу того, чего я не испытывала. Как же я все-таки устала от этого внимания…
Выбравшись из кровати, я прошлась по комнате. Потянулась. Потом стала раскладывать вещи. Футболки и юбки. Интересно, а зимой-то как ходить? Под такую юбку будет хорошо ветер задувать.
Восемь вечера. Резкий звонок заставил вздрогнуть. Номер был подписан Аркадием.
– Слушаю.
– Отдохнула? – спросил он.
– Да.
– В двух домах от тебя кабак. Встретимся там через десять минут, – сказал он, выключая телефон.
Я посмотрела на трубку. Объяснять мне Аркадий ничего бы не стал. Проверка? Насколько я усвоила правила?
– Мам, я пойду пройдусь.
– Только недолго.
