Свирель Гангмара

скачать книгу бесплатно

Толстый казначей, сопровождаемый латниками, удалился. Должно быть, отправился в ратушу, срывать досаду на членах городского совета. Мало-помалу толпа у ворот растаяла. Возчики все еще опасались покидать Пинед, но и торчать на тесном пятачке тоже глупо. Каждый, должно быть, уже надумал, чем можно заняться в городе во время этой вынужденной задержки.

Те же, кто только собирался на рынок, и подавно отправились по делам. Свен поглядел на дорогу – больше беглецов не было, тьма на горизонте рассеивалась. Дым, поднимавшийся от подожженных фургонов, стал пожиже.

Показался Бэр со стражниками. Вместе с ними явились латники – те, что сопровождали обоз. Вид у всех был невеселый, что, впрочем, вполне естественно.

– Ну, как тут у вас?

– Все тихо, мастер сержант. – Свен развел руками, мол, не о чем докладывать. – На дороге никого.

– Господин казначей изволят гневаться, – сказал Бэр, покосившись на столичных солдат. – Велено снова к обозу отправляться. Ничего в той стороне не видать?

– Ничего, – кивнул подмастерье. – Посветлей там стало, у холмов. И дымит не так сильно. Может, разбойники уже убрались?

– Хорошо бы, если так, – вздохнул Бэр. – Да и в самом деле, чего им торчать на дороге? Забрали добычу, и ходу… Известное дело…

Еще раз, оглянувшись на отданных под его начало чужих солдат, сержант вздохнул и буркнул:

– Пойдем, что ли…

Звеня доспехами, войско двинулось по дороге. Солдаты шли, не спеша, а сержант и не думал их поторопить. Стражников легко было понять – только что они были разбиты, и не надеялись справиться с бандой Марольда, но если попала начальству вожжа под хвост – делать нечего, нужно исполнять приказ. А чем медленней они будут идти, тем дальше уберется Марольд. Свен провожал солдат взглядом, пока отряд не скрылся в лощине. Снова сделалось тихо и скучно.

Солнце припекало, в шлеме и куртке стало жарковато, подмастерье прошел в тень, постоял под стеной, несколько минут разглядывал пустой тракт… потом поднялся на башню, где камни еще хранили прохладу и дул ветерок. Разглядывая, как бледнеет и тает темное пятно вдалеке между холмами, Свен задумался. Из разговоров в толпе он понял, что накануне заезжий колдун пытался устроить засаду злодею Марольду в доме Лоры. Значит, красавица не врала о «серьезных людях», которые делают ей подарки? Выходит, так…

Свену стало досадно. Хотя, с другой стороны, что в этой Лоре? Обычная вертихвостка. Да. Если уж связалась с таким отъявленным злодеем, как Марольд Ночь, то Свену она не нужна. Свен – о-го-го! Вот сейчас он уже начальник караула, а дальше… Что дальше, парень не знал, но чувствовал, что держать оружие в руках ему нравится. Эх, выдался бы только случай показать себя, а уж он не растеряется! Среди латников, сопровождавших казначея, Свен приметил молодого парня, едва ли намного старшего, чем он сам. Солдатик держался очень бойко и хвастал, что нынче сразил двоих разбойников, охотно демонстрируя окровавленный клинок. И снаряжение у латника было почти такое же красивое, как у давешнего гонца. Вот если бы попасть на службу… Свен справится не хуже, чем этот солдат!

Говорят, скоро у них будет герцог, молодой принц Алекиан, старший сын самого императора! Наверное, это очень воинственный вельможа – так, может, он объявит набор в гвардию? Может, захочет отправиться в поход? Принцы должны любить войну и подвиги, как же иначе? Вот тогда бы Свен подался в столицу и нанялся в гвардию… а почему нет? Хотя бы простым копейщиком или оруженосцем – для начала. А уж потом… потом… Подмастерье размечтался, как возвратится из похода в родной Пинед… на нем звенящая кольчуга, надраенный шлем, меч в красивых ножнах… Вот тогда-то и Лора поглядит совсем иначе. А у Свена, само собой, отыщутся в кармане подарки для красавицы. Ведь на войне случается добыча, трофеи! И Лора… то есть – тьфу! – какая Лора? Тогда любая девушка будет рада вниманию героя Свена. Так что дело теперь за немногим – только бы попасть в солдаты.

* * *

Спустя час в Пинед возвратился стражник с поручением Бэра – прислать несколько повозок. Требовалось вывезти тела убитых и остатки груза с разбитых фургонов. Кто-то из членов совета распорядился, и требуемый транспорт стал собираться у ворот. Возчики расспрашивали стражника, присланного Бэром, тот охотно рассказывал, что творится на дороге. По его словам выходило, что убитых немного, всего около десятка. Зато из груза почти ничего не уцелело. Пару фургонов сами разбойники подпалили сгоряча, да так и не стали гасить огонь, и без того добыча нынче им досталась огромная. Еще стражник сказал, что с полдюжины столичных солдат, которые разбежались по округе и которых уже сочли убитыми, вернулись к дороге.

Кто-то заметил, мол, городу, в общем-то, повезло – Марольд ограбил казначея не после, а до того, как тот получил подати со здешней общины. Стало быть, Пинед полностью рассчитается с гонзорской казной, а вот тем, чьи взносы похищены Марольдом гораздо хуже – с ними-то еще неизвестно, как обойдется начальство. Не велит ли заново взыскать налог? На умника тут же зашикали, напоминая о гибели пинедских стражников… но Свену показалось, что эти беспринципные рассуждения пришлись землякам по душе. Все были довольны, что Марольд не похитил налогов с Пинеда.

Наконец телеги собрались и покатили прочь. Мало-помалу по городу распространились более или менее достоверные известия о нападении и о том, что разбойники скрылись. Крестьяне и купцы, задержавшиеся в Пинеде, теперь отправились восвояси, затем возвратился Бэр и посланные с сержантом люди. Сперва Свену с ополченцами велели сдать пост в воротах – его сменят городские стражники. Но вскоре стало известно, что казначей спешит покинуть город с тем, что уцелело от разграбления, и требует, чтобы местная стража сопровождала его в пути. Поэтому Свен до самого вечера красовался в воинском облачении и мечтал о карьере солдата.

Господина казначея со всем возможным почтением снарядили и поскорее отправили с гилфинговой помощью в направлении замка Ойц, где его милость собирался остановиться на ночлег. В спешке, разумеется, был определенный резон: вряд ли Марольд соберется дважды в течение дня устроить засаду – значит, есть смысл выступить сегодня. Тем не менее, стражники, которым предстояло шагать до ночи, ворчали и ругались.

К вечеру стража не возвратилась, должно быть, солдаты заночевали в замке. Свена сменили, и он отправился, как обычно, в «Счастливое колесо». Лоры нынче не было – наверное, приводила дом в порядок после потасовки, устроенной у нее чародеями. Да Свен и не жалел, что девушка не пришла. Больно надо! Ополченцам, которые несли нынче караул вместо стражи, город заплатил по несколько грошей, так что Свену было на что купить пива. Присев в углу, парень слушал, о чем толкуют в трапезной.

Говорили сегодня, разумеется, только о нападении на казначейский обоз. Как ни странно, многие, особенно приезжие, не так проклинали разбойника, как восхищались его дерзостью и отвагой. Пинедские в ответ отмалчивались, они-то сами платили дань Марольду, Свен это знал доподлинно. Так что и хвалить грабителя местным было не с чего…

Какой-то купчик, хваставший, будто знаком с господином казначеем и успел сегодня перекинуться с его милостью парой слов, утверждал, что не пройдет и месяца, как округу очистят от разбойников. Во-первых, казначей не на шутку разозлен и поклялся извести Марольда Черного. Во-вторых, он, разумеется, сумеет убедить господина сенешаля, что негоже, если его светлость герцог по прибытии каким-либо образом прознает о бесчинствах в провинции. А уж что прознает – не приходится сомневаться. У господина сенешаля полно завистников, которые не упустят случая донести о его нерадении сеньору. Так что, как ни крути, а скоро сюда заявятся герцогские солдаты – и Марольду крышка.

Несколько человек принялись спорить, дескать, Марольд Ночь силен и с ним бы давно управились, будь такой подвиг страже по плечу. Осведомленный купчик возражал, что сегодня дерзкий разбойник откусил больше, чем сможет проглотить. Ограбить герцогскую казну – это вовсе не то, что щипать купцов на большой дороге. Свен слушал и помалкивал. Когда сюда прибудут солдаты из Гонзора, он своего не упустит, непременно поступит на службу. Лишь бы мама не помешала.

Глава 11

На следующее утро Свен вышел на работу в кузницу, и жизнь покатилась по привычной колее. Подмастерье изо дня в день раздувал мехи, подсчитывал гвозди и подковы, перегружал уголь… и ждал. Он ни капельки не сомневался, что толстый господин казначей не забудет о Марольде. Не забудет не потому, что вверенная его заботам казна претерпела ущерб… и даже не совсем потому, что, упав с лошади, он поранился. Толстяк не простит урона, нанесенного его чести. Никто не смеет покушаться на господина казначея – таков раз и навсегда установленный порядок вещей и он должен оставаться незыблемым, пусть даже Мир провалится в тартарары. Никто не смеет ограбить казну герцога и уйти безнаказанно. У герцогов, принцев и казначеев имеется нечто, чего нет у простого подмастерья, и за покушение на что вышеупомянутые господа безжалостно карают. За неимением лучшего названия это «нечто» именуют честью, хотя это «нечто» имеет мало общего с честью, о которой говорится в легендах и рыцарских романах.

Город тоже вернулся к обычной жизни. На место покойного Эдвара назначили Бэра, однако нового набора в стражу – взамен погибших солдат – объявлено не было. То ли потому, что городские власти сомневались в наличии добровольцев, то ли потому, что никто не верил в способность стражи защитить Пинед от разбойников. Все, словно сговорившись, старались не вспоминать о разграбленном караване и исправно платили Марольду дань. Свен ни разу не видел, чтобы Мейдер толковал о чем-либо с разбойниками, но был уверен – хозяин платит, как все. Весь город платит и молчит.

Единственным местом, где разговоры о недавней схватке на дороге не прекращались, была трапезная «Счастливого колеса». Приезжие, прослышавшие о происшествии, расспрашивали местных. Горожане отмалчивались, и только кабатчик охотно потчевал любопытствующих гостей байками о Марольде Черном – с каждым вечером его рассказы становились все красочней, кровавей и нелепей. Свен особо не прислушивался.

Время от времени на постоялый двор заходила Лора. Местные кавалеры опасались проявлять интерес к девушке, так как в городе было доподлинно известно – Марольду засаду устраивали именно у нее в доме. Кому охота перебегать дорогу знаменитому разбойнику? Зато заезжие купцы охотно знакомились с общительной красоткой. Свен к Лоре больше не подходил и не пытался заговаривать. Он ждал. И, наконец – свершилось!

В город вступил отряд под герцогским знаменем. Солдат было немного, человек тридцать – явно недостаточно для схватки с бандой Марольда. Командир латников, дворянин в надраенных доспехах, сразу же по прибытии отправился в ратушу и потребовал созвать совет. Перепуганным синдикам он, грозно шевеля усами, объявил, что явился сюда, чтобы навести порядок, раз уж они, нерадивые людишки, не в состоянии очистить окрестности Пинеда от злодеев. Сунув под нос старшему из горожан бумагу с несколькими красивыми печатями разных цветов, вояка потребовал жилье и пропитание для своих людей, а также для тех, кого он намерен завербовать, ибо вот эта самая бумага позволяет и предписывает ему в случае нужды заниматься вербовкой и созывать ополчение.

Слухи мгновенно облетели город, и Свен, отпросившись у Мейдера, отправился к ратуше, чтобы разузнать, где записывают в войско. Кроме Свена добровольцами вызвались еще несколько парней – слишком мало. Грозный начальник гонзорских солдат велел писарю внести их имена в список, однако заметил, что людей у него все же недостаточно и потребовал, чтобы синдики объявили сбор городского ополчения. Те принялись спорить, свой отказ они мотивировали тем, что город и так понесет немалые убытки, ибо общине придется содержать войско. Следовательно, горожане должны трудиться, чтобы заработать на прокорм воинов… К счастью, кто-то вспомнил, что неподалеку, в Генете, видели отряд наемных солдат из Ренприста, их капитан ищет службы.

Гонзорский рыцарь, обругав напоследок несговорчивых пинедцев, отправился в Генету переговорить с капитаном наемников.

На следующий день в Пинеде было объявлено: совет временно вводит новый налог, собранные деньги пойдут на содержание наемников. Разумеется, горожане бранились, но все понимали: лучше отделаться деньгами, чем проливать кровь, сражаясь с бандитами Марольда.

* * *

Мейдер, конечно, прознал, что Свен собирается участвовать в походе, но помалкивал, хотя и косился на неразумного помощника. Выражать неудовольствие открыто кузнец не хотел. Потом все же не выдержал и спросил:

– Так что, парень, мне нового подмастерья подыскивать?

– Как вам будет угодно, мастер Мейдер, – спокойно отозвался Свен. – Я только думаю, что с такими сыновьями подмастерье ни к чему.

Кузнец кивнул, и на этом разговор был окончен. Скорей всего, Мейдер так или иначе рассчитал бы Свена, сыновья в самом деле справлялись, и стечение обстоятельств просто ускорило увольнение.

А через два дня в Пинед прибыл отряд наемных солдат. Эти вовсе не походили на франтоватых герцогских латников. Было наемников человек пятьдесят и едва ли среди них нашлось бы двое в одинаковом снаряжении. Солдаты удачи щеголяли в совершенно разномастных кольчугах, панцирях, шлемах. Вооружены они были тоже – кто во что горазд. Впрочем, оружие наемники держали привычно, и вид имели вполне бравый. Несколько человек шагали вовсе без доспехов, правда, за отрядом следовал здоровенный фургон – возможно, там и лежало снаряжение.

Теперь рыцарь, командовавший латниками, решил, что у него набирается достаточно сил, и призвал добровольцев. Свен распрощался с Мейдером и попросил кузнеца известить матушку. Сам он не решался, догадываясь, какой крик поднимет старуха, узнав, что сыночек идет на войну. Вот когда Свен возвратится верхом на боевом коне, облаченный в сверкающую броню, да с полными карманами монет – вот тогда он и поговорит с мамой. А раньше – нет.

Вооружили добровольцев за счет города, так что Свен получил то же самое снаряжение, что и в день нападения на караван. Когда парень довольно ловко напялил знакомую проклепанную куртку, он перехватил взгляд командира. Тот, хмурясь, наблюдал, как неумелые новобранцы возятся с непривычными застежками. Свен справился лучше других, и начальник это заметил.

Колокола пробили полдень, войско двинулось из города. Свен постарался затесаться в глубину строя, чтобы не попасть ненароком матери на глаза, но Гилфинг миловал – старухи не было видно. Должно быть, все еще пропадала на базаре, как обычно.

Логово разбойников находилось в лесу, довольно далеко от Пинеда. Свен не очень хорошо знал те края, да и кто их знал-то? С тех пор, как Марольд Ночь обосновался в старинных развалинах, которых местные и прежде избегали – их вовсе стали обходить десятой дорогой. Береженого и Гилфинг бережет.

Начальство – гонзорский вояка с капитаном наемников – еще по пути затеяли спор о плане военных действий. Из подслушанных обрывков разговора Свен уяснил, что рыцарь признает опыт и отличные боевые качества солдат из Ренприста, но последнее слово желает оставить за собой.

В конце концов, решили, что наемник вышлет своих лазутчиков, они разведают обстановку, а тем временем подоспеют основные силы. На месте все и определится – как лучше действовать и что может понадобиться для взятия марольдова логова. Любопытный подмастерье подобрался поближе к начальству и внимательно слушал:

– В любом случае, – рассуждал дворянин, – разбойникам прекрасно известно, что мы выступили против них. У Марольда же в Пинеде повсюду свои люди.

– Обычное дело, – кивнул капитан, – может, стоило арестовать этих лазутчиков?

– А зачем? – рыцарь пожал плечами, звякнули латы, – всех не возьмем, только обозлим и заставим насторожиться. Вообще, в этом городишке народ ненадежный. Я думаю, многих устраивает, что в окрестностях сидят разбойники. Перекупают краденое, тайно возят продовольствие в разбойничий лагерь, в общем, так или иначе свою выгоду имеют. Но, если послушать их, то все Марольда клянут – и разбойник он, и злодей, и гангмарова напасть. Нет, пока что рано за них браться. Вот сперва с Черным разберемся, тогда всем припомним. Местный стражник… как его, Бэр, обещал, что виновных поможет выловить, едва только покончим с этим ночным грабителем. Ничего, я порядок наведу! Сперва Марольда возьмем, потом и его прихвостней выловим.

Свен слушал и удивлялся. Подмастерью не приходило в голову, что кому-то может быть полезен разбойник. Но, когда говорил этот господин, то выходило у него складно… неужто, в самом деле, так?

* * *

Затем начальство переключилось на обсуждение стратегии. Поскольку рыцарь с наемником не знали наверняка, с кем придется иметь дело, планы были пока что весьма и весьма расплывчатыми. Оба сходились на том, что банда не представляет собой особенной угрозы, опасен только сам чародей Марольд. Рыцарь заметил:

– Признаться, слава о его подвигах… э… внушает некоторые… ну, скажем, сомнения. Колдовство, всевозможные чародейские штучки… Ничего в этом не понимаю. Я так думаю…

Рыцарь понизил голос, а Свен невольно приблизился еще ближе. Благо, солдаты шагали разомкнутым строем, и занять любое место в колонне не составляло труда.

– Я думаю, честному человеку ни к чему разбираться в грязном чернокнижии.

– Совершенно с вами согласен, сэр, – кивнул наемник. – Для этой работы у нас есть колдун, вон, рядом с фургоном идет. Рекомендую прислушиваться к его советам, а самому задумываться незачем.

Свен покосился на человека, в чью сторону кивнул капитан. Колдуном оказался невзрачный мужчина средних лет, шагавший среди наемников. В колонне он ничем не выделялся, разве только тем, что при нем не было никакого оружия. Одежка колдуна казалась также самой заурядной, ни плаща, вышитого странными символами, ни остроконечной шляпы. И палка, на которую при ходьбе опирался чародей, выглядела совсем обыкновенно. Ничего похожего на красивый посох с блестящим набалдашником, как у толстого петерова наставника. В общем, внешность этого мага не внушала особого почтения. Должно быть, то же самое впечатление отразилось и на лице рыцаря, во всяком случае, капитан наемников счел нужным повторить:

– Очень знающий маг, не смотрите, что выглядит так скромно. Он не из болтунов, наш старина Герт. Молчалив и надежен, а что еще требуется от чародея? Не сомневайтесь, мой маг сможет противостоять чарам разбойника Марольда.

Тут на опушке показался один из дозорных, высланных капитаном. Солдат сказал, что здесь пора сойти с тракта и углубляться в лес. В самом деле, в чащу вела широкая тропа. Дорога, которой пользовались разбойники, была хорошо утоптанной, по ней явно частенько ходили. Один из солдат обратил внимание на колеи – здесь и телеги ездили. Ну да, разумеется, герцогская-то казна исчезла вместе с транспортом!

Колонна перестроилась. Теперь в авангарде шагали наемники, за ними – добровольцы, а замыкали шествие латники. Свен оказался далеко от начальства и потерял возможность подслушивать.

Шли без опаски, капитан поручился, что его лазутчики тщательно обследовали окрестности. Минут через сорок получили приказ – остановиться и быть наготове. Пока начальство оглядывало поле боя, солдаты оказались предоставлены сами себе. Пожилой наемник указал:

– Вон, на горе лагерь. Пришли, значит.

Свен вгляделся – в указанном направлении деревья редели, в просвете показался холм, отделенный от опушки просекой. На холме темнел частокол, впрочем, не слишком грозный. За частоколом можно было различить соломенные крыши невысоких строений, да маячила полуразрушенная каменная башня. Похоже, дальняя стена осыпалась, так что проемы окон четко вырисовывались на темном силуэте.

– Эй, парень, – окликнул солдат Свена, – а эльфы в ваших краях жили?

– Жили, – подтвердил подмастерье. – Давно, разумеется, лет сто пятьдесят назад, а то и больше. Даже Белая Башня неподалеку была. Там нынче монастырь. Башню великий король Фаларик разрушил, поселение сжег, а на фундаменте монастырь гунгиллиных сестер ныне возведен.

– Там была не просто Белая Башня, – раздался скрипучий негромкий голос, – это была Белая Башня короля Фреллиноля, того самого, что играл на Свирели Гангмара и сошел с ума.

Свен оглянулся – позади стоял колдун Герт и поверх их голов разглядывал укрепление Марольда. Заметив, что парень уставился на него, отвел мутные глаза и побрел в сторону, бормоча:

– Что за люди, не знают истории своего края… Здесь сложил голову безумный Фреллиноль, любимец Матери Гунгиллы, здесь она уронила слезу на его бездыханное тело… Именно здесь. В этом забытом Гилфингом краю…

Беседуя с самим собой, колдун удалился. Старый наемник заметил:

– Не обращай внимания, парень. Он всегда так. Бормочет, бормочет… а маг толковый. Хотя и немного тронутый – вроде того короля Фреллиноля.

Глава 12

Прошел месяц с тех пор, как Лукас подрядился расписывать стены Пинедской обители. Все это время жизнь в монастыре размерено шла своей чередой. Казалось, гунгиллиных сестер не касаются события, происходящие за стенами их тихого мирка, никакие вести не проникают сюда, ничто не способно нарушить покой святого места. Да и сам художник не особенно интересовался новостями. Работа захватила его целиком – позабылись и визит Марольда, и схватка на дороге… да и разбойник, сраженный Лукасом, перестал появляться во сне.

К началу лета все оштукатуренные поверхности были тщательно промерены, подробнейший план составлен, а предстоящие расходы кое-как согласованы со скупой и сварливой матушкой Ганой… хотя Лукас и подозревал, что вздорная старуха еще не раз затеет торг сызнова. Но художнику не терпелось наконец-то взяться за эскизы, и он, махнув рукой на предстоящие неприятные объяснения с настоятельницей, начал рисовать. Перво-наперво Лукас набросал композицию молитвенного зала. В самом центре – Гунгилла горько плачет над мертвым эльфом.

Работая с картиной, Лукас все чаще вспоминал унесенную разбойником книгу. Как хотелось заглянуть в нее хоть одним глазком! Напрасно мастер напрягал память, пытаясь воспроизвести старинную гравюру. Слеза Гунгиллы, превратившаяся в бриллиант, главная реликвия Пинедской обители, никак не получалась. А ведь помнил же Лукас, помнил, каким таинственным светом мерцала святая слеза на гравюре старинной книги. Как будто притягивала, манила куда-то вдаль. Казалось, сама богиня водила рукой художника, работавшего над книгой. Недаром старьевщик из Ливды твердил о волшебстве эльфов, будто бы эта книга – некий священный текст нелюдей. Глядя на картинки, Лукас и впрямь был готов поверить в чудо. А старьевщик, пронырливый мужичонка, старался, нахваливал свой товар. И ведь так складно-то сочинял, кто угодно уши развесит. Да уж, чего только не наговорил тогда болтливый старик! А потом, чуть скосив глаза в сторону, робко попросил за книгу полкелата. И ведь как был доволен, когда покупатель, не торгуясь, расплатился. Едва деньги исчезли в складках заношенной хламиды старьевщика, тот, ухватив Лукаса за рукав, принялся уверять, что имеет еще немало волшебных сокровищ, приносящих владельцам успех и богатство, и каждое стоит сущую ерунду, просто мелочь какую-то стоит, щедрому господину художнику непременно следует взглянуть… Лукас тогда и не прочь был посмотреть. Да только, жаль вот, очень торопился. Работа срочная ждала. Он и в Ливде-то в тот раз проездом оказался. Собирался снова приехать, но не довелось. Жена захворала и вскоре умерла. Пока ухаживал за ней, растерял заказчиков, потому что отказал нескольким клиентам. Пришлось снова уезжать, снова пробавляться в чужих краях случайными заработками… Вот только картины все лучше становились, как будто сам Гилфинг вдруг глаза ему открыл. Такую красоту он раньше сотворить и не мечтал. Но разве кто-то понимает? Куда не приедешь, всюду слухи идут, будто картины Лукаса несчастье приносят. Вот и в Пинеде опять… А чем он виноват? Даже колдун подтвердил: нет проклятья на его работах. В жизни ведь сплошь и рядом случаются всевозможные беды, таков уж этот Мир… глупо связывать несчастья с картинами, но людям нравится находить виноватого. Ну, вот и находят…