скачать книгу бесплатно
Семь моих измен
Nizami Orucov
Скандальная книга в жанре психосексуальности азербайджанского психолога от первого лица о реальности семейной жизни, о сексуальных проблемах, о манипуляции и обо всем, о чем молчат после брака.
Nizami Orucov
Семь моих измен
Вступление
Начало пути, ведущего к несчастью двух любящих друг друга счастливых молодых людей.
Еду из Баку в Сумгаит. Конец рабочего дня, дороги, пробки, вечернее время – все это должно было утомить меня. Однако, вертящиеся в голове вопросы, проблема, которая теребила мою душу, не оставляли в покое, из-за этого я не мог устать, будто у меня отобрали право на усталость, так же, как и мой покой. Нужно найти ответы на вопросы.
Жена открывает дверь. Может ли быть для нормального мужчины более счастливый момент, чем этот? Молодая, желанная, принадлежащая только тебе женщина ждет у дверей с распростертыми объятиями, в смежной комнате спит твой 5-месячный ребенок, на кухне еда, приготовленная для тебя, с мыслями о тебе, в ожидании тебя. Как же я должен быть счастлив! Но уже нет.
Жена встречает меня в пижаме, которая мне очень нравится. В ней она выглядит как маленький ребенок. Из-за разницы в росте в 35 сантиметров она, чтобы обнять меня, встает на носочки и обвивает мою шею.
Она как вата, мягкая-премягкая. Как материнская ласка – теплая, нежная. Она свежая и чистая. Обняв, целует меня в шею. Знает, что очень люблю это. А также то, как это на меня действует. «У тебя глаза пьянеют», – говорит всегда после такого поцелуя. Но не сегодня. Сегодня глаза у меня как стекло, не имеющее чувств стекло. Не обнимаю ее. Несмотря на то, что бросается ко мне в объятия, она чувствует мою холодность, немного отстраняется, словно ребенок смотрит мне в глаза и спрашивает:
– Что-то случилось?
Обычно женщины ведут себя как дети в вопросах, в которых не разбираются.
– Случилось. Иди в зал. Я сейчас подойду.
Жена скривила губки, словно пытается уйти от напряженности, и для этого делает попытку.
– Кушать не будешь? Твой любимый ….
– Иди в зал.
– Хорошо.
Иду в ванную, умываю лицо и шею холодной водой. Хоть я и являюсь инициатором этого разговора, но не знаю с чего начать. Но начать должен.
Прохожу в зал. Джейран сидит на диване и ждет меня. Обычно мы сидим вдвоем, рядышком, рука в руке, и разговариваем. Но сегодня все по-другому. Не сажусь рядом. Усевшись в другой части комнаты, смотрю на нее. Из-за испытываемых чувств я словно не могу полностью увидеть ее. Жена молча ждет меня. Чувствуется ее напряженность. Интересно, оказывается жена умеет молчать.
– Почему мы поженились?
– Потому что ты меня закадрил.
Жена смеется. Пытается шуткой разрядить ситуацию, но увидев, что я все еще серьезен, тоже становится серьезной.
– Потому что полюбили друг друга
– Правильно. А еще?
– Потому что счастливы вместе.
– Правильно. Еще?
– Чтобы сделать ребенка.
Жена вновь пытается пошутит, но видит, что я ни над чем не смеюсь.
– Низами, что-то случилось?
– Не торопись. Скажу.
– Почему ты задаешь эти вопросы? Ведь каждый из нас....
– Проверяю, не забыли ли мы о первоначальных причинах.
– Ведь…
– Не перебивай меня.
– Хорошо.
– Джейран, для семьи существует нечто более важное, чем любовь. Я тебе говорил об этом. Если не забыла, будь любезна, скажи что это.
– Не забыла. Уважение.
– Не забыла?
– Нет, Низами…
– Джейран, как долго мы женаты?
– Полтора года.
– Правильно. И я впервые веду с тобой серьезный разговор. Я проявил к тебе неуважение?
– Нет.
– Подумай, может за это время я был с тобой груб? Я проявил к тебе неуважение?
– Нет.
– Перебивал тебя? Сегодняшний день не в счет.
– Нет.
– При людях ставил тебя в неловкое положение?
– Нет.
– В таком случае почему ты делаешь это?
Джейран сразу же пытается ответить, но я пальцем показываю ей «не стОит». В таких вопросах моментальный, готовый ответ не имеет смысла.
– В последние дни у меня как будто глаза открылись, только сейчас осознал, что в этой семье не все идет так, как я хотел. Не знаю, возможно у меня глаза раскрылись после происходящего во время вчерашнего праздничного застолья с твоей семьей. Вначале, в постороннем месте, при всех ты несколько раз прервала мой разговор. Это не впервые ты так делаешь, я все время закрываю глаза на это, а ты даже не осознаешь содеянного. Потом при всех ты начала прикалываться надо мной. У людей обычно муж позорит жену, а у меня жена в гостях ставит меня в плохое положение. Я промолчал, закрыл на это глаза в присутствии стольких людей, хотя должен был сломать этот стол об твою голову, чтоб знала, как следует разговаривать.
– Низами…
– Молчи и слушай.
Джейран пытается что-то сказать, но я не даю возможности. Давно уже обратил внимание, что она меня не слушает, только свое твердит, пытается свое втиснуть. Меня не слушает. Это, глубоко внутри, свидетельствовало о ее неуважении ко мне.
– Я создал семью осознанно. Да, я полюбил тебя, да, я выбрал тебя. Да, я называю тебя малышкой, светом моих очей, моей королевой, смыслом моей жизни, и это все исходит из глубины моей души. Но это не означает, что я закрою глаза на твое неуважение, допущу неэтичное обращение со мной, что я все тебе прощу. Вижу признаки страха на лице Джейран. Не знаю, какие мысли проходят у нее в голове в этот момент. Возможно, думает, что расстанемся, разведемся и поэтому боится. Не знаю.
– Впервые я тебя серьезно предупреждаю. Отнесись ответственно к своему разговору, словам, отношению ко мне, исправь свои ошибки. Так продолжаться не может.
Как бы ни был я серьезен во время разговора, ни разу не повысил голоса. Ни при каких обстоятельствах я не повышал голоса на свою жену. Помимо этого, дома спал мой младенец. По-моему, мужчина никогда не должен повышать голоса. Если это происходит, то значит мужчина или женоподобен, не может управлять эмоциями, или же чего-то боится. Собака лает от страха.
Увидев, что я замолчал, Джейран прерывает молчание.
– Я тебя полностью поняла, Низами. Извини, что пришлось испытать эти чувства из-за меня. Даю слово, что исправлю все, что ты сказал.
Внимательно смотрю на Джейран. Мое молчание ее беспокоит.
– Можно я обниму тебя?
Одна из женских уловок. На этот раз не поддаюсь. Не соглашаюсь, чтобы сказанные слова не пропали даром, сказанное должно закрепиться.
– Что есть покушать?
– Жюльен. И столичный. Накрыть на стол?
– Накрой.
Ужинаем. Говорим о том-о сем. Как прошел у меня день на работе, как прошел у нее день дома, что ребенок делал. Один из тех случаев среди миллионов, который кажется простым в нормальной семье, но каким бы простым ни был, он делает человека счастливым. Ведь для счастья человеку не так уж и много надо. Я из тех людей, кто способен ощущать счастье от незначительных вещей. Легкое прикосновение, простая улыбка, приятное слово, объятие, поцелуй, теплый взгляд, стакан чая для меня, всего этого достаточно, чтобы я был счастлив.
Еда, как всегда, очень вкусная. Жена прекрасно готовит и национальные, и европейские блюда. Получаю удовольствие от еды. Жена встает, проходя мимо, вдруг вешается мне на шею, сильно обнимает. В сидячем положении разница в росте не чувствуется, поэтому она делает это вдоволь. Целует меня в лицо, в волосы.
– Хватит же, хватит. Не закрывайся, не оставляй меня одну.
Эти слова шепчет мне на ухо. За эти полтора года она хорошо изучила то, как это на меня действует, мои слабые места. Она лишает меня рассудка. Как будто этим вечером ничего не произошло. Сую руку под ее пижаму и начинаю гладить ее спину. Другой рукой провожу по ее волосам. Держа за шею, сильно прижимаю ее к себе. Целую ее лицо, шею. Когда мы в ссоре, мы не целуемся в губы. Это наша семейная традиция.
На этот раз, словно голодный, яростно целую ее в губы. Она страстно отвечает на мой поцелуй. Кажется, мой разговор оказался для нас обоих достаточно напряженный, стрессовый, а теперь хотим возместить все сполна. Джейран кусает мою губу и издает звук, подобный волчьему. Открываю глаза и смотрю на нее. Ее глаза тоже открыты.
– У тебя глаза пьяные.
– У тебя тоже.
Мы два влюбленных, счастливая семья, пара, счастью которой завидуют другие. У нас своя вселенная. Мир, где мы вместе всяческими безумиями переступаем все границы и никого не впускаем в него. Боже, мы так счастливы! Друг для друга мы – все, мы – вселенная. Эти прикосновения, эта страсть, поцелуи, занятие любовью – ни один другой мужчина ей, и ни одна другая женщина мне не может это дать. Как же мы дополняем друг друга! Неужели мужчина, наполняющий нос наркотиками не влюблен в запах шеи, волос, тела своей жены? Целуя Джейран, я встаю, продолжая целовать, толкаю ее в сторону спальни, руки под пижамой уже гладят все ее тело, ласкаю ее спину, живот, груди. На мои прикосновения Джейран отвечает страстными «ахами», или же замирает, прерывает дыхание, когда дохожу до самых чувствительных мест ее тела. Ее руки тоже открывают ширинку моих брюк, рука касается моего тела.
Доходим до дверей спальни.
– Эй, эй, здесь ребенок, он не должен нас видеть.
Оба тихо смеемся, смотрим друг на друга. На этом свете нет никого кроме нас, и нам никто не нужен. Жена как будто мой ребенок. «Ты мой невоспитанный ребенок», – говорил я ей, и она мне. Снова липнем друг к другу как магнит. Как будто два волка в дикой природе нашли друг друга. Ведь дикость – это наша натура.
Занимаясь любовью, движемся в сторону второго зала. Пока дошли до дивана мы уже сняли всю одежду. Двое влюбленные стояли голыми друг перед другом. Для двух влюбленных этот миг – священный.
Обнявшись, ложимся на диван, продолжаем заниматься любовью. Движения хаотичны, ни позы не выбираем, ни что-то конкретное делаем. Целуем, кусаем друг друга куда попало. То ускоряемся, то останавливаемся. То вдруг, становясь агрессивными, душим любимого в объятиях, то вдруг ласками нежно прикасаемся друг к другу. Будто бы прикасаемся не к телу человека, а к мотыльку, боимся навредить ему. Джейран очень возбудилась. Шепчет мне в ухо матерные, нецензурные слова, порой смеемся, шутя.
Какой прекрасный момент, какие прекрасные ощущения, Боже! Как же ты раскрепощен, свободен, умиротворен во время секса с любимой женщиной, с женой. Будто бы тебе вкололи две инъекции: одну для удовольствия, другую для успокоения, в результате, при каждом движении, занимаясь любовью, и успокаиваешься, и получаешь удовольствие. Как будто в теле нет боли, в мире нет никаких тревог, завтрашние дела, конфликты, смерть – нет всего этого; это и есть вечность, ощущения, полученные от тела любимой женщины, жены заменяют все.
Как же несчастны те, кто лишен прелестей секса. Отдалившись от здоровых аспектов секса, они не получают никакого удовольствия.
Как же счастливы я, жена и нам подобные, которые получают удовольствие от секса и благодаря ему становятся ближе, роднее, дороже.
– Низами.
– Айджан!
– Низами…ахх!
– Айджан, жизнь моя.
– Ахх, трахни меня!
– Аххх…
Жена знает, что мне нравится в постели мат. Этими словами она сводит меня с ума. Обычно она матерится, когда очень возбуждена.
Сев на диван, сажаю Джейран на колени. Она начинает бешено прыгать на мне, как сумасшедшая. Схватив за шею, пытаюсь посадить ее.
– Позволь теперь я тебя трахну.
После этих ее слов мы оба начинаем ржать.
В ее движениях есть какая-то неопределенность, как будто не знает, чего хочет, что делает, мне смешно, но не показываю это. Так или иначе это не насмешливый, уничижительный смех, а смех, полный любви. Будто я подросток, но с нынешним взрослым умом, а она подросток, но с умом подростка.
– Низами…
– Айджан!
– Низами!
– Говори, жизнь моя, говори.
– Люблю тебя!
– И я люблю тебя!
– Скажи мне приятные слова!
