скачать книгу бесплатно
Я глянула на часы, показывающие время пять утра. За окном едва рассветало.
– Комендант, скорее всего, спит, – продолжила я.
– Хорошо. Тогда я удаляюсь, – кивнул Андрей. – Как твоя фамилия?
– Тимофеева, – машинально ответила я, приученная моментально отрекомендовываться еще со школьной скамьи, и только потом удивилась: – Зачем тебе?
– Провожать не надо, – Андрей взял со спинки стула свою куртку.
У меня внутри поднялась какая-то паника, захотелось снова его задержать. Но я лишь сухо кивнула:
– Да. Я бы предложила кофе, но, пожалуй, лучше поторопиться, чтобы не нарваться на коменданта…
Вдруг в коридоре послышались громкие шаги, шум, хлопанье дверей, вскрики разбуженных в столь ранний час студентов.
Я высунула голову в коридор и увидела в конце коридора троих громадных мужиков в черных одеждах и… черных масках, скрывавших все лицо, с прорезями для глаз и рта, и с автоматами – у двоих в руках, у одного на плече. Один из мордоворотов выбил ногой деревянную дверь в одну из комнат, но, видимо, никого там не обнаружил. Другой тем временем проделал то же самое с другой дверью, послышались крики, голос бандита и Валерки Демченко – моего однокурсника – хлипкого, но «борзого» заводилы. Однако сейчас его голос был более, чем жалобный. До меня донеслись обрывки фраз:
– …Блондинка!.. Невысокая, – гудел глубокий бас громилы, который за грудки выволок парня в коридор, и тот повис, едва касаясь ступнями пола.
Валерка что-то жалобно промямлил.
– Где она?! Девчонка, вчера в библиотеке сидела…примерно до восьми вечера.
– А-а! – проблеял парень дрожащим голосом. – Это Ирка, только она способна в пятницу за книжками париться… Она у нас синий чулок…
– Где?! – снова встряхнул его громила.
– В п-пятнадцатой… – промямлил Валерик.
У меня сердце в пятки ушло, в груди похолодело. Я захлопнула дверь и поняла, что Андрей все это время нависал за моей спиной.
– Это за мной, – тихо сообщил он, и я почти что увидела, как в его голове закрутились шестеренки соображалки. – Надо срочно сваливать.
– Окно зарешечено! – в ужасе пискнула я, увидев направление его быстрого взгляда.
Я проворно, в надежде выиграть время, закрыла дверь на ключ изнутри, хотя и понимала, что для эдаких верзил достаточно нескольких секунд, чтобы ее выбить.
Как назло, в комнате было негде спрятаться, бежать было некуда… И тут мой взгляд упал на мою кровать! О Боже! Точно! Я подскочила к ней, упав на колени, и с трудом приподняла тяжелую квадратную крышку подвала прямо под моей койкой.
– Быстро! – скомандовала я. – Пролезешь? Чтобы не отодвигать кровать!
Андрей слегка изумился, но быстро сориентировался и полез внутрь кромешной темноты, нащупав ногами старые гнилые ступеньки.
– Давай теперь ты! – сказал он, придерживая крышку над своей головой одной рукой.
– Сейчас! – я ринулась к столу, схватила свой мобильный телефон, зажигалку и выхватила из ящика стола карманный фонарь – тот самый, которым Андрей давеча освещал раны. И тут послышался мощный удар в дверь. Я едва удержалась от вскрика ужаса и шмыгнула под койку, нырнув ногами в узкое пространство между проемом подвала и Андреем. Я стала сползать вниз, скользя по его телу; платье стало задираться. Андрей придерживал крышку здоровой рукой, а меня – раненной.
Послышался второй удар и треск.
Он, конечно, ничего не видел в темноте, но его рука скользнула по моему полуобнаженному телу, затем легла поверх платья на мою талию. Я вспыхнула, с ужасом понимая, что, не смотря на всеобъемлющий страх перед теми бандитами, я почувствовала сильное возбуждение от его прикосновения, хотя он просто помогал мне спуститься. Андрей прижал меня к себе и опустил крышку подвала, отрезав от нас даже самый тоненький лучик света. И в тот же момент мы услышали грохот над головой, с которым слетела с петель дверь, а в комнату ворвались бандиты. Андрей осторожно спустился вместе со мной до пола, ногами прощупывая местность, но меня не отпустил, чтобы я не упала. Различить что-либо в этой кромешной тьме не было возможно. Я тихонько включила слабый фонарик и осветила крохотулечное, словно спичечный коробок, пустое пространство с бетонными стенами. Лишь позади Андрея лежали несколько старых досок. Места было так мало, что мы с Андреем даже не могли встать хотя бы на минимальном расстоянии друг от друга. Здесь было ужасно холодно и пахло затхлостью. Хорошо, хоть воды в подвале нет. То-то я мерзла по ночам! Подо мной все время находился «холодильник»!
Над нами тем временем раздавались громкие шаги, грохот, голоса и ругань. Бандиты разыскивали нас, переворачивая все на своем пути и потроша платяной шкаф.
Мои голые ноги в резиновых тапочках стали мерзнуть. И если бы не горячее тело Андрея, прижимавшего меня к себе, я бы уже тряслась от холода. А так… снаружи мне было холодно, кожа мерзла, а внутри – в груди, в руках, в спине, в кончиках пальцев – было очень горячо, и, что хуже всего, горячо было внизу живота.
Не обращая на меня внимания, Андрей смотрел на крышку подвала, которая, к счастью, закрывалась очень плотно, и прислушивался к происходящему наверху. Наверное, почувствовав мою слабую дрожь, он бросил на меня быстрый взгляд, и снова посмотрел вверх.
Я испугалась, что он мог понять по моим глазам, о чем я сейчас думаю, – да еще в такой неподходящий момент. Хорошо, хоть платье уже давно сползло обратно вниз.
Разозленные бесплодными поисками бандиты продолжали о чем-то говорить, и тут над нашими головами разразились две, а то и все три автоматные очереди. Жутко громко. Закрытая крышка подвала приглушала их, но этот звук все равно разрывал барабанные перепонки. И в этот момент я почувствовала теплое прикосновение его губ к своим. Я вздрогнула, пальцы непроизвольно разжались, и фонарик упал на доски, освещая теперь крошечное пространство каким-то по-особенному интимным светом. Я закрыла глаза, млея от движений его губ, и приоткрыла рот, впуская в себя его тепло, нет, скорее, теперь это был уже жар. Почувствовав это, Андрей обнял меня двумя руками, нежно прижав к себе и словно окутав меня со всех сторон своим теплом.
Все звуки и даже мысли отошли на задний план. В этой комнатке остался лишь сильный эмоциональный накал, распирающий тесные стены изнутри. Я прижалась к нему ногами и бедрами. Обняв меня еще крепче, он слегка приподнял меня над полом, потому что без каблуков я оказалась для него очень маленькой по росту.
Я чувствовала на щеках его разгоряченное дыхание. Его поцелуй становился все более напористым: мужской, полный необузданной силы и возбуждающий до конца всех моих нервных окончаний. Всколыхнувшиеся во мне ощущения вызвали у меня страх, словно перед прыжком в неизвестность, – и чувственность. Захотелось, чтобы он прикасался ко мне бесконечно. Кожа горела и требовала его рук.
И он прикоснулся. Он начал поглаживать меня по спине, по плечам, по бедрам так, что у меня всякий раз перехватывало дыхание. Андрей как-то совершенно естественно – хотя что могло быть более неестественным для меня, чем это? – задрал подол моего платья и коснулся моего бедра, прижав меня к себе. Потом он резко подхватил меня, раздвинув мне ноги и прижав к шершавой стене спиной, пригвоздив меня к ней своим весом.
В этот момент наши губы в первый раз за все это время разомкнулись, и я увидела, как тяжело он дышит от возбуждения. Левой рукой он уперся в стену за моей спиной, а правой провел по моему бедру. Я видела в полумраке его горящий взгляд, раздувающиеся ноздри, расстегнутую рубашку – во влекущем полумраке, создаваемом лежащим на полу фонариком. Я только сейчас осознала, что это я, целуясь, расстегнула эту его рубашку и гладила ладонями по груди, спине, животу… И только сейчас это осознала! Словно это и не я была вообще…
– Я не могу, – чуть слышно и нерешительно прошептала я, чувствуя, что он уже готов войти в меня, и мне стало очень страшно.
Он взглянул мне в глаза острым цепким взглядом и спустя пару секунд тихо спросил:
– Почему?
– Нельзя.
– У тебя…
– Нет!
– Ты еще…
– Да, – чуть слышно ответила я, почувствовав жгучий стыд, почувствовав себя глупой малолеткой, почувствовав себя смешной. Вот она – разница в возрасте. Вот ведь ду-ура! Дура! Дура!
Андрей замер, все еще сжимая в руке мое бедро и борясь с собой. Это было так отчетливо видно; его даже немного трясло.
Я изо всех сил пыталась спрятать глаза, и боялась, что он теперь сделает. Не послушает меня, продолжит начатое? Или уйдет, оставив меня с осознанием собственной мелкости и его презрения?
– Сейчас… я тебя отпущу, – прошептал он, закрыв глаза и прижавшись своим лбом к моему. Ни тени разочарования. Скорее, терпимость и самообладание почувствовалось в этом его сильном, но мягком движении.
Он все еще тяжело дышал, и, казалось, был не в силах разжать руки. Просто физически не в силах, но ровно до тех пор, пока не отпустит напряжение.
Я вдруг поняла, что он, пожалуй, единственный мужчина, с которым я вообще могла бы этого захотеть. Он был сейчас такой красивый, сильный, все еще возбужденный… Стоял, удерживая меня на весу одной рукой – раненной, без видимых усилий. И не смотря на раздиравшее его желание, был готов отказаться от затеи и отпустить меня, глупую и невесть что о себе возомнившую девчонку.
Я взяла его голову в руки и поцеловала в губы, до неприличия страстно, погрузив пальцы в его волосы.
Я целовала его так, как невинной девушке просто не подобает этого делать. Он замер на мгновение, а затем стал отвечать на поцелуй, перехватив инициативу и снова прижав к стене своим телом. У меня снова все вспыхнуло внизу живота от ощущения его тела между бедер.
– Ты хочешь этого? – быстро спросил он, прервав на мгновение поцелуй, и снова впившись в мои губы.
– Да, – так же быстро выдохнула я.
– Уверена, что готова? – спросил Андрей, оторвавшись от меня и внимательно посмотрев в мои глаза. Я твердо кивнула. Меня саму уже буквально трясло от желания.
Когда я почувствовала тупую, но сильную боль, все возбуждение как рукой сняло. Я уперлась руками в его плечи, пытаясь приподняться и ослабить ужасную боль, но он, наоборот, отодвинулся от стены, лишив меня точки опоры, и за счет моего собственного веса боль резко усилилась и словно прорезала меня изнутри – снизу вверх, до самого мозга, до самых мыслей. Я запрокинула голову назад и закричала, – так это было ужасно; боль беспощадно жгла и пульсировала внутри меня. Андрей зажал мне рот рукой – в такой момент! Когда мне и так очень плохо! Но сразу же снова прижал меня к стене, быстро убрал руку и на этот раз закрыл мне рот поцелуем, успокаивая и утешая. Он не двигался, только целовал меня в губы, щеки, шею, плечи, поглаживал руками по спине, плечам, ногам и бедрам, превратив чудесным образом этот болезненный момент в настоящие мгновения счастья и чувственности. Боль понемногу, медленно утихала и заглушалась его нежными поцелуями и прикосновениями.
Я и сама не заметила, как снова с вожделением задышала, прижимаясь к нему, отвечая на поцелуи и тихонько постанывая. Возбуждение вернулось. Поняв это, он только теперь осторожно задвигал бедрами. Я чувствовала движения прямо внутри себя – такие необычные и даже странные, – но никакого удовольствия они мне не доставляли. Зато я парила в облаках от его губ, рук и запаха крепкого сильного тела. Мне хотелось нежиться в этих мощных руках всю жизнь, чтобы он не разжимал свои объятия никогда-никогда, пусть и в этой мизерной комнатушке…
Он совсем тихо, но как-то мощно простонал, уткнувшись губами и носом мне в щеку.
Я скорее догадалась, чем почувствовала, что внутри уже ничего нет, и словно ощутила какую-то опустошенность. Душевную опустошенность.
Андрей все еще стоял, прижимая меня к стене, а я обхватывала его талию ногами. Он обнял меня, тепло и нежно прижав к себе. Было так хорошо здесь, вместе с ним. Хотя я никогда не думала, что первый раз это произойдет в подвале, да еще когда над головой грохочет автоматная очередь!
Кстати, в какой момент времени она прекратилась?
– Я даже не заметил, когда закончилась стрельба, – будто услыхав мои мысли, Андрей поцеловал меня в висок и поставил на пол.
Я смущенно улыбнулась.
– Как думаешь, там еще кто-то есть?
– Думаю, если бы были, то давно нас услышали и обнаружили бы, – пожал он плечами. – Надо проверить.
Он застегнул ремень брюк и стал подниматься по старым деревянным ступенькам, которые вдруг снова стали существовать. А ведь еще две минуты назад вокруг нас словно не существовало вообще ничего.
Пока его внимание отвлеклось от меня, я стала спешно приводить себя в порядок, предварительно выключив фонарик, чтобы свет не был заметен, когда Андрей поднимет крышку.
– Вылезаем, – он подал мне руку, удостоверившись, что комната пуста.
Он помог мне и выбрался сам.
Перед нами предстала разгромленная комната: все перевернуто вверх дном, все вещи, постельное белье, канцелярия и прочее «имущество» валяется. Подушки, матрасы на наших с Мариной койках испещрены выстрелами; шкаф зияет пустыми вешалками и тоже походит на решето, а вся одежда из него вывалена на пол.
– Зачем они стреляли? – изумилась я. – Ведь видели, что прятаться беглецам здесь совершенно негде.
– Наверное, просто выместили досаду, – предположил Андрей. – Ну и оставили послание, мол, это вам с рук не сойдет.
– Какой кошмар! – простонала я, закрыв лицо руками. – Что теперь будет! Меня выгонят из общаги! – я в панике обернулась к Андрею. – О Господи! Меня вытурят из универа! Боже мой! Кошмар… Что мне делать?! Где жить? Как же учеба?!
– Подожди, подожди, успокойся, – Андрей попытался притянуть меня за плечи к себе. – Я тебе помогу. Не волнуйся.
– Как ты мне можешь помочь?! – яростно выкрикнула я, отскочив от него, и вдруг осеклась: – Ой… Они хоть не караулят снаружи?
Я оглянулась на выбитую дверь. Коридор был пуст.
– Слушай, тебе пора сматываться! – прошептала я громко.
Что сделано, то сделано. Комнату не восстановить, а самим надо было спасаться.
– Как?
– Давай за мной, – я поспешила по коридору в противоположную от входа сторону – к туалету. – На первом этаже все окна забраны решетками, – не оборачиваясь, на ходу бросила я. – Но на втором их нет, так что придется тебе прыгать…
Я быстро взбежала по лестнице, ведущей на второй этаж. Андрей не отставал – шаги у него были большие.
Мы забежали в женский туалет на три кабинки, и я выглянула в распахнутое окно.
– Смотри, – указала я рукой на здание, скрывавшееся в деревьях. – За этим корпусом есть проход во дворы обычных жилых домов. Пройдешь и окажешься на другой улице. Думаю, там тебя никто не поджидает.
– Послушай, ты не переживай, – он взял меня за плечи и развернул к себе, чтобы встретиться со мной глазами. – Я уйду и уведу их за собой. Не беспокойся, тебя больше никто не потревожит и искать не будет, я лично об этом позабочусь. Сейчас я доберусь до своих пацанов, и мы тут же уроем этих ублюдков. На это надо часа два-три, не больше. Так что ничего не бойся. Всех, кто о тебе знает, сегодня уже не будет в живых.
Я вытаращила глаза на его спокойное лицо, но он продолжал:
– И обо мне лучше никому ничего не говори. Меня здесь и быть-то не должно. Мы с парнями прилетели, можно сказать тайно, как раз вот чтобы решить вопрос этих… бандитов. Можешь спокойно возвращаться к обыденной жизни.
«Моя жизнь не обыденна», – хотела я возразить, но не успела.
За дверью туалета послышались отдаленные шаги.
– Иди скорее, – внезапно я почувствовала ком в горле. – Думаю, и с учебой я сумею все уладить…
Андрей положил на подоконник свою куртку, которую до этого сжимал в руке. Он быстро перемахнул через подоконник и удивительно ловко слез на карниз окна первого этажа и спрыгнул на землю. Я жестами показала, чтобы он посмотрел на свое плечо, где через рубашку вновь проступила кровь. Бросила ему куртку, он быстро накинул ее на плечи и побежал в том направлении, которое я ему указала. Все-таки он очень спортивный, подумала я и шмыгнула в одну из кабинок, прежде чем меня застала какая-то девушка, которая как раз вбежала в соседнюю кабинку. Я поскорее выхватила из держателя рулон туалетной бумаги и побежала на первый этаж в душевую, где быстро приняла душ, необходимый мне сию же минуту по вполне понятным причинам. За неимением с собой полотенца, я промокнула кожу бумагой. А что мне оставалось делать? Мое полотенце валяется в расстрелянной комнате, затоптанное огромными ботинками этих амбалов. Я снова натянула на слегка влажное тело платье и пошла в комнату, возле которой царила суматоха, возглавляемая комендантом – пенсионером Семеном Николаевичем.
Комнатку наводнили студенты, галдящие и присвистывающие. В центре голосила негодующая Маринка, вернувшаяся с «танцев».
– О Боже мой! – довольно натурально выдохнула я, пробиваясь сквозь столпотворение в дверях к Семену Николаевичу и Маринке. – Что здесь случилось?!
– Ты где была?! – накинулись они на меня.
– Я… я… – я смущенно потупила глазки. – В туалете. Съела вчера что-то не то… вот и… А что тут произошло?
– Какие-то, понимаешь ли, бандюганы напали, – Семен Николаевич потер затылок. – Меня, понимаешь, по темечку – тюк! Я и потерял сознание. Прихожу в себя – что за ешкин кот? Что такое? Бардак-кавардак!
За моей спиной галдела толпа зевак.
– Что же это… – растерянно оглянулась я.
– Террористы! – возмущался пенсионер.
– Они Ирку искали! – выкрикнул Валерка из толпы.
– Меня?! – «удивленно» обернулась я к нему, на самом деле пылая праведным гневом.
– Да! – нагло выкрикнул он. – Говорят: где блондинка-заучка? Я и показал…
– Что?! – заорала я на парня, который даже присел под гнетом молний из моих глаз. – Я что, единственная блондинка в этом университете?! Они что, спросили, где Ирина Тимофеева?! Из-за тебя какие-то амбалы могли меня убить! Мы с Маришкой потеряли все наше имущество! – наступала я на него на «танке» желания обелить себя и не вылететь из ВУЗа.