скачать книгу бесплатно
– В курсе. Ни ты первая, ни ты последняя, кто это пережил.
Он отвернулся от меня к телевизору и, словно только сейчас заметив, что проиграл свою игру, раздраженно отбросил пульт в сторону. Я снова опустилась на диван и, не глядя на Марка, спросила:
– Марк, ты хочешь этого ребенка?
Может быть, я найду союзника в Марке, и вместе нам удастся убедить отца, что этот ребенок нам не нужен и ему лучше бы не родиться?
– Не могу сказать, что планировал его сейчас, но раз так вышло, то я бы хотел, чтобы у нас он родился.
– Зачем тебе ребенок? Ты сам как дитя. Каждый вечер играешь в свою приставку, а дети требуют к себе внимания. Я не справлюсь с этим одна.
– У тебя есть мама.
Я грустно рассмеялась.
– Мама? Марк, ты хочешь, чтобы я родила ребенка для мамы или для тебя?
– А как на счет себя, Лиза? Ты не хочешь родить его для себя?
Марк обернулся ко мне лицом.
– Для себя я хотела родить… – напрашивалось слово «раньше», но я вовремя заменила его, – позже.
Я не смотрела на Марка, но всеми фибрами своего тела чувствовала, как тяжелел его взгляд.
– Марк, ты точно хочешь, чтобы мы рожали сейчас? Еще не поздно все исправить. До двенадцати недель есть возможность сделать аборт.
– И ты сделаешь его, если я дам на то свое согласие?!
– Да.
– Почему?
– Что – почему?
– Почему ты не хочешь этого ребенка?
– Я уже озвучила. У меня новая работа, в меня вложили деньги, мне бы не хотелось прослыть неблагодарной…
– Я почти поверил. А на самом деле?
– Что – на самом деле?
– Лиза, не надо делать из меня дурака. Ты не хочешь детей вообще или именно моего ребенка?
– Я не планировала детей сейчас, Марк. И мы это обсуждали.
Он поднялся на ноги.
– Лиза, ты не будешь делать аборт. Я хочу этого ребенка, и ты его родишь.
И он вышел из зала. А у меня осталось гадкое чувство, что он сделал это назло мне. Ему не нужен этот ребенок, но чтобы привязать меня к себе, лучшего способа и придумать невозможно. Вот только зачем ему это нужно, если любви между нами нет?
Наши мамы восприняли новость, как и следовало от них ожидать. Обе с безумной радостью. Снова пошли разговоры о браке. Но меня стало так сильно тошнить, что ни о какой свадьбе и речи быть не могло. Единственное, чего я хотела – чтобы эта беременность поскорее закончилась. Иногда случалась рвота, но преимущественно по утрам. К счастью, к моменту выхода на работу самочувствие улучшалось.
Но в музее каждый час я что-нибудь перекусывала, чтобы унять поднимающуюся волну тошноты. Это быстро отметили мои коллеги. Сначала шутили надо мной, а потом призадумались, к чему бы это. Я не знала, когда сказать правду, сейчас или подождать, пока живот станет заметен. Я чувствовала неловкость, словно совершила что-то ужасное.
Часто сталкивалась в залах музея с Трегубовым. Каждый раз он улыбался мне, о чем-то заговаривал. Любил взять меня за локоть и ненавязчиво его поглаживал. Я аккуратно высвобождалась из его рук, ссылаясь на работу, сбегала, смущенно улыбаясь. Вспоминала, как Аделаида Германовна назвала его бабником. Готова была ей поверить. Подобное поведение замечала за ним и по отношению к другим женщинам-сотрудницам музея. Только они увереннее от него отмахивались, нежели я.
– Ах, Вячеслав Алексеевич, опять вы руки распускаете, вот увидит вас мой муж за этим занятием, руки повыдергивает.
Или:
– Вячеслав Алексеевич, перестаньте заигрывать со мной, иначе я подам на вас в суд за домогательства.
И так далее и тому подобное. Конечно, все это говорилось шутя. Трегубов был добряком и всерьез на него никто не обижался. В какой-то степени этим женщинам импонировало внимание высшего руководства. Пусть даже в такой фривольной форме.
К сожалению, однажды Марк стал свидетелем такого «поглаживания» со стороны Вячеслава Алексеевича. В конце рабочего дня я собралась домой, когда на выходе меня окликнул Трегубов. Как обычно, взял меня за локоть.
– Лизонька, а вам в какую сторону? Я могу вас подвезти.
– Спасибо, Вячеслав Алексеевич, я сама.
Он слегка обнял меня второй рукой.
– Что вы скромничаете, Лиза? Целый день на ногах и ехать в автобусе?
Между зданием музея и дорогой была неширокая полоса тротуара, и я заметила Марка, приближающегося к нам со стороны парковки. На его лице отразилось недоумение.
– Спасибо за предложение, но за мной приехали.
Я осторожно, но настойчиво освободилась от рук Трегубова.
– До свидания, – и я поспешила к Марку.
Вячеслав Алексеевич попрощался и за мной не последовал, а сразу перешел на другую сторону дороги, где стояла его машина.
– Что это было, Лиза? – начал Марк, указывая на Трегубова.
– Марк, пошли, по пути объясню.
– А есть что объяснять?! – вытаращил глаза Савельев, но развернулся и направился в обратную сторону.
– Марк, пожалуйста. Это наш директор. Что тебя так разозлило?
– Почему он тебя лапал?
– Он меня не лапал. У него такая манера общения.
– А он в курсе, что ты почти замужем и немножечко беременна?
– Я не замужем, и нельзя быть немножечко беременной.
– Я что-то не понимаю, тебе нравится, что этот… директор лапает тебя?
Мы перешли дорогу и приблизились к машине. Марк не торопился открыть мне дверь.
– Мне не нравится. Но это его обычное поведение, он ведет себя в рамках разумного.
– Я не хочу, чтобы тебя трогал другой мужчина.
– Марк, перестань. Что за ревность?
– Мне не нравится его поведение. Скажи ему, пожалуйста, чтобы он не лапал тебя. Иначе я сам скажу.
– Это все? Откроешь мне дверцу?
Мы сели в машину. Марк включил радио, сделал негромкий звук, чтобы музыка звучала только фоном. Я открыла окно и попросила сделать то же самое Марка, стояла сильная жара, и внутри нечем было дышать.
– Лиза, выходи за меня замуж.
– Мне казалось, мы закрыли эту тему еще осенью.
– Сейчас обстоятельства изменились. У нас будет ребенок. Он должен родиться в семье. Так правильнее.
– Как показывает практика, ребенок не особо скрепляет семью. Зачем нам повторять ошибки наших родителей?
– Ты уверена, что у нас ничего не выйдет?
– Ты уверен в обратном?
Он развернулся в мою сторону, призвав сделать то же самое меня, и завладел кистями моих рук.
– Лиза, когда я звал тебя замуж прошлым летом, я не вполне понимал всю значимость сделанного мною предложения. Это был порыв, продиктованный, прежде всего, твоим желанием. Но сейчас я делаю тебе предложение осознанно. Мне хорошо с тобой. Ты не похожа ни на одну девушку, что были у меня прежде. Я знаю тебя столько лет, но ты не перестаешь меня удивлять, привлекать и… влюблять в себя.
– Марк, не надо. Тебе не идут романтические речи. Я понимаю твой рыцарский порыв и желание угодить нашим мамам. Но давай обойдемся без этого пафоса. Мы сейчас вдвоем и кроме меня тебя никто не слышит.
– Я люблю тебя, Лиза.
Несколько секунд мы смотрели друг другу в глаза, а потом я улыбнулась.
– Марк, ну какая любовь? Я красивая девушка, и тебя тянет ко мне. Ты всегда мечтал заглянуть под мои платья и научить всему тому, чему научил. Но разве это все любовь?
Я напомнила ему те слова, что когда-то он сказал мне в постели у себя дома. Понял ли он это?
– А если это правда? – сказал Марк.
– Что – правда?
В его взгляде появилась неуверенность и сомнения, а потом он усмехнулся в своей обычной манере и сказал:
– Что я хочу жениться на тебе. Я хочу семью, которой не было у меня. Чтобы утром наш сын или дочь запрыгивали к нам в постель, и мы вместе радовались такому пробуждению. Чтобы мы втроем ходили в парк и катались на аттракционах. И каждый год ездили втроем отдыхать на море.
Марк отпустил мою руку и наклонился к перчаточному ящику. Он открыл его и вынул оттуда очередной красный футляр.
– Прости, что без цветов, шампанского и прочей мишуры, но у меня заказан столик в ресторане, если ты согласна.
– Мне нельзя шампанское, Марк.
– И то верно. Так ты согласна выйти за меня, Лиза?
– Все, что ты описываешь, возможно достичь и без брака, Марк. Зачем нам все осложнять?
Марк опустил глаза, сделал глубокий вдох и такой же глубокий выдох и снова посмотрел на меня. Говорил твердо и категорично:
– Лиза, у нас будет ребенок. Мы уже неотделимы друг от друга. И это навсегда. Я хочу, чтобы ты носила мою фамилию, и наш сын или дочь знали, что мы муж и жена, а не просто сожители. Это прежде всего защита для тебя. Каждая женщина стремится к браку, когда у нее появляется ребенок. Разве я не прав?
– Марк, я не хочу выходить замуж только потому, что так поступает каждая женщина, когда у нее появляется ребенок. Я не люблю тебя. И брак не удержит меня, если я решу уйти. Давай оставим все, как есть. И к черту чужие предрассудки. Это наша жизнь, и мы вольны поступать так, как хотим сами.
– На что ты надеешься, Лиза?
Он снова намекал на Шандора. Но сколько можно о нем говорить? Мы же договаривались.
– Ни на что, Марк. Просто я хочу быть честной – перед тобой и перед нашим ребенком.
Накануне моего дня рождения Марк проявил инициативу и купил мне книгу с названием «Тайна имени». В ней собраны все имена со значениями и характеристиками их обладателей. Я не верила, что имя определяет характер. Но все равно взялась полистать книгу. Обнаружила в ней и православный календарь именин на каждый день года. Нашла имя Юрий в графе с датой 17 февраля. День рождения Шандора. В этой же графе Федор, имя, данное Тамашу при крещении. Мои родители нарекли меня Елизаветой, не руководствуясь церковным календарем, иначе бы меня назвали Динарой.
Начитавшись эту книгу, я легла спать, и мне приснился странный сон. Я находилась на берегу моря, светило яркое солнце, вокруг было много людей, но наиболее отчетливо я видела только девочку лет восьми с черными кудряшками и угольными глазками. Она протянула ко мне свои руки и сказала: «Меня зовут Динара. Вы будете моей мамой?».
Проснувшись, я попыталась понять его значение. Кто эта девочка? Можно ли ее появление в моем сне воспринимать, как знак свыше? Означает ли это, что я жду девочку? Ведь она хочет быть моей дочерью. Но почему Динара? Потому что сегодня ее именины? Я не хотела бы называть свою дочь таким именем. Отчего темноволосая? Сомнительно, что у нас с Марком будут кудрявые черноволосые дети. Мы оба светлые. Или эта девочка прообраз той, что могла бы родиться у нас с Шандором?
Или это обычная реакция мозга на полученную перед сном информацию и никакого значения он не имеет? Мне не впервые снятся чудны?е сны после прочтения книг на ночь. Пора к этому привыкнуть. Но – стоп! Один из них все-таки оказался вещим. Тот, что я видела два года назад о браке Шандора. И именно поэтому я ищу объяснение и новому сновидению. А вдруг я все-таки встречу Шандора и у нас родится дочь, которую мы назовем Динара? Девочка из моего сна была его точной копией. Словно его детская фотография. Его дочь? У меня? Разве такое возможно? Нет, у этого сна иная интерпретация. Но узнаю ли я ее когда-нибудь?
Я недолго размышляла над сном, потому что наступил мой двадцать третий день рождения, и я жила надеждами, что сегодня снова услышу голос Шандора. На календаре воскресение. В связи со сменой должности у меня сменился и график работы. Сегодня я должна была работать, но взяла отпуск без содержания на один день. Марк уговаривал меня отметить праздник в кафе, но я отказалась. Я должна быть дома и нигде, кроме дома.
Звонка ждала с самого утра. Проверила телефон, чтобы работал. Гудки шли, громкость настроена. Препятствий никаких.
Марк подарил мне охапку роз и первый сотовый телефон. Теперь я могла быть на связи всегда. Себя Савельев тоже не обошел вниманием, взяв аналогичную модель. Функций на мобильном было минимум, но для связи ничего иного и не требовалось. Можно отправлять сообщения, правда, латинскими буквами.
Гостей в этом году поубавилось. Пришли тетя Марина, Юля и Люся. Отец забежал ненадолго, только чтобы поздравить и подарить цветы с подарком. Я расстроилась, что он не остался, просила маму потерпеть его несколько часов ради меня, но ее поджатые губы и недовольство на лице сказали лучше всяких слов. Тогда я договорилась с отцом о встрече на завтра в нашем любимом кафе, и он ушел.
После поздравительных речей мы с Марком объявили моим друзьям, что у нас ожидается малыш. По подсчетам его рождение выпадало на начало февраля. За такую новость снова подняли бокалы. Прозвучал ожидаемый вопрос, не собираемся ли мы снова подать заявление на регистрацию брака, и мы ответили, что пока не планируем. Мам такой ответ не удовлетворил, обе сидели насупившись.
Я все время прислушивалась к телефону. Не звонит ли? Но прослушать его при полностью включенной громкости было невозможно. Неужели я не услышу в этот долгожданный день любимого голоса? Не узнаю, как у него дела, что нового произошло за этот год? Со звонками покончено раз и навсегда? Я не могла в это поверить. Только не сегодня.
В девять вечера, когда все разошлись, я подошла к телефону. Смотрела на него укоризненно, словно сам аппарат виноват в том, что обратной связи от Шандора так и не последовало. Еще раз пощупала сбоку рычажок громкости. Не сбит. Подняла трубку. И – о, ужас! – нет гудков. Я схватила за провод, нашла его конец. Отключен!
– Мама! – с гневом выкрикнула я. – Что ты наделала?!
