скачать книгу бесплатно
– Не смей мне говорить, о том, что всё будет хорошо. – Прорычала я, тыча в него указательным пальцем. Он ничего не ответил, лишь прижал меня к себе и одарил теплом. Я обвила его шею руками.
– Я не буду говорить, что всё будет хорошо, я просто буду рядом, – прошептал молодой человек, лёгким движением поглаживая мои волосы.
Открыв глаза, и нащупав телефон, я нехотя открыла глаза и посмотрела на время.
9:00
– Твою мать! – Крикнула я и кинулась натягивать джинсы.
«Сегодня меня точно уволят» – думала я, когда перебегала дорогу, ведущую к зданию полиции.
– Приветик, Кара! – Крикнул дежурный.
Махнув рукой в его сторону, я рванула по лестнице, повторяя, словно мантру, в своей голове одни и те же слова:
«Лишь бы он не стоял около моего стола! Лишь бы он не стоял около моего стола! Лишь бы он не стоял около моего стола!»
Поднявшись, я поняла, что мне конец. Нет, капитан не стоял около моего стола – он сидел за моим столом, и сложа руки в замок, смотрел в монитор. Я посмотрела на Алекса, который сидел за другим столом и, выпучив глаза, пытался мне что-то сказать, только вот одно «но» – я не понимала его.
– Ох! Маккаллоу! – Крикнул мужчина в костюме, подходя ко мне. – Вот теперь Кара, прежняя Кара, вернулась.
Он сделал паузу, набирая воздух в лёгкие.
– А теперь, назови причину своего опоздания!
– Я…– замявшись на одном месте, я опустила глаза, рассматривая собственные кеды. Спрятав руки в карманы, я вспомнила о том, что начальнику это не нравилось, поэтому быстро убрала их за спину, но не смогла вымолвить ни слова.
– Маккаллоу, я жду от тебя объяснений!
Все в отделе понимали, что Николай Петрович никогда и ни за что не уволит ни меня, ни Александра, но всё же было чертовски страшно выслушивать его громкие замечания.
– Моя бабушка попала в больницу, – всё-таки выдавила я из себя, не поднимая головы. Начальник сочувственно выдохнул и положил руку мне на плечо.
– Могла бы мне написать, – спокойно сказал мужчина, – отправляйся домой.
– Нет, я, пожалуй, поработаю, отвлекусь, спасибо!
Я сняла куртку и кинула её на спинку стула.
Следующие четыре дня были как в тумане. Самое удивительное – я не опаздывала на работу и качественно выполняла все поручения. Однако внутри я была опустошена, не знала, чего ожидать, не знала, что с бабушкой, ведь каждый раз, когда я её навещала, мне ничего не говорили. Бабушка также не разговаривала со мной, лишь улыбалась, словно мы видимся в последний раз, и от этого становилось невыносимо больно, так больно, что хотелось рыдать, укрыться где-нибудь, спрятаться от внешнего мира и просто существовать.
Проходили дни. Ветер, дождь, солнце. Погода успевала меняться каждый раз, когда я выходила на перекуры, то есть каждый час. Не менялось только моё внутреннее состояние. Я не разговаривала с начальником и не могла подпустить к себе Алекса, хотя так искренне этого хотела, но при этом боялась ранить его. Мне хотелось обнять его, спрятать лицо в его груди, сжимать его в своих объятиях. Но не могла. Наступила долгожданная суббота, и я отправилась к бабушке. Передвигаться на автобусе было моим самым нелюбимым занятием. Но я не могла попросить Алекса. Интересно, как бы это выглядело со стороны? – «Привет, Ал, слушай, я тут избегаю тебя пятый день, но ты не отвезёшь меня в больницу к бабушке, потому что я так не люблю общественный транспорт! Идеально. Так и надо было сказать». Выйдя на остановки и пройдя несколько метров, я завернула за угол и увидела больницу. Мне так не хотелось идти туда. Не потому, что я не хотела видеться с бабушкой. Наоборот. Само помещение, каждая палата и даже коридор были пропитаны этим ужасным запахом. Иногда мне казалось, что так пахнет сама смерть. Перед тем как сесть в автобус, я зашла в магазин и набрала всяких вкусностей, таких как зелёные яблоки, бананы, конфеты-лимончики, плиточный шоколад Milka и газировку в железной банке. Пройдя по длинному коридору и зайдя в палату под номером семь, я открыла скрипучую дверь и заглянула внутрь. Увидев родное, улыбающееся лицо, я зашла.
– Кара, девочка моя! – Радостно проговорила бабушка, хотя выглядела она очень утомлённой.
– Привет, бабуль! – Улыбаясь, ответила я, села на край кровати и поставила рядом пакет.
– Что ты мне там принесла? – С любопытством бабушка полезла к пакету.
– Подожди-подожди, сейчас, – расхохоталась я и стала доставать все продукты на небольшую тумбу, которая стояла возле бабушкиной кровати.
– А где твоя соседка?
– Она вчера умерла. – Молниеносно ответила бабушка.
– Прости… – я опустила глаза, неосознанно перебирая пустой пакет.
– Всё в порядке. Ты себя хорошо чувствуешь?
– Очень странный вопрос, хотела у тебя то же самое спросить! – Я улыбнулась, пытаясь спрятать своё беспокойство вселенских размеров.
– Я серьёзно. Знаю ведь, какая ты впечатлительная и добрая. Попробуй выпить снотворного.
Всегда удивлялась проницательности бабушки. Она была права: я и вправду плохо спала – по три часа и то не всегда. Меня преследовали кошмары, а именно тот блондин, бегущий ко мне из тумана.
Мысли о бабушке никак не выходили из головы. Она – единственный мой родной человек, который не закопан под землёй. Я не могу её потерять.
– Мне незачем снотворное. – Я убедительно проговорила фразу и взяла её за руку, она была такой тёплой, немного шершавой и нежной одновременно, мне так не хотелось её отпускать.
– Скажи, что хорошо себя чувствуешь, прошу, – прошептала я, присаживаясь на корточки возле её кровати.
– Ты забыла, – она со всей нежностью заглянула мне в глаза, – мы никогда не врём друг другу. Ну, по крайней мере, я. Она приподняла брови, будто бы на что-то намекая.
– Да-да, ты меня раскусила с самого начала. Я не могу бросить курить. С моей-то работой.
Я засмеялась, целуя тыльную сторону её ладони.
– Ты у меня такая красивая.
Из глаз струились слёзы, и она крепко сжала мою руку. Противный ком застрял в горле и не даёт спокойно вздохнуть.
– Я должна тебе кое-что рассказать.
Подняв глаза, я увидела, что бабушка стала серьёзной, смятение и страх одолевают её.
– Что же?
– Я умру и…
– Нет! Перестань! Нет, ты не умрёшь! Мы… Ты будешь в порядке, я тебе обещаю.
Голос срывался и становился таким высоким, что совсем не казался моим
– Никогда не давай ложных надежд – в итоге, будет невыносимо больно.
– Перестань, прошу…
Присев на край её кровати, я наклонилась, чтобы поцеловать её, она крепко прижала меня к себе.
– Я умру, – снова начала она, и горькие слёзы скатились по щеке, прочерчивая ровную линию до подбородка, – а ты должна быть сильной. Твои родители хорошие люди. Они самые прекрасные люди, которые любили тебя больше своей жизни. Ты должна их простить…
– За что… За что я должна простить их?
– Это ты узнаешь не сейчас и не от меня. Они работали на существо, и…
Она сильно закашлялась, больно вцепившись в мою руку.
– Бабушка!?
Шея и лицо покрылись багровыми пятнами, и лишь губы оставались бледными. Слёзы застыли на её глазах, на лбу выступила голубая пульсирующая вена.
– Я люблю тебя, – уже хриплым голосом произнесла она. Глаза её невольно закрылись, рука, державшая меня, ослабла.
– Нет…нет…нет! – Ринувшись к двери, я позвала на помощь, и ровно через десять секунд меня выставили за дверь.
«Она не может погибнуть, не может оставить меня! Это несправедливо!»
Поднявшись на слабые ноги, я прошла до аппарата с кофе и вернулась. Спокойно сидеть на месте было невозможно. Я слышала голоса за дверью, но не могла разобрать, что именно они говорили. Было под силу разобрать только интонацию: врачи разговаривали очень взволнованно и обеспокоенно. Дрожащей рукой я убрала волосы назад и, держась за голову, прошла несколько шагов вперёд. Оставалось лишь ждать.
***
Я не знала сколько времени прошло с того момента, как меня выгнали из палаты. Мне пришлось лишь маячить из стороны в сторону, пытаясь успокоиться, поверить в то, что всё будет хорошо. Но вдруг в памяти всплыла фраза, сказанная бабушкой:
«Никогда не давай ложных надежд, в итоге, будет невыносимо больно»
Прислонив руку к губам, осознала, насколько я прозябла. Руки были ледяными, ноги неконтролируемо тряслись, а сознание будто бы не принадлежало мне. Я устало спустилась по стене на пол и, обняв ноги, уткнулась в колени. Через несколько минут в коридор вышел хирург. Я быстро поднялась. По его тёмным, уставшим глазам стало ясно, что что-то не так.
– Как она? – Спокойно, почти шёпотом, спросила я.
Он не ответил, лишь опустил голову. По коже побежали мурашки. Что-то сдавило рёбра. Не вздохнуть.
– Как она? – Повторила я уже громче.
«Ответь же ты!»
– Мне очень жаль, мы боролись за её жизнь, прикладывая все усилия и знания.
– О… Господи, – протараторила я, делая несколько шагов назад, и смотря так, словно меня предали.
– Девушка? – Он явно что-то говорил, я была уверена, вот только совсем его не слышала.
Я делала медленные, слабые шаги назад и, оторвав от него взгляд, ринулась к выходу. Я не могла, не могла и не хотела здесь находиться. Резко толкнув дверь, я выбежала на улицу. Лил холодный дождь, быстро остужая тело. Тяжело и больно дышать. Слёзы сливались с каплями дождя, тело, словно не принадлежало мне, а гравитация будто перестала существовать. Хотелось убежать, спрятаться, исчезнуть… С этими мыслями я рванула и побежала вперёд. Одежда противно прилипала к телу, кеды наполнялись водой. Через полчаса я была дома. Ничего не помнила… Не помнила, как оказалась дома, не помнила мимо чего пробегала. Сейчас я просто находилась дома. И громко толкнув дверь, упала на колени, голова невольно опустилась к полу. Мысли разрывали голову, сердце и грудную клетку. Я кричала что есть мочи, а когда силы закончились, прижалась к стене и, закрыв лицо руками, навзрыд заплакала. Когда человеку больно, он принимает обезболивающие препараты. Неважно, что болит, просто нужно сделать то, что облегчит твоё состояние. Достав телефон, я всмотрелась в экран.
«Алекс!»
Он поможет мне, он – моё обезболивающее, он спасёт меня. Только подними трубку и скажи что-нибудь, мне будет этого достаточно.
– Да! Алло! Кара, привет, – спокойно проговорил молодой человек.
– Алекс....
– Кара? Кара, что случилось? Ты где? – Его голос сразу же стал низким, беспокойство передавалось даже через телефонный провод. – Кара, не молчи, слышишь? Включи GPS. Алло?
– Алекс, она умерла. Её больше нет.
– Боже… – Голос в трубке тяжело выдохнул, – Где ты?
– Дома…
Парень повесил трубку и через десять минут я услышала, как заскрипела входная дверь. Подняв глаза, я увидела парня с растрёпанными кучерявыми волосами, испуганными глазами и в мятой рубашке. Я попыталась встать на ноги, но не вышло.
– Эй, тихо! Тихо, маленькая, тише. Тш-ш..
Алекс крепко обнял меня, сгибаясь в спине. Опираясь на него, я перекинула руку через его шею. Он быстро поднял меня на руки и отнёс в комнату. Мы провалились в мягкие подушки. Слёзы прочерчивали линии от глаз до мочек ушей, оставляя солёные следы, которые обжигали кожу. Александр мягко и нежно поглаживал мою руку.
– Ты не уйдёшь? – Хрипло спросила я. Грудь слабо дёргалась, выталкивая стоны и рыдания.
– Нет, конечно, нет. Я всегда буду рядом, обещаю.
Глава 6
Две недели спустя
Ровно неделю назад я похоронила бабушку. Чувствовала я себя уничтоженной. Даже ушла в короткий запой, из которого меня, конечно же, вытащил Александр Громов. Боль постепенно уходила, дней через пять я перестала плакать по ночам, а грудная клетка не ломалась и даже не трещала. Нет, неверное выражение, это отвратительно чувство будет преследовать всегда, вот только со временем мы к ней привыкаем. Боль становится наркотиком, подстать никотину, алкоголю и прочему. Сейчас я сидела за рабочим столом, разбирая отчёты, которые свалились на мою голову из-за трёхдневного отсутствия. Сделав глоток кофе, я сгорбилась и, облокотившись на руку, продолжила смотреть в экран монитора.
– Привет! – Я услышала голос Юлии, которая обращалась к Алексу.
Немного повернувшись, я как можно незаметнее начала наблюдать за ними. Скорее всего, это была ревность. Она явно проявлялась, когда к Алексу подходила девушка и неважно, была ли это молодая и симпатичная Юлия, с длинными, прямыми белокурыми волосами, идеальной фигурой и милой внешностью. Или Светлана, женщина с явным кризисом среднего возраста, полного телосложения, не имеющая вкуса в одежде и совсем не умеющая рисовать стрелки, которые тянулись практически до висков.
– Здравствуй, – ответил Алекс, стоя у кулера и наполняя водой стакан.
Он улыбнулся, и в этом я не заметила ничего странного. У него был дивный характер, он вечно смеялся, корчил рожицы, бросался саркастичными, но не обидными выражениями, хохотал над несмешными шутками, ведь боялся обидеть. Главным признаком его заинтересованности в ней, это легкие движения руки, отбрасывающие несколько прядей послушных волос. Поджав губы, я отвернулась к монитору. Через некоторое время я продолжила наблюдать.
– Как у тебя дела?
«Ты серьёзно подошла к нему, чтобы узнать, как у него дела?»
– Ох, всё хорошо, а ты как? Как твоя кошка? Мика?
– Мила, – она захохотала, прикрывая ладонью губы, – у меня тоже всё отлично, она недавно родила, тебе не нужен котёнок?
«Конечно же, ему нужен котёнок, ему же немецкой овчарки мало…»
– Нет, – он засмеялся, поднося стакан с водой к губам, и делая глоток, остановил на ней свой взгляд, – у меня собака, вряд ли они подружатся.
– Да-да, точно, Спайк?
– Ага.
