скачать книгу бесплатно
– Нет у меня ничего против него, – разозлился Принц. – Вилли нет! Кто ещё его может остановить?
Ридалаг сделал выпад в его сторону, и Родион в страхе отбежал за спину Ти. Старший брат самый искусный меченосец в семье после мамы, кто с ним сможет справиться?
– Сети бросайте, – крикнул Родион.
Со стороны смотрелось так, что близнецы защищались от него мечами, а Конни и Роди бегали вокруг схватки и отвлекали Ридалага. Идиотская ситуация затягивалась, а беглец успевал контролировать всех, и на попытку стражников с сетью только зло рыкнул. Он гонял братьев, как кур в загоне, те бегали вокруг и кричали, призывая его опомнится. Ситуация почти патовая, трудно поверить, что такое происходит наяву. Братья кружили вокруг старшего и не могли закончить этот странный танец.
Родион резко ударил его в ноги. Зачарованный Принц устоял, быстро развернулся и занёс оружие. И вонзил бы его в брата, если бы не… Ти бросился вперёд, и его меч вошел в грудь Лага. От нереальности происходящего все застыли. Лаг дернулся от удара и рухнул в снег. Родион зашёлся в крике и бросился на Ти. Оба отлетели в сторону.
– Что ты сделал, безмозглый идиот? Что ты сделал?
Родион тряс несчастного за грудки и макал в снег.
– Ты убил его, понимаешь, убил!
Ти пытался отбиться, но и сам не разобрал, что произошло. Это какой-то непрекращающийся кошмар, подобное может только снится. Он беспомощной куклой трепыхался в его руках.
– Знахарей тащите.
Родион путался в шубе и неуклюже спешил встать, чтобы помочь Лагу. Но прямо на его глазах поверженный принц ожил, чуть приподнялся и вонзил меч в грудь склонившегося над ним Яни.
Родион оцепенел, словно Вилли ударила его магией. С пронзённой грудью Ридалаг уверенно встал, оглянулся по сторонам, сделал шаг назад и бросил оружие. А затем развернулся и продолжил бег на север. Так, словно одолел препятствие, утратил интерес к схватке и вернулся к своей цели. Он просто выбежал из развалин и скрылся в пелене сгущающихся сумерек.
Яни!
Близнец лежал на снегу, окрасившемся в красный цвет. Крови столько, что полушубок сочится от влаги. Бледный растерянный Яни тяжело дышит. Конни поддерживает его голову и стирает кровь, стекающую с уголка губ. При виде Родиона он нашёл в себе силы улыбнуться какой-то привычно-виноватой улыбкой. Он делал так всегда, когда его поймают за проделку, сделал это и в последний раз.
– Не знал, что так выйдет, – рывками говорил он.
Родион рухнул на колени в снег и в ужасе схватил лицо умирающего брата.
– Яни, что происходит? Как так?
Рядом на колени рухнул Ти. Он в полном недоумении таращится на брата и не находит слов.
– Отриэн очень жаль, – хрипел близнец. – Ребёнок. Мальчик или девочка?
– Яни подожди. Ты что, сдохнуть собрался? – рычал Родион. – Ты не можешь. Не должен. Этого просто не могло произойти.
– Ти, проследи, чтобы она не очень плакала…
Второй близнец ронял слёзы и держал руку Яни. Конни, не сдерживаясь, рыдал, почти выл от несказанных слов.
– Нет. Сам ее утешай, братишка. Не оставляй нас. Подожди еще немного, знахари придут.
– Яни, мы в Агароне, – паниковал Родион. – Здесь знахари – настоящие чародеи. Просто держись.
Рану осмотрел подбежавший лекарь, а с ним Диибур. По их лицам не разобрать положения, но ясно, что надежда слабая. А затем Диибур качнул головой.
– Вылечи его! – кричал Родион. – Дай любое зелье, верни его.
– Милорд, нет таких зелий. Он умирает.
Родион тряс несчастного, бил его от отчаяния и страха. Он готов разорвать всех и тратит бесценное время. И что делать в такие минуты он тоже не знал, но до последнего пытался бороться.
– Мне нужен целитель. Я могу стать таким целителем. Я могу. Яни, ты не смеешь умирать, гусеница ты моя.
Родион стащил с руки Яни браслет, наполнил его до краев силой, закрыл глаза, и братьев накрыл магический удар.
Глава 5
Северное Царство Агарон. Столица Гаард.
Вилетта толкнула дверь ногой и ввалилась в комнаты помощника высшего магистрата. Аравид голодным хорьком прыгнул ей навстречу и перекрыл проход.
– Работы сдаём?
– Какие работы?
– Поэтические работы, – воинственно сверкнула глазами девушка. – Не забываем, сегодня запланирован поэтический шабаш. Живо вывернул карманы и поделился с миром своими рифмами.
– Я не давал согласия на твой шабаш, – выдавливал он девушку из своего кабинета.
– А я не давала согласие на твое несогласие, – сопротивлялась она и схватила молодого человека за нос. – Крольчонок, что, тебе жалко пару строк натворить? Делов-то на пять минут. Зачем так сопротивляться творческому началу?
– Не жалко, – вывернулся секретарь, развернулся спиной и массой выдавил ее в проход. – Но для тебя, миледи, у меня получается только неприличная лексика. Куплеты для притонов, не больше.
– Тоже искусство, – отступила девушка и со всего маха ударила сапожком меж расставленных в проёме ног. – Не стоит зарывать таланты в землю. Выйди и спой чего-нибудь похабненькое, от души, а мы покритикуем качество слога и смысловую нагрузку. Уверена, тебе есть над чем работать.
Молодой человек с пунцовым лицом прикусил язык от боли и корчился на выцветшем шерстяном ковре.
– Боже мой единый, за что? – поскуливал он.
– Крольчонок, ты, главное, расслабься, – развалилась она в кресле, схватила со стола бумаги и обмахивалась от духоты. – В этом деле не важно с чего начать, требуется в рифму закончить. Хочешь, помогу тебе? Просто скажи первое, что придёт в голову. А потом уже работай на искусство.
Из шкафа пахнет неприлично,
Там пирожки, но это личное.
Ты съешь их скоро непублично,
Они с душком, и ты логично
Проводишь их самокритично.
– Учись, пока я с вами, – написала она на бумаге свой шедевр. – Вступительное слово мы тебе уже набросали. Ваяй, ушастенький мой. Стухшие пироги забираю, иначе ты под этим предлогом на творческий вечер не придёшь.
Вилли громко постучала в запертую массивную дверь.
– Ханеин, бельчонок, открывай. К тебе пришла муза поэзии, напомнить о самом важном событии в мире искусства.
В двери открылось маленькое оконце, и оттуда показался только нос. Для нормального человека оконце вместило бы все лицо, но для стража подземелья с узниками оно маловато.
– Миледи, я сегодня не в форме. У меня живот болит, – пожаловался нос зычным басовитым голосом.
– Не вижу повода отлынивать от поэтического исцеления. Рифмы очень хорошо звучат под бурчание кишечника. Тем более такого громкого. Там и рифма, и ритм попрет. Открой дверку, я проверю твою готовность к прекрасному, – пропела девушка.
– Не положено открывать. У меня тут буйные. Они такие вирши слагают, что не для ушей приличных девушек сгодятся.
Вилли нетерпеливо притопнула.
– Именно потому меня сюда и влечёт на лирических крыльях. Бельчонок, ты знал, что поэзия благотворно влияет на преступников и сумасшедших? Не пришло ли время для передовых методов перевоспитания? Ваши устаревшие пытки травмируют психику осуждённых и приводят к обратному эффекту.
– Не получится у меня. С детства косноязычием страдаю, – жалился страж. – Опозорюсь только на весь храм.
– Очень рекомендую попробовать себя в сатирическом жанре. Стихи для народа, частушки, прибаутки.
Меж зубов застряла кость,
Нету зуба, здравствуй гвоздь.
– Миледи, у меня так складно никогда не получится, – присвистнул от восторга Ханеин. – Это же сколько слов нужно одновременно помнить.
– То есть, отказываемся приобщиться к красивой речи? – фыркнула Вилли. – Так и запишем в мою книжицу.
– Какую книжицу?
– Вилли, я здесь, Вилли, – услышала она едва различимый голос. – Я здесь, спаси меня.
– Это кто у нас там? Стихи слагать могут? Тащи всех ко мне.
Страж мигом захлопнул оконце и погремел ключами.
– Книжицу несогласных, – громко крикнула девушка в щель железной двери. – Уж что делать с этими именами, я ещё придумаю.
Оконце снова со скрипом и неохотой отворилось.
– Обидно даже, миледи. Мне, стражу подземелья так грозятся. Я верой и правдой всю жизнь, а мне книжицу в нос.
– Бельчонок, допустим, разжалобил. Напишу сама за тебя местный фольклор. Бди на страже Храма и дальше, вот тебе пирожки ароматные. Жуй и вспоминай меня недобрым словом.
Тем временем Бириар нервно мерил комнату широкими шагами. Рядом с ним только его брат, поддерживает младшего и внушает уверенность. Авинэль сидит у окна и провожает взглядами робких прохожих, что рискнули пройти мимо храма чародеев.
– Биль, она всякий раз ставит меня в тупик.
– Неудивительно, младший братец, – смахнул невидимую пылинку с камзола Авинэль. – Ты прекрасно осознавал, во что вляпываешься.
– Я не знаю, что внушил ей душевнобольной Летран, но у меня иногда складывается впечатление, что она издевается. Очень тонко, очень умело…
– Отбрось сомнения, это не впечатление, так и есть. Вилли нельзя недооценивать, она очень умная женщина. Просто рядом с Ним развилась именно так. Защитная реакция. Он настоящий ублюдок, редкостный. Но ты добился своего, она любит только тебя.
– Очень может быть, но Он ее контролировал, а покуда у меня создаётся стойкое ощущение, что контролируют меня. Что он делал иначе, если она его слушалась?
Авинэль тяжело вздохнул.
– Иль, стоит признать, ты до него не дотягиваешь при всем старании. Женщины это чувствуют и уважают силу.
– Я сильнее его.
– Я бы так не сказал.
– Мальчики, – с шумом ворвалась она в комнату. – У нас чрезвычайное происшествие. Сразу оговорюсь, я к этому имею отношение. Угадайте, что произошло?
Девушка счастливо пропела свой вопрос и замерла в ожидании.
– Пожар, наводнение, смерч, – безучастно предположил старший.
– Скука какая. Не то, – отмахнулась Вилли и чмокнула в щеку Биля, да так, что остался красный след. – Ильчик, чего молчишь? Есть какие-нибудь зацепки?
Бириар растерянно таращился на девушку и перебирал в уме все самые чудовищные варианты.
– Скоро состоится творческий поэтический вечер. Кстати, вы участвуете, с вас по поэме, участие обязательно. Но это так, к слову, суть не в том.
– А в чём?
– А в том, что у нас поэтов мало, все нашли способ отнекаться. Ввиду чего я попросила на такое непотребство писать объяснительные, – тряхнула она стопкой бумаг. – Вы знали, что половина наших магов не имеет фантазии? Вообще никакой. Ссылаются на семейные трудности и здоровье. Читать противно. Только наш хомячок превзошёл ожидания. Мм… вот, зачитываю.
– Уюр? Не ожидал, – расплылся в улыбке Биль.
– Итак, с его слов библиотека не может использоваться под мои, дословно, выходки, поскольку я, дословно, дурно влияю на вековую плесень, которая обладает ценнейшим компонентом, способствующим сохранности древних фолиантов. Ее дескать специально выводили маги-природники. Послушайте, где я и где плесень? – возмутилась девушка. – И потом, кто знал, что она так хорошо горит? И сжёг ее сам Уюр, промахнулся по мне, криворукий хомячара. Как можно ставить мага-пиромана охранником в библиотеке, а потом валить вину на меня?
Мальчики переглянулись.
– Миледи, мы можем отложить вечер, дать людям время написать стихи? – спросил Авинэль. – Скоро у нас приём в царском дворце. Вас лично хочет видеть Ее Царское Величество Лариджа. У вас важный день, нужно подготовиться.
– Бильчик, не переводи тему. У меня творческий вечер накрывается, а ты со своими глупостями, – отмахнулась она. – К чему там готовиться? Иль сам прекрасно справится, я просто постою в сторонке.
– Вилетта, ты боевой маг. Скромно отмолчаться не получится. Лариджа давно мечтает с тобой подружиться.
Девушка нетерпеливо закатила глаза и швырнула объяснительные в сторону.
– Если мой поэтический вечер никому не важен… что ж, пойду готовиться к приему, – встала она с кресла. – Но предупреждаю, у меня много свободного времени, подготовлюсь так, что скучно не будет.
– Вилли, – вскрикнул Бириар, а Авинэль бросился ей на перехват. – Не нужно готовиться. Мы просто поедем в торговые ряды и прикупим тебе женских штучек.
«Подготовка» Вилли послышалась настолько угрожающей, что мужчины готовы на все, лишь бы она была занята простыми женскими радостями, а не тем, что она называет «нескучно».
– Женских штучек? Это о чем? Белье, драгоценности, косметика? – мечтательно задумалась она.
