скачать книгу бесплатно
– Рогачев, ты мне эти шутки брось. Я одна что ли останусь со стариками? Мужик ты или где?
– Все время думаю, – продолжал он. – Чего ж я дурак этой дохлой мымре всю кровь отнес? Мог же половину отпить, ей бы урона не было. Она теперь, как кобыла, скачет, все утро визжала, видно где-то в лесу с Эдиком совокуплением занимается. А меня крутит в отходняке.
– Сколько по медицинским показаниям ломка будет? – уточнила она.
– Сколько угодно. От организма зависит. И от стажа. Мне болеутоляющие нужны, антидепрессанты, транки убойные. Концентрацию уменьшают по мере отступления острой фазы. А у меня из болеутоляющих только ты, да грибы. Я-то дурак… нужно было в первый день набрать побольше. Осень же, грибы быстро отойдут. А теперь нет сил собирать. И желания нет.
– Что будет без болеутоляющих?
– То же, что сейчас, – застонал он и сел на крыше под дождем. – Корежит меня, выворачивает наизнанку. Есть не могу. Сколько продержусь, не знаю. Не мужик я, Женька, наркоша.
И Рустик заплакал. Причем не скупой мужской слезой, а навзрыд, с воем и криком, с болью, с матом, с ревом. На крики сбежались все домочадцы, испугались, лезли к ним на крышу. Женька обняла парня и утешала, как могла. Гладила по голове, укачивала, как ребенка.
– Женька, что случилось? – кричал снизу Эдик.
– Ломка у нас. Обезболивающие нужны. Эдик, не беспокойся, мы справимся. Иди к своей Химере, у вас там планов громадье, медовый месяц. Мы мешаться не будем.
Женька свесилась сверху и непримиримо уставилась на гостя.
– Женёк, что за обиды? Я причем? Поругались две дуры, причем на пустом месте. На меня злость не срывай, – спокойно ответил он.
– Он ей препарат отдал, дважды. Сам мог выпить, но не сделал этого. Скажи, чтобы эта эгоистка никогда больше не стояла у меня на пути. При встрече намекну Николаю, чтобы добил! Эдик, я нынче на грани. Ей на всех плевать, для нее он наркоша! А для меня он… больше чем химера. Он живой человек!
– Жень, хочешь я сбегаю на разведку?
– Сбегай в кусты, потешь ее лишний раз. Скучала она сильно, по тебе убивалась. И дровишки свои забирайте, мешаются на проходе.
Эдик пожал плечами.
– Ты палку-то не перегибай.
– А ты мне угрожаешь что ли? – набычилась она, как всегда делала при любой опасности или хотела нарваться на драку. А сейчас она именно хотела, чтобы в хорошей драке излить отчаяние.
Рустик съехал по мокрому можжевеловому настилу вниз, следом соскользнула Женька с молотком в руках.
– Женька, не дури, – выставил он вперед руки и отступил на шаг. – Мы не враги, я с бабами не дерусь.
– Вы дома поделили, – угрожающе хрипела она. – Мы не друзья. Ты с ней ушел. Поздравляю. Иди отсюда по добру. И насчет «бабы» прихвати слова назад. Я может трусы без гульфика ношу, но это не значит, что не смогу набить тебе рожу.
– Ладно, ладно, ухожу. Остынешь, поговорим.
– Со своей кикиморой разговаривай. И передай ей, что гештальт за тайский камушек я уже закрыла. Пусть не надеется, что Женька Смородина будет ее спасать. Теперь это твоя проблема, Эдик. Со своей проблемой, – кивнула она на Рустика, – я сама разберусь.
Женька сидела возле печки, грелась, чтобы прошла дрожь то ли от холода, то ли от гнева, то ли от накопившейся усталости и отчаяния. Лизавета и Василиса суетились рядом и неумело топили печь, чтобы дочка не заболела. Рустик лежал на печи, громко стонал, бился ногами о стену. Лидочка вызвалась поискать травы, заварить ему травянистый отвар. Хоть что-то, пусть соберет травы.
Едва дождь ослабел, Женька надела ватник, поверх плащ из можжевеловых лап, и вышла из дома. Всем велела не высовывать нос и смотреть за Рустамом. А сама прихватила топор и нож и пошла искать следы квадроцикла.
Нашла не сразу, дождь быстро зализывает следы. Но их симметричность выдала направление. Женька размяла мышцы, поясницу, растянула ноги и быстрой рысцой рванула на север через лес.
Бег – основа любого спорта, в этом деле она мастер. Эдик может и вернул молодецкую прыть, да пробежать полумарафон в оба конца так сходу не сможет. А она легко. Ей здесь, к слову сказать, нравится, лес, воздух, природа. Физическая нагрузка нормальная, даже маловато, можно усилить, чтобы форму не потерять.
Что она ищет? А ищет она базу, людей, любое поселение, где может быть медик, хотя бы фельдшер с чемоданчиком лекарств. Сразу после они вернутся домой, а Рустама определят в клинику. И пошлют к чертям Контору. Пусть сами разбираются со своей неучтенной и бесхозной химерой. У нее без того забот хватает. Нужен препарат для Рустама и Каспера, Женька чувствовала прилив здоровой злости. Она достанет для них кровь.
Если вместо базы окажется лагерь Кая? Вот это уже проблема. И нужно за время бега хорошенько продумать свою стратегию. Женька хладнокровно перебирала в уме варианты. Во время бега хорошо думается, нет даже наушников, чтобы отвлечься. Нога поскользнулась, как у биатлонистов, резиновые сапоги проскальзывают по намокшей земле. Но она не падает, успевает ловко ухватится за ближайшую хвойную ветку.
– Здравствуй, девица.
На этот раз Женька забуксовала и грохнулась прямо у его ног.
– Здрасьте, – ошарашено ответила она.
Перед ней стоял старик. Но не просто старик, а старик в старом древнерусском тулупе, с верёвкой вместо пояса, на глаза надвинута меховая изношенная шапка, в руках огромная клюка и корзина с грибами. Вот это поворот.
– Куда путь держишь, девица-красавица? – пропел тот. – Чай не притомилась?
– Нет, – встала она и отряхнулась. – А вы…
– Савва Пересветович я, можно просто, Пересветыч. Иди-бреду, по лесу хожу, а тут вона какое чудо-юдо мне навстречу бежит. Куда бежит? Зачем спешит?
– Так я это… людей ищу, – растерялась она.
И мысли суетливо задергались в висках. Перемещения во времени ей только не хватает. В книжках на эту тему захватывающий сюжет, Смородина на работе в инкассации баловалась интересными подборками. Вот только читать о том дело одно, а проваливаться в век так семнадцатый-восемнадцатый совсем не хочется, и это еще в лучшем случае, просвещенное времечко по сравнению с веком так третьим. Рустику там не помогут.
– А зачем тебе енти люди? – хитро прищурился старичок.
– Помощь нужна. У меня человек заболел, болеутоляющие требуются.
– Чегось?
Перун-громовержец, точно попали в передел. Да ладно? А квадроцикл производства братьев Рюриковичей на лошадиной тяге?
– Люди где, дедушка? – ласково пропела она. – База мне нужна. Здесь где-то то ли геологи должны жить, то ли горняки, то ли телевизионная группа фильм снимает.
– Чегось? – оттопырил ухо дед.
– Люди где? – коротко спросила она.
– А, люди? Так тудысь надо, верст десять не меньше по лесу. Только лес здесь непростой, внученька. Медведя да волки случаются.
– Да пофиг, – отмахнулась она. – Отмахаюсь. Другу моему плохо, медведь меня не догонит.
Дыхание сбилось, нужно снова входить в ритм. Зря только на деда отвлеклась.
– Ой ли? – заинтересовался дедок. – Медведь зверь суровый.
– Ты же не боишься, – хмыкнула она.
– Я нет, мне чего будет? Старый я, невкусный. А молодые косточки он завсегда унюхает.
– Медведь не самый страшный зверь, дедуля, – пропела она. – Как оказалось.
– А какой самый страшный? Дракон что ли?
Женька снова едва не упала, настолько он огорошил ее в момент, когда она занесла ногу вперед.
– В смысле, дракон? – округлила она глаза.
– Так там драконово логово, – хлопнул тот невинными ресницами. – Я ж глупой своей башкой думал, что ты знала.
Девушка потерянно таращилась на деда и не находила слов.
– А может это и к лучшему, – отмерла она и махнула рукой с топором. – И давно у вас, дедушка, здесь драконы обитают?
– Да уж, давненько. Не только ети, к которым ты бежишь. Другие здесь тоже частые гости случаются. Ети давеча прилетели, золото ищут. Ты разве не с ними будешь?
– Не с ними, – задумчиво качала она головой. – Пересветыч, до нормальных людей далеко? У меня человек пропадает, помощь нужна.
– Так верст сто до них. Вон туды, на запад. Через леса, болота да топи, овраги да расщелины, через реки да озера.
Женька повернулась в сторону, куда указывал местный старец. Сто верст, это сколько километров? Например, один к полтора. Сто пятьдесят километров. Она может делать по пятьдесят километров в день. За три дня добраться до людей. С учетом препятствий вдвое дольше. Итого неделя.
– Нормально так, – без паники рассуждала она. – Неделя пути. Если налегке пойти, то можно быстрее.
Савва Пересветович приподнял от удивления мохнатые брови.
– Неужели пойдешь? Одна? По болотам? Оно ж легче по морозцу, когда болота стянет, и то лучше поберечься.
– Нет у меня времени. Проще Рустика с собой взять, – рассуждала она. – Оставшимся рыбы наловить на месяц и помощь привести. Спасибо, дедуль. Ты мне очень помог.
И она поклонилась ему в старорусском стиле. Дедок расчувствовался.
– Ты это, не ходи пока туда?
– Куда?
– К драконам ентим. Там старшой их лютует больно. Злой он. Отходит долго. Потерпи пока. А обез… чего тебе нужно то?
– Обезболивающие, – уточнила она.
– Это значит, боль снять? Ну вот. Эти травы я тебе сам принесу. Тебе у драконов делать пока нечего. Вот как отойдет немного, так иди, а сейчас нельзя, никак нельзя. Да и не дойдёшь ты. Следы я тебе попутаю, все равно заплутаешь. И не благодари, тебе же во благо делаю.
– Ты чего, дед? Не боюсь я его!
– А стоило бы. Он молодой ешо. Сначала делает, потом кается. Но тебе от того пользы уже может не случиться. Побереги себя. К вечеру травки принесу твоему человеку. Отпустит. Я такие травки знаю, что многие болезни попускает.
И дед шустро заковылял в сторону, уже через пару секунд его и след простыл.
– Ну, допустим, – прохрипела она вслед и снова обернулась на запад. – Если сегодня не придет, пойдем через болота.
Женька вернулась быстро. Дома ее ждали. Рустик лежал на печи уже связанным, ибо со слов очевидцев, без нее пристраивал на шею петлю.
– Рустик, если сегодня обезболивающих не будет, я тебя на себе к людям поволоку. Просто помоги мне. Потерпи.
– Не помогает мне дыхательная гимнастика от Лизаветы Игоревны, – тяжело дышал он. – И чай Лидочки что-то не очень.
– Пошли на рыбалку, – предложила она. – Рыбу нужно наловить нашим. Коптить будем, запасы делать. Помощь нужно привести, а это сто пятьдесят километров, может меньше.
Рогачева трясло, словно в лихорадке. Но он встал и пошел за ней к реке. Он просто сидел и смотрел, как его Смородинка вошла в реку и встала с самодельной удочкой. Снасти, любезно предоставленные организаторами похищения, Самохвал забрала с собой. С ее слов, рыболовные крючки лежали в мешке Эдика, хотя мешки были не подписаны.
На этот раз они встретили первого за это время мишку. Тот шел по их следу, принюхивался и уже приблизился к Рогачеву, когда Женька обернулась проверить больного. В первое мгновение ее настиг паралич, что-то на уровне человеческого подсознания, никак иначе это не назовешь. А потом по телу пробежала неконтролируемая волна адреналина и гнева.
– Убью! – проревела она и с воплем двинула на царя Тайги.
В руках только топор и абсолютная решимость. Медведь боится звуков, но этот не сразу оценил степень опасности. Пришел к реке полакомиться рыбкой, а тут существа незнакомые и нервные. И кто их знает, чего кричат.
Женька накатила, как волна, и также быстро откатила. Мишка неслабый, здоровый, метра два, может три, кто ж разбирается в медвежьем экстерьере в состоянии аффекта. Рогачев подскочил следом, нагнулся под Женьку и поднял девушку себе на плечи. Рост выровнялся, люди заревели на пределе связок, и медведь засомневался в своих силах. И отступил.
Ещё долго они дышали от ужаса и адреналина.
– Смородина, не поверишь, – держался Рустам за сердце. – Даже полегчало немного. Как будто ломка отступила. Адреналин тоже наркотик в своем роде. Ты в следующий раз так не делай. Есть гуманнее способы сдохнуть. А медведя лучше собственными испражнениями отгонять. Он дерьмо не ест.
– Спасибо за совет. В принципе, материал к использованию был. Знала бы заранее, мы бы сейчас пошли мыться и стираться.
И они захохотали. Смеялись долго, нервно, будто спешили сбросить напряжение последних дней, недель, месяцев.
– Сохатый, потерпи пожалуйста. Зря брошюру сжег. Может чего полезное было.
И в этот момент над ними снова пролетела тень, а на той стороне реки приземлился черный дракон.
– Не дергайся, – тихо шипела она. – Делаем вид, что мы его не замечаем. Продолжаем рыбалку.
– Жень, у них абсолютный слух. Лекции читать нужно было. С того берега он даже работу твоего кишечника слышит. Можешь не напрягаться, – снисходительно бросил парень.
– М-да? – удивилась она и припомнила, что привычно забросила учебники куда подальше, как делала это в школе и институте. – Тогда, здрасьте вам, уважаемые соседи, – негромко бурчала она. – Передайте вашему Младшему, что мы осознали все свои ошибки и приносим извинения. Рустик, извинись перед дяденькой.
Рогачев нервно теребил руки в карманах.
– Я чего, я ничего. Не для себя старался. Я для Женьки если нужно и повторить могу, господа Paleoanguimorpha из семейства варанов.
– Рогачев, – тихо шипела она. – Сядь на место. Два с минусом, оболтус.
Женька вернулась к рыбалке. Соседство было недолгим. Тот же это дракон, или другой, точно не разобрать. Он прижал ушки, опустил голову под воду, долго пускал пузыри, а потом также тихо растворился в зарослях леса за рекой.
– Между прочим за нами следят, – Женька поставила корзину с рыбой на стол и только тогда увидела гостью.
Витка сидела на лавке, потупив взгляд, и ковыряла носком углубление в половой доске.
– Джен, я в гости. Как у вас дела? Рустик, ты как?
