скачать книгу бесплатно
Печь наладив, баба тихо:
– Может, посумерничаем?
Рады. На лежанку кучкой
сели.
– Сказку пострашней!
– Расскажу-ка я вам случай,
бывший в младости моей.
И журчит, журчит беседа.
Где рассказ, а где вопрос.
Раскраснелись непоседы.
Что им тьма и что мороз!
Посумерничать… На даче
слово вспомнила не раз.
Вновь гроза. Вот незадача:
ток отключен, свет погас.
Возмущаемся. Ослепли
телевизор и компьютер.
– От безделья лезь хоть в петлю! –
восклицаем поминутно.
А сумерничать не стали.
Не умели? Не желали.
Задушевный разговор
Из далёких детских дней горестный упрёк:
«Кошку-то вы любите больше, чем меня».
Лет мне… десять? Тане – семь. Это нам урок.
Почему слова нежданно в памяти звенят?
В моих грёзах бабушки Мани силуэт.
С нами от рождения рядом день деньской.
Март. Втроём отпразднуем старины завет:
будем кликать дальних птах с солнцем и весной.
Из ржаного теста птиц нынче нам печёт.
Крылышки распластаны, хвостик нарезной.
Жаворонков с торжеством (вот какой почёт!)
мы на крыше поместим кладки дровяной.
И споём «Летите, лето принесите!»
Внучек, родная, прости, жадных до игры.
Горечь слов твоих и слёз навсегда со мной.
Ты по жизни тихо шла и свои дары
раздавала не скупясь щедрою рукой.
Помечтаю. За столом мы сидим вдвоём.
Пар над чаем, ситничек пахнет молоком.
Задушевный разговор не спеша ведём.
Ты рассказывай, пойму, в возрасте таком.
Татьянин день
Позвоню негромко строчками стиха
в край неведомый, далёкий.
Светлым облаком душа – в ней нет греха –
там парит, не одинока.
В нашем детстве невозвратном, голубом
звали Танею, Танюшкой.
В день пасхальный нарядили нас вдвоём
в платья красные горошком.
А под Новый год в овчинной шубе я
с лавки падала – Год Старый.
Из сеней сестра – куранты зазвенят –
Годом-Принцем вырастала.
Выросла. Уж сына-первенца ждала.
Роскошь – тело молодое.
Что в лице её? Пусть донесут слова:
Красота Надежды и Покоя.
Придержи, судьба, свои права,
не пускай подольше время злое…
* * *
Подкатился колесом Татьянин день.
Он всегда звенел – семейный праздник!
Проберусь хоть в мыслях (несмотря на темь)
в сиротливый дом. Чужой он разве?
Вспомню, как одни сидели за столом
и о чём-то говорили,
не приметив: то не звёзды за окном –
наши годы мимо плыли…
Память сердца
День осенний, тёмный.
Что-то мне взгрустнулось.
Приласкать кого? Вдвоём поговорить?
В омут светлой дрёмы
вольно окунулась,
ухватив видений сладостную нить.
Мамочка седая
возится на кухне.
увидав меня, спешит на ходунках.
– Посмотри, какая
шаль,– сказала глухо,
гладит.
– Шаль роскошна на твоих плечах.
Не дарила шали,
ласка не звучала.
Пожалеть? Куда там, вовсе невдомёк!
Те немые дали
пережить сначала?
Но, как говорится, близок локоток…
А тебе, день скучный,
от меня спасибо.
Горькою печалью сердце обожгло.
Больно? Это нужно.
Я бы попросила,
чтоб виденье снова предо мной взошло.
Две дорожки
Там, в туманной, бездонной дали
нашей младости, нашей повести
две дорожки слились с каплей горести.
Покатились клубочком одним –
счастье стало мерцать перед ним.
Приручай же его и лови!
Но означились две колеи.
Они рядом бегут – параллели.
По клубочку над ними летели.
То глядят, а то отвернутся,
молча плачут, тихо смеются.
Очень разные – впрочем, свои.
