
Полная версия:
10 счастливых историй родов

Нина Александрова
10 счастливых историй родов
Введение
Доброго времени суток, милые мои!
Меня зовут Нина Александровна, я акушер-гинеколог, автор нескольких книг для женщин, автор блога “Полметра пуповины” и создатель тёплого и поддерживающего онлайн-курса для будущих мам “Роды – это любовь”.
В этой книге я собрала счастливые истории родов, которые тронули меня больше всего. Это мои личные истории, истории моих близких, женщин из роддома, где я работала, и тех, кто готовился к родам по моей книге, курсу или лично со мной.
Эти истории прозвучат в моём художественном изложении, но все они абсолютно реальны! Какие-то я знаю подробно, и поведаю их в красках. Другие пришли ко мне от женщин из их отзывов – и я передам их так, как услышала, не искажая факты.
Пусть же эти рассказы подарят вам вдохновение, веру в себя и уверенность, что появление малыша на свет может быть исключительно счастливым!
Приятного чтения и мягких вам родов, милые!
С теплом и заботой, ваша Нина
История 1
Шёл конец декабря. За окном густыми хлопьями плавно опускался пушистый предновогодний снег.
Рабочий день давно подошёл к концу, но уходить домой совсем не хотелось: я отассистировала на двух операциях, но в отделении продолжала кипеть жизнь.
“Как всегда – полнолуние!” – устало вздохнула одна из акушерок.
Родильный зал едва успевали мыть, оба родильных стола были заняты. Четыре кровати в предродовой – тоже. Врачи суетились, акушерки бегали туда-сюда, санитарочка едва успевала делать свою работу.
Девочек в предродовой осматривали одну за другой:
– Давай, переходим в родзал!
– Слушай, у тебя головка не опускается, малыш неправильно вставился. Готовим на операцию!
И лишь одна мамочка лежала тихо-тихо, едва постанывая и совершенно не привлекая к себе внимания.
Во всеобщем шуме и суете она была такой спокойной и незаметной, что на неё не успевали обратить внимания. Никто не осматривал, не ставили КТГ – а она и не пыталась кого-то позвать. Словно пребывала в своём мире, далёком от всего, что происходило вокруг.
Наконец, наступила пауза, всё поутихло, и дежурная врач подошла к этой девушке.
– Ну, давай глянем, как у тебя дела, – натянув перчатку, она откинула одеяло и хотела было провести осмотр, как отпрянула:
– Так у тебя же головка врезывается! Девочки, готовим кресло! Нет, не успеем! Несите сюда стерильную простынь! Девочки! Простынь, срочно!!!
Кто-то на колоссальной скорости залетел в предродовую, протягиваю врачу простынь и подстилая под роженицу непромокаемую пелёнку.
– Ну, давай, милая, потужься! Так, отлично! Головка родилась. Подыши. Хорошо. И ещё раз потужься! Ну, вот и твоя красавица! – девочку положили маме на грудь, – Какие роды?
– Вторые.
– Отлично! Просто отлично! Разрывов нет. Поздравляю!
Родильница выглядела так, словно ничего удивительного и не произошло: словно так и должно было быть.
А я стояла за спиной у врача и быстро моргала, пытаясь не расплакаться от умиления, и думала, поглаживая свой живот: “Вот такие роды я хочу! Давай, сынуль, ты родишься именно так: тихо и легко?” – до моих собственных родов оставалось меньше трёх месяцев, и эта история переломила радикально мой взгляд на то, как могут проходить роды.
История 2
Другой день, другое отделение. И наоборот – тишина. Я сижу, заполняю историю родов, когда одна из врачей врывается в ординаторскую:
– Бросай, пойдём скорее, там роды!
Скидываю халат, на бегу натягиваю маску и шапочку и торопливо иду по пустому коридору в один из родильных залов.
На столе – женщина. Вокруг неё уже собрался весь персонал, ждут.
– Тужься! – появляется макушка.
– Так, отлично, подыши… Давай, ещё раз, тужься! Дави-дави-дави, молодееееец! – у врача ободряющий тон.
– Отдохни. И-и-и-и, давай, тужься!
На третью потугу личиком вверх рождается малыш – и у меня глаза лезут на лоб: он выглядит так, словно ему месяца три, не меньше.
– Умничка! Давай, последний раз! Тужься!
Рождается пухленькое тельце. Ребёнка подхватывают, пересекают пуповину. Уносят на взвешивание.
Аспирантка осматривает женщину:
– Травм нет!
Из другого конца зала раздаётся голос:
– Пять пятьсот! Вот это богатырь!
Женщина улыбается:
– Это третий ребёнок, они у меня все больше пяти килограмм!
Малыша забирают на осмотр в детское отделение, акушерки и врачи потихоньку расходятся. Женщина, как и положено, на два часа остаётся в родильном блоке.
Врач, которая позвала меня, тихонько говорит:
– Подожди, не уходи.
Пару минут спустя женщина начинает постанывать.
– У меня схватка.
– Потужься.
Женщина натуживается – и на одноразовую пелёнку шлёпается послед.
– Идеальные роды! – заключает врач, – всем бы такие!
История 3. Мои первые роды
Когда я увидела первые две полоски в жизни на своём тесте, меня обуяло чувство нереальности действительности: кружилось голова, и я вновь и вновь смотрела на тест и думала: «Господи, неужели это правда?!» – Я рисовала в воображении это мгновение последние лет 5. И наконец-то настало время, когда мечте суждено было стать реальностью: я закончила академию, вышла замуж – теперь можно.
Я влюбилась в своего сына с первого мига, как узнала о нём – уже тогда чувствовала, что будет именно сын.
Я слушала своё тело, свои потребности. И относилась к себе с максимальным трепетом – насколько позволяла ситуация.
Но при этом у меня не было ощущения, что я стала более уязвимой или нуждаюсь в каком-то особом уходе.
У меня был план максимум: поступить в интернатуру и окончить её. И я понимала, что расклеиваться, разваливаться и хандрить у меня нет никакой возможности.
Когда я уже училась, девчата из ординатуры удивленно спрашивали: «Как ты собираешься дальше учиться и работать? Это сейчас срок маленький… а, вот, я на поздних сроках вообще вставать не могла…» – И я понимала, что у меня такой возможности нет: лежать и ждать родов. Я должна!
И этот заряд, этот стимул придавал мне сил и энергии.
И на поздних сроках бегала пешком с 0 этажа на 7, чтоб не ждать лифт, участвовала в родах, ассистировала на операциях, зашивала травмы после родов и ходила на разнообразные конференции.
Кажется, акушерки крестились за моей спиной, потому что я не боялась ни нагрузок, ни потужного периода у рожениц, ни самого чёрта в ступе.
Когда ко мне приехала моя мама, она всё время с одышкой догоняла меня и просила ходить помедленнее. А я никак не могла притормозить и только смеялась: «И у кого тут 37 недель?»
Мои анализы были такими, словно я готовлюсь к полёту на МКС, а не беременна. А по УЗИ всё неизменно было позитивно.
У меня не было особо поддерживающего окружения: девчонки, с которыми я познакомилась во время учёбы, по всем врачебным канонам запугивали меня:
«А, вот, одна моя знакомая ходила беременная на дежурства – и всё! Потеряла беременность!»
«А ты иностранка, да? А я слышала, у нас в одном роддоме женщину из Узбекистана не приняли – и она сама на поляне у роддома родила!»
«Что, эпидуралку не хочешь? Да ты что! Роды – это ж боль адская! Надо рожать с эпидуралкой!»
«Куда ты идёшь на роды? На потугах рефлекс сработает – родишь раньше срока!»
Такие бесконечно «поддерживающие» истории не внушали особого воодушевления – хотя, уверена, всё это говорили мне из самых добрых побуждений – но я внутри чувствовала такую колоссальную силу и опору на себя, что просто знала, что всё у нас с малышом будет хорошо!
так оно и было!
Я чувствовала, что при моём сумасшедшем ритме жизни я могу родить раньше 40 недель – а мне нужно было, кровь из носу, дождаться мужа, которого никак не хотели отпускать в отпуск.
И я каждый день говорила с сыном: «Ну, пожалуйста, давай ещё немножко подождём?»
Были моменты, когда тренировочные схватки становились пугающе интенсивными. И я останавливалась, успокаивалась – и просила сына не спешить. И всё затихало.
Наконец-то мужу подписали отпуск – и он примчался ко мне, когда срок уже близился к 40 неделям.
Он прилетел рано утром. Целый день мы провели вместе: гуляли, ели, смеялись, потом сидели допоздна за столом…
Спать я ушла умотанная и счастливая.
Часа в три ночи проснулась в туалет. Сходила, вернулась. В комнате душно.
Открыла окно – и поток холодного воздуха разбудил мужа. Он подскочил:
– Ты чего? Всё нормально?
– Да-да, просто душно. Я закрыла окно и легла в кровать, но какое-то лёгкое беспокойство не отпускало меня и не давало заснуть.
Вдруг малыш в животе дернулся, и я почувствовала, что стало мокро.
Я снова тихо пошла в туалет. Жидкость продолжала подтекать.
– Воды светлые, уже хорошо! Хоть бы схватки начались! – я знала, что если роды начинаются с отхождения вот, а схваток нет, то, скорее всего, будет стимуляция. А мне хотелось максимально естественных родов.
И ровно в тот миг, когда я это подумала, пошла длинная интенсивная схватка.
– Ну слава Богу!
Пошла разбудила мужа:
– Началось!
Он подскочил:
– Как началось? Что делать? Что мне делать?
– Сходи пока, купи мне водички в роддом, а я душ приму.
Я неспешно сходила в душ, считая схватки: они шли примерно каждые 5-7 минут. Затем поела йогурт.
Вернулся мой суженый с огромным мешком бутылок. Я заглянула и расхохоталась: там была вода всех возможных объёмов и на все вкусы. Выудив одну пол-литровую бутылочку, я бросила её в сумку для роддома.
– Ну ты же не сказала, какую именно надо! – пробурчал муж.
Затем мы вызвали “Скорую”. Фельдшер опросила, посмторела живот, созвонилась с роддомом.
– Ну, поехали.
– Я тоже что ли? – муж выпучил глаза.
– Конечно! Кто-то же должен поддерживать женщину!
– А меня кто поддержит? – он глянул на мою маму, стоящую чуть сзади, – может, вы тоже поедете?
Я смотрела на него и умилялась: мой брутальный супруг, который спасал жизни, оперировал огромное количество людей, выглядел, как напуганный котёнок перед лицом грядущих родов. Тогда как я, неспособная снять повязку с ожога у человека, чувствовала себя, как царица Томирис перед боем: уверенной и сильной.
Минут через 10 мы приехали в роддом.
Было около 4 утра. Медсестра в приёмнике собрала анамнез. Пришла врач из родильного отделения, осмотрела:
– 4-5 сантиметров, ты в родах.
– Спасибо, я знаю!
– Врач что ли?
– Да, учусь в интернатуре на акушер-гинеколога.
– О, отлично, коллега! Обезболиваться будешь?
– Нет-нет, я против эпидуралки!
– Да какая эпидуралка? Я тебе кой-чего посерьёзнее предлагаю! Люди за это любые деньги отдают, а ты отказываешься!
Я рассмеялась добродушной шутке врача:
– Нет, спасибо, всё-таки я сама!
– Ну смотри. Первые роды, сама понимаешь, будет не быстро. Не бравируй, если что, ладно?
– Хорошо!
Врач ушла, а я подумала: “Вы меня в родблок не успеете поднять, как я рожу!”
У меня закончили собирать анамнез, принесли советскую хлопковую сорочку, я переоделась – и уличные вещи отдали мужу, оставшемуся в приёмнике.
Я чувствовала, как схватки стремительно нарастают, и когда я поднялась в родблок, они были уже не реже, чем раз в две минуты.
Меня завели в абсолютно пустой родильный зал:
– Подожди, скоро придём к тебе.
– Хорошо.
Я осталась одна и, радуясь тому, что меня не дёргают, начала нахаживать круги по залу.
Когда начинались схватки, я вставала, упёршись локтями в кушетку, и продыхивала их. Так шло минут 30 или около того. В какой-то момент я почувствовала, что больше не могу стоять, но и на родильный стол сама залезть не смогу.
И словно в ответ на мои мысли, в зал зашли две девочки – видимо, ординаторши.
– Давайте мы Вам поможем лечь. Надо поставить КТГ.
Я удобно расположилась на кушетке на левом боку и поглыдывала то на булькающий аппарат КТГ, то на настенные часы, то на беспрестанно вибрирующий от сообщений телефон.
Схватки шли почти беспрерывно, между ними я проваливалась в забытье. Казалось, что я только частично присустсвовала в родзале, а, в освновном, отлетела в какой-то другой, полутуманный мир.
На сильных схватках затошнило: я мысленно обругала этот йогурт, который съела перед выездом из дома, и который теперь настойчиво просился обратно. Хотела даже крикнуть, чтобы кто-нибудь принёс мне ёмкость на всякий случай – но перетерпела.
Тошнота переносилась гораздо хуже, чем схватки, поэтому мой вам совет: не ешьте перед родами полужидкую пищу, не рискуйте. Лучше уж кусок мяса или несколько ломтиков тёмного шоколада.
Наконец, схватки закончились – и начались потуги. Выглядело это так, словно очень болезненные месячные превратились в тяжелоатлета, поднимающего сверхбольшие веса: моё тело начало почти полностью сокращаться.
Я вдруг поняла, что из-за того, что сокращаются все мышцы кора, диафрагма, голосовые связки – я начинаю непроизвольно кричать.
Я уверена была, что рожу тихо, но этот крик был абсолютно непроизвольным: представьте себе, голосовые связки сжались – и сквозь них на огромной скоросты выходит из лёгких воздух, потому что следом сжимается диафрагма и весь брюшной пресс. Я даже чувствовала, как сжимается желудок. Уверена, у всех схватки идут по-разному, но у меня было именно так.
На вторую потугу я закричала:
– Меня ту-у-у-ужит!
В ответ услышала из коридора:
– Ну и молоде-е-е-ец!
Через несколько минут неспешно зашла врач. Посмотрела шейку:
– Шейка ещё не сглажена. Будешь тужиться – порвёшь. Так что дыши ещё минут 20, – и ушла.
Я, конечно, обалдела: попробуй-ка продышать потугу, когда рефлекс изгнания скрючивает всё тело! Но делать нечего – и я сымпровизировала: когда начиналась потуга, я одно мгновение тужилась – а дальше выпускала всё напряжение через крик. Так и получилось, что я громко и безудержно кричала все те 20 минут, что шёл ко мне персонал.
Наконец, все собрались.
– Давай, вставай на колени!
Я выпучила глаза:
– Я не могу! – я чувствовала, как головка малыша давит на таз изнутри, и боялась пошевелиться.
– Сможешь! Мы поможем тебе! – девочки помогли мне перевернуться, и я встала на колени, упершись руками в поднятое изголовье кушетки.
– Ну, теперь тужься! – Так, хорошо, подыши! Давай на эту потугу ты подышишь, а потом между потугами потужься, чтобы малыш пошёл плавно.
Я чётко следовала инструкциям, и почувствовала классическое “огненное кольцо” – растяжение тканей при продвижении головки малыша по родовым путям.
– На, потрогай, – кто-то взял мою руку и поднёс к промежности.
– О, Боже! – я почувствовала волосатую головку.
– Давай, тужься! – в этот момент выскользнула головка. На следующую потугу – уже легко-легко – тело.
Сын захныкал. Пересекли попувину и положили его на столик, который оказался прямо перед моими глазами.
– Ты ж моё счастье!
– Что-то счастье у тебя какое-то мелкое!
– А мы с ним договорились, что он будет расти снаружи!
Я потянулась за телефоном.
– Стой-стой, у тебя роды ещё не закончились!
– Я знаю. Но там муж нервничает страшно. Я должна сообщить ему, что всё хорошо.
Молодая врач вздохнула:
– Давай свой телефон! – подошла, сфотографировала крупным планом.
Я, не вставая с колен, отправила фото самым близким.
– О, у меня схватка. Потужиться? – я почувствовала, как сократилась матка – безболезненно, но ощутимо.
– Давай!
Мягко, словно мешочек с тёплой водой, выскользнул послед и плюхнулся на стол.
Его тут же забрали на осмотр. Кто-то отрапортовал:
– Послед целый! Ложись на спину.
Меня осмотрели, обнаружили трещинку на слизистой и наложили два шва.
Потом дали сына: я сразу же приложила его к груди. Прямо в родзал принесли завтрак. И пока я ела, довольная жизнью и чертовски голодная, ко мне заглянула дежурная врач:
– Ну, Нин, молодец! Отлично справилась!
Через два часа, когда нас спустили в послеродовое отделение, я отлежала на животе ещё какое-то время, как меня попросили, а потом сразу отправилась в душ, и гулять по коридорам, изучать плакаты на стенах: мне было абсолютно скучно сидеть в стенах роддома просто так. Я чувствовала себя великолепно, гормоны счастья зашкаливали, а мой организм требовал движения. Сын спал, я поднимала его по рекомендации медсестры каждые полтора часа, и кормила. Кормление было каким-то простым и естественным, словно я всю жизнь это делала. Кто-то зашёл проверить, как идёт молозиво:
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги
Всего 10 форматов