Родные

скачать книгу бесплатно


– Ладно, хорошо, – успокоила меня мама. – Не хочешь, не пойдешь.

– Мам, а как же кошка? Я её с собой возьму?

– Нет, что ты! Соседка присмотрит за ней. Не переживай, с ней будет всё в порядке, голодной не останется.

На следующее утро в доме воцарилась суматоха. Родители собирали необходимые вещи в дорогу. Около восьми часов в прихожей стояла тётя Ира, приехавшая за мной с дядей Сашей. Закончив завтрак, я собрал рюкзак со всеми школьными учебниками и тетрадями.

– Ну что, поживёшь тогда у тёти Иры и дяди Саши? – сказала мама, подойдя ко мне. – Твоя тётя что-то пока не пришла.

– Хорошо, – ожидая расставание, с грустью ответил я. Позднее узнаю, что тётка всё-таки придёт за мной, но перед самым уходом родителей. – Я буду скучать по тебе!

– И я буду скучать по тебе! – с нежной грустью сказала мама. Приоткрыв собранную для меня сумку, задумчиво произнесла. – Вроде, что нужно, всё положила.

– Мам, а как же школа?

– Сейчас заедем. Я поговорю с учителем и объясню, что пока ты будешь учиться самостоятельно. – сказала тётя Ира и, взглянув на маму, произнесла. – Не беспокойся! Я обо всём договорюсь!

Поцеловав маму, отца и свою кошку, я уехал из дома с подругой мамы.

У них с дядей Сашей была дочь Ксения – моя ровесница и четырёхлетний сын Илья. Первую половину дня я проводил в одиночестве за самостоятельным изучением новых тем по учебникам и выполнению соответствующих заданий в отдельной тетради. По договоренности с учительницей, эту тетрадь я должен был предоставить потом ей в качестве подтверждения своего домашнего обучения. После двенадцати из школы приходила Ксюха. По-быстрому мы вместе обедали, и она садилась за уроки, а я с нетерпением ждал её. А вечером, забрав Илью из детского сада, втроём мы устремлялись на большую ледяную горку, сооружённую напротив дома. Иногда вместе с тётей Ирой и дядей Сашей мы смотрели на видеокассетах какой-нибудь семейный фильм или играли за кухонным столом в настольные игры.

В воскресенье, на пятый день моего проживания у друзей, в их дверь позвонили.

– Здравствуйте! Проходите! – произнесла тётя Ира, открыв дверь.

– Здравствуйте! – ответил знакомый мне голос.

Выглянув из комнаты, в прихожей я увидел бабушку вместе с моей сестрой, которые впервые приехали сюда. Я сразу подбежал и обнял бабушку, а она радостно засмеялась и крепко обняла меня в ответ. Тётя Ира предложила раздеться и пригласила их в кухню выпить чаю. Спустя время бабушка начала расспрашивать меня, как я живу здесь и чем занимаюсь. Увлечённо рассказывая, я не заметил, как тётя Ира, забрав детей, вышла из кухни и оставила нас наедине.

– Поедем сейчас с нами? – вдруг спросила бабушка, глядя на меня. – Поживешь у нас!

– Да, поехали! – начала вторить бабушке сестра.

– Да нет. Наверно, не поеду, – неуверенно ответил я.

– Ну хочешь, поживи у тёти и сестры? – продолжала бабушка.

– Да, если хочешь давай у нас! – добавляла сестра. – Будем гулять вместе!

– Нет, я тут останусь, – смущаясь произнес я. – Мама с папой, наверно, скоро уже вернутся.

– Я созванивалась с мамой. Они вернутся через дней шесть, как получится купить билеты обратно! – продолжила бабушка. – Мне мама по телефону сказала, чтобы я забрала тебя, и ты жил у нас.

Несмотря на продолжительные уговоры со стороны бабушки и сестры, по волевому решению я остался жить у тёти Иры, ответив: «Я никуда не поеду!».

Бабушкины глаза заблестели, и поспешно собравшись, они ушли. Я остался сидеть на кухне на пару с наивным недопониманием, мысленно вопрошая: «Почему я должен ехать с ними и жить у них, а не здесь?».

– Бабушка тебя с собой что ли звала? – спросила тётя Ира, войдя в кухню.

– Да. Хотела, чтобы я поехал жить к ним, – растеряно ответил я. – Сказала, что мама по телефону просила забрать меня.

– А ты отказался?

– Да, сказал, что не поеду.

– Ну и правильно! – одобрительно произнесла тётя Ира. – Я тебя у мамы взяла, я тебя ей и отдам! Не знаю, конечно, но когда мама звонила мне на работу, она ничего подобного не говорила!

Пробыв в гостях у тёти Иры и дяди Саши ещё шесть дней, на седьмой день за мной приехала мама. При встрече я бросился к ней и повис на шее, не желая разжимать руки после долгой разлуки. Вкусно всех накормив, тётя Ира отправила нас, детей, играть в комнату, а взрослые остались в кухне для разговоров по душам. Полагаю, что поводов для этого было достаточно. Вечером, когда стрелки часов приблизились к девяти, я собрал свои вещи и, поблагодарив за гостеприимство, поспешил с мамой на остановку, чтобы успеть на последний автобусный рейс. Я сидел рядом с мамой в полупустом автобусе, обхватив её руку. Наконец-то я мог крепко прижаться к ней и никуда не отпускать.

– Я по тебе так соскучилась, – тихо с улыбкой произнесла мама.

– Я тоже! Я очень ждал тебя! – ответил я, переполняемый радостью.

– Как ты жил у тёти Иры? Всё хорошо было?

– Да, хорошо! Мы с Ксюхой каждый день катались с горки, и все вместе смотрели фильмы. Я занимался по учебникам и делал сам задания!

– Ты у меня большой молодец! – поцеловав, похвалила мама, а потом спросила. – Бабушка приезжала к тебе?

– Да, приезжала. Хотела, чтобы я поехал к ним жить. Она сказала, что это ты попросила её забрать меня!

– Нет, ни о чём подобном я её не просила. При телефонном разговоре бабушка просто сказала, что хочет навестить тебя и попросила дать адрес тёти Иры.

– Ну она мне так сказала! – с негодованием ответил я. – Она ещё и не одна приехала, а вместе с сестрой!

– А почему не поехал-то с ними?

– Не захотел!

– Бабушка, наверно, расстроилась?

– Не знаю. Наверно, да.

– Ты хоть потом при встрече извинись, что не поехал с ней.

– За что? Их же ни о чём не просили? – возмущенно спросил я. – Не буду я извиняться!

– Ладно, всё. Не возмущайся! – спокойно ответила мама.

Доехав до конечной остановки, мы вышли и не спеша зашагали в сторону дома. Я с учебниками в рюкзаке за плечами, а мама с сумкой моих вещей в руках.

Где-то через неделю родители решили зайти в гости к бабушке и деду, куда я пошёл с волнением и непонятным чувством стыда, будто меня застукали за пакостным делом. Поднявшись на пятый этаж и позвонив в дверь, я встал за родителей и из-за их спин увидел, как дверь открыла бабушка.

– О, здравствуйте! Проходите! – произнесла она.

Переступив последним через порог, я закрыл за собой дверь и поднял глаза. Бабушкин ястребиный взор скользнул по мне сверху вниз.

– Ну что? Пришёл? – сухо спросила она.

– Пришёл, – тихо ответил я.

– Ну раздевайся, раз пришёл! – смягчив тон в голосе, произнесла бабушка. – Сейчас будем чай пить с пирогом.

В кухне за столом мы сидели и беседовали за чаем. Молчав поначалу, после второго куска пирога я начал рассказывать, как самостоятельно освоил больше, чем за это же время изучили в школе одноклассники и, что даже удостоился похвалы за усердие от учительницы. Моё волнение стихало, стыд рассеивался, и всё начинало снова идти своим привычным чередом.

ГЛАВА 4. РАЗВЛЕЧЕНИЕ

Мои взаимоотношения с отцом можно коротко охарактеризовать как непростые. В отличие от мамы, мы с ним никогда не были особо близки, и чем старше я становился, тем больше не понимал и задавался вопросом: «Любит ли он вообще меня?». Хотя мама периодически говорила: «Папа любит тебя. По-своему, но любит!» – и рассказывала, что, когда я родился, отец всегда помогал со мной, стирал, гладил и убирал, но моего ощущения её слова никогда не меняли.

Сколько себя помню, отец никогда ничего не покупал и не дарил мне по какому-либо поводу или без. Я знал, все подарки всегда выбирала и покупала мне мама, говоря, что это от них с папой. Проводить своё время или же заниматься чем-нибудь со мной, отец тоже не особо стремился. По возможности, внимание и время уделяла мне только мама.

Учась в четвертом классе, после уроков мы возвращались домой, как правило вчетвером, так как жили в одной стороне. В этот день я получил две пятёрки и шагал в приподнятом настроении, разгребая своими ботинками свежий пушистый снег, который падал всю ночь и продолжал падать днём, засыпая дорогу к дому.

Одним из моих попутчиков был Пашка по прозвищу «Пумба». Выглядел он достаточно коренастым хлопчиком с дугообразными ногами и, видимо, с хорошим аппетитом. В сравнении с ним мы больше походили на разноростных доходяг. Иногда у нашего дюжего товарища возникала одна поведенческая реакция, которая проявлялась в желании неожиданно и быстро затолкать, а затем опрокинуть одного из нас в сугроб, придавив сверху своим далеко не хрупким телом. Не знаю, пытался ли он так снять стресс, накопившийся за время учебы, отрабатывал ли навыки захватов и бросков или просто развлекался, ощущая своё физическое превосходство, но за время совместных походов мы привыкли к его подобным выходкам, и каждый из нас ожидал, что может стать мишенью в очередной раз.

Этот день не стал исключением. Двигаясь стайкой, мы о чём-то болтали, как вдруг Пашка, дождавшись одному ему понятного момента, резко схватил за плечи нашего приятеля и со словами: «А ну, поплавай!» – зашвырнул его с дороги в сугроб. Будто мысленно условившись, вдвоем мы кинулись на толкача и заволокли его в противоположный сугроб. А после вдавили поглубже, навалившись всем, чем могли, и незамедлительно вскочив, вдобавок припорошили его снегом. В состояние аффекта с горящими глазами и пунцовым лицом Пашка выкарабкался из снежной кучи и бросился за нами. Довольные, что нашими руками свершилось возмездие, веселясь и хохоча, мы предприняли попытку к бегству, которая благополучно провалилась, и очень скоро мы валялись разбросанными по разные стороны от дороги.

Спокойное и мирное возвращение домой занимало привычные пятнадцать–двадцать минут, но в день нашего противостояния дорога растянулась на полтора часа. За это время нами были исхожены и изборождены все попутные сугробы, на которых отпечатывались различные части наших тел. Набрав полные карманы и ботинки снега, и волей-неволей вкусив его на всём протяжении пути, я наконец-то добрался домой. Родители были на работе. Дома меня встретила кошка, которая, как мне показалось, не сразу признала в заснеженной и мокрой личности меня. Развесив одежду на батареи, я накормил кошку и себя и принялся делать уроки.

Вечером с работы пришел отец, а спустя час пришла мама, как обычно, с сумкой продуктов. С радостью встретив её, я сообщил с порога, что получил в школе две пятёрки. А после взял тяжёлую сумку из рук и поспешил в кухню, чтобы незамедлительно разобрать и посмотреть, что она купила.

– А почему одежда на батарее? – поинтересовалась мама, увидев в комнате развешанные вещи.

– Мокрая просто, – ответил я.

– Почему?

– После уроков немного погуляли, – оправдываясь, произнес я.

– Лазил, наверно, опять где-то? – строго посмотрев на меня, произнес отец.

Не ответив, я взял на руки кошку, которая терлась о мои ноги и громко мяукала, изображая из себя очень ласковую и голодную.

– Ты уроки сделал? – поинтересовалась мама.

– Да, сделал, – ответил я, насыпая кошачий корм в миску.

– Сейчас будем ужинать!

После ужина мама попросила меня убрать со стола и помыть посуду, а сама принялась что-то готовить. Отец ушел в комнату и, как обычно, прилег на диван перед телевизором, чтобы лицезреть очередную серию очередного отечественного сериала об успешной работе правоохранительных органов. А я, закончив мыть посуду, собрал рюкзак на завтра и думал: «Чем бы заняться в оставшееся время?» – до того, как лечь спать.

Приблизившись к кошке, которая сытой спала, свернувшись на стуле, я попытался растормошить и заполучить её внимание шуршащей обёрткой от конфеты. Но приоткрыв свои жёлтые глаза, кошка наградила меня сонным и надменным взором, дав понять, что сейчас ей нет никакого дела ни до меня, ни до моей обертки. Мой взгляд остановился на коробках с настольными играми, которые лежали аккуратно сложенными на полке, но к ним ещё требовался минимум один игрок. Ничего не оставалось, как попытаться оторвать отца от его увлекательного занятия, чтобы он составил мне компанию или придумал другое развлечение. «Если подойти непосредственно с просьбой, то наверняка, как бывало не раз, получу отказ в форме «Нет!» или «Отстань!» – подумал я, поэтому решил предпринять попытку привлечь внимание иначе.

Отец лежал на диване в полумрачной комнате, освещаемой настольной лампой и работающим экраном телевизора. Осторожно на четвереньках я подкрался к дивану и начал молниеносно выскакивать, хватая отца за ноги, а после также стремительно прятаться за диван. Наша кошка в перерывах между едой и сном частенько любила развлекаться подобным способом с лежащими на диване чьими-нибудь ногами, оставляя когтями царапины и затяжки. Несколько таких попыток не сподвигли отца к встречному действию, но не собираясь отступать от намеченной цели, я выскочил ещё раз.

В момент очередного появления из своего укрытия, я заметил отцовскую руку, поднятую кверху. Затем она резко качнулась, и в мою голову стремительно что-то влетело. Неизвестным предметом оказалась одна из двух небольших подушек, которые всегда лежали на диване. Она влепилась в голову с непреодолимой силой, что, потеряв равновесие, я отлетел от дивана и ударился лицом об угол письменного стола, который находился поблизости. Злополучный угол прямиком угодил мне под левый глаз. Я свалился на пол и первое мгновение ничего не видел. Кругом была темнота. Почувствовав острую боль в лице, я узрел тёмно-красные пятна, сменяемые бело-лунными кольцами и искристыми бликами.

От боли я зарыдал во весь голос и бросился в кухню, где испуганно обернувшись, мама уставилась на меня.

– Что случилось? – в замешательстве спросила она.

– Он кинул в меня! Подушкой! Я стукнулся об угол, – отрывисто говорил я, всхлипывая и закрывая левый глаз рукой.

– Дай, посмотрю! – сказала мама, убирая мою руку от лица.

Её лицо исказилось и на нём проявилась маска негодования. Она подвела меня к кухонной мойке и сказала промыть глаз холодной водой. Отколов несколько кусочков льда в морозилке холодильника, мама сложила их в вафельное полотенце и произнесла: «Приложи под глаз и держи!». Казалось, что моя голова пульсировала и разогревалась. Я сел на табурет с полотенцем, которое начало пропитываться холодной влагой и остужать поддергивающийся от боли глаз. Из комнаты, где лежал отец, стал доноситься мамин голос, тон которого был значительно выше среднего, а отдельные её слова звенели в воздухе. Отец же преимущественно молчал или тихо что-то неразборчиво бормотал.

Успокоившись и остудив раскаленную голову, осторожно я подошёл к зеркалу. На лице под глазом бесчинно прорисовывался тёмно-бордового цвета кровоподтёк, который явно стремился стать больше и сменить свой цвет на сливовоподобный.

Я лёг спать.

Рано утром меня разбудил отец. В комнате ещё было темно и лишь свет из дверного проема освещал его силуэт.

– Извини меня, – наклонившись ко мне, тихо произнес он.

– Ладно, – спросонья ответил я.

Отец молча ушёл на работу раньше обычного, захлопнув за собой входную дверь. Я слышал, как мама готовила мне завтрак и собиралась на работу. Встав с постели, я подошёл к зеркалу, где в отражении на лице семафорил большой, казавшийся мне огромным, синяк.