скачать книгу бесплатно
Серебристый металлический диск, пересланный госпожой Пятницей, все еще оставался у него в руке. Артур слегка приподнял голову и посмотрел на него. Он никогда прежде не видел металл электрум, но эта пластинка явно была сделана из сплава золота с серебром: Артур уже знал, что именно таков был традиционный материал Пластин Перемещения. А то, что он держал в руке, именно ею и являлось. Наверное, пластина была настроена немедленно переместить любого, мужчину или женщину, кто к ней прикоснется.
Другими словами – ловушка. В которую Артур и угодил, перенесшись из относительной безопасности Великого Лабиринта… неизвестно куда. Ясно было одно. Здесь он окажется гораздо более уязвимым…
Тут ход Артуровых мыслей резко сделался гораздо более упорядоченным. Выброс адреналина преодолел потрясение и растерянность. Он сел и внимательно огляделся кругом, не забывая глубоко и размеренно дышать. Следовало проверить, не подбираются ли непосредственные враги. А вдохи и выдохи должны были сообщить ему, не вернулась ли астма. Если вернулась, значит он больше не в Доме, а где-нибудь на Земле… или в другом Второстепенном Царстве…
Дышалось легко, даже несмотря на встряску и холод. И все равно Артур был озадачен. Место оказалось не похоже ни на одну известную ему часть Дома. Все выглядело попросту нереальным. Обычно бывало заметно, что небо – на самом деле потолок, только очень высокий. Или солнце перемещалось шажками, как стрелка часов… Здесь же все выглядело и ощущалось так, будто он вернулся на Землю.
А еще было очень холодно. И снег успел вымочить ему одежду. Артура пробрало ознобом, снова и снова. Потребовалось усилие воли, чтобы не трястись. С целью отвлечься он встал и энергично отряхнулся от снега. Получилось не очень, поскольку сугроб доходил ему почти до пояса.
– Вот интересно, могу ли я замерзнуть насмерть? – вслух сказал Артур.
Он говорил негромко, но кругом стояла такая тишь, что даже от звука собственного голоса стало немного не по себе. И сам вопрос получился тревожным. Артур знал, что внутри Дома смерть от голода или жажды ему не грозит, да и Четвертый Ключ в какой-то мере должен был оградить его от физических травм – но не от страданий и боли. Однако Артур оставался смертным. И ему было до крайности зябко.
Мысль о Четвертом Ключе заставила Артура в ужасе хлопнуть себя по бедру… паника сменилась облегчением – рука нащупала жезл. Он не выпал из крепления, что было очень хорошо. В снегу найти его точно не удалось бы!
Радовало и то, что, даже угодив в ловушку, он не остался совсем безоружным. Не то чтобы Артур собирался прибегнуть к магическим силам Ключа, но при необходимости жезл мог обратиться мечом. А им Артур после всех тренировок в Форте Преображения и битвы с новопустотниками научился владеть безо всякого волшебства…
Мальчик нахмурился. Думать о битве и вспоминать ее совсем не хотелось. Довольно и того, что ему снились кошмары. Еще не хватало, чтобы картины, ярко всплывающие в памяти, вытесняли все остальное. Заново переживать звуки, зрелища и треволнения того дня… нет уж!
Он опять содрогнулся – и от холода, и от воспоминаний. Потом заново огляделся. Нужно было найти убежище, и как можно быстрее. Понять бы еще, в каком направлении двигаться! Вернее, брести, кое-как разгребая глубокий снег…
– Пойду во-о-он туда, – сказал Артур, за неимением сколько-нибудь внятных ориентиров сворачивая в ту сторону, где снежный горизонт вроде бы не так плотно смыкался с низкими облаками.
Спрятав за пазуху Пластину Перемещения, он сделал четыре неуклюжих шага в избранном направлении, после чего остановился и замер. Сердце бешено колотилось.
Ярдах в пятидесяти впереди, как раз на границе четкой видимости, из снега вырастали темные силуэты. Знакомые… и весьма нежеланные. Человеческого роста, в темных, очень старомодных сюртуках и шляпах-котелках. Лиц Артур еще не мог рассмотреть, но и так знал, что они противные и брылястые, как у бладхаундов. Собачьи рожи прислужников Нижних Жителей.
– Податели, – прошептал Артур безотчетно.
Рука уже стискивала Четвертый Ключ, и тот вытягивался, обращаясь серебряным клинком рапиры.
Пустотников в поле зрения было шестеро. Они еще не увидели Артура и не унюхали его, благо не было ветра. Он смотрел на них, прикидывая, как сподручнее атаковать. Если заняться теми двоими справа, он, пожалуй, справится с ними прежде, чем остальные сообразят, в чем дело. Первое же прикосновение Ключа изгонит их назад в Пустоту, а тем временем он…
За спинами первой шестерки Подателей выросли еще пустотники. И еще. Целая цепь, числом не менее полусотни. Артур опустил меч и оглянулся, проверяя пути отхода. Врагов было все-таки многовато. С дюжиной он еще справился бы, но остальные навалятся и одолеют. И тогда останется уповать только на защиту Ключа. Еще можно прибегнуть к его мощи и покончить с пустотниками на расстоянии… но это средство на самый крайний случай. Артур дорожил своим человеческим естеством почти так же, как самой жизнью. Если он станет Жителем, надежды вернуться домой, в семью больше не будет. Если она еще была у него – его семья…
Артур отбросил пораженческие мысли и как можно быстрее побрел по снегу назад, прочь от Подателей. По счастью, они двигались медленно; им с их коренастыми, бесформенными телами снег являлся большей помехой, чем ему. Они были тяжелее мальчика и поэтому глубже проваливались в сугробы.
А еще они что-то искали. Артур это понял, когда оглянулся в очередной раз. Та первая шестерка выступала в качестве авангарда, а вот цепь, растянувшаяся позади, представляла собой поисковый отряд. Пустотники смотрели себе под ноги, даже временами наклонялись и шарили руками в снегу.
Артур со всей возможной скоростью устремился вперед и некоторое время больше не оборачивался. Его все сильнее тревожило полное отсутствие деревьев, кустов, строений – всего того, что можно было бы использовать как укрытие. Насколько он мог судить, кругом расстилалась лишь бескрайняя заснеженная равнина…
Однако особого выбора не было, и он продолжал двигаться. Прошло не менее часа – и наконец-то его усилия были вознаграждены: впереди показалось нечто вроде постройки. Рассмотреть ее удалось лишь на мгновение – почти сразу все вновь затянуло падающим снегом и облачной мглой, – но в сердце поселилась надежда. Артур побежал вперед, неровно подпрыгивая.
Через несколько шагов здание показалось вновь, и он невольно сбросил темп, осознавая увиденное.
Это вправду было здание, но весьма странное. Сквозь пелену снегопада проявилась прямоугольная форма, выглядевшая более-менее привычно, – башня либо нечто похожее, этажей девять или десять, размером со средний офисный центр. Но позади «башни» просматривалось нечто более крупное…
И оно двигалось.
Артур смахнул снежинку, упавшую на левый глаз, сморгнул сырость и двинулся дальше, по-прежнему намереваясь добраться до строения. Вскоре ему удалось рассмотреть, что движущееся нечто было громадным колесом – не менее ста сорока футов в диаметре и шириной, наверное, футов двадцать. Больше всего оно смахивало на колесо обозрения в парке развлечений. Только деревянное и без пассажирских кабинок. Центральная ось располагалась в верхней трети башни, сложенной из темно-красного кирпича. Три нижних этажа были совершенно глухими, но выше располагались симпатичные окошки, забранные синими ставнями. Все ставни были закрыты.
Вращалось колесо под действием воды. Она стекала по плицам и спицам, сопровождаемая кусками льда. Помимо воды и ледышек колесо поднимало и сбрасывало кое-что еще. Артур сперва посчитал это более крупными осколками льда, но, приблизившись, разглядел: колесо перетаскивало книги, каменные таблицы, перевязанные ленточками связки бумаг…
Он видел подобное в Нижнем Доме и сразу догадался, что это такое. Записи. Записи о людях и в целом о жизни Второстепенных Царств.
Вода, чье мощное течение двигало колесо, текла в широком канале. Таком широком, что противоположный берег не удавалось рассмотреть, поскольку всего в сотне ярдов вода сливалась с низкими облаками. Влево и вправо от башни тянулась невероятно прямая и ровная набережная. И тоже терялась по обе стороны в снежно-облачной мешанине.
Чуть поодаль от колеса прибрежную воду канала покрывал лед. Вздыбленные торосы были наполнены множеством бумаг, кусками испещренной бронзы, выделанной овечьей кожей с выжженными символами… и другими невнятными объектами. В открытой воде, покачиваясь, плавали документы…
Но для Артура самым притягательным был все-таки дым, вырывавшийся из центральной стойки в шесть дымоходов, которые торчали над башней. Они сулили огонь, а значит, тепло. Мальчик прибавил шагу, то пробиваясь сквозь сугробы, то перепрыгивая их.
По мере приближения он расслышал скрип и скрежет громадного колеса, сопровождаемые треском ломающегося льда, плеском падающей воды, буханьем и шлепками от падения всевозможных документов, подхваченных плицами. Об истинном назначении колеса оставалось только гадать. Если оно должно было вылавливать записи, то крайне скверно с этим справлялось: все вываливалось наружу сквозь дыры. Устройству явно требовался ремонт. Серьезный и давний.
Артур наконец достиг ближайшей стены, но не обнаружил с этой стороны башни ничего похожего на дверь или еще какой-либо вход. Чуть помедлив, он двинулся направо, случайным образом выбрав направление. Он чувствовал себя куда жизнерадостнее прежнего, ведь совсем рядом его ждало убежище и от непогоды, и от Подателей. По крайней мере, позиция, пригодная для защиты, если боя избежать не удастся!
Когда он завернул за угол, два обстоятельства бросились ему в глаза. Первое: как он и надеялся, там была дверь. И второе: перед нею в снегу сидели и лежали Податели. Ни дать ни взять свора псов в ожидании ужина. Их было восемь. Артур замер на месте, они же дружно вскочили. Раздувались брыли, свирепые взгляды устремились на него…
Артур не медлил ни мгновения. Он бросился на ближайшего пустотника, а все остальные – к нему. Прикосновение рапиры рассеяло Подателя завитком черного дыма; Артур яростно полоснул клинком вправо, и лезвие рассекло еще двоих, не встретив сопротивления, как если бы они и состояли из дыма, в который обращал их малейший контакт с Ключом. Артур топнул ногой и пошел на оставшихся Подателей. Они заворчали и закружились, пытаясь взять его в кольцо и стараясь не угодить под меч. Артур сбил им маневр, бросившись прямо к стене. Прижался спиной к кирпичной кладке и стал короткими выпадами разгонять наскакивающих пустотников. Они, правда, больше изображали атаку. Напасть по-настоящему у них смелости не хватало.
Потом один из них заговорил. Это был самый большой и безобразный Податель, чей котелок выглядел наименее помятым. Его голос напоминал рык пополам с лаем, но смысл улавливался легко.
– Скажи стае, скажи боссу…
Податель помельче повернулся и устремился прочь. Артур сделал бросок, целя в него и в главаря. Мелкий оказался слишком проворен, но вот предводителю пришлось поплатиться за неспособность разом говорить и перемещаться. Кончик рапиры рассек рукав черного сюртука… и рукав вместе с сюртуком, котелком и всем остальным, включая самого Подателя, рассеялись облачком маслянистого черного пара.
Трое уцелевших пустотников заскулили и попятились прочь. Артур не стал их преследовать, ведь того шустрого зацепить так и не удалось. Троица отступала, пятясь, два или три десятка шагов, потом развернулась и дернула наутек, быстро растворившись в метели.
Тут сзади по левую руку раздался резкий металлический звук, от которого крутанулся уже сам Артур. Звук исходил от двери – и он успел было решить, что за ней приводят в готовность какое-то оружие. Однако потом заметил посередине створки обрамленную металлом щель для почты: его-то крышка и хлопала.
Кончиком рапиры Артур отжал эту крышку и попытался заглянуть внутрь, не приближаясь к двери вплотную. Его вознаградил вид какой-то личности, шарахнувшейся прочь с той стороны, и приглушенные звуки, напоминавшие ругань.
– Отворяйте! – приказным тоном потребовал Артур.
Глава 4
Листок приоткрыла глаза, чувствуя, как загадочным образом переворачивается желудок. Череда сновидцев продолжала тащиться вперед по широкому коридору, вырубленному в тускло-розовом камне. Освещался он бронзовыми газовыми рожками, установленными через каждые несколько ярдов: по вогнутому потолку плясали отсветы длинных язычков синеватого пламени. Листок старалась не выбиваться из шествия, но, сделав шаг, потеряла равновесие и отчаянно замахала руками, как никогда не сделал бы спящий.
Несколько долгих секунд Листок, спотыкаясь, валилась вперед, пытаясь одновременно удержаться на ногах и при этом продолжать отыгрывать сомнамбулу. Постепенно до нее дошло, что дело было вовсе не в проблемах вестибулярного аппарата. Решив поэкспериментировать, она оттолкнулась чуть сильнее… толчок вышел слишком сильным, она недооценила свои ослабевшие ноги. Ее унесло на несколько футов вверх, и она чуть не врезалась в один из газовых рожков под потолком – а тот находился самое меньшее в девяти футах над полом. От пламени Листок увернулась, но вот столкновения с идущим впереди лунатиком избежать не смогла.
Невольный полет подтвердил ее предположение о том, что они оказалась в каком-то месте с гравитацией, значительно уступавшей земной. В то же время он привлек внимание Жителей-стражников, двигавшихся позади. Двое из четверых в арьергарде ринулись к ней. Оставшиеся продолжали присматривать за немногими сновидцами, шедшими за Листок.
Листок едва успела подняться и обернуться, когда те двое сгребли ее за руки и выдернули из вереницы, увлекая к стене прохода. Листок расслабила руки, прикрыла глаза и вяло повесила голову, изображая погружение в сон, но на сей раз Жителей провести не удалось.
– Девчонка проснулась, – сказала одна из стражниц. Она была облачена в такой же деловой серый костюм и полупальто-тренч, как и все остальные, безошибочно женским оставался лишь голос.
– Ну допустим, – отозвался другой Житель, мужчина. – И что прикажешь из-за этого с ней делать?
– Надо все проверить. У тебя при себе «Распоряжения и процедуры»?
– Я их вчера вечером переплетал. Положил под камень, чтобы прижать, и забыл, под который. Можно, твой одолжу?
– А я капитулы золотила, – ответила Жительница. – Оставила на верстаке.
– Может, позволительно спросить у нее…
От того, как было произнесено это «у нее», Листок помимо воли кинуло в дрожь: ясное дело, речь шла о Леди Пятнице.
– Не глупи! Она не прощает, когда ее дергают по пустякам! Помнишь, было дело, у нас проснулась одна? Как мы с ней поступили?
– У меня никто не просыпался, Милка.
– Это было всего двадцать лет назад по здешнему счету. Где ты был тогда?
– Там же, где, будь моя воля, находился бы и сейчас: Шестым-на-подхвате у Большого Пресса. Меня отправили сюда, лишь когда переплетной линией стал ведать Яким. Он меня никогда не любил! А все из-за того, что я нечаянно крутанул один из меньших прессов, как раз когда там была его голова. Тысяча лет с тех пор минула, даже больше…
– Вспомнила, – сказала Милка.
– Ты? Вспомнила? Да тебя там и не было!
– Нет, конечно, не твой поступок, придурок! Я вспомнила, как следует поступать с нечаянными пробужденцами. Их следует отводить к переворотчице!
– К кому?..
– К переворотчице. Ну, той смертной, что присматривает за спящими. Как там ее звали-то… я вроде знала, но, может, это была предыдущая… или еще какая-нибудь перед той. Они так быстро сменяются, поди их упомни!
– Ну и где нам искать эту… переворотчицу? – спросил Житель-мужчина.
Листок про себя решила называть его Придурком, пока не узнает его настоящего имени. Такое прозвание казалось весьма подходящим.
– У нее где-то должен быть офис. Поищи на карте! Карта хотя бы есть у тебя? А я между тем эту смертную подержу!
Листок ощутила, как Придурок выпустил ее, и напрягла все мышцы, готовясь рвануть прочь, если и Милка надумает разжать руки. Но Жительница лишь сильнее стиснула плечо девочки, больно впившись пальцами.
– Не балуй! – сказала Милка. – Я довольно работала с детьми Дудочника и вас, смертных, насквозь вижу! С вами глаз да глаз нужен! И можешь не прикидываться, что спишь! Да и бежать от нас бесполезно. Некуда здесь бежать!
Листок подняла голову, открыла глаза и медленно, не спеша огляделась. Придурок неуклюже разворачивал карту: та в его руках росла и росла, пока не превратилась в здоровенный – восемь футов на восемь – квадрат толстой плотной бумаги, прислоненный к стене. Увы, это оказалась обратная сторона карты. Перевернуть огромный лист было непросто, Придурок возился и мешкал.
Милка досадливо вздохнула, но хватку на плече Листок не ослабила.
– В каком это смысле бежать некуда? – глядя на неравное сражение Придурка с картой, спросила Листок.
Жителю удалось частично повернуть карту, но другая часть успела сложиться. То, что девочке удалось рассмотреть, больше напоминало не план местности, а чертеж здания. Сплошь комнаты с коридорами, расположенные кругом центрального… озера? Что еще мог обозначать ровный круг, закрашенный синим?
– Вижу, тебе надоело хитрить, изображая спящую, – сказала Милка.
Тон Жительницы показался Листок более-менее дружелюбным. По крайней мере, не напрямую враждебным.
– Все обстоит именно так, как я сказала, – продолжала та. – Мы находимся в Горном Приюте Леди Пятницы. Эту гору специально для нее выстроили в Доме, а затем переместили сюда. Тогда-то средняя часть немного и просела: уронили, бывает. За пределами горы находится одно из самых диких и негостеприимных Второстепенных Царств. Госпожа любит уединение. Очень любит!
– Нашел! – объявил Придурок.
Он ткнул пальцем в карту, по ходу дела выпустив один из углов. Карта немедленно сложилась, спеленав ему голову.
– Здесь в самом деле некуда бежать, – повторила Милка, сопроводив свои слова резким нажимом пальцев. – Просто постой спокойно у стеночки, через минуту мы тебя отведем к переворотчице. Вздумаешь баловать, будешь наказана!
Она выпустила Листок и отобрала карту у Придурка. С легкостью развернула ее, ища место, которое он указал прежде.
На миг у Листок шевельнулась мысль о побеге… Однако в ногах по-прежнему не ощущалось силы, равновесие оставляло желать лучшего, а главное – она поверила Милке. Здесь, похоже, действительно некуда было бежать. По крайней мере, не просматривалось очевидной цели побега. Лучше пойти с тюремщиками, а по дороге как можно больше выяснить об этом самом Приюте. Тогда можно будет начать соображать, как выбираться отсюда. И не просто сбежать, но и вытащить тетю Манго. И всех остальных, насколько это окажется возможно.
– Круг Шестой, восемнадцать, – сказала Милка. – А мы в Круге втором, сорок три. Нужно подняться на четыре круга, а там еще либо назад, либо вперед… назад будет немного быстрее.
– Почему? – не понял Придурок.
Милка безнадежно вздохнула:
– Потому что против часовой стрелки от сорок третьего до восемнадцатого – двадцать пять сегментов. А по часовой от сорок третьего до восемнадцатого – тридцать пять.
– А, да, верно, я просто не сосчитал, – сказал Придурок. И ткнул рукой вправо: – Вперед – это ведь туда?
– Нет, это назад, – сказала Милка. – Ты стоишь лицом к кратеру. – И подтолкнула Листок: – Давай двигайся. Чем быстрее мы тебя отведем, тем скорее тебя приставят к работе.
– К работе? – переспросила Листок. – К какой такой работе?
– Там увидишь, – сказала Милка. – Пошевеливайся!
Листок сдвинулась с места и пошла. Процесс ходьбы ощущался очень странно, приходилось осознанно делать мелкие, слабые движения, чтобы удержать равновесие. Как на Луне? Нет, все же не так: китайские космонавты, высадившиеся там несколько лет назад, двигались совсем иначе. Листок прикинула, что гравитация составляла процентов восемьдесят пять от обычной земной. Как раз такая, чтобы без конца спотыкаться.
Грубо вырубленный проход с его газовыми факелами тянулся несколько сот ярдов, плавно заворачивая влево. То тут, то там попадались двери, иногда с обеих сторон сразу. Это были деревянные двери самого обычного вида, выкрашенные в одинаковый бледно-голубой цвет, с весьма разнообразными бронзовыми ручками, вид и форма которых могли означать, что там, за дверьми… а могли и не означать.
– Не гони, – крикнула Милка. – Сворачивай направо, на лестницу.
Листок замедлила шаг. Впереди по правую руку виднелась открытая арка. Справа белой краской была нарисована цифра 42. Листок присмотрелась и вместо краски увидела мозаику из крохотных кусочков слоновой кости или сходного материала. Наверху арки виднелась еще одна белая цифра, на сей раз просто двойка.
За аркой обнаружилась лестничная площадка с цифрой 2, выложенной на полу то ли мелкими белыми камешками, то ли кусочками кости. С площадки уводила широкая лестница: слева – вверх, справа – вниз. Ступени были вырублены в скале и облицованы гладким светлым камнем синеватого цвета. Лестницу тоже освещали газовые рожки, поменьше тех, что в коридоре. Они имели форму припавших к земле леопардов и располагались не на потолке, а по стенам.
– Вверх! – приказала Милка.
Листок повернула влево и, делать нечего, полезла вверх по ступеням. Подниматься пришлось долго, но наконец впереди показалась другая площадка. На ней значилась цифра 3.
– Еще три пролета, – сказала Милка.
Даже в условиях пониженной гравитации подъем выдался долгий. Между третьим и четвертым уровнем Листок насчитала триста ступенек. Примерно столько же отделяло четвертый от пятого – правда, разок девочка сбилась со счета, отвлекшись на переживания о своих домашних и о себе лично.
За все время восхождения они не встретили ни души. И на уровне – или «круге», как выражалась Милка, – номер шесть в пределах видимости никого не оказалось. Коридор, куда они попали, выглядел почти точной копией того, по которому далеко внизу уходили лунатики. Листок приметила разве что легкие различия в цвете и текстуре скалы.
– А теперь пойдем вкруговую к восемнадцатому сегменту, – сказала Милка.
– Ненавижу это местечко, – бросил Придурок. – То ли дело у нас в Доме…
